"Санкционные продукты": сжечь или съесть? В России по указу президента уничтожают "санкционную еду"

Содержание
[-]

"Санкционные продукты": сжечь или съесть?

В России по указу президента уничтожают "санкционную еду" 

Дикость, грех, акт вандализма - так характеризуют указ президента России Владимира Путина от 29 июля 2015 года подписанты петиции с призывом о его отмене, размещенной на сайте Change.org. Согласно этому указу, сельскохозяйственная продукция, подпадающая под эмбарго, подлежит уничтожению, начиная с 6 августа. За первый день в разных областях РФ было сожжено и раздавлено уже более 300 тонн продовольствия.

Авторы петиции задаются вопросом: "Зачем нам уничтожать еду, которой можно накормить ветеранов, пенсионеров, инвалидов, многодетных, пострадавших от природных катаклизмов и других нуждающихся?". Действительно, с начала дискуссии об уничтожении "санкционных продуктов" общественные и политические деятели предложили разные альтернативы уничтожению продовольствия.

В помощь самопровозглашенным ДНР и ЛНР

Депутат Госдумы Андрей Крутов предложил Минсельхозу отправлять "санкционные продукты" в качестве гуманитарной помощи в подконтрольные пророссийским сепаратистам районы Восточной Украины. "Россия потратила миллионы для помощи населению пострадавших регионов. Зачем пускать под бульдозер дорогостоящие европейские товары?" - недоумевает он. Схожей позиции придерживается и зампред комитета по образованию Госдумы Виктор Шудегов, член партии "Справедливая Россия", призвавший в непростых экономических условиях не рубить с плеча и уничтожать лишь некачественный товар. Изъятые продукты депутат предложил передавать в интернаты и особо нуждающимся семьям, в том числе в Донецкой и Луганской областях Украины.

Предложение направлять продукты питания тем или иным нуждающимся категориям граждан стало наиболее популярным вариантом. В частности, президент Федерации еврейских общин России Александр Борода заявил, что передача продуктов, подлежащих уничтожению, в детские дома и благотворительные центры, помогающие бездомным и малоимущим, станет достойной и человечной альтернативой сжиганию продовольственных товаров, оказавшихся под санкциями.

Неимущим и нуждающимся

Вторит ему и глава партии "Альянс зеленых - Народная партия" Олег Митволь: "У нас множество домов для детей, в том числе домов для больных детей. Как они могли бы порадоваться этим продуктам. Сжигать недопустимо". По его мнению, в стране с огромным числом бедных отправлять продукты в печь означает наносить населению психологическую травму.

Еще категоричнее высказался настоятель московского храма Живоначальной Троицы в Хохлах, протоиерей Алексий Уминский. "Такая мысль может возникнуть только у человека, который готов ради популизма и квазипатриотизма изображать что-то подобное", - сказал он. Уминский назвал идею уничтожения продовольственных товаров "безумной, глупой и подлой". "Эти продукты можно распределять через благотворительные организации, которые помогают неимущим, бездомным, беженцам, старикам", - отметил Уминский, добавив, что на его взгляд, отдел социального служения РПЦ охотно мог бы заняться работой по распределению продуктов среди нуждающихся.

Критика в лояльных СМИ

Серьезным сигналом для правящих кругов может послужить и то, что критические высказывания в адрес президентского указа появляются и в привычно лояльных действующей власти СМИ. Так, в эфире телеканала НТВ председатель отделения "Жители блокадного Ленинграда" Выборгского района Галина Лесина заявила: "Люди голодают, а мы будем уничтожать продукты. Я не знаю... Как-то это не связывается". По мнению Лесиной, в этой ситуации следует заняться поиском и привлечением к ответственности тех, кто ввозит запрещенную продукцию, вместо ее уничтожения.

В свою очередь, на сайте "Вести. Экономика" в редакционной колонке также была высказана идея о том, что решать проблему нужно иначе. В частности, автор колонки предлагает ужесточить наказания за ввоз "санкционной еды" и увеличить денежные штрафы за попытку ее сбыта. "При этом конфискованная продукция переходит в собственность государства. Далее, после проверки качества продукции, вполне можно направлять ее на нужды школ, больниц, детских домов с жестким контролем государства", - рассуждает колумнист, отмечая, что это потребовало бы от властей больше усилий по контролю над исполнением решений.

"Коррупция, ничего другого"

Похоже, именно этот аспект стал камнем преткновения в вопросе перенаправления "санкционного продовольствия" неимущим. "Те, кто не понимают (ситуацию. - Ред.), должны иметь в виду, что если не уничтожать - будут дополнительные условия для коррупции внутри страны. Коррупция будет, ничего другого", - заявил в интервью глава Россельхознадзора Сергей Данкверт.

Основатель "Фонда борьбы с коррупцией" Алексей Навальный прокомментировал эту распространенную точку зрения на своем личном сайте, отметив, что его "бесят" подобные рассуждения. "Вы ж таким образом свою государственную систему признаете негодной, у вас же коррупция и невозможно раздать тонну колбасы так, чтоб ваш чиновник-единоросс не украл половину, сдав ее на рынок за полцены", - написал он.

Придет ли конец войне с продуктами?

Так или иначе, 6 августа уже рискует войти в историю России как день борьбы с продуктами питания. Годом ранее именно в этот день Путин подписал указ о введении запрета на поставки продовольствия из стран ЕС, США, Канады, Австралии и Норвегии. И если та мера не вызвала большого возмущения в широких слоях общества, то решение об уничтожении "санкционных продуктов" многими было встречено скептически. На момент публикации статьи петицию с просьбой об отмене указа подписали уже более 300 тысяч человек. Прислушаются ли российские власти к голосу общественности, станет ясно в ближайшие дни.

Илья Коваль

http://dw.com/p/1GBXX

*** 

Комментарий: Уничтожение еды как апофеоз протекционизма 

Разжигать продовольственные костры Москву вынуждают неэффективность российского сельского хозяйства и ненадежность коррумпированной таможни, считает Андрей Гурков.

Давайте попытаемся взглянуть на указ Владимира Путина о повсеместном уничтожении "санкционной еды" с сугубо экономической точки зрения, без нормальных человеческих эмоций и моральных оценок. Хотя сделать это, конечно же, крайне трудно, особенно если учесть, что документ подписан бывшим ленинградцем, родившимся в семье блокадников, и президентом страны, в которой за чертой бедности живут свыше 20 миллионов человек.

Главная задача эмбарго - не внешняя, а внутренняя

О чем говорит появление такого указа в преддверии первой годовщины введения эмбарго на поставки в Россию продуктов питания из целого ряда западных государств, в том числе стран Европейского Союза? Столь демонстративное ужесточение политики Москвы говорит о том, что российский ответ на секторальные экономические санкции ЕС, заработавшие 1 августа 2014 года, за минувший год не дал ожидаемого в Кремле результата.

А какого же результата там ожидали? Поскольку речь идет о контрсанкциях, логично было бы предположить, что у эмбарго имеются внешнеэкономические и внешнеполитические задачи: нанести аграриям ЕС, поставлявшим продукцию в Россию, столь серьезные убытки, чтобы они надавили на свои правительства и заставили их отменить антироссийские штрафные меры.

Однако достаточно было еще год назад внимательно вслушаться в многочисленные заявления высших должностных лиц России, чтобы понять: главная задача эмбарго - вовсе не внешняя, а внутренняя, протекционистская. Западные санкции стали для Москвы идеальным поводом вновь возвести барьеры на пути зарубежной аграрной продукции, от которых ей скрепя сердце пришлось отказаться в ходе вступления России во Всемирную торговую организацию.

После вступления в ВТО понадобились новые барьеры

Членство в ВТО лишило Россию возможности повышать таможенные импортные тарифы. Поэтому в Москве, где с советских времен считают, что во всех сферах жизни должно быть не больше, а меньше конкуренции, с 2012 года стали активно наращивать использование нетарифных механизмов для защиты отечественных производителей, в том числе отечественных монополистов. Отсюда и резко возросшее значение таких организаций, как Россельхознадзор и Роспотребнадзор, которые вдруг стали все чаще и чаще обнаруживать в импортной продукции нарушения всевозможных российских норм, прежде всего санитарных.

Одной из кульминаций в процессе возведения этой новой, нетарифной линии протекционистской обороны стал запрет на импорт европейской свинины. Он был объявлен в конце января 2014 года, когда еще не было ни аннексии Крыма, ни ДНР с ЛНР, ни санкций. Уже тогда стало ясно: дело вовсе не в африканской чуме свиней (АЧС), послужившей непосредственным поводом для такого решения. Ведь ее вспышка была зарегистрирована только на востоке Польши и в странах Балтии, а под запрет попала продукция из всех 28 стран Евросоюза.

Триумфа импортозамещения не получилось

Затем, в конце июля 2014 года, было запрещено ввозить в Россию практически все виды фруктов и овощей из Польши. Так что целенаправленное вытеснение с российского рынка европейской свинины и польских яблок было спланировано и началось еще до того, как разразилась "война санкций", позволившая одним махом объявить вне закона практически весь продовольственный импорт из ЕС.

Но вот прошел год, а долгожданный эффект не наступил. Да, российское сельское хозяйство, избавленное от всех своих основных конкурентов, увеличило производство. Но далеко не в тех объемах, не того качества и не по тем ценам, на которые рассчитывали в Кремле. Ни о каком расцвете отрасли и триумфе аграрного импортозамещения пока не может быть и речи.

Неэффективные аграрные хозяйства и дырявая граница

Почему? Ключевых причин, думается, две. Хронически низкая эффективность российского сельского хозяйства, из-за которой отрасль так и не сумела в должной мере воспользоваться самыми комфортными за многие годы условиями для своего развития, и хронически высокая коррумпированность таможенной службы, из-за чего барьеры на пути "санкционной еды" оказались дырявыми.

С контрабандой Москва решила бороться теперь "огнем и мечом". Не веря в честность своих таможенников и эффективность самой системы российской таможни, Россия шлет сигнал непосредственно потенциальным поставщикам санкционной еды: не надейтесь больше провести свой товар через границу с помощью взяток! Ведь его теперь обязаны немедленно уничтожать, причем заниматься этим будут сразу несколько конкурирующих между собой ведомств.

А с извечной неэффективностью аграрного сектора поручено бороться новому министру. В апреле Владимир Путин поставил во главе министерства сельского хозяйства РФ многолетнего губернатора плодородного Краснодарского края Александра Ткачева, проявившего себя при реализации любимого проекта президента - сочинской Олимпиады, а потому пользующегося особым доверием главы государства.

Собственно, формально именно от Ткачева и поступило предложение об уничтожении санкционных продуктов питания - Владимиру Путину оставалось лишь поддержать эту инициативу. Таким образом, в эти дни новый министр сельского хозяйства России с благословения президента приступает к реализации своей "продовольственной программы". Ее суть: жесткий протекционизм, обеспечиваемый продуктовыми кострами.

Андрей Гурков, экономический обозреватель DW

http://dw.com/p/1GAIn

*** 

Комментарий: В России осытенели 

Власти России поставили рискованный эксперимент с публичным уничтожением еды в стране, население которой все еще поклоняется культу жрачки.

7 ноября 1963 года в деревушке людей цембага из племени маринг, обитающем в горах Бисмарка в Папуа — Новой Гвинее, начался пир горой. Такой пир, случающийся раз в 11—12 лет и называемый «кайко», является кульминацией социальной жизни маринг. К нему, собственно, и готовятся все эти 11 лет. В начале цикла, приводящего к «кайко», в селении сажают дерево, которое называется «румбим», а женщины начинают выращивать свиней.

Свинья есть то же, что и человек: мы занимаем одинаковую пищевую нишу. Женщины маринг носят свиней на руках, варят им болтушку, поют им песни и вообще заботятся о них, как о детях. Чем больше популяция свиней, тем тяжелее забота. В конце концов, когда через 11—12 лет популяция вырастает настолько, что женщины не справляются со свиньями и огородами, и происходит «кайко».

Дерево «румбим» срубают и объявляют всеобщий сход друзей и знакомых. Гости приходят в своем лучшем светском прикиде — на шеях их красуются ожерелья из раковин, раковины каури украшают их бедра. Талии их опоясаны гибкими плетями орхидей, пестрые набедренные повязки с пурпурными полосками оторочены мехом сумчатых. Каждый гость провел несколько часов за дизайнерской раскраской своего лица, и из носа его торчит его лучшее перо райской птицы, а из губы — крашеная раковина.

Но, конечно, самое главное в «кайко» — это еда. Люди жрут, жрут и еще раз жрут. Они давятся кусками мяса, бегают в кусты, блюют и жрут снова. На ноябрьской церемонии 1963 года, описанной этнографом Роем Раппопортом  (Pigs for the Ancestors: Ritual in the Ecology of a New Guinea People), две тысячи людей за два дня сожрали 96 свиней — то есть где-то десять тысяч килограммов мяса. Этих 96 свиней 200 цембага выращивали предыдущие 11 лет.

Не знаю, как вас, а меня всегда поражало многократно описанное и в этнографии, и в антропологии, и невооруженным взглядом заметное в античной и средневековой литературе огромное значение, которое живущие крайне простой жизнью люди, в частности все нецивилизованные народы, придают еде.

Неправ был Фрейд, который утверждал, что подсознательное человека вертится вокруг секса.  Если бы Фрейду в его Вене нечего было жрать, уверяю вас, все мысли бы его вертелись вокруг еды.

Если вы, например, перечтете «Песнь о Нибелунгах» или «Беовульфа», вы увидите, что автор, помимо рубилова, пространно описывает только три следующих топика: какое оружие было у героев, во что они были одеты и главное — какая жрачка была на столе.

И это вовсе не индивидуальные особенности авторов. Для древних германских воинов пир был сакральным действом, по значимости сравнимым только с битвой. На пиру конунг-кольцедаритель раздавал золотые браслеты, а воины жрали и пили. В местечке Александровка (на Украине), бывшем в IV веке н.э. место демонстративного готского потребления, 80% черепков — это римские амфоры из-под вина. Римское вино для местных варваров в то время было то же самое, что инвалютный Hennessy во время совка, и местный царек не имел никакого шанса удержать сильную дружину, если не поил ее вдоволь престижным пойлом.

Перечитайте исландские саги — и вы с удивлением обнаружите, что одним из главных поводов для рубилова с последующим летальным исходом является не несчастная любовь, не дележка наследства, а именно вот это — что кто-то пришел к кому-то в гости, а ему вместо браги подали сыворотку из кислого молока. Харч не тот был, короче.

Еда от сыра до хамона в стране сегодня вне закона. Пельмень, сосиска, макарона пусть будут с ними в том ряду. Еда потребна вам для жизни, а жить желают только слизни. Настанет день, когда в Отчизне мы уничтожим всю еду

Это важнейшее для человечества значение жратвы было описано основоположником структурной антропологии Клодом Леви-Строссом в 1964-м в его знаменитой книге Le Cru et Le Cuit («Сырое и вареное»), где, собственно, было показано, как логическое, категориальное и абстрактное мышление развивается у диких народов именно через создание и противопоставление логических категорий, связанных прежде всего с такой базовой вещью, как пища. Оно — «сырое» или «вареное», «свежее» или «тухлое», «влажное» или «высохшее» и т.д.

Для людей, существующих на базовом продовольственном уровне, еда даже важнее секса, хотя бы потому, что за еду можно получить секс. Это обстоятельство, собственно, древнее даже самого человечества. Обезьяна, которой хочется секса, приходит к подруге с аппетитным бананом, а еще лучше куском пойманного мяса, и получает желаемое.

Есть вполне серьезная антропологическая гипотеза, которая гласит, что, поскольку для того, чтобы подарить жратву, идти приходилось на задних лапах (в передних жратву несли), то вот эта привычка к презентации куска мяса перед сексом и научила человечество прямохождению.

И вот теперь всю эту жратву — нет, все эти горы жратвы, тонны жратвы: вожделенную свинину, фрукты, яблоки и неизвестный по вкусу широкому населению, но такой соблазнительный пармезан — давят тракторами и сжигают по телевизору в каких-то специальных инсинераторах, каждый из которых стоит небось столько, сколько тысяча бутылок водки!

Вы представляете себе чувства маринг или древних германцев по этому поводу? Вы представляете себе, что бы случилось с дружиной, пировавшей в Александровке, если бы они увидели по телевизору трактор, утюжащий их римское пойло? Да они бы этот трактор взяли штурмом и изрубили бы на мелкие куски — и не посмотрели бы, что он из железа.

Это я все к тому, что, как это ни покажется странным нашим правителям и оскорбительным нашей интеллигенции, но значительное количество простых россиян — те самые 85% «Крымнаш» — живут на очень простом пищевом уровне, недалеко ушедшем от героев исландских саг и новогвинейских маринг.

Это когда кадавр профессора Выбегалло наелся, у него появляются высокие духовные потребности — например, часы за 620 тысяч долларов. А когда кадавр голоден, его интересуют только свежие парные отруби.

Понятно, почему отдано распоряжение уничтожать конфискованные санкционные продукты. Это распоряжение явно было отдано потому, что Кремль, взбешенный тем, что вражеский пармезан, как крот, проник-таки за наши духовные скрепы, приказал сжигать его, как в Средневековье сжигали еретиков, и, собственно, это распоряжение как нельзя лучше иллюстрирует тотальную коррупцию системы, которая не способна исполнять даже прямые приказы, если на неисполнении можно своровать.

Проблема заключается в том, что это распоряжение было отдано сытыми людьми.

Я сомневаюсь, что в Кремле кто-то давно голодал — разве что в лечебных целях. Я сомневаюсь, что кто-то в Кремле давно берег денежку, чтобы на праздник купить внучку фруктов, или хотя бы у магазина горестно соображал, что последних десяти мятых рублей не хватит на закуску.

Нет, разумеется, я не хочу недооценивать магию телевизора. Возможно, что точно так же, как в примитивных племенах, какой-то колдун объявляет тот или иной вид пищи табу, и племя, даже голодая, не жрет, возможно, что и у наших телевизионных вудуистов хватит маны и кармы подавить голодный инстинкт народонаселения священной идеей необходимости принесения пармезана в жертву на алтаре духовных скреп.

Но все-таки — впервые со времени «Крымнаш» — над одобряющим населением поставлен очень рискованный психологический эксперимент. Ведь доселе большинство этих простых людей вообще были уверены, что продуктовые санкции наложены не Кремлем, а проклятым Западом, который ограничил в Россию поставки жратвы. А теперь они видят по телевизору, как эту жратву на их глазах закатывают в землю бульдозеры.

У меня есть серьезное подозрение, что сытые обитатели Кремля недооценили возможную реакцию существующего на базовом продовольственном уровне населения.

Юлия Латынина

http://www.novayagazeta.ru/columns/69457.html


Об авторе
[-]

Автор: Илья Коваль, Андрей Гурков, Юлия Латынина

Источник: dw.com

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 10.08.2015. Просмотров: 519

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta