Кто с кем воюет на Ближнем Востоке. Религиозные конфликты оказались более мощными, чем национальные движения.
Кто с кем воюет на Ближнем Востоке
Во время самой кровавой, Второй мировой войны, была написана одна из самых оригинальных, глубоких и антивоенных книг «История западной философии», за которую её автор, британский математик, логик и философ Бертран Рассел получил Нобелевскую премию по литературе.
В этой книге есть такое высказывание: «Отвращение к религиозным войнам привело к тому, что внимание наиболее способных людей всё больше привлекали светские знания, особенно математика и естественные науки. Это одна из причин, объясняющих тот факт, что в то время как XVI век после возвышения Лютера ничего не дал в философском отношении, XVII век породил величайшие имена и был отмечен самым выдающимся со времён греков прогрессом. Этот прогресс начался в естественных науках…».
Народы, занятые «священной войной», ничего положительного цивилизации не дают и отбрасывают свои страны на сотни лет назад в национальном развитии. В ХХI веке религиозные войны снова вышли на сцену мировой истории благодаря наступлению экстремистского ислама на христианские страны, на еврейское государство и на светских жителей арабских стран. Установление истины опять стало происходить в вопросах веры и с помощью оружия. Однако к межконфессиональным конфликтам добавилась старая шиитско-суннитская борьба, происходящая в новых обстоятельствах использования нового смертоностного оружия, обращённого часто против мирного населения.
В ХХI веке национальные движения стали отходить на Ближнем Востоке на задний план. Религиозные конфликты оказались более мощными, и среди них столкновение между суннитами и шиитами. Девяносто процентов иранцев и шестьдесят процентов иракцев относятся к сторонникам шиитской секты имамитов. После смерти пророка Мухаммеда возник спор о власти в халифате, и с тех пор мусульмане-шииты хорошо помнят обиду на остальных мусульман за несправедливость, допущенную в VII веке. Сторонники Али, зятя и племянника пророка — шииты, от слова «шиа», «партия» — разработали концепцию имамов, по которой должны были править только потомки Мухаммеда, то есть Али, а после — его сын Хусейн. В 680 году сунниты убили в бою Хусейна. Персы оставили своего имама на поле боя одного с небольшим войском в восемьдесят человек. С тех пор они десять дней в году («Шахсей-вахсей») напоминают себе об этом позоре, ходят по улицам покаянными маршами, бьют себя плётками и клянутся, что больше такое никогда не повторится. Шиитская секта объединяет исламское меньшинство, которое верит, что двенадцатый имам, Махди, исламский Мессия, или наследник пророка, исчезнувший более тысячи лет назад, обязательно вернётся и принесёт с собой эпоху благоденствия. По преданию, он должен появиться в Судный день и восстановить справедливость на Земле. Одна из главных идей шиитской идеологии – принятие человечеством шиитской версии ислама. Для суннитов торжество справедливости – восстановление суннитского халифата на Ближнем и Среднем Востоке и в Испании. Религиозная война между суннитами и шиитами разворачивается на берегах нефтяных рек, в чёрных водах которых виден багрянец проливаемой крови. Фонтаны нефти, отливающие зелёным исламским цветом, питают кровеносные сосуды сражающихся за победу своей формы ислама государств и группировок. Правление нефти и ислама, нефтеократия – это оригинальное ориенталистское произведение, могущее существовать лишь при высокой политической температуре, при высокой цене на нефть и низком уровне цивилизации сегодняшнего исламского мира.
Гражданская война в Сирии с участием ливанских шиитов разгорелась в результате борьбы между шиитами и салафистами, то есть, по сути дела, ваххабитами. В Ираке происходит самое большое число терактов на душу населения. Эта страна стала самой опасной для жизни населения в мире. Языки пламени гражданской войны лижут иракские города и сёла. Иракские военизированные группировки, захватившие несколько городов и приближающиеся к Багдаду, не определяют себя как сунниты Ирака, а как сунниты Ирака и Леванта. Они ведут войну с шиитским правительством Ирака и с шиитами вообще. Они захватили нефтеносные районы и совершают «крестовый» поход, проявляя невиданную жестокость. Им навстречу уже поднимаются военные формирования шиитской «Хизбаллы» и самолёты Сирии. Религиозные войны между европейскими христианами в средние века и крестовые походы христиан против мусульман на Святой Земле, кажутся мелкими стычками с небольшим числом жертв по сравнению с кровавой вакханалией современных сражений между шиитами и суннитами. Первое такое серьёзное сражение произошло в ирано-иракской войне. Продолжение имеет место в Сирии, Ираке и в меньшей степени - в Бахрейне.
Сирия – полигон, на котором идёт война между двумя ветвями ислама, суннитами и шиитами, между светским и религиозным мировоззрениями, между иранцами и арабами, между турками и персами, между великими и региональными державами за нефть и влияние. Сирийский режим отвержен из-за его массивной вовлечённости в террор, торговлю наркотиками и поддержку другого изгоя, режима аятолл. Сирия, как Ирак и Ливан, - искусственное неоднородное образование, необъединённое одной религией или одной национальностью. Поэтому Сирия, как Ирак и Ливан, приговорена к кровавому хаосу. Cирия, убивающая своих граждан больше, чем любой внешний враг, находится в плохих отношениях со всеми соседями – Израилем, Иорданией и Ливаном, бывшими частями Большой Сирии, на которые эта страна всё ещё претендует, с иракскими суннитами и с Турцией. Сирия – единственный союзник Ирана в арабском мире, но не вся Сирия, а лишь её часть, причём уже неясно, каково будущее этой части. Жизнь алавитского режима Асада поддерживается Российской и Персидской империями.
Конфликт суннитов и шиитов, благодаря политике аятолл, стал доминирующим в ближневосточном регионе. Этот конфликт усиливается историческим религиозным и национальным антагонизмом между арабами и персами. Персы боятся объединения арабского мира, которое может поставить под угрозу интересы Ирана. Взаимная нелюбовь питается и различиями в религии. Король Иордании Абдалла в 2004 году первым употребил выражение "шиитский полумесяц", объединив шиитов стран Персидского залива, Ирака, Сирии и Ливана в пятую колонну, угрожающую интересам суннитов и управляемую из Тегерана. Бывший президент Египта Мубарак пошёл ещё дальше, заявив, что исторически шииты в арабских государствах были более преданы Ирану, чем той стране, где они жили. Иранцы не могут простить арабам агрессию в ирано-иракской войне. Они не могут забыть суннитскую поддержку Ирака всеми соседями. Шиитский Иран хочет контролировать происходящее на территории арабской нации, где живёт суннитское большинство.
Арабы, несомненно, опасаются иранского вторжения на свою территорию. Иранская ядерная бомба пугает арабские страны гораздо больше, чем Израиль. У Ирана есть территориальный спор с Объединёнными арабскими эмиратами из-за трёх островов в Персидском заливе, который арабы называют не Персидским, а Арабским заливом. Арабскому Ираку Саддама Хусейна не удалось удержать Кувейт и захватить другие арабские страны Персидского залива. Неизмеримо большее сопротивление в среде арабов вызывают подобные планы чужеродных еретиков-персов. Внешнеполитическое положение Ирана на Ближнем и Среднем Востоке осложняется тем, что его соседи - в основном сунниты и за пределами арабского мира. Пока ещё демократическая Турция с суннитским населением - объективный противник Ирана. Это противостояние усиливается турецким членством в НАТО и наличием значительного атомного арсенала США на военной базе Инджирлик на средиземноморском побережье страны.
После американского военного вторжения в Ирак в 2003 году консервативные суннитские арабские режимы в Персидском заливе и Иордании забеспокоились не из-за израильско-палестинского конфликта, а из-за того, что они восприняли как рост "шиитского полумесяца", приводящего под покровительство Ирана нефтяные месторождения северной части зоны Залива (Ирак, Бахрейн и северо-восток Саудовской Аравии). Нефтяные арабские соседи конкурируют с Ираном не только в идеологии – сунниты против шиитов, светские режимы против религиозных. Соперничество арабов с Ираном в нефтяных делах разворачивается на рынке энергоресурсов, в строительстве нефтегазопроводов и в противоборстве в политике цен на нефть. Иранский режим осознаёт, что в районе, насыщенном нефтью, побеждает тот, кто контролирует нефтяные потоки. Иранская политика перехвата контроля над нефтью доводит до точки кипения правителей суннитского королевства Саудовская Аравия. Религиозные лидеры саудовских ваххаббитов издали фатву, то есть религиозный указ, объявивший шиитов еретиками. Саудовская Аравия поддерживает борьбу суннитских боевиков в Сирии и Ираке против шиитов, но опасается их экстремизма.
Право наций на самоопределение представляется высшей и неоспоримой ценностью цивилизации. Однако не всегда нации могут себя определить. В ХХ веке на арабском Востоке образовывались государства, срочно определялись новые арабские нации. В некоторых местах это происходило более или менее успешно с точки зрения устойчивости. В других местах арабского Востока новообразованные государства были искусственными неустойчивыми образованиями, время жизни которых зависело от успеха диктатора в удержании власти.
В начале ХХI века арабские государства распадаются: Судан, Ливия и Ирак уже фактически распались. Сирия и Ливан находятся под угрозой коллапса. Иордания, Кувейт и Бахрейн – искусственные неоднородные образования, находящиеся в нестабильном положении. Все арабские страны подвержены действию центробежных сил племенного происхождения. Мода на создание новых арабских государств, установившаяся после Первой мировой войны, прошла. Страны теряют национальную идентификацию, объединящие связи ослабевают, название государства ещё существует, но страна на грани развала. В некоторых регионах арабы пытаются самопределиться с помощью религии, но это самоопределение противоречит самоопределению национальному. Борьба племён за передел территории, населённой арабами, и распад стран на части ставит под вопрос возможность создания арабского палестинского государства. Образование новой страны в период коллапса существующих стран – заплыв против течения.
ХАМАС растворяет палестинскую борьбу в море ислама. Вместо того чтобы усиливать национальные мотивы, он делает палестинское национальное движение незначительным винтиком в борьбе ислама против светского правления. Впадение палестинского ручейка в могучую реку ислама мало значит для победного марша этой религии. Вместо давно ожидаемой победы над Израилем арабский мир получил в виде ХАМАСа фанатиков, «мусульманских братьев», с которыми он десятилетиями борется на своих территориях и которые угрожают существованию и стабильности режимов светских арабских стран и даже Саудовской Аравии. Антихамасовская политика египетского президента А-Сиси показала, как выпадает ХАМАС из национального арабского мира. Полоса Газы – ломоть, отрезанный от всякой цивилизации, в том числе и от светского арабского мира. Палестинские арабы нивелируют национальную миссию, превращая себя из строителей ещё одного арабского государства в беспочвенных, опасных религиозных фанатиков. Из знамени и символа борьбы с Израилем палестинцы стали частью конфликта между светской и религиозной частями населения в арабском мире. Их яркая национальная миссия стала компрометирующим их выступлением против общей линии на сохранение более или менее умеренных арабских режимов. Палестинские арабы снижают интерес арабского мира к их делам. Температура палестино-израильского конфликта резко уменьшилась благодаря религиозному перерождению палестинских арабов. Задача ХАМАСа заключается в подогреве интереса к проблеме, которой стали уделять мало внимания и в которую вкладывают мало денег.
Межконфессиональные конфликты разрешить намного труднее, чем межнациональные. Палестино-израильский конфликт стал приобретать оттенок религиозного конфликта с момента захвата Газы суннитским движением Хамас в июне 2007 года. Присоединение ХАМАСа к правительству Палестинской автономии в 2014 году означает внедрение религиозного мотива в межнациональный конфликт.
Иорданское королевство в любую минуту может постичь судьба Ирака. Тогда палестинское государство оформится там, где давно существует – на территории Хашимитского королевства. Ислам находится на марше по направлению к Иордании. Иордания, которая может стать исламским государством под управлением палестинских арабов, не только изменит карту Ближнего Востока, но и повлияет на ситуацию в Иудее и Самарии.
Арабский мир стал выженной ненавистью землёй. Исламская экстремистская эпидемия превращает национальные, местные конфликты в обычно неразрешаемые межконфессиональные столкновения. Произошла глобализация конфликта: локальное столкновение между палестинскими евреями и палестинскими арабами стало частью ближневосточной межрелигиозной войны. Локализовать этот конфликт, изолировать его от религиозных ураганов больше невозможно. Решать отдельно взятый от ближневосточного смерча израильско-палестинский конфликт нельзя. Главная война на Ближнем Востоке идёт между силами, конфликт между которыми никто, включая ООН и других миротворцев, не считает решающей опасностью: сунниты и шииты, религиозные и светские жители арабских стран. Конфликт между палестинскими арабами и палестинскими евреями по-прежнему считается основным препятствием к миру в регионе, где местные игроки, в отличие от американских и европейских, уже, по крайней мере, три года считают его второстепенным.