Являются ли США страной иммигрантов? Популярное заблуждение

Содержание
[-]

Являются ли США страной иммигрантов? Популярное заблуждение 

Всем известно, что Америка – страна иммигрантов. Это тривиальная истина. Президент Джон Кеннеди, сам внук ирландских иммигрантов, процитировал в своей книге “Нация иммигрантов” (разумеется, написанной его «литературным негром» Тедом Соренсеном) знаменитые слова другого президента — Франклина Рузвельта, обращенные в 1938 году к Национальному обществу «Дочери американской революции» (эксклюзивное женское общество, члены которого происходят по прямой линии от участников борьбы за независимость Америки от британской короны – В.В.): “Не забывайте, никогда не забывайте, что все мы, а вы и я в особенности, являемся потомками иммигрантов и революционеров”.

Но тот факт, что то или иное представление стало расхожей истиной, совсем не означает, что оно верно. Ибо Америку можно назвать страной иммигрантов только отчасти и не в первую очередь. А уж высказывание Рузвельта и вовсе грешит против истины. Президент Рузвельт и «дочери американской революции» происходили не от иммигрантов, а от колонистов – переселенцев с Британских островов и из Голландии, прибывших в Новый Свет в XVII и XVIII столетиях.

Разница принципиальная, доказывает в своей книге “Кто мы?” покойный гарвардский историк Сэмюел Хантингтон. Переселенцы покидают свою страну, как правило, группой и отправляются в другие края в поисках лучшей доли или спасаясь от преследований, чаще религиозных, реже этнических, иногда и тех и других. На новом месте колонисты создают свое собственное общество на принципах, отражающих коллективную цель основателей и определяющих их коллективное отношение к себе и к покинутой родине.

Иммигранты же нового общества не создают, они просто переезжают из одной страны в другую. Иммиграция – это, как правило, процесс не коллективный, а личный, захватывающий отдельных людей и семьи, которые в персональном порядке определяют свое отношение к новой стране и к бывшей родине.

Американские колонисты направились в Новый Свет, потому что в их представлении это была целина, пустыня (редкие индейские племена –  “дикари” – по их понятиям, были не в счет), где можно было без помех построить новое общество, воплощающее их мечты и чаяния, но при сохранении привезенных ими из-за моря норм и традиций. Со своей стороны, иммигранты приезжали на готовое и вливались в уже существовавшее общество. Прежде чем иммигранты могли приехать в Америку, переселенцы должны были ее создать.

Обосновавшись на новом месте, колонисты воспроизводили привычный быт и культуру оставленной родины. Если не считать новых географических и климатических условий и, конечно, освобождения от гнета, переселенцы фактически полностью сохраняли старый образ жизни и не подвергались  психологическим стрессам, порождаемым столкновением с новизной.

В отличие от них иммигранты, попадая в совершенно новую и нередко чуждую среду, неизменно испытывали так называемый “культурный шок”. Приспособление к непривычному укладу неизбежно сопровождалось для них тяжелыми психологическими издержками. Эту горькую чашу на протяжении всей истории иммиграции пришлось испить всем “новым американцам”, независимо от их образования, материального положения и знания английского языка.

Обитатели американских колоний прекрасно сознавали разницу между переселенцами и иммигрантами. Они видели себя как основной, зародышевый элемент нового общества, а отнюдь не как иммигрантов. Колонисты наделили американское общество своим языком, принципами политического устройства, структурой занятости, методами расселения и культурно-бытовыми устоями, к которым приходилось подстраиваться иммигрантам. Более того, сам термин “иммигрант” был введен в английский язык в Америке в 80-х годах XVIII века специально для того, чтобы отличать новоприбывших от “коренного населения” – стоявших у истоков нового общества колонистов и их потомков.

Американская культура всегда была и в значительной степени остается культурой колонистов XVII и XVIII столетий, создавших американское общество. В числе ее центральных, структурообразующих элементов следует назвать христианскую религию, протестантские нормы морали и ценности, трудовую этику, английский язык, британские традиции законности,  демократии и ограничения власти государства, а также элементы европейского искусства, литературы, философии и музыки.

На этой культурной почве впоследствии произросла уже чисто американская идея с ее принципами свободы, равенства перед законом, индивидуализма, представительного правительства и примата частной собственности. Последующие поколения иммигрантов немало способствовали развитию этой культуры, но не внесли в нее сколько-нибудь фундаментальных изменений. Что вполне объяснимо, ибо влекла их в Америку в первую очередь именно англо-протестантская культура и порожденные ею политические свободы и экономические возможности.

Иммигранты не цеплялись за свою этническую самобытность, они стремились поскорее войти в американскую жизнь и раствориться в новом для себя обществе. «Плавильный котел» работал на полную мощность, и уже дети, а тем более внуки иммигрантов становились стопроцентными американцами, у которых от этнического прошлого оставались лишь редкие семейные реликвии, сладкие воспоминания о бабушкиных кулинарных чудесах да несколько слов на давно ставшем непонятным языке, произносимых с сильным акцентом.

Вступая в войну с США, Гитлер очень рассчитывал на сочувствие и содействие со стороны американцев немецкого происхождения, которых было особенно много среди военных. Но оказалось, что, в отличие от европейских фольскдойчей, эйзенхауэры и нимицы были преданы американскому флагу ничуть не меньше, чем маршаллы и брэдли. Эти потомки немцев-иммигрантов не мыслили себя иначе как гражданами США.

Таким образом, Америка в своей основе представляет собой колониальное общество в классическом понимании этого понятия. Первые переселенцы, основывающие колонию на новом месте, оказывают решающее влияние на культуру и общественно-политические институты нового общества, «фактически определяя социальную и культурную географию территории, сколь бы малочисленной ни была группа первопроходцев, – указывает антрополог Уилбур Зелински. – Деятельность нескольких сотен или даже нескольких десятков основателей оказывает гораздо более сильное влияние на культурную географию общества, чем вклад десятков тысяч новых иммигрантов спустя несколько поколений».

Образ жизни первых американских колонистов лег в основу устоев нового общества и породил его доминантную политическую и социальную культуру с ее специфическими институтами. Вот почему американцы в громадном большинстве своем, из какой бы части света ни приехали в Новый Свет их предки, имеют все основания считать своей культурной, социальной и политической прародиной «туманный Альбион».

Более того, переселенцы не только не порывали связей со своей покинутой родиной, но выступали как хранители ее культуры. Это заметил еще Алексис де Токвиль, писавший, что для изучения достоинств и недостатков внутренней политики короля Людовика XIV достаточно съездить в Канаду, где они сохранились, как в музее.  Токвиль отмечал иронию ситуации: в Канаде его повсюду воспринимали как посланца «старой Франции»: в то время эта «старая Франция» законсервировалась именно в Канаде, а в собственно Франции от нее не осталось и следа.

Кстати, покидающие метрополию группы населения нередко оказываются хранителями не только ее культуры, но и языка, причем в том застывшем виде, в каком они его «вывезли». Так, лингвисты отмечают, что испанский язык базируется на более архаичной форме латыни, чем та, к которой восходят другие языки романской группы.  Причина этого в том, что в основу испанского была положена латынь древнейших римских колоний в Испании. Еще один известный пример – ладино, язык, который изгнанные из Испании евреи-сефарды увезли с собой и сохраняют по сей день. Ладино считается наиболее чистым вариантом средневекового испанского.

Традиционные общества складываются стихийно и постепенно, на протяжении веков. Колонии же возникают как результат целенаправленной деятельности, в определенном месте и в определенное время. В силу этого их основатели обычно ощущают потребность закрепить институты нового общества основополагающими документами и выработать планы его развития.

Не случайно первые систематические своды законов на английском языке появились не в Англии (которая испокон веков обходилась прецедентами и традициями), а в колониях – в Виргинии (1606 г.), на Бермудских островах (1612 г.), в Плимуте (1636 г.) и поселении Массачусетского залива (1648 г.). Первой письменной конституцией современной демократии явилось «Фундаментальное уложение Коннектикута», принятое жителями Хартфорда и окрестных поселений в 1638 г.

Колонизация Америки отнюдь не закончилась с появлением первых британских и голландских поселений на атлантическом побережье Нового Света. На протяжении последующих двух с половиной столетий переселенцы двигались на запад вглубь континента, постепенно заселяя новые земли. Одними двигало стремление к лучшей жизни, другие (например, мормоны) бежали от религиозных преследований.

В великом переселении на запад принимали участие как обитатели старых колоний, которым стало тесно на востоке, так и новые иммигранты. Этот процесс закончился лишь на исходе XIX века. В 1890 году по результатам всеобщей переписи населения было официально объявлено, что первопроходческое движение завершилось – дальше переселяться стало некуда.

В 1790 году население Соединеных Штатов (исключая индейцев) составляло 3 920 000  человек, из которых 698 000 были рабы, не считавшиеся полноправными членами общества. С точки зрения этнического состава население юного государства на 80% состояло из лиц британского происхождения (в том числе 60% англичан и 20% шотландцев, которые в свою очередь делились на выходцев из собственно Шотландии и из Ольстера – шести ирландских графств, населенных шотландскими переселенцами). Остальное население составляли в подавляющем большинстве голландцы и немцы. Что касается вероисповедания, 98% жителей США были протестантами.

Иными словами, если не считать рабов, Америка была на редкость однородной страной с точки зрения расового состава, национального происхождения и вероисповедания. Это не укрылось от внимания отцов-основателей. «Провидению было угодно даровать эту территориально монолитную страну единому народу, — писал Джон Джей, — народу, происходящему от общих предков, говорящему на одном и том же языке, исповедующему одну и ту же религию, разделяющему одни и те же принципы государственного устройства, практически единому в своем образе жизни и традициях…».

Ну хорошо, скажете вы, допустим, что иммигранты приехали уже в сложившееся общество, но это ничего не меняет. Их было такое множество, что они полностью погребли под собой потомков колонистов.

Пол Сарбейнс, который три десятка лет заседал в Сенате, представляя родной Мэриленд, рассказывал, что, когда он впервые выставил свою кандидатуру, ему противостоял потомок одной из старейших семей штата. Противник Сарбейнса в своей кампании сделал упор на  том, что он – американец в 11-м поколении. Что понимает в делах нашей страны этот без году неделя американец? — вопрошал аристократ.

Тогда Сарбейнс поместил в газетах рекламу, призывая всех избирателей в 11-м поколении или старше голосовать за его соперника, а тех, чьи предки приехали в Америку попозже, – за него, сына греческих иммигрантов. Выборы наглядно продемонстрировали этнический состав мэрилендского электората – Пол Сарбейнс победил со значительным отрывом.

Иными словами, иммигранты настолько преобразили облик Америки, что у нас есть все основания считать США страной иммигрантов, разве не так? Нет, и это тоже миф. Для того, чтобы оценить истинный демографический вклад иммигрантов, обратимся к беспристрастной статистике.

За 180 лет,  1820-2000 гг., в Новый Свет прибыло 66 миллионов иммигрантов, которые существенно изменили расовый, этнический и религиозный состав американского общества.  Однако на протяжении всего этого времени, даже в периоды особенно бурного наплыва иммигрантов, доля лиц, родившихся за границей, редко когда превышала 10% общего населения страны.

Объясняется это невиданным демографическим бумом, начавшимся в Америке в конце XVIII века в результате исключительно высокой рождаемости и крутого падения детской смертности. С 1790 по 1800 гг. население страны возросло на 35%, в последующее десятилетие – на 36%, а к 1820 году – еще на 48%. При этом следует отметить, что четыре пятых прироста приходилось на коренное население – из-за наполеоновских войн приток иммигрантов заметно поредел.

Если бы с момента образования американского государства иммиграция была полностью и навсегда запрещена, то в 1990 году в Соединенных Штатах проживало бы 122 миллиона человек. В реальности же численность населения составила 249 миллионов. А это значит, что в 1990 году в структуре американского населения между потомками колонистов и негров-рабов, проживавших в Новом Свете до 1790 г., с одной стороны, и иммигрантами с потомками, с другой, сохранялось примерное равновесие: 49% против 51%.

Из этих цифр ясно, что называть Америку страной иммигрантов – настолько сильная натяжка, что лишает частичную истину всякого подобия реальности. Это также значит игнорировать стержневой, определяющий факт американской истории: Америка появилась на свет в качестве страны колонистов, а не иммигрантов, и как политическое, социальное и культурное явление по сей день остается сколком со “старой доброй Англии”. Хотя либералы неустанно пытаются превратить Америку в страну Третьего мира и, надо сказать, добились в этом направлении несомненных успехов.

 


Об авторе
[-]

Автор: Виктор Вольский

Источник: viktorvolsky.wordpress.com

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 27.06.2015. Просмотров: 526

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta