Западные санкции подталкивают Россию к авиа-"каннибализму"

***

В деле обслуживания и ремонта парка самолетов остается надеяться только на Иран и Китай 

Минпромторг главной целью для российского авиастроения ставит максимально полное импортозамещение всех систем воздушных лайнеров.

В августе произошло событие, которое предвидели и отечественные, и западные эксперты. Как заявило Reuters, российские авиакомпании, включая «Аэрофлот», начали разбирать пассажирские самолеты на запчасти в связи с санкциями, введенными странами Запада. ЕС принял решение о полном запрете поставок запасных частей, агрегатов, комплектующих для самолетов европейского производства, а также лизинга самолетов, вертолетов и другой авиатехники (ее предлагается вернуть лизингодателю). Запреты коснутся также страхования и техобслуживания воздушных судов.

Поэтому неудивительно, что как минимум один Sukhoi Superjet 100 и один новейший Airbus A350, эксплуатируемые «Аэрофлотом», разбираются на запчасти. Также оборудование, по данным агентства, сняли с нескольких Boeing 737 и Airbus A320.

Дальнейшая разборка на запчасти российских самолетов – только вопрос времени, считает источник Reuters в авиационной промышленности. По его словам, новые поколения самолетов (A320neo, A350, Boeing 737 MAX и 787) содержат компоненты, которые необходимо постоянно обновлять.

Напомним, в конце февраля 2022 года ЕС запретил поставку в Россию самолетов и запчастей, санкции затронули и технику, сданную в лизинг. После этого Росавиация рекомендовала авиакомпаниям с самолетами в иностранных реестрах прекратить полеты за границу. Сложившаяся обстановка потребовала от государства и отечественных авиакомпаний быстрых и решительных мер по сохранению бесперебойной и безопасной эксплуатации воздушных судов.

Минпромторг главной целью для российского авиастроения ставит максимально полное импортозамещение всех систем воздушных лайнеров. Эксперты предлагают различные меры, включая экзотические, например «каннибализм» – снятие агрегатов с одних самолетов и установка на другие; поставка запчастей в РФ через третьи страны, а также их покупка у других эксплуатантов.

Однако, как заявил начальник управления поддержки летной годности ВС Росавиации Валерий Кудинов, например, Китай этого делать не будет. И не потому, что не хочет. Просто сейчас очень хорошее время для решения «тайваньского вопроса». Сразу после того, как это произойдет, США обрушит на Китай свои санкции, и тогда запчасти для самолетов ему очень пригодятся. Для поставок же запчастей в РФ есть и другие страны, и на них всех санкции не наложишь. 

Помимо прочего планируется возродить и так называемый реверс-инжиниринг, или обратное проектирование. Это способ исследовать некоторое готовое устройство, деталь или программу, а также документацию с целью понять принцип его работы. А поняв, воспроизвести самим. Так, например, поступили советские инженеры при проектировании летающей крепости Ту-4. Они разобрали американскую суперкрепость по винтикам, обмерили все и построили свою. 

Так поступали и поступают китайцы, копируя и при этом улучшая советские истребители и многие виды вооружения, включая все тот же автомат Калашникова. Поступить таким же образом предлагается и российским инженерам. Речь идет о копировании западных агрегатов и деталей самолетов, учитывая ряд соответствующих лазеек в американском законодательстве. Правда, как эти детали будут работать на иностранных самолетах, пока никто не знает. 

Кроме того, Россия в ускоренном режиме предпринимает ряд других мер для решения проблем в отрасли. В конце июля стало известно, что Тегеран одобрил соглашение о поставках оборудования иранского производства в Россию, а также о техническом обслуживании российских самолетов: ремонт, поддержка и проведение техобслуживания российских авиалайнеров в сервисных центрах Ирана. 

Исполнительный директор агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев отметил, что Иран справится с этой задачей, потому что промышленность страны долгое время находится под санкциями и уже освоила новые технологии. «Иран сегодня эксплуатирует самолеты западного производства, примерно сопоставимые с теми, что есть в российских авиакомпаниях. Опыт Ирана по эксплуатации таких самолетов в условиях санкций, безусловно, будет для России интересен», – считает Пантелеев. При этом, по его словам, сегодня не имеет значения, будет ли значительно дороже обслуживание самолетов в Иране, чем у производителей. На первом месте сейчас стоят качество работ и безопасность полетов. 

Если российские авиационные власти будут принимать разрешительные документы, которые иранские власти выдали местным производителям, то в таком случае использование запчастей из Ирана будет легально. Если же российские власти не будут по тем или иным причинам доверять авиационным властям Ирана, то сотрудничество не состоится. 

Сложившееся после введения санкций положение в авиастроительной отрасли России потребует нетривиальных и, может быть, неожиданных решений. Например, планируется взять в лизинг китайские самолеты. Китай строит сегодня самолеты практически всех классов. Для России интересны некоторые из них, например «Сиань» Y-20, аналог нашего Ил-76. Первый полет он совершил 26 января 2013 года. Все прототипы оснащены российскими двигателями Д-30КП-2. 

Другая интересная модель – Comac ARJ21. Это 78–90-местный региональный реактивный самолет. Он напоминает американский MCD-80/MD-90, произведенный по лицензии в Китае, имеет сверхкритическое крыло конструкции Антонова и сдвоенные задние двигатели General Electric CF34. К концу 2021 года было поставлено 66 самолетов. 

CRAIC CR929 представляет собой планируемое семейство широкофюзеляжных авиалайнеров Twinjet большой дальности на 250–320 мест, которое разрабатывается совместным предприятием китайской Comac и Российской объединенной авиастроительной корпорацией (ОАК). Миссия – бросить вызов дуополии Airbus и Boeing. Строительство первого прототипа началось в сентябре 2021 года. 

Конечно, есть в этом сотрудничестве и свои подводные камни. Как утверждает Алексей Синицкий, директор по исследованиям и разработкам Infomost Consulting, ряд этих самолетов не сертифицирован в России по объективным причинам, в частности из-за более жестких требований по эксплуатации на морозе. Кроме того, многие компоненты (например, двигатели и авионика) у них либо западные, либо совместные. Так что мы можем наступить на те же санкционные грабли.

Конечно, из любого трудного положения можно найти приемлемый выход. Сумеет ли Россия его найти, сколько на это потребуется средств – покажет только время.

Автор: Валерий Агеев – историк авиации и космонавтики, журналист.

Источник - https://www.ng.ru/vision/2022-08-15/8_8513_avia.html

*** 

Приложение. Причины системного отставания России нашли в неправильной приватизации

За последние 20 лет российская экономика показала системное отставание не только от Китая и США, но и от других развивающихся стран. Не замечают этого факта только прямые выгодоприобретатели нынешней ущербной модели.

При этом диагноз о системном нездоровье российской экономики звучит все чаще. И даже становится мейнстримом среди неангажированных экономистов. Истоки российской болезни некоторые экономисты видят в неправильной приватизации 90-х годов или недостаточной роли государства. Знаковым событием стал общественный резонанс научной статьи экономистов из МГУ, которые предложили лечить системную болезнь российской экономики с помощью «реприватизации».

Идеи консерваторов «дать больше государства» в экономике становятся как будто более актуальными на фоне проблем в промышленности, с производством нужных вооружений и просто экипировки для солдат. Управление экономикой тоже меняется, ей пока далеко до мобилизационной модели, к которой также призывают радикалы в том числе и от науки, но правительство уже может рулить с учетом новых обстоятельств через созданный недавно Координационный совет. Профессура МГУ считает, что модель развития экономики страны надо менять срочно, там предлагают в качестве ответных мер широкий круг мер – от реформы судебной системы до смены собственников предприятий в ходе «реприватизации». Эксперты «НГ» не отрицают, что дискуссия о реформе сырьевой модели вполне актуальна. Так же как была актуальна последние полтора десятилетия. Правда, какой эффект можно получить от реприватизации – не вполне понятно.

События на полях сражений отражаются в умах ученых, еще не поменявших перо (клавиатуру) на штык. В стране активизировалась дискуссия о необходимости перестройки нашей экономики. Правительству оказалось мало стратегических комнат для координации усилий министерств, теперь оно может нужды экономики в рамках СВО решать через Координационный совет.

Однако ученые смотрят дальше, а иногда просто назад, вспоминая опыт сталинского Комитета государственной обороны и вообще успехи СССР в трансформации промышленности, науки, сельского хозяйства и всего общества (пропуская ГУЛАГ) под нужды обороны. Очередную попытку сделали профессора экономического факультета МГУ Кайсын Хубиев и Иван Теняков в своей статье для журнала «Вопросы политической экономии».

По их данным, за 30 лет с начала рыночных реформ реальный ВВП России превысил показатель 1990 года только на 20–25%, в то время как значение мирового ВВП в 2019 году почти в три раза превышало аналогичный показатель 1990 года.

Вопрос об уровне устойчивости и эффективности российской модели экономики приобретает жизненно важное значение под давлением драматических геополитических событий, пишут ученые. Они отмечают, что существуют два основных подхода к оценке сложившейся модели, и кроме тех, кто видит глубокий провал в результате радикальных реформ, «провал частной собственности», есть и те, кто главным итогом 30 лет считает наличие самой «нормальной» рыночной экономики и с этих позиций вектором развития принимает принципы, заложенные в основание реформ – «долиберализацию», включая «вторую волну приватизации».

Проанализировав стратегическую цель технологического развития, которую президент Владимир Путин выдвинул в июне 2022 года, авторы статьи пришли к выводу, что без активного и целенаправленного участия государства эта задача решена быть не может, так же как она не решалась в течение 30 лет. По масштабам и сложности они сравнили ее с индустриализацией первой половины прошлого века. И предложили ни много ни мало – использовать наработки тех лет: разработать программу, на ее основе составить пятилетний план реализации, выделить госбюджет. Есть и веяние новых времен: необходимо ввести индикативное планирование для частных инвестиций и предотвратить утечки капитала за рубеж, чтобы он как-то превратился в инвестиции в отечестве.

Экономисты предложили в рамках реорганизации системы частной собственности провести «реприватизацию», сделав все ранее приватизированные предприятия объектами инвестиционных конкурсов. По их задумке, новые собственники (а это могут быть и государство, и трудовые коллективы) будут возмещать прежним владельцам средства, потраченные при приватизации.

Авторы видят большой потенциал роста влияния государства в экономике. В предпандемийный 2019 год в государственной собственности, по официальным данным, было всего 15% основных фондов, отмечают они. «Если на 15% основных фондов государству удается создавать 70% ВВП, то это может свидетельствовать только о высокой эффективности госсектора со всеми вытекающими отсюда выводами относительно реструктуризации собственности при создании новой модели экономики», – пишут ученые.

Проводить национализацию в России нет необходимости, мы исходим из рыночных условий, заявил Владимир Путин на сессии Международного дискуссионного клуба «Валдай» на прошлой неделе. Резко высказался об идее ученых из МГУ глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин. «Рад тому, что, хотя был распределен на кафедру политэкономии экономического факультета МГУ, не пошел туда работать. Наверное, это у профессоров постковидный синдром», – прокомментировал Шохин идею экономистов. 

Даже если идеи «реприватизации» окажутся в очередной раз невостребованными, есть и другие: ректор РАНХиГС Владимир Мау, например, предложил недавно подумать о переходе к мобилизационной экономике, так как частный сектор, по его словам, не готов инвестировать из-за высокой неопределенности. При этом он считает, что такая модель не противоречит рынку и не означает перехода к советским практикам. Он пояснил, что экономическая мобилизация предполагает усиление роли государства, специфичный рынок труда, институционализацию индивидуальных предпринимателей, малого и среднего бизнеса.

«На мой взгляд, проблемы с самой рыночной моделью развития нашей экономики нет, аналогии с последней стадией перед крахом советской экономики сейчас не работают, – сказал «НГ» главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев. – Наоборот, отставание в развитии за 30 лет в первую очередь связано с теми ошибками, в том числе и в приватизации госсобственности, которые были сделаны в первый, неоправданно затянувшийся период имплементации у нас этой модели».

Но сейчас тема реприватизации неактуальна, считает Николаев. «Сейчас самый мощный, доминирующий фактор в нашей экономике – это санкции, которые в начале декабря грозят еще расширить за счет ограничений на импорт нашей нефти. «Реприватизация» не сможет здесь что-то исправить. В экономике сохраняется высочайшая степень неопределенности, из-за чего трудно представить инвестора, который пойдет сейчас на риск. Несмотря ни на какие посулы, создать какие-то стимулы в такой неопределенности просто невозможно», – говорит эксперт.

Активизацию дискуссии Николаев объясняет тем, что экономисты думают над тем, как страна должна адаптироваться к новой ситуации. «В том числе на такие исследования есть запрос и со стороны власти. Приватизация, национализация – это очень чувствительные темы, они обсуждаются все эти годы, и неудивительно, что сейчас на них вновь обратили внимание», – говорит он.

«Почва для дискуссии, безусловно, есть, – сказал «НГ» председатель Совета по финансово-промышленной и инвестиционной политике Торгово-промышленной палаты РФ Владимир Гамза. – За последние 30 лет Россия развивалась почти в 1,5 раза медленнее, чем мир в среднем, то есть с учетом самых бедных стран Африки и Латинской Америки. Очевидно, что сырьевая модель экономики завела нас в тупик: промышленность сильно просела, некоторые отрасли, например станкостроение, вообще у нас практически умерли, по всем отраслям значительный износ основных фондов и сильнейшая зависимость от импорта». Поэтому, отмечает эксперт, необходимость перехода экономики с сырьевой модели на промышленно развитую сейчас на повестке: «Об этом, кстати, и указ президента России 2020 года о национальных целях развития. И дело сейчас не в собственниках, не в национализации корпораций. Государство, возможно, эффективнее с точки зрения консолидации ресурсов, но оно неэффективно в управлении ими. Ведь для развития нужен предпринимательский риск, а для чиновников он практически неприемлем, они боятся ошибиться: тут же придет прокурор, и поэтому их главная задача – самосохранение. В результате у нас большинство «институтов развития» превратились в безрисковые кредитные институты – финансируют под банковские, а то и государственные (!) гарантии. Вместо создания больших конкурентных отраслевых рынков мы идем по пути создания госкорпораций, у нас уже и так более 50% хозяйствующих субъектов – с госучастием».

Автор Анатолий Комраков

Источник - https://www.ng.ru/economics/2022-10-30/1_8578_mainstream.html