«Венские танцы» Кремля вокруг Украины. Москва демонстрирует «последовательную» обструкционистскую позицию по Украине
«Венские танцы» Кремля вокруг Украины
Эксперты «Борисфен Интел» уже анализировали деструктивную активность Кремля по деконсолидации мирового и европейского сообществ в отношении российской агрессии против Украины. В последнее время Москва демонстрировала «последовательную» обструкционистскую позицию в ООН по украинскому вопросу, а также формировала под эгидой ШОС и БРИКС пул «дружественных» и «нейтральных» государств, которые в состоянии хотя бы частично компенсировать потери России от введенных санкций.
Как оценивают наши аналитики, сегодня Москва планирует достичь «прогресса» в продвижении своих интересов и в ОБСЕ, «обоснованно» надеясь на некоторые «благоприятные» для российских интересов тренды и обеспокоенность этой международной организации.
Сегодня можно констатировать, что практически ОБСЕ продолжает играть ведущую роль в процессе стабилизации ситуации в восточных регионах нашего государства. Украину принципиально поддерживает ОБСЕ в таких ключевых вопросах, как беспрепятственный доступ Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ ко всем районам, контролируемым «ДНР»/«ЛНР» (мониторинг отведения от линии столкновения тяжелого вооружения и мест его хранения, а также участка границы между Украиной и Россией), освобождение пленных по принципу «всех на всех» и подготовка к местным выборам на Донбассе с беспрепятственным доступом Миссии ОБСЕ ко всем организационным аспектам.
Кроме того, большинство стран-членов ОБСЕ публично выражают поддержку официальному Киеву в конфликте на востоке нашего государства, отмечая недопустимость присутствия значительного количества российских войск возле украинских границ, а также обвиняют РФ в том, что она откровенно саботирует работу Трехсторонней контактной группы (ТКГ) и ее рабочих подгрупп, что подрывает дипломатические усилия мирового сообщества по мирному урегулированию кризиса вокруг Украины.
Вместе с тем, представители РФ в ОБСЕ не скрывают своего удовольствия от последних кадровых перестановок в Организации, в частности, замены специального представителя Председателя ОБСЕ в Украине Х. Тальявини на М. Сайдика, акцентируя внимание на том, что теперь именно Россия будет иметь преимущество в вопросе влияния на спецпредставителя ОБСЕ и координаторов подгрупп, в отличие от ситуации с Х. Тальявини, когда эти преимущества были у Украины (последнее вызывает у украинской стороны определенные сомнения).
Российская сторона ожидает также назначения в ближайшее время на должность заместителя руководителя Секретариата ОБСЕ — директора Центра по предотвращению конфликтов (ЦПК) представителя Словакии М. Пешка, сейчас занимающего должность директора Офиса Генерального секретаря ОБСЕ Л. Заньера. Как полагают некоторые аккредитованные в Вене дипломаты, М. Пешко имеет репутацию «доброго друга» России, поскольку был неоднократно замечен в содействии российским дипломатам во время решения организационных и технических вопросов в рамках ОБСЕ. Вместе с тем, информированные источники заявляют, что чаяния Москвы будут компенсированы усилиями заместителя директора Центра Р. Остраускайте (куратора «украинской проблематики») и возможным назначением заместителем руководителя ЦПК по операционно-аналитической деятельности — действующего главы наблюдательной миссии ОБСЕ на российских КПП «Гуково» и «Донецк» П. Пикара. Оба, по оценке экспертов, отлично владеют проблематикой и беспристрастно относятся к нашей стране.
В течение июня-июля этого года российская сторона интенсифицировала дипломатическое и информационное давление на уровне ОБСЕ с целью усилить позиции влияния в Организации, обеспечить максимально выгодную Кремлю трактовку событий на востоке Украины, а также навязать выигрышные для пророссийских боевиков варианты урегулирования конфликта.
При этом российская сторона надеется использовать то обстоятельство, что основным источником информации, которым страны-участницы ОБСЕ руководствуются при определении своей позиции по отношению к конфликту в Украине, являются аналитические недельные отчеты Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ, а также ход переговоров при участии представителей Организации в ТКГ, в т. ч. ее рабочих подгрупп. В связи с этим российские дипломаты и «друзья Москвы» во дворце Пальфи сосредоточивают свои усилия на «коррекции» содержания и тональности отчетов Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. В частности, представительство Российской Федерации при ОБСЕ активно сообщало о своей обеспокоенности в связи с якобы «растущим дисбалансом» в информировании СММ ОБСЕ в Украине по итогам визитов в украинские и подконтрольные «ДНР»/«ЛНР» места хранения тяжелого вооружения.
Кроме того, делается все возможное для блокирования инициатив по повышению возможностей СММ (расширение мандата Миссии, включение в состав СММ «элемента связи ООН» и т. д.). В рамках такой политики российская дипломатия использует тактику, когда на начальном этапе зарождения определенных инициатив представители РФ занимают нейтральную позицию и максимально дистанцируются от их проработки. В то же время на этапе принятия решения по переходу к практической реализации занимают категоричную позицию. Такой подход дает возможность России, с одной стороны, истощать ресурсы Организации за счет их отвлечения на «бесперспективные проекты», а с другой — постепенно формировать позицию о необходимости принимать во внимание российские интересы при подготовке любых инициатив на украинском направлении. С этой же целью продвигаются инициативы о необходимости «прикрепления» к СММ ОБСЕ российских специалистов по анализу спутниковых изображений.
Одним из основных направлений политико-дипломатической активности Москвы является легитимизация лидеров т. н. «ДНР»/«ЛНР» путем прямого диалога между официальным Киевом и террористами, а также целенаправленного давления на официальный Киев о предоставлении специального статуса «ДНР»/«ЛНР» в составе Украины.
Так, необходимость упомянутых прямых контактов была одним из предметов демаршей российской стороны и террористов в рамках заседания Трехсторонней контактной группы. При этом сегодня представители РФ пытаются позиционировать перспективы такого диалога как потенциальный вариант демонстрации прогресса в рамках Минских переговоров. Кроме того, посланцы Кремля утверждают, что возобновление действия Закона «Об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей» является базовой основой и практическим свидетельством готовности Украины к мирному урегулированию конфликта на Донбассе. В этом контексте указывается на якобы стремление официального Киева создать условия для того, чтобы «выдавить» самопровозглашенные «республики» за пределы украинского правового поля.
Проводя такую работу, российская сторона активно манипулирует наиболее чувствительными на современном этапе для ОБСЕ вопросами в контексте развития ситуации на востоке Украины — угроза эскалации ситуации, а также полного провала Минских договоренностей.
Показательными в этом контексте стали минские консультации (14 июля с. г.) в рамках заседания политической подгруппы Трехсторонней контактной группы по урегулированию ситуации на Донбассе, во время которых представитель РФ М. Поляков сообщил представителю ОБСЕ П. Морель, что невозобновление официальным Киевом действия закона «Об особом статусе…» является свидетельством имитации Украиной развязки конфликта на Донбассе. Указывается, в свою очередь, это якобы является достаточным основанием для того, чтобы во время очередного заседания в формате «нормандской четверки» констатировать нарушение украинской стороной базовых положений Минских договоренностей.
При этом М. Поляков настаивал на необходимости или реально оказать влияние на позицию Киева, или официально признать невозможность выполнения положений Минского протокола и, соответственно, приступить к поиску новых путей урегулирования конфликта. Аналогичную позицию по поводу угрозы срыва «Минска-2» выразил на уровне Тройки ОБСЕ и председатель федерального департамента иностранных дел Швейцарии Д. Буркхальтер.
Л. ЗаньерПо мнению Генерального секретаря ОБСЕ Л. Заньера, нынешние события на востоке Украины обусловлены нехваткой реальной политической воли Кремля к деэскалации ситуации в зоне конфликта. Среди факторов, существенно усложняющих роботу СММ в Украине, Л. Заньер выделяет также расширение на три месяца действие мандата Миссии по наблюдению на российских пограничных КПП «Гуково» и «Донецк» без географического расширения зоны ответственности, а также проблемы с использованием Миссией БПЛА. Последние вызваны не только техническими проблемами, но и регулярными случаями создания радиотехнических помех, что свидетельствует о применении путинскими «трактористами» высокотехнологичного радиоэлектронного военного оборудования, имеющегося на вооружении российской армии.
Учитывая ограниченность имеющихся возможностей Организации в контексте урегулирования ситуации на востоке Украины, а также активность российских лоббистов и неуступчивость Кремля, в кабинетах на Йозефплатц все чаще звучат голоса о возможности достижения прогресса за счет уступок официального Киева. Обсуждаются также инициативы Генерального секретаря ОБСЕ Л. Заньера об активизации диалога в «украинском вопросе» с ведущими пан-европейскими организациями (ЕС, Совет Европы, НАТО) и организации широких дискуссий по поводу роли и особенностей деятельности в Украине каждой из этих организаций. Вместе с тем, проведенная в Вене в конце июня с. г. встреча представителей ОБСЕ, ЕС, ООН и НАТО свидетельствует, что сегодня предметом такого диалога является в большей мере формирование общей оценки нынешних поступков России, чем определение согласованных комплексных мероприятий по сдерживанию деструктивной политики Кремля.
Кроме того, постоянное представительство России при ООН тщательным образом отслеживает ситуацию в секретариате этой организации с целью блокировать идеи Л. Заньера о включении в состав СММ в Украине военного компонента ОБСЕ с отдельным мандатом от Совета Безопасности ООН (в соответствии с главой VIII Устава ООН), что должно было бы повысить возможности Миссии по выполнению сложных безопасностных задач, а также удовлетворить требования многих стран-участниц ОБСЕ о более широком привлечении Миссии к процессу деэскалации конфликта.
Таким образом, сегодня наблюдается целый ряд объективных признаков того, что Россия имеет в ОБСЕ достаточно влиятельные позиции, чтобы блокировать реализацию наиболее амбициозных и перспективных, с точки зрения обеспечения интересов Украины, инициатив (расширение мандата СММ, возобновление контроля на украинско-российской границе, развитие военного компонента Миссии и т. д.).
Кроме того, Кремль активно манипулирует наиболее чувствительными на современном этапе для ОБСЕ вопросами в контексте развития ситуации на востоке Украины — угроза эскалации ситуации, а также тотального провала Минских договоренностей. Он также демонстрирует готовность «повысить ставки» (официально признать провал «Минска-2») в случае игнорирования российского виденья урегулирования конфликта (прямой диалог между сторонами конфликта, особый статус и т. п.).
Невзирая на деструктивные действия путинской России и распространение среди стран-членов ОБСЕ «синдрома усталости» от конфликта на востоке Украины, а также на сохранившуюся тенденцию по назначению на соответствующие должности в ОБСЕ лояльно настроенных к России чиновников, Кремль не может рассчитывать на развитие событий по выгодному для себя сценарию.