О реакции Евросоюза на политические события в Беларуси

***

ЕС готовит санкции против Лукашенко

Глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель в среду объявил о созыве в пятницу экстренного совещания Совета ЕС на уровне министров иностранных дел, одним из главных вопросов которого будет реакция союза на события в Беларуси. Реакция ЕС на президентские выборы и буйство лукашенковских силовиков кажется чересчур медлительной. Но иного трудно было ожидать.

Сколько бы ни говорили, что в ЕС правят «брюссельские бюрократы», это не совсем верно. Как неверно и то, что разноголосица внутри ЕС — это предвестники распада, а не норма. Так думают люди со стороны, которые привыкли к вертикали власти и видят в Брюсселе некоего «коллективного Путина» или, пускай, «коллективного Макрона». ЕС, хорошо это или плохо, — союз независимых государств. Свою внешнюю политику эти государства определяют сами. Правда, руководствуясь ценностями, которым, вступая в союз, обязались следовать. Но есть еще национальные интересы и экономические резоны.

Происшедшее 10 августа в Беларуси вопиюще не укладывалось в приемлемые представления о европейских ценностях. Налицо был шок. Негативная реакция последовала немедленно. Никто из европейских руководителей не поздравил Лукашенко с победой на фоне учиненной им расправы над безоружными демонстрантами и журналистами. Официальная реакция была со стороны отдельных государств ЕС и союзных институтов.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен в воскресенье вечером 9 августа связалась с польским премьером Матеушем Моравецким, и они обсудили ситуацию. С кем же еще? Польша — одно из крупных государств ЕС, соседка Беларуси. Не с ирландцем же обсуждать Беларусь и не с португальцем. «ЕС бдителен и готов поддержать процесс деэскалации и диалога, который приведет к демократизации и более тесному, более интенсивному партнерству с Беларусью», — написала она в твиттере. В рамках своего мандата, а не от имени всего ЕС. Она призвала обеспечить точный подсчет и публикацию голосов.

Председатель Европейского совета Шарль Мишель осудил силовые действия белорусских властей. Глава внешнеполитического ведомства ЕС Боррель назвал события ночи на понедельник «непропорциональным и неприемлемым насилием государства против мирных демонстрантов». Председатель Европарламента Давид Сассоли напомнил, что «право на протест — фундаментальный принцип в Европе». Председатель ПАСЕ Рик Дамс сожалел, что выборы «далеки от того, чтобы считаться свободными и справедливыми». Немедленной была реакция нескольких стран ЕС с особо значительными связями с Беларусью.

Глава правительства Польши Моравецкий, заявив об «ответственности за ближайших соседей», тут же призвал руководителей ЕС — Мишеля и фон дер Ляйен — созвать чрезвычайный саммит ЕС. Что заведомо нереально. Сбор лидеров 27 государств — мероприятие, сложное политически и организационно.

Министры иностранных дел Финляндии, Польши и стран Балтии, собравшиеся в Риге в понедельник, попросили о срочной министерской встрече ЕС по Беларуси. Глава МИД Германии Хайко Маас сказал, что Евросоюз должен рассмотреть вопрос о санкциях против Беларуси. Надежды на улучшение ситуации с законностью в ней «потерпели несколько серьезных неудач». Находясь с визитом в Москве, он напомнил, что ЕС «снял санкции, потому что Беларусь сделала шаги в правильном направлении». Но сейчас должен очень серьезно обсудить, может ли он «изменить это решение и сделать это очень быстро».

В 2004 году ЕС ввел эмбарго на поставки оружия Беларуси и ввел санкции в отношении лиц, предположительно причастных к исчезновению противников режима. Потом, особенно после выборов 2011 года, санкционный список значительно расширился. Большинство мер было отменено в 2016 году, несмотря на критику правозащитников, после того как Лукашенко освободил группу политзаключенных. Для него, 169 его сторонников и трех компаний это означало, что их возможные активы в ЕС больше не будут заблокированы. Были сняты ограничения на поездки и бизнес.

Внешнеполитическая служба ЕС сначала осторожно реагировала на призывы к проведению специальной встречи министров. Но к среде давление стало слишком сильным. Объявляя о видеоконференции министров, Боррель сказал, что они проведут тщательный анализ связей с Беларусью и обдумают меры против тех, кто причастен к массовому подавлению демонстраций, или против официальных лиц, которые могли помешать честному голосованию.

Последним из тех, чьей реакции ждали, проявился Эмманюэль Макрон. Он позвонил Владимиру Путину и выразил «большую озабоченность» ситуацией в Беларуси. Заодно напомнил о важности своей инициативы по Ливану и попросил Путина участвовать в механизме поддержки Бейрута. Средства воздействия в арсенале Евросоюза специфичны. Он не может послать танки, фрегаты или «зеленых человечков» в качестве помощи «братскому народу».

«Мягкая сила», которая притягивает к нему миллионы мигрантов, имеет слишком долгоиграющий эффект, и не о ней речь в данном случае. Остаются санкции — экономические и визовые. Как и конвенциональные военные действия, они предполагают ущерб обеим сторонам. Санкционные решения, принятые на уровне ЕС, выполняются не только всеми членами союза, но и странами-партнерами. Даже если это им невыгодно с прагматической точки зрения. Эти решения выше национальных экономических интересов. Спросите кремлевских чиновников, которые ритуально, но взволнованно каждые полгода ожидают формального решения Совета ЕС о продлении «крымских» и «донбасских» санкций. Спросите у кого-то, кто получил отказ в визе в посольстве одной страны ЕС и уже не может получить шенгенскую визу ни в каком другом.

Что касается консолидированной реакции ЕС на события в Беларуси, то существует выбор между санкциями против конкретных виновников фальсификаций, обмана, избиений — и «секторальными санкциями», которые блокируют экономику страны, могут наказать всех белорусов, но создать невыносимые условия для власти. Существуют, конечно, промежуточные варианты. Сторонники второй опции считают, что первая в автократиях постсоветского типа не всегда эффективна, потому что узкий круг «хозяев жизни» не очень связан с внешним миром, зарубежной недвижимостью и активами.

 «Мы должны быть осторожными, тянуть Беларусь к Западу, а не подталкивать ее в сторону России», — сказал в эфире польского телевидения замминистра иностранных дел Польши Павел Яблоньский, оговорившись, что любые новые санкции не должны навредить белорусскому народу. «Мы должны быть осторожны, потому что чем более заметным становится влияние западной дипломатии, тем больше Лукашенко будет жаловаться на [иностранное] вмешательство во внутренние дела», — заметил Яблоньский.

Еще одна важнейшая сторона воздействия Евросоюза — это при изоляции политической, бюрократической и военной верхушки максимальное открытие гражданскому обществу: расширение туристических поездок, студенческого, научного и культурного обмена. В этом отношении ЕС был не всегда последователен. Начатый со странами-партнерами диалог о визовой либерализации доведен до безвизового режима для постсоветских стран только в случаях Молдовы, Грузии и Украины. В случае России он безнадежно завис, натолкнувшись на политику «после Крыма». Мало кто из стран ЕС захотел его продолжать.

Санкции на уровне ЕС требуют единогласия 27 стран-членов, что делает их введение чрезвычайно трудным. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, например, который до последнего времени поддерживал тесные контакты с Лукашенко, высказался за отмену всех санкций ЕС против Минска. Литва, Польша и Латвия готовы посредничать между белорусским правительством и оппозицией, объявил в среду президент Литвы Гитанас Науседа. Прежде всего, сказал он, белорусские власти должны прекратить насилие против демонстрантов, освободить задержанных и сформировать национальный совет с представителями гражданского общества, который будет искать выход из кризиса.

«Если наша инициатива будет встречена отрицательно, конечно, другие средства останутся на столе — и это санкции, будь то на европейском или национальном уровне», — сказал Науседа. Его министр иностранных дел Линас Линкявичюс сказал, что на видеоконференции предложит общеблоковые санкции. Но если не удастся договориться об общих санкциях ЕС, Литва инициирует национальные. Премьер-министр Саулюс Сквернялис посетовал, что реакция европейских столиц пока «разочаровывает». В среду Литва ослабила пограничный контроль, связанный с COVID-19, чтобы позволить въезд иностранцам по гуманитарным соображениям. Если ситуация ухудшится, все больше белорусов будут искать политического убежища.

Автор Александр Минеев, cоб. корр. в Брюсселе

https://novayagazeta.ru/articles/2020/08/13/86643-politicheskaya-dezinsektsiya

***

Приложение. Стоит ли сравнивать политические события в Беларуси с событиями в Польше и Румынии 80-х годов

Протесты против фальсификации выборов президента в этой стране уже сравнивают с примерами борьбы польской «Солидарности» и свержения диктатуры Чаушеску. Что у них общего, а что отличного?

Протесты против фальсификации выборов президента в Беларуси продолжаются уже несколько дней подряд. Митингующие не отступает от своих требований, несмотря на то, что ОМОН применяет резиновые пули и светошумовые гранаты. При этом впервые в истории своих протестов беларусы решились строить баррикады и применять «коктейли Молотова» против силовиков, пишет издание  #БУКВЫ.

На акции протеста выходят женщины, не видя для себя иного выхода. А работники беларусских государственных предприятий даже решились на забастовку. Речь в частности о предприятиях «БелАЗ», «Гродно Азот», маргариновый и электротехнический заводы в Минске. Уже неделю украинцы ругаются между собой в соцсетях, смогут ли белорусы одолеть Лукашенко при отсутствии партийной оппозиции и бизнеса, который бы поддержал протест. Некоторые обращают внимание, что оппозиционные кандидаты связаны с Россией, кто-то несмотря на все советует белорусам протестовать.

В медиапространстве уже звучат мнения, что белорусские протесты в чем-то повторяют путь успеха польской «Солидарности» 1980-х годов, которая добилась «бархатной революции» в своей стране. А Лукашенко уже пророчат печальную судьбу румынского диктатора Чаушеску, который также осмелился стрелять на поражение по демонстрантам. Но успех польской «Солидарности» и свержения режима Чаушеску вызвали несколько факторов.

Катализатором протестной активности становилось обострение ситуации в экономики до грани коллапса. Но главными драйверами процессов были все же люди, которые имели опыт партийной работы, или же работы в другого рода структурах с четкой иерархией. На фоне обострения политической ситуации диктаторы сами избавлялись от функционеров, которые могли бы как раз «законсервировать» диктатуру. И так у другой части элиты формировался общий консенсус, что режим больше не может существовать.

И конечно, свое значение имел также фактор лояльности силовиков. Здесь дело не только в том, шо переход армии на сторону восставшего народа сам по себе мощное символическое значение. Просто при революционной ситуации полиция и спецслужбы защищают своих диктаторов до последнего, и единственное что их может остановить – угроза быть укатанном в асфальт бронетехникой армии, которая стала на сторону народа.

Бетон польской диктатуры

В Беларуси в 2020 году и в Польше 1980-х годов есть как минимум одна общая черта – политический ландшафт страны сам по себе выталкивал граждан в «уличную политику». Правящей «монопартия» в тогдашней Польше была ПОРП (Польская объединенная рабочая партия), которая формально просто «взяла на вооружение» коммунистическую идеологию. Поэтому тогдашние поляки, которым не нравился режим, организовывались в профсоюзы по профессиональному признаку. А бренд профсоюза «Солидарность» был довольно удобным для объединения различных слоев населения вокруг идеи противостояния власти. Мы же, например, знаем о «Солидарности» рабочих гданьской верфи, выходцем из которой был Лех Валенса. Но ничего – о союзе «Солидарность» польских фермеров, или союзе «Солидарность» журналистов, а обе организации также были участниками «антиправительственного» фронта.

Формальными причинами протестов было обострение экономического кризиса, которое «било по карманам» обычных граждан. Например, на начало 1980-х годов Польша имела $ 25 млрд долгов (по тогдашнему курсу), и на погашение займов шло 90% всей экспортной выручки. И катализатором акций «Солидарности» в 1980-1981 годах стало снижение продаж мяса в государственных магазинах, и запрет торговать таким продуктом для частных торговцев.

Возникла классическая ситуация «разве ревут волы, если ясли полны?», на которую польские власти ответили полицейским спецназом. О нем стоит сказать отдельно. Он имел грозное название ZOMO, хотя это слово – просто польский аналог российской аббревиатуры ОМОН. Этот ZOMO имел на вооружении гранаты со слезоточивым газом, стрелковое оружие, бронетехнику и водометы. Об этой структуре также распускали слухи, что ее бойцов тренируют «до озверения» по особой методике. Хотя секрет, похоже, был в том, что польские «космонавты» просто знали, что начальство их «прикроет». На этом фоне у польской элиты нарастало ощущение «внешней угрозы»: верхушка ПОРП боялась или «братской помощи» от Москвы, или же что социалистическая Германия захочет отобрать свои бывшие территории у Польши. И именно поэтому Войцех Ярузельский в декабре 1981 года ввел именно военное положение, а не чрезвычайное, как это целесообразно делать при политических катаклизмах.

За несколько последующих дней ZOMO и войско арестовали почти 10 000 оппозиционных деятелей. И похоже, что именно участие военных в этих акциях окончательно «развязало руки» полицейским. Например, 16 декабря 1981 состоялся пресловутая «пацификация шахты Вуек», во время которой ZOMO сначала забросало территорию шахты гранатами с газом, а затем во время штурма предприятия застрелило 9 шахтеров. Просто эту акцию «прикрывала» рота солдат с автоматами, 30 бронемашин и 10 танков. Иначе похоже, полицейские не были бы столь дерзкие. В то же время, диктатор Польши Ярузельский воспользовался ситуацией, чтобы «нейтрализовать» ту часть польской элиты, которая давила на него и добилась силового решения конфликта. Эту «спайку» партийных функционеров и части военных называли «Бетон», и именно их отсутствие в польской политике конца 1980-х годов позволило мирно передать власть.

Было важно, что Запад не остался в стороне от событий в Польше. В ответ на действия Ярузельского США наложили санкции, по которым польская экономика в 1981-1985 годах потеряла $ 15 млрд (по тогдашнему курсу). Субсидии Кремля в этот период составили только $ 4 млрд, и это был еще один из факторов, который ослабил диктатуру. Когда «пайка уменьшилась», даже ZOMO со своей славой «тонтон-макунтов” не проявлял особого рвения в разгоне митингов «Солидарности» в 1988-1989 годах.

А что же «Солидарность» в тот период? Сейчас принято несколько преувеличивать значение соцсетей для координации протестных действий, потому что так выпадает из внимания фактор первичной координации оппозиционеров. В Польше 1980-х годов на самом деле «самиздат» – то есть распространение бумажных открыток – был достаточно быстрым, но оппозиционерам где надо было собираться, договариваться о программе действий и выбирать новых лидеров.

И в этом ракурсе имело значение поддержки «Солидарности» от католической церкви и университетов. В их помещения не имели права заходить силовики, поэтому именно в аудиториях и костелах происходило обучение активистов или выборы лидеров «Солидарности» на местах. В наше же время, несмотря на разгул «диджитализации» в политике еще нет примеров, когда какую-то реальную политическую структуру удалось создать исключительно через диалоги в мессенджерах.

Девять дней конца тирана

У Лукашенко и Чаушеску была минимум одна общая черта – они оба «колхозники». В том смысле, что белорусский диктатор свою политическую карьеру начал в качестве директора колхоза. А Чаушеску – как министр сельского хозяйства Румынии в 1948-1950 годах, который провел в стране коллективизацию по «сталинскому» образцу (между прочим, Румыния стала единственной страной соцлагеря, где были созданы колхозы, в других странах все же сохранялась свобода труда для фермеров в той или иной форме).

А еще Чаушеску также постоянно боялся покушений. И при этом – любил быть в объективах телекамер, или же наслаждаться вниманием журналистов (конечно, организованной «товарищами по партии».) Тем более, что журналисты не скупились на эпитеты из разряда «величайший лидер современности». А еще Чаушеску любил экономические проекты на грани добра и зла, которые также били по карманам обычных граждан. Например, пока Бухарест после землетрясения 1977 перестраивали под стиль типа «сталинского ампира», в Румынии был дефицит бензина, хотя  страна добывала и успешно перерабатывала собственную нефть. Местная интеллигенция грустно шутила, что в стране невозможно повеситься, потому что в магазинах нет мыла и веревки. А на середину 1980-х годов внешний долг Румынии вырос до $ 10 млрд по тогдашнему курсу, и страна выглядела настолько ненадежным должником, что ей не хотел помогать даже Кремль.

Если в проектах-то шло не по плану, диктатор перекладывал ответственность на «товарищей по партии». Например, преемником Чаушеску был Ион Илиеску, которого тиран выгнал из партии за якобы провал проекта «канал Дунай – Черное море»: видите ли, «величайший» хотел, чтобы это самое Черное море начало впадать в реку, а не наоборот. Такой «праздник жизни» охраняла спецслужба «секуритате», которая не имела стандартной униформы и эмблемы, зато имела в своем составе почти 7 000 «оперативников» и 20 000 солдат жандармерии, вооруженной бронетранспортерами и легкими пушками. В «секуритате» принимали преимущественно воспитанников интернатов, и это было что-то среднее между реинкарнацией янычарского войска и копией КБС-шной дивизии им. Дзержинского (ОМСДОН), охранявшей Кремль.

В один момент Чаушеску задумал проект, который мог окончательно «положить» экономику страны, и заодно спровоцировать межэтнические беспорядки. И это стало сигналом «для обиженной» части компартийной элиты «валить» диктатора. Чаушеску задумал в Трансильвании, населенной венграми, провести «систематизацию» агропроизводства и по сути разрушить деревни.

Символической фигурой сопротивления таким планам стал епископ-венгр Ласло Текеш, который жил в городе Тимишоара, и которого должно было арестовать «секуритате». Собственно, за Текешом пришли 16 декабря 1989, но на его защиту стали местные прихожане. «Секуритате» начала стрелять на поражение, но это только спровоцировало беспорядки в городе. Чаушеску приказал ввести в город войска, но министр обороны Василе Миля отказался это делать. Буквально через несколько часов Миля нашли мертвым, и это уже настроило армию против Чаушеску.

Диктатор особенно в критические моменты стремился слышать аплодисменты публики, и верные ему «товарищи по партии» решили эти аплодисменты организовать. 21 декабря 1989 в Бухаресте созвали стотысячный митинг «бюджетников», которые должны были изобразить свою любовь к «великому». Чаушеску даже успел начать выступление. Но что-то пошло не так – на митинге начали рваться петарды, часть людей начала оттуда бежать, а часть – даже начала выкрикивать лозунги против Чаушеску. Диктатор испугался, и в тот же день приказал ввести чрезвычайное положение в стране, «секуритате» получило полное право стрелять на поражение по протестующим. И при этом же – почему-то в ночь на 22 декабря решил бежать из президентского дворца. Побег не удался, вертолет Чаушеску буквально за час «приземлили». С того момента армия начала переходить на сторону народа, но это только усилило фанатизм янычар из «секуритате».

Собственно, поэтому Чаушеску и расстреляли 25 декабря 1989, чтобы подавить сопротивление «секуритате». Здесь «псы режима» рассудили, что драться дальше уже за мертвого диктатора, чтобы танки закатали в асфальт – такая себе перспектива, поэтому сложили оружие. Но расстрел диктатора не прекратил диктатуру в самой Румынии. 20 июня 1990 президентом страны стал тот же Ион Илиеску с «нарисованными» 85% голосов. Это событие вызвало протесты под названием «Голаниада»: участников акции Илиеску обозвал «голанами», то есть «фашистами». А разгон этой акции был репетицией нашего «Антимайдана», ибо «голанов» разогнали 4000 шахтеров с арматурой. А еще, похоже, Илиеску воспользовался «услугами» местного криминалитета, за что отблагодарил соответственно. Правительство и парламент Румынии подозрительно долго медлили с запуском закона о земельной реформе, благодаря чему государственный сектор аграрной экономики страны почти полностью захватил криминалитет.

След Москвы

В информационном пространстве фигурирует несколько версий об участии РФ в качестве «третьей силы» в белорусских протестах. Лукашенко утверждал, что задержанные 33 «вагнеровца» должны были спровоцировать беспорядки в стране. И при этом – в одном из телеграмм-каналов появилось видео, где протестующим противодействуют силовики с российскими опознавательными знаками. Обе эти версии можно считать правдивыми. Потому похоже, что речь о технологии, которую россияне отработали еще сотню лет назад, во время большевистского переворота.

Итальянский журналист Курцио Малапарте в 1931 году издал книгу «Техника государственного переворота». И там Малапарте утверждал, что у Троцкого были свои «зеленые человечки», которые должны были под видом лояльных Керенскому войск занять правительственные здания в Петрограде, пока большевистская гвардия будет брать «вокзал-почту-телеграф». В случае провала переворота, «зеленые человечки» должны были отойти как ни в чем не бывало. Или же – и дальше притворяться верными солдатами Временного правительства.

Сейчас Кремлю выгодно максимально ослабить Лукашенко, чтобы от него снова отвернулся Запад, с которым тот начал как-то налаживать отношения и ему не оставалось ничего другого, как соглашаться идти в крепкие объятия Москвы.

Поэтому остается надеяться, что Кремлю таки не удастся превратить Беларусь на новое поле «гибридной войны». И что белорусский народ сможет добиться для себя права свободно избирать власть, и из протеста выйдут новые лидеры. Ведь для построения новой власти все равно нужна иерархия.

Автор Иван Киричевский,  опубликовано в издании #БУКВЫ

http://argumentua.com/stati/na-vstrechu-s-chaushesku-stoit-li-sravnivat-belarus-s-polshei-i-rumyniei-80-kh

***

Дополнение. В Белоруссии может появиться новый президент. Его фамилия Макей

Главное требование Запада к Лукашенко в этих «переговорах» — это назначение премьер-министром республики нынешнего главы МИД Белоруссии Макея, так как, согласно белорусской Конституции, если президент по каким-то причинам не может исполнять свои обязанности, то полномочия президента переходят премьер-министру.

Судя по тому, что происходит в республике — народ в ежедневном мирном режиме выражает протест против фальсификации выборов на улице, предприятия начинают бастовать, силовики гоняются за рядовыми гражданами республики и избивают их, власти в республике больше нет. Очередная «элегантная» победа обернулась болью, кровью, криками «фашисты» и массовыми протестами. Есть уже и жертвы.

Вспомним, что происходило после предыдущих выборов президента. Лукашенко каждый день был на экранах телевизоров, рассказывая об очередной элегантной победе. Ермошина также была одной из главных действующих фигур телеэфиров, рассказывая, кому и как стоит готовить борщ. Агитпроп не выходил из состояния бравурного коматоза. Что мы видим сейчас? Лукашенко никто не видел уже по ТВ несколько дней. Ермошина молчит. Беспредел силовиков на улицах вызывает ответный и все больший протест. Начинают бастовать предприятия, ведущие предприятия республики — БелАЗ, МАЗ, Интеграл, Керамин, врачи, таксисты, сотрудники филармонии и актеры театров.

На этом фоне потоком идет информация о торгах с Западом, которую ведет как Лукашенко, так и его ближайшее окружение. Не вдаваясь в детали, констатируем главное — Запад продавливает Лукашенко на кадровые и иные перемены (они аналогичны тем, на которые должен был пойти в 2014 году Янукович) — образовать переговорную комиссию с Западом, сдать силовиков в окружении, назначить премьер-министром нынешнего главу белорусского МИД Макея. Мол, за это Запад простит ему насилие в отношении народа, фальсификацию выборов и даст возможность спокойно уйти из власти. «Свежо предание, да верится с трудом». Янукович не продержался и суток после подписания аналогичного соглашения с западными послами, и так быстро, будучи еще президентом, удирал из страны, что только пятки сверкали.

Главное требование Запада к Лукашенко в этих «переговорах» — это назначение премьер-министром республики нынешнего главы МИД Белоруссии Макея, так как, согласно белорусской Конституции, если президент по каким-то причинам не может исполнять свои обязанности, то полномочия президента переходят премьер-министру. А вот если премьер-министром Лукашенко назначит Макея, то Западу, собственно говоря, и Лукашенко становится не нужен. Ибо Макей тут же подпишет все необходимые Западу документы (они уже готовы) по выходу Белоруссии из Союзного государства, по вводу войск НАТО на территорию республики и многие другие документы, которые позволят НАТО занять эту территорию, пользуясь тем, что Лукашенко заигрался в свои игры.

Если Лукашенко сдаст силовиков и назначит Макея премьером — судьба его будет печальна. Ее уже озвучил несостоявшийся кандидат в президенты Валерий Цепкало из Киева.

Автор Юрий Баранчик

https://regnum.ru/news/polit/3036351.html