Военно-политические аспекты эволюции ближневосточной и центральноамериканской стратегии Китая

***

Пекин может стать новым кумиром стран Персидского залива

Последние два десятилетия Китайская Народная Республика (КНР) последовательно расширяет географию своих национальных интересов.

Показательно в этом плане понятие «глобальное добрососедство», активно используемое в китайской политической науке и практике с середины нулевых годов наряду с уже ставшим традиционным понятием «пояс добрососедства» (под ним подразумеваются отношения с сопредельными странами). Параллельно с этим расширением происходит внедрение в общественное сознание психологии «великой державы» и идеи «великого возрождения китайской нации».

МИРНАЯ КИТАЙСКАЯ ЭКСПАНСИЯ 

Для того чтобы избежать чрезмерной зависимости от США, страны Персидского залива (СПЗ) укрепляют национальный военный потенциал и агрессивно диверсифицируют свои экономические и военные связи с Китаем. В долгосрочной перспективе это может подтолкнуть некоторые арабские страны Залива к укреплению сотрудничества с китайской стороной в сфере безопасности и к размещению на своей территории военных объектов КНР, включая военно-морские базы (ВМБ). 

Китайская Народная Республика, обладающая высоким экономическим потенциалом, играет все более стратегически важную роль для стран Залива. В последние годы сфера интересов китайской стороны в Персидском заливе расширилась – от узкой направленности на торговлю углеводородами до широкомасштабных инвестиций в энергетику, промышленность, финансы, транспорт, связь и прорывные технологии. 

Китай также становится все более важным участником программ экономической диверсификации стран Персидского залива. Объем двусторонней торговли между Китаем и странами Залива достиг 163 млрд долл. и в ближайшие годы будет расти и дальше. В настоящее время Китай является главным экономическим партнером стран Персидского залива и крупнейшим торговым партнером Кувейта, Омана, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов. 

ВОЕННАЯ МОЩЬ КИТАЯ 

Руководители стран Залива осознают, что экономический рост КНР сопровождается увеличением военной мощи Народно-освободительной армии Китая (НОАК), что в перспективе позволит китайской стороне проводить более решительную политику в регионе для достижения своих стратегических целей. Кроме того, несмотря на свои усилия по диверсификации источников нефти, Китай остается зависимым от Ближнего Востока и Африки в отношении примерно двух третей своего общего импорта. 

Китайская сторона продолжает полагаться на морские линии связи, такие как Баб-эль-Мандебский пролив, Южно-Китайское море, Ормузский пролив, Малаккский пролив и Суэцкий канал для большей части своей торговли и импорта энергоносителей. Кроме того, проекты, связанные с постконфликтным восстановлением в других странах Ближнего Востока, таких как Ирак, Ливия, Сирия и Йемен, могут в конечном итоге стоить сотни миллиардов долларов. И именно китайские предприятия имеют возможность выиграть значительную долю этих контрактов. 

Растущая экономическая и военная мощь Китая, а также его постоянное место в Совете Безопасности ООН гарантируют, что его глобальное влияние со временем будет только возрастать. В связи с этим страны Залива рассматривают КНР как важный источник политической поддержки – особенно когда они приступают к программам диверсификации и избирательным экономическим реформам, одновременно противодействуя давлению Запада по таким вопросам, как права человека и демократизация. 

Китай в целом воздерживается от прямого участия в спорах в странах Ближнего Востока. Он установил хорошие связи с руководством всех государств региона. За счет этого экспорт китайского оружия СПЗ ежегодно растет. 

В настоящее время китайские беспилотные летательные аппараты производятся в Саудовской Аравии и используются в Египте и Ираке для борьбы с терроризмом. Кроме того, китайская сторона направила около тысячи военнослужащих на свою первую зарубежную военную базу в Джибути для выполнения задач по борьбе с пиратством. КНР уже направила конвойные флотилии в Сомали и прилегающие воды для обеспечения безопасности в Красном и Аравийском морях. Растет деятельность Китая и в рамках миротворческих миссий ООН. 

Кроме того, китайские военные участвовали в операциях, одобренных Советом Безопасности ООН. Например, корабли военно-морских сил НОАК сопровождали суда ООН, перевозившие химическое оружие из Сирии для уничтожения на Кипре. Китай неоднократно развертывал свои Вооруженные силы для поддержки эвакуации китайских граждан из стран Ближнего Востока, таких как Ливан, Ливия и Йемен. 

Китайские инвесторы со своей стороны не используют западные и местные охранные предприятия для обеспечения безопасности проектов и защиты специалистов, а прибегают к услугам национальных частных военных компаний (ЧВК). В настоящее время на Ближнем Востоке наращивают свое присутствие такие китайские компании, как подконтрольная вооруженной народной милиции КНР «Snow Leopard», а также «Tianjiao Tewei (GSA)» и «Huaxing ZhongAn». 

При этом руководство арабских государств региона обеспокоено политикой Китая в отношении Ирана, особенно военным сотрудничеством между двумя странами. Тем не менее китайская сторона проявила осторожный подход к Тегерану, несмотря на свою поддержку «ядерной сделки» с Ираном. Все экономические показатели свидетельствуют, что Китай не инвестировал значительные средства в Иран – несмотря на заявления Тегерана об обратном. Кроме того, большинство китайских военных производителей воздерживаются от передачи технологий иранским компаниям. 

СТРАНЫ ЗАЛИВА МЕЖДУ КНР И США 

Следует отметить, что при значительном снижении геополитического и военного потенциала США и невозможности обеспечить защиту стран Персидского залива из-за разработки Ираном ядерного оружия такие государства, как Саудовская Аравия, могут начать свои собственные ядерные программы или приобретут усовершенствованные баллистические ракеты. В этом случае именно КНР может оказать им соответствующую военно-техническую и технологическую помощь, став тем самым ключевым гарантом безопасности на Ближнем Востоке. 

Поскольку страны Залива стремятся получить экономические и политические выгоды от возросшей роли Китая в регионе, руководства этих государств в краткосрочной перспективе намерены сохранять баланс между отношениями с Китаем и со своим давним союзником – США. 

Пока у Китая нет военных и материально-технических возможностей, чтобы обеспечить альтернативу американскому «зонтику безопасности» в Персидском заливе. Но в будущем они появятся. Пентагон разместил в регионе десятки тысяч военнослужащих. Американские военные базы есть во многих СПЗ, а также в Афганистане, Ираке, Иордании, Турции и Сирии. С точки зрения руководства и элит богатых арабских государств уровень безопасности, обеспечиваемый военными США, несмотря на растущую неопределенность в отношениях с ними, в краткосрочной перспективе останется решающим для поддержания мира и стабильности в Персидском заливе. 

Для обеспечения сбалансированных отношений с КНР и США руководство СПЗ ограничивает поддержку расширения военного присутствия китайских военных в регионе. Так, несмотря на то что Китай является основным рынком для экспорта оманской нефти и планирует стать крупнейшим инвестором в его порт Дукм, оманская сторона предоставила американским военным доступ к объектам как в том же Дукме, так и в еще одном порту – Салале. Кроме того, Саудовская Аравия и ОАЭ являются одними из немногих стран, которые приобрели у США ракетные комплексы «Пэтриот». 

МОРСКИЕ ПУТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ РАЗВИТИЯ 

Уже будучи крупнейшим в мире потребителем энергии, Китай будет все больше зависеть от импорта нефти и газа, поскольку его экономика может продолжить расти в ближайшие десятилетия. При этом более половины этого объема приходилось только на Саудовскую Аравию. 

В свою очередь, сотрудничество Объединенных Арабских Эмиратов с Китаем носит в основном экономический характер еще и потому, что страна стремится стать главным торговым хабом для китайской инициативы «Экономический пояс Нового Шелкового пути» (ЭПНШП) Так, около 60% европейской и африканской торговли Китая проходит именно через ОАЭ. Таким образом, два самых влиятельных государства Персидского залива – Саудовская Аравия и ОАЭ – останутся базовыми партнерами экономической политики Китая на Ближнем Востоке. 

Экономические интересы стран Залива и Китая также сходятся в более широком географическом регионе. Растущее внимание китайской стороны к Красному морю может повлечь за собой дальнейшие попытки сформировать выгодную для Саудовской Аравии морскую торговлю в этом районе и в западной части Индийского океана. Кроме того, агрессивная экономическая политика КНР совпадает с планами Кувейта, Омана, Катара и Саудовской Аравии по строительству новых портов и увеличению мощностей существующих в регионе. 

Эти планы подтверждаются стремлением ОАЭ активно инвестировать в ЭПНШП, особенно в Африканский Рог, и тем самым сохранять свое лидирующее экономическое положение в регионе. Хотя Эмираты стремятся привлечь китайские инвестиции, они также опасаются расширения китайских компаний в портах региона, что может поставить под угрозу статус Дубая как регионального торгового центра. 

АМЕРИКАНЦЫ НИКУДА НЕ УХОДЯТ 

По мнению западных экспертов, в краткосрочной перспективе КНР не сможет в полном объеме заменить США в качестве ключевого союзника СПЗ. А вот в долгосрочном плане ситуация может измениться радикальным образом. Многое будет зависеть от того, сумеет ли Пекин развить несомненные успехи своей ближневосточной политики последнего времени. Факторы препятствующие этому следующие. 

Во-первых, конфликтогенный потенциал самого Ближнего Востока объективно затрудняет политику любого внерегионального актора. 

Во-вторых, это воздействие «американского фактора». Нельзя отрицать, что влияние Вашингтона на Ближнем Востоке несколько снизилось, однако он по-прежнему остается наиболее заметным игроком на «ближневосточной шахматной доске». 

В-третьих, еще одним фактором, в какой-то степени затрудняющим проникновение Китая на Ближний Восток, выступает невысокий интерес китайцев к исламской культуре.

В-четвертых, ближневосточная политика КНР строится на принципах невмешательства и нейтральности. Именно в этой плоскости кроются ключевые отличия китайской внешней политики от американской и даже от российской.

Представляется возможным сделать вывод, что государственное и военное руководство Китая активно и последовательно расширяет свое влияние на Ближнем Востоке, используя для этого миротворческие миссии ООН, производство и экспорт оружия, а также укрепление торгово-энергетических связей с государствами региона.

Автор: Лариса Шашок – эксперт Института перспективных стратегических исследований НИУ ВШЭ.

Источник - https://nvo.ng.ru/gpolit/2023-07-13/12_1244_evolution.html

***

Как Куба может стать "непотопляемым авианосцем" Китая

В полуторавековом натиске на Поднебесную западные державы старались создавать на ее землях свои плацдармы. Чаще всего таковыми становились участки земли на побережье или прибрежные острова.

Португальцы, а за ними голландцы и испанцы захватывали землицу на острове Формоза, известном ныне как Тайвань. По итогам уже первой Опиумной войны англичане оторвали остров Гонконг (Сянган). После разгрома империи Цин во второй Опиумной войне вдоль побережья западными державами наперегонки создавались сеттльменты, концессии и «открытые порты» – Гуланьюй в Амое (Сямэнь), Шамянь в Кантоне (Гуанчжоу), Шанхай, Циндао, Порт-Артур... С опозданием подоспевшие к разделу пирога американцы не создали своих анклавов. Но зато еще в 1898 году сменили испанцев в качестве хозяев Филиппин, целого архипелага вблизи от Китая.

Познав унижение Пёрл-Харбором на Гавайских островах, американцы решили перенести первую линию защиты/нападения еще дальше от своих берегов. Аппетит к островам проявился по завершении Второй мировой войны в оккупации японских владений в Микронезии и архипелага Рюкю (Окинава), а также в создании подконтрольного режима на Тайване. Они стали «непотопляемыми авианосцами» для противодействия Советской России и Красному Китаю. Оккупация Окинавы официально закончилась только в 1972-м, 20 лет спустя после остальной Японии. Однако остров остается де-факто огромной военной базой США с полигонами, казармами морских пехотинцев, портом для авианосцев и атомных подводных лодок, военно-воздушной базой Кадэна, которая способна принять даже космические челноки.

Такая же участь ждала и Тайвань, где американцы, по существу, заменили японских оккупантов, которые распоряжались островом с 1895 по 1945 год. Помешав десантным частям коммунистов очистить Тайвань от сбежавших туда остатков войск Гоминьдана в 1949-м, американцы фактически зафиксировали его отделение от КНР. Не случайно они составили Сан-Францисский договор 1951 года таким образом, что Япония теряла права на остров, но и Китай их не приобретал. Вашингтон не признавал Китайскую Народную Республику, а поддерживал дипотношения с Китайской Республикой (Тайванем). В 1954 году на фоне резкого обострения военной обстановки в Тайваньском проливе был подписан Китайско-американский договор о взаимной обороне. Присутствие Вооруженных сил США и помощь в укреплении военного потенциала росли до 1979 года. Тогда в Вашингтоне перешли от стратегии сдерживания Китая к стратегии конструктивного вовлечения Поднебесной в свободный мир. 

Власти Тайваня были преданы. Правительство КНР было признано единственной законной властью, и началось всестороннее взаимодействие с Пекином в противостоянии с СССР. Все соглашения с Тайбэем были разорваны, но на смену договору безопасности был принят закон об отношениях с Тайванем, который в довольно двусмысленных формулировках определил новые обязательства по обеспечению безопасности. Американцы «ушли, чтобы остаться». Пекин смотрел сквозь пальцы на поставки американских вооружений. Однако статус-кво был нарушен в 2018 году, когда администрация Дональда Трампа перешла к холодной войне против Китая. 

Резкая активизация политической поддержки сепаратистской администрации Тайваня превратилась в мощный рычаг воздействия на Пекин. Она достигла своего пика в августе 2022-го, когда в Тайбэй прибыла Нэнси Пелоси, третье лицо в вашингтонской иерархии. Во всем мире, да и в самом Китае, ожидали превентивного удара по аналогии со специальной военной операции России. Однако ответ Пекина был дан не в традиции западной цивилизации, а по заветам Сунь-цзы, автора «Искусство войны». Главнокомандующий Си Цзиньпин фактически учинил блокаду Тайваня, объявив шестидневные учения ВВС и ВМС с боевыми стрельбами вокруг острова. Населению и деловым кругам продемонстрировали возможные последствия провозглашения независимости. Можно ли удивляться, что в конце того же года на муниципальных выборах лишь 20% избирателей поддержали правящую партию? Аналогичного волеизъявления можно ожидать и на президентских выборах в начале 2024 года. Американцы вряд ли успокоятся с розыгрышем тайваньской карты даже в случае ухода сепаратистов от власти. Но и китайцы способны выложить на стол неожиданные козыри.

Одним из них может стать симметричное создание болевой точки для американцев – на Кубе. Недавно Вашингтон необычайно остро отреагировал на непроверенные сообщения Wall Street Journal о приобретении там Пекином центра радиоэлектронной разведки. Аналогичный советский объект эффективно действовал с 1967 до 2001 года. Опровергнутые и китайцами, и кубинцами сообщения привлекли внимание к перспективе появления в 160 км от Флориды опорной точки Китая. На начальной стадии она может выглядеть как станция радиоэлектронной разведки. Затем к ним присоединятся другие формирования – уже прошла информация о планах развертывания учебной бригады. В перспективе может сложиться целый комплекс сооружений для разведки, а также базирования океанского флота и стратегической авиации. Военный аспект кубинской стратегии Пекина очень важен с точки зрения превращения КНР в ведущую глобальную державу.

Однако он не ограничивает перспективы использования острова как плацдарма китайского влияния в Западном полушарии. Гавана может получить щедрые субсидии не только на удовлетворение текущих нужд экономики. Инвестиции КНР способны дать второе дыхание козырным отраслям – фармацевтике, туризму, тропическому сельскому хозяйству. Довольно высокий уровень высшего и специального образования на Кубе позволяет быстро наладить передовые предприятия. Опыт Тайваня демонстрирует эффективность правильного выбора одной-двух востребованных сфер промышленности для подключения к глобальным производственно-сбытовым цепочкам.

Не менее перспективно превращение Кубы в витрину эффективности «социализма с китайской спецификой». Там уже есть два из трех основных компонентов китайской модели – социалистический плановый сектор и стабильная правящая партия. Не хватает мощного и энергичного частного сектора, который дает КНР около 60% ВВП. Ростки частной инициативы можно укрепить не только мерами самих кубинских властей, но и за счет налаживания связей с компаниями из Поднебесной. «Социализм с кубинской спецификой» в случае успеха станет стимулом для движения по китайскому пути развития для таких стран региона, как Венесуэла и Никарагуа.

Автор Юрий Тавровский

Источник - https://www.ng.ru/kartblansh/2023-07-11/3_8770_kb.html