Ядерный план Украины. Репортаж из Чернобыльской зоны

Содержание
[-]

Ядерный план Украины. Репортаж из Чернобыльской зоны

…На въезде в Зону, прямо перед КПП «Дитятки», можно купить на вечную память то ли аутентичную, то ли с понтом состаренную металлическую табличку «CAUTION RADIOAKTIVE» с черным значком-трилистником. Всего за 200 гривен (примерно 523 рубля) таблички «Вхід на власний ризик!» («Вход на собственный риск!» и с аналогичным текстом на английском языке) дешевле — по 105 гривен. Есть забавные, с трилистниками-предупреждениями, чашки, брелоки, ручки, магниты, футболки. Есть армейские, советского образца, противогазы…

Можно заказать экскурсию в мертвый город Припять и в так называемый «Рыжий лес». Буклеты, которые лежат на прилавке фирменного киоска, уточняют: лес дезактивирован. Десятки тысяч гектаров сосен, которые приняли на себя радиоактивное облако в 1986-м после взрыва реактора на станции… Частично деревья вырубили, захоронили. На других участках молодая поросль поднялась на валежнике. Время от времени в «Рыжем лесу» бушуют рукотворные пожары. Зона, конечно, режимный объект. Но только не для мародеров и сталкеров — эти услугами КПП не пользуются, знают все лазейки и тропы.

Можно, читаю дальше, посетить покинутые села. В программе — общение с самоселами, такими дикими, знаете, вынужденными недопереселенцами, которые не выдержали без родных мест. Ждут гостей, в том числе, зарубежных, некогда засекреченный радиолокационный комплекс «Чернобыль-2», радар «Дуга». «И многое другое!» — подмигивает буклет. Жирным шрифтом выделено: доза радиации в однодневном туре, хотя существуют и многодневные путешествия, такая же, как за час полета в самолете.

Пока наш транспорт стоит у шлагбаума в ожидании проверки, изучаю свой модный, с кьюар-кодом пропуск в той части, где перечислены запреты. Правила нахождения в Зоне отчуждения предполагают пребывание в «закрытой одежде» — летом шорты, укороченные брюки, юбки, открытая обувь, короткие рукава исключены. Нельзя есть, пить, курить на воздухе. Прикасаться к строениям, деревьям, растениям. Собирать и употреблять в пищу грибы, ягоды, фрукты, орехи в лесах и в садах покинутых населенных пунктов. Садиться на землю. Ставить фото и видеотехнику, сумки, рюкзаки и другие личные вещи на землю. Кто кому морочит голову — вопрос.  

Превращать беду в победу, в том числе — коммерческую, начали в середине 90-х. Бывшие деловые комсомольцы давно выросли в структуру «Чернобыльтур» с офисом в Киеве на Андреевском спуске. Ну правильно, наверное: мертвым — гнить, живым — жить. Администрации Зоны — в том числе.

Как разрезать пуповину

В середине 90-х существовали планы преобразования пострадавшей территории в уникальный биосферный заповедник-лабораторию, где ученые со всего мира исследовали бы, что сильнее: техногенная катастрофа или природа. Тем более что ЧАЭС вскоре закрыли, хоть атомная станция не сарай, на нее замок не повесишь. Но время и обстоятельства, как пишут в газетах, внесли свои коррективы. В дополнение к имеющимся объектам обслуживания станции в Зоне решили строить Централизованное хранилище отработавшего ядерного топлива (ЦХОЯТ). Именно «отработавшего», а не «отработанного», настаивают атомщики. Отработавшее ядерное топливо не равно понятию «радиоактивные отходы», хранилище — не могильник.

Первый контракт с американской компанией Holtec был подписан в 2005 году. Деньги, то есть кредиты, выделили тоже американцы, под низкий процент. Хранилище представляло ценность не столько для Чернобыльской АЭС, сколько для по-прежнему действующих Ровенской, Южно-Украинской и Хмельницкой. Запорожская АЭС еще в 2001-м ввела в эксплуатацию собственный накопитель, но условия лицензии не позволяли принимать «продукты жизнедеятельности» других украинских станций. Почему ЦХОЯТ важно для энергетической независимости, без которой невозможна полноценная политическая независимость?

Потому что отработавшее (облученное) ядерное топливо Украина до сих пор отправляет туда же, откуда преимущественно получает ТВЭЛы, — в Россию, в соответствии с межправительственным соглашением 1993 года. Документ не денонсирован Киевом вместе с Большим договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве. Ведь все действующие в стране атомные энергоблоки — российского дизайна. Процедура транспортировки топлива обходится в 150–200 миллионов долларов ежегодно.

В тепловыделяющих сборках, которые должны по технологии «спать» полвека, много элементов, пригодных для повторного использования в ядерном цикле. Только извлекать их пока, говорят в «Энергоатоме», не научились, нет еще технологий… Впрочем, по данным Deutsche Welle, уран россияне все же успешно извлекают и используют в атомной энергетике. И еще: по истечении срока хранения Украина обязана забрать свое «выспавшееся» и остеклованное добро из РФ назад.

В 2005-м никакое строительство не началось. Не началось и в 2015-м, когда в Брюсселе подписали дополнительное соглашение к контракту с Holtec: условия оказались хуже, жестче. Процесс пошел только в конце 2017-го. 22 декабря минувшего года, в профессиональный праздник — День энергетика, руководство Национальной компании «Энергоатом» сообщило: капитальная строительная готовность объекта — почти сто процентов. Остается наладка — поверка систем, восстановление подъездных путей и все такое прочее. Журналистов позвали удостовериться.

Вопреки прогнозам из информированных источников на открытие первой очереди ЦХОЯТ не доехали ни президент Зеленский, ни представители посольства США. Хотя сейчас — лучшее время. После того как в «спальне», то есть на специальной, дополнительно охраняемой площадке хранения, появятся контейнеры с топливом, посещения объекта руководителями государства регламент ограничит. Подвергать их даже условной радиоактивной опасности запрещено.

В будущих закромах Родины    

…— В двух метрах от контейнера излучение ожидается примерно 3 миллизиверта в час. (Подобную дозу от естественных внешних источников радиации современный человек получает за год. — О. М.) Но контроль будет дистанционный, не физический. На мониторах увидите сами, — обещает Андрей Савин. — А здесь, где мы находимся, чисто, как в Киеве. Слой земли снят. Под ногами бетон. Операторы опускают рюкзаки на поземку, прицеливаются объективами в сторону транспортера, на платформе которого стоит огромный цилиндр, пустой и тяжелый даже на вид.

— Чем дальше люди живут от Чернобыля, тем им страшнее, — произносит Савин как бы в пространство. — Можем начинать?

Андрей Иванович Савин, главный инженер проекта ЦХОЯТ НАЭК «Энергоатом», работал и главным инженером проекта «Укрытие» на ЧАЭС. Википедия сообщает: Савин на станции с сентября 1986 года. Приехал вместе с группой студентов-добровольцев Обнинского института атомной энергетики: после аварии срочно требовались дозиметристы… Пуповина, которой украинская атомная энергетика связана с российской, не разрезана до нынешнего дня — в человеческом измерении тоже. Но инструменты для операции уже готовы.

Механизм медленно приподнимает 30-тонный контейнер: тренировка вхолостую. Когда придет срок, на узле перегрузки в стальной цилиндр зальют бетон — для дополнительной защиты, прежде чем поместить внутрь, по принципу матрешки, еще один контейнер, с ОЯТ. Потом герметизируют. И транспортер с грузом поползет со скоростью 600 метров в час туда, где топливу предстоит находиться ближайшие сто лет. Приходит на ум ассоциация с «посланиями потомкам», которые комсомольцы середины прошлого века любили торжественно помещать в капсулы и замуровывать в разных местах…    

— Стоимость ЦХОЯТ — 37 миллиардов гривен (примерно 1 миллиард 300 миллионов 527 тысяч в долларовом эквиваленте. — О. М.). Пока освоено 2 миллиарда гривен, — уточняет Савин. Разочарованные лица журналистов.

Да, но основная статья затрат — покупка контейнеров для обеспечения ядерной цепочки: транспортных, многоцелевых, защитных, чтобы хватило на обслуживание Ровенской, Южно-Украинской и Хмельницкой АЭС. Контейнеры поставляет Holtec, идут переговоры и о передаче Киеву технологий. Завод «Атомэнергомаш» на Запорожской АЭС способен производить такую продукцию, нужна только лицензия регулятора. Нет, ни США, ни страны ЕС свое отработавшее ядерное топливо транспортировать в Чернобыльскую зону не будут, это слухи.

Главный инженер столько видел серьезных комиссий на своем веку, что с дилетантами общается подчеркнуто обходительно. Новая волна возбуждения возникает в серверной. Кто-то из коллег обратил внимание на название кнопки «Авария» на распределительной панели.

— Авария в данном случае означает отклонение от нормальной работы конкретного оборудования, а не вообще на объекте. Исполнитель-поставщик так решил назвать. Погорячились ребята, — замечает Савин.

Репортеры кивают: понятно, снято.

Последний рейс

Три года назад известный украинский журналист Александр Ильченко опубликовал в газете «Сегодня» расследование о спецперевозках государственного назначения — как именно перемещают отработавшее ядерное топливо из Украины в Россию.

— Если бы я в свое время не служил во внутренних войсках МВД СССР, на границе Узбекистана и Казахстана, то, наверное, не смог бы собрать материал. Нашел ветеранов системы, они помогли. А так ведомственные структуры общались в духе пресс-релизов. Другие собеседники просто делали сначала страшные глаза: ты что, нельзя вслух! — вспоминает Ильченко.

Хотя все совершалось в рамках закона. Ночные эшелоны уходили с трех атомных станций под охраной Нацгвардии по специально разработанным маршрутам до государственной границы. Личный состав получал необходимую квалификацию на базе учебного центра по физзащите, учету и контролю ядерных материалов в киевском центре имени Джорджа Кузмича — структурного подразделения Института ядерных исследований Национальной академии наук Украины и в профильных Хаммер-центрах в американском Ричмонде, штат Вашингтон, и в Альбукерке, штат Алабама.

Петр Борисович Котин, временно исполняющий обязанности президента НАЭК «Энергоатом», на мои вопросы по тому же поводу отвечал без проблем, прямо у входа в центральный зал приемки ОЯТ:

— Да, вывозим в Россию отработавшее топливо. В 2020 году два вывоза было, в мае 2021-го еще планируем литерный рейс — надеюсь, последний. Система такая: подаем им («Росатому». — О. М.) заявку, они подтверждают, потом дают шифрограмму, когда их встречать. До кордона везем мы, с группой сопровождения. Весь процесс от начала до конца контролируют представители МАГАТЭ.

— Куда спецпоезд путь держит, известно?

— На «Маяк». Ну, тот самый, Средмашевский. (ПО «Маяк» находится в «закрытом» городе Озерске Челябинской области. Предприятие по старинке называют флагманом покойного Министерства среднего машиностроения СССР, управлявшего атомной отраслью и обеспечивавшего разработку и производство ядерных зарядов. — О. М.)

— Когда атомщики на границе встречаются, политические темы возникают в разговоре? Или строго по делу?

— Политические? Что имеется в виду?

— Российская аннексия Крыма, агрессия на Донбассе. А тут сотрудничество продолжается…

— Продолжается, да. Мы делаем все возможное, и для диверсификации по топливу тоже, чтобы завершить историю с Россией. Много шагов сделано с «Вестингаузом», работаем по специальным программам. (В минувшем сентябре со шведской компанией Westinghouse подписан очередной контракт. В целом соглашение предусматривает поставку ядерного топлива для 7 из 15 украинских ядерных реакторов. — О. М.) Для «Вестингауза» нужно отдельное хранилище. Когда шведские сборки в наших реакторах отслужат срок, в Россию их не возьмут…

Сложилось впечатление, что Петр Борисович был не самым горячим сторонником строительства ЦХОЯТ в Чернобыльской зоне. Во всяком случае, Котин подчеркнул: решение принимали «попередники» (по-украински — предшественники), а ему и коллегам масштабный проект достался в наследство.

— Лучше бы при каждой АЭС, как в Запорожье, собственное хранилище иметь. На станциях уже есть и физическая защита, и необходимое оборудование, меньше расходов на дорогу, транспортировку. Только контейнеры приобрести… Но завершим все вовремя и введем в эксплуатацию.

Из неотложных задач: проложить фактически заново сорок километров железнодорожного полотна, которое соединит ЦХОЯТ с магистралью. На старой ветке, заброшенной после чернобыльской аварии, деревья проросли сквозь остовы советских тепловозов — охотников за металлом радиация не пугала никогда. Теперь «Энергоатом» забирает под свой контроль ветку и землю под ней у администрации Зоны и «Укрзалізниці». Надо же успеть до весны.

Источник - https://novayagazeta.ru/articles/2021/01/13/88679-yadernyy-plan-ukrainy

***

Мнение эксперта по ядерной и радиационной безопасности: «С тем, что наворотили в Чернобыле, придется разбираться потомкам»

Владимир Уcатенко, инженер-электрик с большим стажем, ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС. В 1990-м был избран народным депутатом Украины.

Возглавлял подкомиссию Рады по научным, социальным и правовым вопросам чернобыльской катастрофы и атомной энергетики Украины. До 2006 года — член и эксперт Национальной комиссии радиационной защиты Украины, председатель рабочей группы по разработке Концепции государственного регулирования ядерной и радиационной безопасности и управления ядерной отраслью. Принимал участие в разработке всех законов Украины по использованию ядерной энергии, обращению с радиоактивными отходами, защиты от влияния ионизирующих излучений и т.п.

novayagazeta.ru“: — Владимир Иванович, соглашение 1993 года между правительствами Украины и России о вывозе на территорию РФ отработавшего ядерного топлива продолжает действовать. Документ не денонсирован украинской стороной вместе с Большим договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве. Значит, геополитика не на все сферы влияет?

Владимир Уcатенко: — Общепринятая мировая практика — сторона, поставляющая ядерное топливо, должна забирать его к себе на переработку. Россия обязана возвращать Украине около 300 килограммов остеклованных, то есть превращенных в боросиликатное стекло, радиоактивных отходов с каждой «нашей» тонны топлива.

Когда российским Минатомом руководил Евгений Адамов, он был серьезно обеспокоен тем, что не удавалось закончить строительство в Железногорске завода «РТ-2» по переработке ядерного топлива для вторичного использования. Продукт, кстати, обходился бы намного дороже, чем из свежего урана. На заводе поставили огромнейший накопитель «мокрого» типа — бассейны, в которых содержалось топливо. Запасы росли. Завод не получалось достроить, не хватало средств.

В 1996-м вице-губернатор Красноярского края Куленкова публично заявила: проблему не решить, если не повысить стоимость переработки украинского отработавшего ядерного топлива (ОЯТ). В Киев приехали представители «РТ-2» вместе со специалистами Радиевого института имени Хлопина из Санкт-Петербурга. Искали варианты компенсации убытков. Ядерная отрасль в Украине находилась в процессе реорганизации, потому никаких решений принято не было. Россияне начали думать, как еще можно закрыть финансовую дыру. И придумали.

— Госдума приняла закон, разрешила «впускать» отработавшее топливо из Европы.

- Разрешением сразу воспользовалась Франция. Вывезла в накопитель «РТ-2» все со своих АЭС, согласилась платить по 500 тысяч долларов за тонну (украинская сторона давала вдвое меньше) и заполнила бассейны на сто процентов. У французов есть свое производство на мысе Аг, в Шербуре, где перерабатывали ОЯТ из Германии, Канады, Великобритании, возвращая партнерам отходы. Но французское правительство предпочло избавиться от собственных опасных накоплений: давление экологов и общественного мнения победило.

Бассейны, полные «наследства»

— И Россия объявила Украине, что для ее ОЯТ больше места нет?

— Да, но это касалось современных реакторов — «тысячников». Украине пришлось выбрать путь промежуточного хранения топлива, отработавшего в ВВЭР-1000, на своей территории. Так появились контейнеры «сухого» типа на Запорожской АЭС, сейчас их в эксплуатации 160 единиц. На остальных атомных станциях прибегли к уплотненному хранению в приреакторных бассейнах выдержки.

Топливо с Ровенской АЭС, с первого и второго энергоблока, где с 80-х годов прошлого века продолжают эксплуатировать реакторы ВВЭР-440, по-прежнему вывозится в Россию, на завод «РТ-1» — «Маяк» в Челябинской области. Правда, линия остекловывания там на длительном ремонте. Продукты переработки возвратят позже, пока к процессу еще не приступали.

Централизованное «сухое» хранилище (ЦХОЯТ) в Чернобыльской зоне отчуждения (репортаж с открытия первой очереди уже опубликован в «Новой». — Ред.) рассчитано на три энергоблока Южноукраинской АЭС, два — Ровенской и два — Хмельницкой. Точных сведений, сколько с этих станций вывезено ОЯТ и сколько накоплено в приреакторных бассейнах выдержки, нет. С Запоржской АЭС, перешедшей в известном смысле на самообеспечение, отработавшее топливо не забирали с 1998 года. В перспективе мы обречены на строительство в Зоне дорогостоящей инфраструктуры и на создание так называемых геологических хранилищ, оборудованных барьерами безопасности, чтобы хватило на тысячу лет. С тем, что наворотили в Чернобыле, предстоит разбираться будущим поколениям…

— Разве Украине не нужна независимость национальной атомной энергетики? И добывать уран, и обогащать на месте. Ну и ОЯТ у себя аккумулировать, тут уж никуда не деться…

— В 2005-м украинская сторона взяла в аренду мощности Сибирского электролизно-химического комбината. Организатором процесса выступил Давид Жвания, один из ближайших тогда соратников президента Виктора Ющенко. Думали, наверное, об экономических перспективах, о топливе для Украины, которое будет производить комбинат. Много известных персон в Киеве выпячивали свою причастность к проекту, выгодному для государства… Потом пошли слухи: в Украине планируют строить свой завод по производству ядерного топлива.

В том же году я увиделся с Александром Тузовым, топ-менеджером российского концерна «ТВЭЛ». И Тузов объяснил, почему им невыгодно брать на обогащение нашу окись — закись урана: «Мы можем принять украинского отработавшего топлива процентов десять, не больше. Только чтобы не нарушать прежние соглашения. Не влезаем в ценовой коридор, который с Киевом согласовали». Вскоре Россия начала завозить огромное просто количество урана из Австралии, где он добывается открытым способом.

Чем закончилась история с арендой Сибирского электролизно-химического комбината, не знаю, больше о ней ничего не слышал. А вот программу «Ядерное топливо Украины» свернули в 2020 году. Управленческие структуры были расформированы, с рудниками, добывавшими под программу руду, тоже пока никто не рассчитался.

Защита от радиации — забор

— То, что после аварии на ЧАЭС в зоне отчуждения захоронили радиоактивные отходы, известно еще с советских времен. Это единственные такого рода могильники в стране?

— Боюсь, никто не даст вам точную информацию — где, чего, сколько и в каком состоянии лежит. Много раз Рада вносила изменения в закон об обращении с радиоактивными отходами — я, как автор документа, могу сказать, что тему пытаются «оттолкнуть» до лучших времен. Хотя закон предусматривает: все субъекты хозяйственной деятельности в смысле добычи радиоактивных руд и тому подобного обязаны кондиционировать отходы. И не забывать, что отработавшее ядерное топливо по-прежнему опасно.

Из того, что скрыть невозможно, — «наследство» Приднепровского комбината. Бывшее режимное предприятие по производству ядерных материалов, сейчас государственное научно- производственное объединение «Цирконий», находится в городе Каменское Днепропетровской области. Десять «хвостохранилищ», 37 миллионов кубометров отходов, твердых «хвостов» рудного концентрата. А еще — около 4 миллионов кубометров жидких «хвостов», маточных растворов переработки урана.

По кубометру радиоактивных отходов на каждого жителя Украины приходится… Сосредоточено все в месте, где река Коноплянка впадает в Днепр. Существуют и большие залежи. «Хвостохранилище» в Желтых Водах — 2, тоже на Днепропетровщине, знаменитая Щербаковская балка и карьер бурых железняков. Плюс отвалы забалансовых руд, таких, которые в настоящее время технологически нельзя использовать. Плюс в городе Вольногорск, карьер которого называют курортным местом, «Днепровскими Мальдивами», есть маточные растворы урана.

— Значит, Зона еще не самое «грязное» место?

— Дело в том, что только на самой Чернобыльской станции после снятия ее с эксплуатации образовалось около 10 миллионов кубометров радиоактивных отходов, и девать их некуда. В траншеях, на действующем пункте захоронения «Буряковка», поместился 1 миллион кубов, и это заняло всю территорию.

Дополнительно на «Буряковке» захоронили немного трансурана, датчики с большим содержанием плутония, что недопустимо по правилам и нормам. В 1993 году ликвидировали пожар на Одесском спецкомбинате, датчики привезли и поместили в стандартные хранилища. Просто заставили: «Примите в Чернобыль!» Это вдобавок к хранилищу высокоактивных отходов «Подлесный», которое построили в 1986 году и тогда же довели до аварийного состояния. Отходы заталкивали манипулятором, в итоге, когда секции были заполнены на треть, лопнула опорная плита. Проектная и исполнительная документации «Подлесного» пропали. Так и стоит… Единственно, новый забор построили на грани веков, так сказать, чтобы закрыть свободный доступ. А то, случалось, коммерсанты привозили экскурсии. Только предупреждали: долго на том месте находиться нельзя.

Еще одно хранилище, бетонированную траншею, сооружали в 1986-м солдаты-срочники. Объект назывался «Третья очередь ЧАЭС». Туда сначала загружали отходы в контейнерах, а когда контейнеры закончились — досыпали просто так. Сверху трамбовали глиной, ездили самосвалами… В каком сейчас состоянии контейнеры, вопрос открытый. На территории Зоны более 900 различных пунктов временной локализации различных радиоактивных отходов. В 90-х их вроде бы нанесли на карту, теперь оказалось — карта исчезла.

Источник - https://novayagazeta.ru/articles/2021/01/13/88680-s-tem-chto-navorotili-v-chernobyle-pridetsya-razbiratsya-potomkam


Об авторе
[-]

Автор: Ольга Мусафирова

Источник: novayagazeta.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 18.01.2021. Просмотров: 41

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta