Воспоминания Мстислава Ростроповича

С самой великой в мире виолончелью я встретился в 1956 году, в Америке. По-моему, я был третьим советским артистом, появившимся там после революции. Я играл в Нью-Йорке, в небольшом зале, знали меня мало, было немного народу, зато все виолончелисты Нью-Йорка пришли на этот концерт, а потом - за кулисы.

И пришел с ними один милый человек, Джером Ворбург, банкир и страшный любитель виолончельной музыки. И вот он спросил: “Слава, хочешь взглянуть на Страдивари “Дюпор”?” И тут меня затрясло. Дело в том, что все великие инструменты имеют имена. Обычно это имена великих музыкантов, которым они принадлежали. Однажды Дюпор играл в Тюильри императору Наполеону. И Наполеону так понравилось, что он сказал Дюпору: “Дайте-ка мне вашу виолончель, хочу попробовать сам”. Взял, уселся, и тут раздался истошный крик Дюпора. Дело в том, что у Наполеона на сапогах были шпоры. Но - поздно. Одной шпорой он уже процарапал виолончель. Вот эту легендарную вещь с царапиной Наполеона мне и предлагалось посмотреть. Ночь я не спал. Я думал об этой виолончели. Я понимал, что, поскольку никогда не буду ею обладать, может, не стоит и встречаться, но соблазн был велик, человек слаб.

Наутро я отправился на свидание с ней. И мне ее показали. Я попросил разрешения до нее дотронуться. И мне разрешили, а жена Ворбурга сделала “поларойдный” снимок этого касания. Я коснулся мифа. И повез в Москву снимок-доказательство.

Из Москвы меня вышибли 26 мая 1974 года, все отобрав на таможне. “Это же мои награды”, - сказал я таможеннику, сгребавшему конкурсные медали, значок лауреата Сталинской премии. “Это, гражданин Ростропович, - отвечал таможенник, - награды не ваши, а государственные”. “Но вот и международные награды, и они не из латуни, из золота”. - “А это - ценные металлы, которые вы хотите вывезти за границу!” Мне оставили только собаку Кузю. А в Англии бедного Кузю сразу схватили и бросили за решетку. В карантин. На полгода. И мне, самому оставшемуся без гроша, ничего не оставалось, как страдальца навещать и носить ему передачи. Спасли друзья.

Вдруг позвонил дядя Марк, Марк Шагал, и сказал: “10 сентября открывается моя мозаика в Первом американском банке в Чикаго. Не смог бы ты сыграть на этом открытии Баха?” Ну, я же не мог отказать дяде Марку?!. Взял аванс, прилетел в Чикаго, зашел в гостиничный номер, услышал телефонный звонок, поднял трубку и услышал женский голос: ”Слава, может быть, вы меня не вспомните, я вдова Джерри Ворбурга. Он умер два года назад и перед смертью сказал: “Предложи нашу виолончель Ростроповичу. Если он ее не купит, пусть она навсегда останется в нашей семье”. Я знаю, купить ее вы не сможете, но звоню, выполняя последнюю волю мужа”. Я покрылся мурашками от наглости и сказал: “У вас единственный шанс безукоризненно выполнить волю вашего покойного мужа - немедленно прислать мне эту виолончель”. Вдова глубоко вздохнула: “Хорошо, я сейчас посмотрю расписание самолетов и, если успею, пришлю ее вам”. И перед самым началом концерта распахнулась дверь, за ней стоял человек, держа в руках Страдивари “Дюпор”. Я взял за горло это сокровище и на подгибающихся ногах отправился играть. В маленьком зале, у камина, я играл Третью сюиту Баха, все плыло у меня перед глазами, в руках моих пела моя виолончель... Моя, потому что у меня был друг, Пауль Сахер, в Швейцарии. Я поехал к нему на другой же день и сказал: “Ты можешь составить счастье моей жизни?” Он спросил: ”Сколько?” И тут же выписал чек. А оформлена была покупка за один доллар. Так принято, когда продается вещь, не имеющая цены. И даже те деньги, которые я заплатил, - ничто, этот инструмент – достояние человечества. А я на нем играю.

...С некоторых пор я не могу понять, где мы с ней разъединены. У меня есть портрет, сделанный замечательным художником Гликманом, он живет в Германии, ему за восемьдесят сейчас. На портрете виолончель стала таким красным пятном у меня на животе, вроде вскрытой брюшины. И в самом деле, я ощущаю ее теперь так, как певец ощущает свои голосовые связки.  Никакого затруднения при воспроизведении звуков. Она перестала быть инструментом”.