Еврокоммунизм и трудности десталинизации

Содержание
[-]

Еврокоммунизм и трудности десталинизации

Онлайн-журнал «Русская планета» с разрешения издательства «РОССПЭН» публикует фрагмент из книги «Истории Коммунистической партии Советского Союза», посвященный Международному коммунистическому движению в 1960-е годы.

Московское совещание коммунистических и рабочих партий 1960 года проводилось в момент еще более значительного идейного размежевания. КПСС продолжала последовательную политику по десталинизации, высшей точкой которой стал в следующем году XXII съезд КПСС, принявший решение о выносе тела Иосифа Сталина из Мавзолея. Это был символический жест, степень знаковости которого хорошо сумели оценить «сталинистские» партии — участницы Международного коммунистического движения (МКД).

Совещанию предшествовали несколько подготовительных, «черновых» встреч. 2–3 февраля 1960 года в Москве прошла встреча представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран Европы по обмену опытом в развитии сельского хозяйства (участвовали также представители Трудовой партии Кореи и Монгольской народно-революционной партии; представителя Союза коммунистов Югославии не было).

24 июня 1960 года, за несколько месяцев до московского совещания, в Бухаресте состоялась встреча представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран (Союз коммунистов Югославии снова не был представлен), участники которой обменялись мнениями по актуальным вопросам международного положения и подтвердили верность принципам Декларации и Манифеста мира, принятых на московском совещании 1957 года.

Завязывался «китайский узел», которому суждено было стать серьезным камнем преткновения для всех участников МКД. По воспоминаниям многолетнего руководителя британских коммунистов Гордона Маккленнана, «к началу 1960-х годов стала очевидной неизбежность серьезного конфликта и, возможно, раскола среди коммунистических партий». КПК бросила вызов КПСС, обвинив ее и ее сателлитов в МКД в ревизионизме.

Одновременно ряд итальянских, австрийских и германских коммунистов именно в начале 1960-х годов впервые публично и настойчиво призывают в коммунистической печати к более последовательному проведению принципов десталинизации, к обсуждению необходимости более свободного формирования политических блоков с «соседями по убеждениям» в своих странах, к более открытому диалогу с немарксистскими партиями.

***

1960 год принято считать годом распада остатков мировой колониальной системы, годом освобождения Африки. Проблема колониализма на совещании 1960 года оказалась тесно связанной с проблемой неоколониализма, то есть такой политики ведущих капиталистических государств, которая «была нацелена на исторический реванш, на фактическое восстановление системы колониальной зависимости и эксплуатации».

Московское совещание 1960 года констатировало, что «главный оплот современного колониализма — Соединенные Штаты Америки. Империалисты во главе с США прилагают отчаянные усилия, чтобы сохранить новыми методами и в новых формах колониальную эксплуатацию народов бывших колоний. Монополии пытаются удержать в своих руках рычаги экономического контроля и политического влияния в странах Азии, Африки, Латинской Америки. Эти усилия направлены к тому, чтобы сохранить старые позиции в экономике освободившихся стран и захватить новые позиции под видом экономической "помощи", вовлечь освободившиеся страны в военные блоки, насадить в них военно-диктаторские режимы, создать военные базы.

Империалисты стремятся выхолостить, подорвать национальный суверенитет освободившихся стран, извратить смысл самоопределения наций, навязать под флагом так называемой "взаимозависимости" новые формы колониального господства, поставить у власти в этих странах своих марионеток, подкупить некоторую часть буржуазии, используют отравленное оружие национальной розни, чтобы ослабить силы молодых неокрепших государств. В этих целях активно используются агрессивные военные блоки и двусторонние агрессивные военные союзы. Сообщниками империалистов выступают наиболее реакционные круги из числа местных эксплуататорских классов».

На совещании 1960 года принимается антиколониальный манифест МКД, который в столь развернутом и подробном виде больше не будет никогда повторен. Партии — участницы совещания отмечают, что «насущные задачи национального возрождения в странах, сбросивших колониальный гнет, могут быть успешно решены лишь при условии решительной борьбы с империализмом и остатками феодализма, путем объединения в единый национальный демократический фронт всех патриотических сил нации. Укрепление политической самостоятельности, проведение аграрных преобразований в интересах крестьянства, ликвидация остатков и пережитков феодализма, выкорчевывание экономических корней господства империализма, ограничение и вытеснение иностранных монополий из экономики, создание и развитие национальной промышленности, повышение жизненного уровня населения, демократизация общественной жизни, осуществление независимой миролюбивой внешней политики, развитие экономического и культурного сотрудничества с социалистическими странами и другими дружественными странами — эти общенациональные демократические задачи составляют ту почву, на которой в освободившихся странах могут и действительно объединяются прогрессивные силы нации. Рабочий класс, сыгравший выдающуюся роль в борьбе за национальное освобождение, выступает за последовательное доведение до конца задач национальной, антиимпериалистической, демократической революции, против попыток реакционных сил затормозить дело социального прогресса».

***

Если вопросы антиколониальной солидарности партий не вызывали особых дискуссий, то взаимоотношения самих партий в 1960 году становятся предметом дискуссии. Хотя совещание и декларирует, что «в 87 странах мира действуют ныне коммунистические партии. Они объединяют в своих рядах свыше 36 миллионов человек. Это замечательная победа марксизма-ленинизма, огромное завоевание рабочего класса. Продолжается объединение марксистов-единомышленников в странах, сбросивших колониальное иго и вставших на путь самостоятельного развития. Коммунистические партии считают своей интернациональной обязанностью содействовать укреплению дружбы и солидарности рабочего класса своих стран с рабочим движением освободившихся государств в совместной борьбе против империализма», — тем не менее появившиеся в МКД трещины уже невозможно закамуфлировать, о разногласиях приходится снова и снова говорить вслух.

Слова осуждения в адрес КПК или Албанской партии труда в 1960 году еще не прозвучали (после 1960 года эти партии перестанут участвовать в совещаниях МКД), но «правый» ревизионизм, осуждавшийся еще Сталиным, опять становится объектом критики.

Совещание 1960 года выдвигает на роль главных «еретиков» коммунистов Югославии и их партию — СКЮ (Союз коммунистов Югославии): «Коммунистические партии единодушно осудили югославскую разновидность международного оппортунизма, являющуюся концентрированным выражением "теорий" современных ревизионистов. Изменив марксизму-ленинизму, объявляя его устаревшим, руководители СКЮ противопоставили Декларации 1957 года свою антиленинскую ревизионистскую программу, противопоставили СКЮ всему международному коммунистическому движению, оторвали свою страну от социалистического лагеря, поставили ее в зависимость от так называемой "помощи" американских и других империалистов и тем самым создали угрозу потери революционных завоеваний, достигнутых героической борьбой югославского народа. Югославские ревизионисты ведут подрывную работу против социалистического лагеря и мирового коммунистического движения. Под предлогом внеблоковой политики они развертывают деятельность, наносящую ущерб делу единства всех миролюбивых сил и государств. Дальнейшее разоблачение руководителей югославских ревизионистов и активная борьба за то, чтобы оградить коммунистическое движение, а также рабочее движение от антиленинских идей югославских ревизионистов, продолжают оставаться необходимой задачей марксистско-ленинских партий.

Практика борьбы рабочего класса, весь ход общественного развития дали новое блестящее подтверждение великой всепобеждающей силы и жизненности марксизма-ленинизма и решительно опровергли все "теории" современных ревизионистов».

Так говорит совещание 1960 года по конкретному поводу — в связи с продолжающимся отдалением Иосипа Броз Тито и его партии от тогдашнего коммунистического «мейнстрима». Но случай Тито дает совещанию основания для более фундаментальных, даже теоретических обобщений: «Догматизм и сектантство в теории и на практике, если против них не вести последовательной борьбы, также могут стать главной опасностью на том или ином этапе развития отдельных партий. Они лишают революционные партии способности развивать марксизм-ленинизм на основе научного анализа и творчески применять его в соответствии с конкретными условиями, изолируют коммунистов от широких слоев трудящихся, обрекают их на пассивное выжидание или леваческие, авантюрные действия в революционной борьбе, не позволяют своевременно и правильно оценивать меняющуюся обстановку и новый опыт, использовать все возможности в интересах победы рабочего класса и всех демократических сил в борьбе против империализма, реакции и военной опасности и тем самым мешают народам одержать победу в их справедливой борьбе. В условиях, когда империалистическая реакция объединяет свои силы для борьбы против коммунизма, особенно необходимо всемерно сплачивать мировое коммунистическое движение. Единство и сплоченность удесятеряют силы нашего движения и создают надежную гарантию победоносного продвижения великого дела коммунизма и успеха в отражении всех атак врагов».

Данным заявлением Московское совещание 1960 года закрепляет методологию и риторику борьбы за теоретическую чистоту и догматическую монолитность МКД. В этой борьбе после 1960 года мало изменится сама риторика, но будут меняться объекты критики и носители ревизионистского сознания, отлучаемые от МКД.

***

Итак, намечаются два одинаково критикуемых полюса в МКД: ревизионизм, обращенный во «вчера» (Китай, Албания, отчасти Северная Корея), и ревизионизм, обращенный в «завтра», то есть модернистский ревизионизм (сначала «титоизм» в Югославии, в 1970-е годы — еврокоммунизм).

Заметим, что критикуемые тоже не молчат. После 1961 года резко активизируются двусторонние контакты коммунистов Китая и Албании, руководители двух государств наносят визиты друг другу. В 1962 году албанский лидер Энвер Ходжа заявляет, что «ревизионистской является КПСС, а не наша партия». Он обосновывает свою мысль тем, что «советское руководство последовательно сдает одну за другой позиции в политической борьбе; почти не осталось таких крепостей, которые не были бы сданы Коммунистической партией Советского Союза ревизионистам, не знающим элементарных основ марксизма-ленинизма».

Не молчал и бессменный президент Югославии (в 1953–1980 годах) Иосип Броз Тито. Если в 1956 году он еще находится более или менее в фарватере блоковой политики братских партий, возглавляемых СССР, и осуждает попытку свержения коммунистов в Венгрии, то в 1968 году Тито уже настолько «автономен», что осуждает вторжение в Чехословакию, а на заседании Президиума ЦК СКЮ в 1968 году прямо называет ввод войск в Прагу агрессией.

После Московского совещания 1960 года состоялась еще одна «корректирующая» встреча — в 1962 году. В Москве состоялось совещание представителей коммунистических и рабочих партий стран — участниц СЭВ (без представителей Албании; в начале 1960-х годов КПК и Албанская партия труда окончательно перестали участвовать в совместных действиях компартий социалистических государств). Обсуждали вопросы экономической интеграции и создания более благоприятных условий для расширения и правильного формирования международного социалистического разделения труда.

Серьезным водоразделом в истории МКД, сильно укрепившим, как выяснилось впоследствии, позиции еврокоммунистов, оказались почти совпавшие по времени чехословацкие и сорбоннские события 1968 года. По мнению некоторых исследователей, «1968 год обозначил веху перехода: от некритического восприятия советской модели социализма и партийного строительства — к распространению и усилению идей и ценностей еврокоммунизма».

***

В конце 1960-х — начале 1970-х годов появляются классические работы, посвященные теоретическому и политическому обоснованию идей и принципов еврокоммунизма. Коммунисты Швеции, Франции, Италии и Испании (в Испании до 1977 года компартия была под запретом) начинают обсуждать в своих партиях и друг с другом мировоззренческие ориентиры и контуры, дифференцирующие еврокоммунизм от других моделей партийно-политической деятельности коммунистов.

Генеральный секретарь Коммунистической партии Испании (с 1960 года, то есть непосредственный преемник легендарной Долорес Ибаррури) Сантьяго Каррильо, считающийся одним из главных теоретиков еврокоммунизма, выпустил в 1970 в году фундаментальный труд — «Проблемы социализма сегодня». В нем, характеризуя принципы еврокоммунизма, Каррильо прямо говорит об отказе еврокоммунистов от признания советской модели эталоном коммунистического партийно-политического строительства. «Советский опыт, являющийся, бесспорно, наиболее выдающимся опытом коммунистического государства, не является единственным образцом, и, что еще более важно, на сегодняшний день этот опыт не является также и лучшим образцом, поскольку широко известны заложенные в советской модели антидемократические и тоталитарные тенденции».

Каррильо заявляет о приверженности настоящих еврокоммунистов «методам и возможностям парламентской борьбы». Говорит о готовности еврокоммунистов к «самому широкому диалогу с прогрессивными силами наших стран». Не исключает возможности «участия в широких политических коалициях, включая правительственные коалиции».

Однако лидерами еврокоммунизма в этот период оказываются не испанские, а итальянские коммунисты (кстати, и Каррильо признает, что «принципы еврокоммунизма восходят к идеям и работам Антонио Грамши»). Особое значение наследия Антонио Грамши не только для итальянских коммунистов, но и для еврокоммунизма в целом отмечает видный британский историк-марксист Пери Андерсон, относящий Грамши к теоретикам еврокоммунистического «пессимизма». Андерсон отмечает, что «оптимизм марксизма на Западе постепенно (в 1920–1960 гг.) сменил общий пессимистический настрой». Уверенность и оптимизм основоположников исторического материализма и их идейных преемников неуклонно таяли. Практически в каждой более или менее значительной новой теме, разработанной в интеллектуальной атмосфере того времени, обнаруживаются разочарование и утрата уверенности.

В теоретическом наследии Грамши отражена перспектива длительной, изнурительной войны против невероятно прочной структуры капиталистической власти, представлено больше доказательств против возможности экономического краха капитализма, чем в работах его предшественников. Согласно Грамши, окончательной ясности относительно исхода борьбы не было. Революционные настроения Грамши, вся жизнь которого была неразрывно связана с политической судьбой рабочего класса его времени и его страны, были глубоко символично выражены в его изречении «Пессимизм интеллекта — оптимизм воли». Он единственный почувствовал тональность нового, еще не давшего о себе знать марксизма. После венгерских событий в Итальянской коммунистической партии фактически происходит раскол: Пальмиро Тольятти и Джорджо Наполитано против Джузеппе Ди Витторио. Если первые придерживались (в целом) официальной советской трактовки венгерских событий как контрреволюции, то Джорджо Наполитано обвинял СССР во вмешательстве во внутренние дела независимой коммунистической партии. В дальнейшем и Дж. Наполитано стал склоняться к гораздо более критической оценке роли и действий СССР в венгерских событиях. Однако Энрико Берлингуэр при всей его политической осторожности и дипломатичности в 1968 году встал на позиции еврокоммунизма, решительно, хотя и кулуарно, не в полный голос, осудив ввод советских войск в Чехословакию, события в которой Берлингуэр называл «трагическими».

***

Советские же оценки чехословацких событий на Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве в июне 1969 года были совсем иными. Леонид Брежнев говорил не о «трагедии Праги», как Берлингуэр, а о «ревизионистских тенденциях в некоторых партиях», но Чехословакию в докладе делегации КПСС 7 июня 1969 года Брежнев не упомянул ни разу. Зато генеральный секретарь Компартии США Гэс Холл, в противоположность еврокоммунистам, был в оценках чехословацких событий крайне категоричен: «События в Чехословакии послужили своего рода оселком, на котором прошли проверку многие идеологические вопросы… В Чехословакии родство между ревизионизмом и контрреволюцией проявилось особенно наглядно. Ревизионизм подготовил здесь почву для контрреволюции. Ревизионизм — это процесс размягчения, он разрушает революционную бдительность, создает обстановку замешательства и раскола, которая так необходима для контрреволюционеров». Не менее категоричен лидер австрийских коммунистов Франц Мури. Он называет события в Чехословакии «репетицией антикоммунистического реванша в Восточной Европе».

На рубеже 1960–1970-х годов итальянские коммунисты еще сильнее размежевываются с КПСС. Именно итальянские коммунисты в те годы становятся основными теоретиками и проводниками идей еврокоммунизма. Берлингуэр призывает к «творческому сотрудничеству со всеми здравомыслящими политическими силами итальянского общества».

Окончательный разрыв с официальной Москвой произойдет еще при жизни Берлингуэра — после советского вторжения в Афганистан. А некоторая нормализация отношений с итальянскими коммунистами начнется уже при Алессандро Натта — преемнике Берлингуэра и собеседнике Михаила Горбачева.

С точки зрения коммунистической ортодоксии окончательное «отпадение» еврокоммунизма от МКД в его просоветской версии произошло в 1981 году, когда Французская компартия, возглавляемая Жоржем Марше (который, кстати, отнюдь не безоговорочно принимал идеи еврокоммунизма, да и то не все, а некоторые еврокоммунисты считали Марше сталинистом), поддержала новое правительство и президента Франсуа Миттерана.

Оригинал 


Об авторе
[-]

Автор: Сергей Простаков

Источник: rusplt.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 07.05.2014. Просмотров: 550

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta