Симона Синьоре. Ностальгия по себе. Часть 2

Тема
[-]
Симона Синьоре. Ностальгия по себе. Часть 2  

 

 Монтан не отказывал себе и в том, что немцы очень точно называют «зайтеншпрунг», то есть «прыжок в сторону». Искусство и женщины были неотделимы в его эмоциональной жизни, наполненной тревогами, разочарованиями и тем великим чувством любви, которое, сметая все на пути, делает человека счастливым и неповторимым.

 «Воистину помощь ближнему безнаказанной не остается, – горько иронизировала Симона. – Чем увенчались мои старания сделать Ива звездой? К десяткам поклонниц, вешающихся ему на шею, я была готова. Смирилась с тем, что перед выходом на сцену он снимает обручальное кольцо. Закрывала глаза на мелкие приключения. Стерпела молоденькую глупышку Жанну Моро, бросавшую на него плотоядные взгляды на съемках! Тогда одного моего предупреждения оказалось достаточно, чтобы Ив стал обращаться с ней только как с коллегой – так боялся меня потерять. Но Мэрилин не могу выкинуть из головы – хоть самой Мэрилин давно нет в живых…»

 

А началось всё на съемках фильма Джорджа Кьюкора «Миллиардер», где главные роли играли Мэрилин Монро и Ив Монтан. Белокурая дива не скрывала, что положила глаз на партнера по съемкам, напоминавшего ей ее первого мужа. Ей не помешало и то, что сама она тогда была замужем за Артуром Миллером. В отеле в Лос-Анджелесе чета Миллеров снимала номер, соседний с занимаемым Монтаном. Тогда-то и завязался роман между Ивом и Мэрилин, который газетчики окрестили «идиллией без будущего»: страсти, изображаемые ими на съемочной площадке, мало-помалу перешли в разряд личных отношений. Как-то Артур, зайдя в номер за забытой курительной трубкой, застал полураздетую супругу в объятиях Ива. Впрочем, громкой сцены не последовало: Миллер был мысленно готов к такому повороту событий, а Синьоре, как на грех, находилась в Италии на съемках. О случившемся она узнала от донимавших ее журналистов.

 

Как ей хотелось запустить пепельницей в репортера, задавшего бестактный вопрос: «Разве хоть один мужчина устоит перед чарами Монро? Думаете, господин Монтан еще вернется в семью?»

По возвращении Ива в Париж у них произошло бурное объяснение. Первое и последнее.

Она не хлопнула дверью и даже не выставила за порог его чемодан. Она просто перебила в доме всю посуду, вспомнила все самые грязные французские ругательства, которые только знала, и… замолчала, закрывшись в спальне с бутылкой виски. «Это было ужасно, – вспоминал позже Монтан. – Потом все улеглось. Но только внешне. Я видел, что она разбита, глубоко опечалена сознанием того, что десять потрясающих лет, которые мы прожили вместе, оказались омрачены. Я раскаивался

 

"Это было ужасно, - вспоминает он. - Потом все улеглось. Но только внешне. Я видел, что она разбита, глубоко опечалена сознанием того, что десять потрясающих лет, которые мы прожили вместе, оказались омрачены. Я раскаивался... Жизнь не переделаешь, надо продолжать жить", - сказал он тогда себе. 
Что касается Симоны, то  конечно, она простила его, ведь «не отрекаются любя».. "Я никогда не стану судить о том, что произошло с моей подругой и моим мужем, которые работали вместе, жили под одной крышей и, стало быть... делили одиночество", - сказала она. 
Терзали ли ее другие мысли? Если да, то никто не должен был знать о том, как ей больно. Каждый нес в своей душе чувство вины или чувство обиды. Но никогда, ни разу, даже во время вспыхивающих между ними ссор, Симона не припоминала ему эту историю.

Ив впоследствии публично покаялся: дескать, мимолетная интрижка с Мэрилин лишь льстила его самолюбию, а порвать с Симоной у него и в мыслях не было. Но  Синьоре помнила, что сказал муж, услышав о кончине Монро: «Она навсегда останется в моем сердце».

Ив страдал, и когда из жизни ушла Эдит Пиаф: нет, не оплакивал ее – замкнулся в себе, и Симона отчаялась пробиться через ледяную броню, возведенную им вокруг воспоминаний. Между супругами оставалась невидимая стена: Симоне не было доступа к его переживаниям, сокровенным мыслям, к «вечной молодости», которую он эгоистично оставил себе. По-прежнему моложавый, он, казалось, не менялся с годами и пел те же немудрящие песни, что и на заре юности.

 

Говорят, время лечит, но даже оно не в силах излечить, когда разбито сердце… Симона по-прежнему отчаянно любила своего Иво, вязала ему теплые шарфы и пуловеры, поддерживала во всем, но что-то внутри нее сломалось. Безвозвратно. Она долго старалась держать себя в форме, продолжала сниматься в кино, занималась общественной деятельностью, но делала все это скорее по инерции, через силу. И, в отличие от мужчин, алкоголь не подводил ее ни разу. Постепенно от прежней Симоны Синьоре не осталось почти ничего. Из зеркала на нее глядела чудовищно располневшая женщина с потерянным лицом и печальными глазами.

«Дожила – стала сама себе соперницей!» – невесело усмехалась она. Шутка сказать: Симона Синьоре, которой в юности режиссеры наперебой предлагали роли сердцеедок, не отказалась сыграть... стареющую бандершу, да еще в картине с издевательским названием «Вся жизнь впереди»! Да, она получила за эту работу премию «Сезар», картину признали лучшим фильмом 1977 года, и не каждой актрисе, которая разменяла шестой десяток лет, предлагают хоть какие-то роли, – только вот не шла из головы мысль, что зритель воскликнет: «Неужто это та самая Синьоре, что снималась в «Дьяволицах»? Помилуйте, да она совсем старушка!»

Она все реже выходит из дома, опасаясь, что былые поклонники отпустят нелестный комментарий насчет ее изменившейся внешности. Сняла со стены зеркало, чтобы не встречаться взглядом со своим отражением: стареющей – нет, даже не дамой, – неухоженной женщиной с брюзгливо поджатыми губами, с которой она будто по нелепой ошибке носит одно имя – Симона Синьоре. Та, кого весь мир привык так именовать, кинодива, один взмах ресниц которой заставлял замирать тысячи мужских сердец, а юных красавиц кусать от зависти губы, – жива, но лишь на кинопленке, фото и плакатах тридцатилетней давности.

Симона не тешила себя иллюзиями. «Я старею так же, как все женщины, никогда не бывшие актрисами», – записала она нетвердым почерком в блокноте. В прошлом осталась красота, а значит, и слава, возможность выразить себя. В настоящем… – что, кроме четырех стен, карандаша и надтреснутого стакана на столике?

«Матушка проводит все свободное время в обществе господина по имени Джек Дэниелс», – язвит Катрин, ее единственная дочь. Вот она, благодарность за то, что ей, дочери самой Симоны Синьоре, ставшей актрисой скорее «по семейной традиции», нежели по призванию, роли в кино достаются будто по мановению волшебной палочки. А супруг? Наивные люди завидуют Симоне: замужем за самим Ивом Монтаном – талантливым, обаятельным, уравновешенным! Но недаром говорится: «Любить – значит состариться вместе». А Ив «стареть за компанию» не собирается – более того, ведет себя так, будто время властно над кем угодно, кроме него. В блокноте появилась еще одна горькая строка: «С возрастом женщины стареют, а мужчины – мужают. Вот в чем между нами разница».

И она сама стала похожа на пожухлый, отживший лист. Лицо подурнело, фигура оплыла – но ей не хочется бороться ни с годами, ни с пристрастием к спиртному, проще плыть по течению. Если бы кто знал, какое одиночество можно годами испытывать, живя под одной крышей с близким, казалось бы, человеком! Чувства будто притупились: то, что раньше вызывало острую боль, сейчас будило лишь смутный ее отголосок, не бередивший душу. «И ностальгия уже не та, что была раньше», – вывела Симона на верхней строке листа. Зачем-то подчеркнула. А что, неплохое название для книги? Чего-чего, а терпения и самоиронии ей для романа на бумаге точно хватит … Рождалась едкие строки, благодаря которым мир вспомнил о Симоне Синьоре – не только актрисе, но и писательнице.

Симона Синьоре, актриса, сыгравшая 69 ролей в кино, автор романов «И ностальгия уже не та, что была раньше» и «Прощай, Володя!», умерла в последний день сентября 1985 года. Было ей 64 года.

А что же Ив Монтан? Безутешный вдовец, отстрадав положенный срок, вскоре женился на девушке, годившейся ему в дочери, и впервые стал отцом за три года до собственной кончины. В своих мемуарах «Солнцем полна голова» Ив, несмотря на прохладу, царившую в последние годы в отношениях с Симоной, называл ее «самым верным другом».


А 9 ноября 1991 года, в разгар репетиций нового песенного шоу и работы в фильме "Остров толстокожих-5", не стало Монтана. Похоронили его на кладбище Пер-Лашез рядом с Симоной.

 

Банально и пошло было бы сказать, что она навсегда останется невероятной Мари из "Золотого Шлема". В конце концов она снялась в 69 фильмах... Но что-то есть иное в ностальгии по Симоне и Иву, по их друзьям, по эпохе. Горькая печаль присутствует. Что-то явно ушло, что хуже - не продолжилось, оборвалось, исчезло, растворилось... Ностальгия и в правду уже не та, что прежде...

Использованы следующие материалы:

 

Симона Синьоре и Ив Монтан: Ностальгия по себе.  Тома Иванова

Ив Монтан и Симона Синьоре Наталья Дроботько, (c)Натали http://www.podruga.net/gzl/0017.html

Симона Синьоре и Ив Монтан Людмила Вайнер (Чикаго) http://www.chayka.org/article.php?id=170

СИМОНА СИНЬОРЕ И ИВ МОНТАН http://sontehnika.ru/?p=22

 

Источник: http://blog.imhonet.ru/author/svanass22/post/2667480/


Видео в большом формате
[-]




Видео в большом формате
[-]




Дата публикации: 14.09.2012
Добавил: ava  oxana.sher
Просмотров: 2302
Комментарии
[-]
 Mike Rooney | 01.02.2022, 12:15 #
Pretty cool post. It’s really very nice and useful post. Keep it up!!
John Dutton Leather Jacket
 BTMAKEHOME | 16.09.2023, 03:20 #
It was night when the earthquake hit Morocco, with many people already in bed. But the quake, measuring 6.8, soon led to people fleeing their homes in sheer panic.
รับสร้างบ้านลำปาง
Ваши данные: *  
Имя:

Комментарий: *  
Прикрепить файл  
 


Оценки
[-]
Статья      Уточнения: 0
Польза от статьи
Уточнения: 0
Актуальность данной темы
Уточнения: 0
Объективность автора
Уточнения: 0
Стиль написания статьи
Уточнения: 0
Простота восприятия и понимания
Уточнения: 0

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta