В чём состоит главный конфликт социально-экономической жизни общества России

Содержание
[-]

***

Переход в мире к новому - качественному, интенсивному капитализму

Надо подчеркнуть – никуда классовые противоречия из социально-экономической жизни общества не делись. В мире, где живут имущие и неимущие, конфликт между этими двумя группами будет оставаться и определять все прочие конфликты. Но на передний план в современном мире вышел не спор социализма с капитализмом, а спор между двумя версиями капитализма, одна из которых называется «глобализм», а другая «протекционизм».

Именно вокруг этих двух полюсов сейчас будет происходить группирование сил сторонников той или иной концепции. И сторонники глобализма, и сторонники протекционизма приступили к формированию своих армий поддержки, куда входят как левые, так и правые силы. На стороне глобалистов левые троцкисты и правые либералы, на стороне протекционистов левые сталинисты и правые монархисты.

Между ними затесался малый слой умеренных консервативных либералов, которые бегают между окопами и пока не определились с дислокацией. По одним вопросам они с глобалистами, по другим — с протекционистами. Это спор о справедливой организации капитализма, а не о замене капитализма коммунизмом.

Союз розовых клонящихся в социал-демократию коммунистов имени Зюганова-Грудинина с социал-демократом, клонящимся в правый либерализм Бабкиным и правым монархистом Стрелковым, куда вошли также имперцы-державники Квачков и Калашников-Кучеренко, их идейное родство с левоконсервативными членами Изборского клуба и левоцентристским Стариковым — эта пёстрая коалиция формируется в ответ на консолидацию и наступление праволиберальных радикалов и правоцентристских министров-капиталистов нынешнего правительства.

Это ситуативный союз, тактический и реактивный по отношению к угрозе либерального реванша глобалистского характера, стремящегося зафиксировать Россию на путях мирового глобализма. Таким образом, вызревающая смена власти не носит характера революции, меняющей уклад экономического строя, а вносит существенные коррективы в тот строй, который уже существует на базе многоукладной экономики и регулируемого государством рынка. Вся борьба происходит между сторонниками преимущественно открытой или преимущественно закрытой рыночной системы хозяйствования и вытекающей из этого политической системы.

Глобальным трендом является восхождение протекционистских тенденций, являющихся качественной трансформацией капитализма, исчерпавшего количественные формы экстенсивного роста путём расширения рынков. Рынки исчерпаны, и теперь идёт борьба за власть в государстве, которому предстоит регулировать переход к качественному, интенсивному капитализму и определять позиции, занимаемые новыми бенефициарами системы, то есть новому правящему классу. Новому — потому что грядёт глобальный передел структуры и средств влияния на общество и экономику: ограничение банковско-финансового сословия и формирования сословия государственно-производственного и перераспределительного, использующего социалистические меры контроля за сферой финансов и денежного оборота.

В новой формирующейся системе финансисты утратят господствующее положение и перейдут в статус клерковской обслуги и счетоводов, находящихся под контролем государства (силовиков) и влияющего на него производственного капитала. Это реванш производственного капитала над финансовым. Понятно, что вырвать глобальную власть у сложившихся за столетия финансовых кланов — это задача долговременная и непростая, однако другой путь исчерпан, ибо финансовая глобальная система больше не даёт развития и ведёт к смерти человеческой цивилизации.

Отступление финансистов продлится весь нынешний век и в конце приведёт к вытеснению их на периферию, где они закрепятся, но существенно потеряют властные позиции. Существование частной собственности не может полностью ликвидировать частный банкинг, но может существенно перераспределить властный ресурс от финансистов к промышленникам через их влияние на чиновников и политику. Именно такая консолидация сил в преддверии предстоящей схватки за такое перераспределение и происходит на наших глазах.

В ближайшие годы произойдёт идейно-организационное оформление противостоящего либералам лагеря и начнётся выдвижение его фронтменов — лидеров, формирующих общенациональные требования к государству по обузданию глобалистских финансово-либеральных сил. После чего эти силы вступят в решающую схватку за то, каким будет начавшийся век и как будет обустроен переход от отживающего уклада к новому.

Глобализм и протекционизм как явления останутся, но распределение акцентов между ними будет произведено по-новому. За право расставлять эти акценты и началась ожесточённая борьба, которую мы наблюдаем сейчас повсюду, от отдалённых провинций до главных мировых центров. На карте мира будут проведены новые границы, где будут отражены не пределы тех или иных государств, а диспозиция двух враждующих армий: территории, отвоёванные протекционистами, и плацдармы, на которых закрепились глобалисты.

За всеми противостояниями в мире надо уметь видеть именно это содержание. Мы в этом противостоянии являемся призывниками, мобилизованными теми или иными силами. Отсидеться в стороне в этот раз не удастся никому.

Автор: Александр Халдей

https://regnum.ru/news/economy/2706127.html

***

Государственная власть и «государственная буржуазия» в России

Капиталистический характер государственной собственности в России заложен в самих политико-правовых способах её возникновения. Периодическая национализация, сменяемая периодической приватизацией, ничего не меняет в природе строя: буржуазная национализация, как и буржуазная приватизация, служит не ослаблению капиталистических основ общественных отношений, а их укреплению.

Проблема построения устойчивой политико-экономической модели российского государства всегда неизбежно сводится к проблеме принципа элитообразования. Социализм с его повальной национализацией собственности не спас страну от возникновения и развития в недрах советской системы компрадорской элиты, стремящейся к приватизации власти и собственности.

Здесь полностью сработал базовый принцип материалистической диалектики, гласящий, что надстройка полностью определяется базисом: в нашем случае оказалось, что помимо госсобственности в стране существует и другая, частная собственность, которая стала оказывать давление на принятие правящим классом своих политико-экономических решений и мотиваций к действию.

Парадоксальным образом теперь после приватизации собственности в России возникла мощная фракция национальной крупной буржуазии, стремящейся к формальной национализации и построению власти на основе системы не частной, а именно государственной собственности. Возникновение и формирование в России «государственной буржуазии» как отдельной (и главенствующей) категории господствующего класса требует специального углублённого анализа.

Существование подобной тенденции не обусловлено наличием советского наследия, а полностью определяется логикой эволюции крупной российской буржуазии, выросшей из переродившейся и компрадорской советской элиты.

Тот факт, что после проведённой приватизации ведущей фракцией господствующего класса в России оказалась государственная буржуазия, говорит о том, что частный капитал оказался неспособен обеспечить стабильность государственной капиталистической системы ни в борьбе с наёмным трудом, ни во внутренней конкуренции с противостоящими группировками, ни в конкурентной борьбе с иностранным капиталом.

Базисом, материальной основой существования класса «государственной буржуазии» являются госкорпорации, ставшие ядром государственно-монополистического капитализма, построенного на руинах советской государственно-монополистической системы. Формирование этого базиса было вызвано объективной необходимостью развития российского капитализма как периферийного и сырьевого, то есть глубоко вторичного, и уже по этой причине несуверенного.

Возникновение ключевого положения государственной буржуазии не имеет параллелей с развитыми капиталистическими странами за исключением Италии, но имеет много сходных черт с тем, как возникает государственная буржуазия в странах так называемого третьего мира. Это позволяет нам сделать несколько выводов о генезисе государственной собственности в капиталистической России и причинах возникновения феномена российской государственной буржуазии.

Выделение российской государственной буржуазии в особую фракцию правящего класса позволяет выявить наличие специфических противоречий между прочими фракциями буржуазии. Эти противоречия не носят антагонистического характера, но тем не менее способны достигать небывалой остроты и влиять тем самым на внутреннюю общеполитическую ситуацию. В таких внутренних конфликтах частнокапиталистических кланов, статус которых определяется вторичностью сырьевой модели российского капитализма, роль решающего арбитра приобретают структуры транснационального капитала, определяющие базовые параметры существования российского правящего класса. Отсутствие суверенитета вмонтировано в саму политэкономию сырьевого российского капитализма и не может быть изменено никакими волевыми усилиями какого бы то ни было президента или группы стремящихся к суверенитету политиков.

Национализацией такие проблемы, как показал советский опыт, тоже не решаются, хотя на начальном этапе существенно снимают многие кризисные явления. Однако на последующих этапах система неизбежно деградирует и вырождается в то, во что она выродилась в процессе горбачёвской «Перестройки», которая была неизбежна. Пика деградации система достигла при Горбачёве, когда никакой частной собственности в СССР не существовало. Являясь, таким образом, некоторым ответом на вызовы времени, система государственно-монополистического капитализма в России родилась и окрепла по вполне объективным причинам. Она призвана служить целям укрепления капиталистической системы производства, распределения, обмена и потребления материальных благ, попытавшись при этом решить проблему расширенного воспроизводства.

При этом возникновение системы госкорпораций и формирующегося в них топ-менеджмента как ядра фракции «государственной буржуазии» привело к противоречию между базовыми демократическими институтами России, возникшими в ходе либеральной реформы Ельцина, и статусом госкорпораций, получивших двойственный и потому имманентно противоречивый статус. 

Буржуазно-демократическая революция в России 1993 года, гегемоном которой была интеллигенция, а движущей силой — пролетариат и мещанство, пережила отступление после победы над партийно-номенклатурной советской системой. Формирующаяся ускоренными темпами российская буржуазия не смогла поставить демократические институты ни на службу интересам общества, ни на службу исключительно своим классовым интересам. Страдания отечественных товаропроизводителей от малого до крупного бизнеса тому подтверждение.

Авторитарные решения по форсированию построения капитализма в России привели к противоречию между демократическими институтами и крупным капиталом, поставившим чиновничество себе на службу. Впоследствии, в ходе эволюции российского капитализма, когда в нём сложился и окреп кластер монополистических госкорпораций, противоречия перенеслись в сферу взаимодействия между политической властью с её демократическими институтами и государственным сектором, с самим институтом государственной собственности в капиталистическом государстве. Дело в том, что сам механизм формирования отношений монополистических госкорпораций и политической элиты выстроен по принципу неформальных институтов отказа от буржуазной законности, более того — прямого её нарушения. Именно в этом и состоит причина тотальной и системной коррупции, неустранимой без угрозы срыва системы управления в тотальный коллапс.

Возникает система клиентелизма, куда госсектор оказывается втянут, и неотъемлемой частью которой он становится. Система клиентел, являющаяся паразитированием соперничающих кланов на теле экономики, приводит к многочисленным политическим и финансовым злоупотреблениям, выливающимся в публичные скандалы. Для понимания природы государственной буржуазии в России самым существенным является именно это злоупотребление властью с точки зрения официальной законности, которое представляет собой главный элемент функционирования политической системы с её управляемой демократией и парламентскими партиями, не имеющими реальной социальной базы.

Всё, что мы видим вокруг себя сейчас в виде спонтанной протестной активности несистемной оппозиции при участии масс населения по самым различным поводам — всё это лишь форма кризиса системы клиентел. Именно для поддержания её функционирования и потребовалась в своё время «управляемая демократия» с её гарантированной победой на всех выборах так называемой партии власти, независимо от степени её популярности в массах. Эта система работала 25 лет, но сейчас она вошла в кризис и ищет способа переформатирования.

Сформировавшаяся на базе госсектора государственная буржуазия в России является сравнительно узкой прослойкой господствующего класса, но при этом обладает огромной мощью и влиянием. Создана система, где партия власти с любым названием прикрывает конфликты и скандалы в непубличной сфере взаимоотношений ключевых кланов страны.

Между политическими, экономическими и бюрократическими элитами возникла органическая связь, обусловленная природой государственно-монополистического строя. Различия между элитами стираются. Развитие ГМК содействует слиянию бюрократической верхушки с высшим слоем управленцев монополий. Элита начинает кочевать из сектора в сектор, чиновники переходят из госаппарата в бизнес и из бизнеса в госаппарат. Ослабляется культ государства, и возникает стремление уничтожить водораздел между частной и государственной буржуазией.

С точки зрения классической буржуазной политэкономии главная цель предпринимательской деятельности государства превращается в частную. Она начинает состоять не в защите и гармонизации интересов общества, а в извлечении прибыли, и методы достижения этой цели ничем не отличаются от частнокапиталистических. Крупные госкорпорации организованы как монополистические холдинги, а прибыль присваивается в интересах узкой группы элиты. С системной точки зрения — в интересах укрепления политической надстройки капитализма. Тот факт, что ведущей фракцией господствующего класса в России стала государственная буржуазия, говорит о реорганизации этого класса, так как частная буржуазия, как уже было сказано, не способна ответить на вызовы сложившейся политэкономической системе.

Таким образом, определяя круг лиц, которых можно отнести к государственной буржуазии, можно уверенно указать на две органически взаимосвязанные группы: политическую элиту, куда отчасти входят и крупные частные собственники времён Ельцина, и менеджмент госкорпораций. Эти группы не могут существовать друг без друга, они, говоря языком политэкономии, совместно эксплуатируют миллионные массы и присваивают прибавочный продукт через различные официальные и неофициальные фонды. Прибавочная стоимость, присваиваемая этой государственной буржуазией, скрыта в высоких окладах, взятках, подношениях, откатах и во всём том, что называется «административная рента». Это основа современной теневой экономики, порождающей теневую политику. Все эти присваиваемые государственной буржуазией средства идут на укрепление её политических связей и рассматриваются как «инвестиции в политику», в расширенное воспроизводство политической власти и влияния — основы для получения прибыли.

Слуга государства превращается в его хозяина тем, что благодаря своему положению в иерархии он состоит в административных советах корпораций и получает не столько государственное жалованье, сколько участвует в получении своей доли капиталистической прибыли. Функции собственности и власти в России слились, и власть приобрела функции присвоения прибавочного продукта именно потому, что она — власть. Не случайно в нашей реальности приобретение или утрата собственности всегда сопряжены с приобретением или утратой власти. Накануне трансфера ищущие способа сохранить активы элиты больше всего озабочены именно проблемой устранения подобных рисков и реконструкции системы в направлении укрепления гарантий.

В России сложилась система, возникшая в Европе только в Италии после Второй мировой войны. Государственная буржуазия России и Италии в равной степени чувствительна к своему родству с частной буржуазией. Государственный сектор старается избегать столкновений с частным капиталом, даже если это наносит ущерб общественным интересам. Их сферы влияния уже поделены, и новой экспансии госсектора в частный сектор не наблюдается. После поглощения Роснефтью ЮКОСа для этого больше нет политической необходимости. Капиталистический характер государственной собственности в России заложен в самих политико-правовых способах её возникновения. Периодическая национализация, сменяемая периодической приватизацией, ничего не меняет в природе строя: буржуазная национализация, как и буржуазная приватизация, служит не ослаблению капиталистических основ общественных отношений, а их укреплению.

Сейчас имеет место острый конфликт внутри самого капитализма: сходит на нет фигура частного предпринимателя, его вытесняет уже не крупная частная монополия, а государство. Именно здесь причина огромной власти тех, кто руководит кредитом и финансами. Именно конфликт частной буржуазии с государственной и является причиной того общего кризиса капитализма, где главными орудиями войны становятся рычаги маневрирования кредитом. Именно за это идёт главная борьба между частной буржуазией и буржуазией государственной. От того, как разворачивается эта борьба, и зависит, какое трактование суверенитета победит, и какой механизм формирования элиты будет основным.

Автор: Александр Халдей

https://regnum.ru/news/polit/2711423.html

***

Для чего России снова нужен сильный технический премьер

То, что начались разговоры о кандидатуре такого премьера, что называется фамилия Сергея Чемезова, – зондирование мнения общества и элитных групп перед таким решением. Сама по себе личность премьера второстепенна, она сугубо функциональна. Главное – «процесс пошёл», и это говорит о том, что перестройка сверху началась.

В органах МВД и прокуратуры давно известна старая истина: «У всех без исключения преступников цели сугубо благородные, мотивы весьма уважительные, а оправдания безупречны». Когда либеральная часть партийной номенклатуры СССР боролась за власть с Горбачёвым, она говорила, что её цель не власть, а демократия, свобода слова, экономическая реформа и прочие блага для народа. В реальности для захвата власти был нужен заговор, в результате которого власть попадала к тем, у кого она сейчас, через развал страны и уничтожение её государственности.

Это настоящая мотивация реформаторов. Андрей Караулов, точно знающий теневые механизмы власти начала 90-х, писал, что госсекретарь Геннадий Бурбулис, на тот момент ближайший соратник Ельцина и активный участник заговора, «был убежден, что социализм нужно вырвать с корнем, то есть — вместе со страной». Мотив преступления — жажда власти. Преступление до сих пор остаётся нераскрытым и безнаказанным, а в Екатеринбурге стоит Ельцин-центр — памятник главному заговорщику.

Разгром советской государственности привёл к мгновенному обрушению всего: трудовых коллективов, бытовой морали, экономики, культуры. Этот разгром имел свою специфику: он был учинён самими руководителями государства под диктовку западных спецслужб. Включилась обратная логика: вместо лучших обществом стали править худшие. Вместо нормы узаконилась патология. Сложившаяся либеральная элита утаивает свои планы, искажает картину реальности, выдавая желаемое за действительное, судорожно задним числом подчищает, а то и вовсе переписывает историю. Повинуясь закону стаи, созданная по либеральной логике власть создала эшелонированную защиту тайны своего правления, и все, кто к ней так или иначе причастен, в силу инстинкта самосохранения участвуют в поддержании этого порядка. Не случайно однажды Греф возмущался, что, если общество узнает настоящую правду, им станет невозможно манипулировать.

После Горбачёва власть превратилась в шабаш и вакханалию всех мыслимых пороков: собрание корыстолюбцев, жуликов, развратников, дураков, алкоголиков и иностранцев. Все они лишены государственного сознания и используют власть для своих гнусных целей. Эта формулировка принадлежит В. Пикулю, описывавшему последние дни монархии времён Распутина в книге «У последней черты» (1979). Ельцинская эпоха полностью перенесла эти формулировки на наше время.

Именно в такой ситуации к власти в России был приведён Владимир Путин. Потребовалось бесконечное терпение, чтобы на этом пути отыскать хоть каких-то относительно надёжных попутчиков. Россию подхватили буквально на самом краю пропасти, в которую она уже смотрела обречённо и отрешённо. В спасение никто уже не верил. «Суицидная элита» — это то, что образовалось в России в эпоху от раннего Горбачёва до позднего Ельцина.

Все годы правления Владимира Путина были посвящены разбору чудовищных завалов, образовавшихся на месте руин рухнувшего Советского Союза. Государственная машина был создана до Путина, и его приведение во власть было обставлено множеством страховочных механизмов. Любая попытка заменить какой-то узел была невозможна и приводила к необходимости менять все узлы и агрегаты. Нельзя было изменить часть, не начав менять целое, — то есть опять не погрузившись в пучину очередной революции. Страна, не до конца отошедшая от последствий реформ перестройки, не выдержала бы повторения этого смертельного номера на бис.

Государственный механизм постсоветской либеральной России напоминал монолитную стену, где все элементы поддерживают и подпирают друг друга. Любая попытка вынуть из этой стены какие-то кирпичи и заменить их другими приводила к обрушению всей стены. Стена была построена добротно, те, кто её строил, знали своё дело. Ничего заменить в ней, не вызвав обвал всей конструкции, было невозможно.

Вся череда полумер, в которых сейчас оппозиция разных мастей часто обвиняет Владимира Путина, все эти «шаг вперёд — два шага назад» все эти годы и по настоящее время были и остаются манёврами уклонения от раскачиваний этой стены, не способной дать людям убежище от холода, но не подлежащей частичной реконструкции и даже капитальному ремонту. Только снос и новое строительство могут спасти ситуацию, но переселить народ на время нового строительства некуда. А снова жить в снесённом и заново строящемся доме, точнее на его руинах, народ уже не сможет, он попросту вымрет.

И потому нынешняя политика — это постоянный косметический ремонт непригодного для жизни помещения. Можно ругать строителей и прораба, но если они всё начнут делать как надо, рухнут стены и крыша. Те, кто пережил крах СССР, помнят, как это выглядит. Крах России будет во много раз более страшным. Всё это, конечно, не означает предложения оставить всё как есть, это лишь объясняет причины затягивания ремонта. Представьте себя на месте прораба, который получил задание ремонтировать и поддерживать здание, в котором живут люди — простые и начальники. Он ходит вокруг и видит, что здание построено с конструктивными дефектами, разрушается и постепенно падает. В нём жить нельзя.

Но выселять людей некуда, а от вас требуют невозможного — никого не трогать, ничего не ломать и не сносить, но всё переделать так, чтобы оно стало новым. Система замерла на грани саморазрушения. В результате первого же управленческого воздействия затрещит и рухнет вся государственная система. Что делать? Все кадровые решения последнего времени — это стратегия оттягивания времени и поиска решения или выжидания удобного момента времени. Все эти комбинации по установлению баланса системы сдержек и противовесов — это тактика выжидания. На самом деле никакого баланса нет и быть не может. Этот баланс существует только в теории, а в жизни идёт постоянная борьба кланов, и баланс всегда смещается.

Такова программа, по которой функционирует человеческое общество. Борьба за центр распределения жизненных благ и человеческий эгоизм, конфликт между индивидуальным и коллективным интересом — вот та причина, по которой никакого баланса во власти нет и никогда не будет. Для прорыва вверх по социальной лестнице нужны сплочённые кланы, и потому баланс элит — кратковременное состояние, и вся система власти всегда пребывает в состоянии неравновесия, динамической неустойчивости.

Однако это управляемая неустойчивость, подобно той, какая возникает при ходьбе. Баланс — это стояние на месте, а социальные системы динамичны. «Водяное перемирие» в среде рвущихся к власти не может длиться долго в сытные времена, а во время кризисов активность соперников возрастает в разы.

Кризис социальной системы прежде всего характеризуется снижением ниже порогового уровня качества человеческого материала среди властвующих. Это означает, что перекрыты социальные лифты, и основная масса населения лишается доступа к системе перераспределения жизненных благ. Назревание социального взрыва в таком случае неизбежно, и он лишь вопрос времени.

Все эти признаки кризиса системы управления в современной России налицо, и мы наблюдаем усиление чисток во власти, что является подготовкой к принятию более радикальных мер по её обновлению. Активизация либеральной части элиты вызвала ответную активизацию противостоящих ей сил. В этих условиях смена главы правительства становится неизбежной. Новый премьер станет гарантом устойчивости системы управления в период трансфера. Он сделает то, что нецелесообразно делать президенту, ибо это обострит его конфликт с внутренними и внешними элитами. Несомненно, что это будет техническая фигура, не претендующая на пост главы государства, а помогающая ему прийти к власти и начать переход ко второй части реконструкции. Той, где будут приниматься уже системные и преобразующие решения.

То, что начались разговоры о кандидатуре такого премьера, что называется фамилия Сергея Чемезова, — зондирование мнения общества и элитных групп перед таким решением. Сама по себе личность премьера второстепенна, она сугубо функциональна. Главное — «процесс пошёл», и это говорит о том, что перестройка сверху началась.

Автор: Александр Халдей

https://regnum.ru/news/polit/2724115.html

***

Коммунистическая мир-системная альтернатива глобализму

Светской формой самовыражения религиозной традиции является коммунизм. Только он может составить и в действительности составит альтернативу нынешней глобалистско-ультраимпериалистической мир-системе.

Много говорилось о том, что, по действующей Конституции России, «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (Ст. 13, п. 2). И что этот запрет, во-первых, является серьезным ограничением на развитие, ибо отказывает стране в праве на собственную его модель, обязывая копировать чужие и чуждые стандарты — от ценностей до законодательных нормативов. Во-вторых, под видом ограничений для коммунизма, здесь именно это имеется в виду, по факту продвигается полная свобода для внедрения как агрессивного либерализма, так и схематически понимаемых религиозных идей, при том, что в той же российской Конституции наша страна провозглашается светским государством (Ст. 14, п. 1). Суммируя эти два фактора, на выходе получаем механизмы, адаптированные к внедрению внешнего управления, тем более, что опять-таки в Конституции содержится положение о приоритете международных норм над национальными (Ст. 15, п. 4).

Иначе говоря, идеология — неотъемлемый атрибут любой суверенной государственности. Это всё в общественном дискурсе обсуждено, и имеется определенный консенсус в том, что существующее положение необходимо менять. Проблема этого консенсуса, правда, что в него не входит и ему противится значительная часть того, что на языке политологии именуется элитой. И это лишний раз доказывает классовый, буржуазный характер современного политического устройства России, в условиях которого существующий в обществе запрос на социальную справедливость очень многими в элите не разделяется.

Это ставит нас перед вопросом о том, в чем заключается главное содержание современности, частью которого являются взгляды и интересы элит? Главное содержание современности — в дилемме между национальными государствами и глобализмом. И этот выбор — край пропасти не только для России, но и для человечества. Побеждает глобализм — и наступает конец суверенитетам. Но и отбить наступление глобализма — не значит победить, особенно в исторической перспективе. Причем фронт противостояния сегодня проходит не между государствами, а внутри государств. В каждом из субъектов глобального треугольника — в США, Китае и, как мы убедились, в России — имеются как национально ориентированные, так и глобалистские силы.

Вопрос вопросов: насколько в действительности противостоит глобализму Д. Трамп? Особенно после его июньского визита в Лондон, где он договорился с королевой. Гарантии переизбрания Трампу дали в обмен на прекращение противостояния с глобалистами. И похоже, что таким образом найден новый баланс между финансовым и промышленным капиталом, и на этом миссия Трампа как националиста завершена. И он начинает постепенно превращаться из врага «глубинного государства» в его «знамя», а в случае победы на выборах следующего года превратится в его «лицо». Таким образом, глобализм — это спрут с телом в англосаксонском мире и щупальцами по всей глобальной периферии, где роль этих щупальцев выполняют компрадорские элиты. И вот эта модель мира является разработкой неомарксистской мир-системной теории, которая выросла из эволюции марксизма. О марксизме — «в процессе». А откуда вырос глобализм?

Из капитализма. В начале Первой мировой войны развернулась полемика между В. И. Лениным и одним из европейских социал-демократических идеологов К. Каутским. Каутский выступил против ленинского тезиса об империализме как высшей и последней стадии развития капитализма. И предположил, что капитализм переживет еще одну стадию — ультраимпериализма, когда самый сильный национальный империализм подомнет под себя остальных, а на внешнюю политику будет перенесена практика картелей. Решив возглавить этот процесс, Каутский вместе с другими оппортунистами, двинул марксистские партии по пути классового взаимодействия с буржуазией, превратив их в левый фланг двухпартийных систем. Отсюда и усвоенная в свое время российскими меньшевиками догма европейской социал-демократии о длительном вырастании социализма в капитализме, что означает конвергенцию — интеграцию социализма с капитализмом на условиях капитализма.

К. Маркс предвидел этот контрреволюционный поворот, поддержанный после его смерти Ф. Энгельсом, когда писал о двух руках, с помощью которых буржуазия жонглирует властью, сохраняя ее за собой. Почему этот поворот стал возможным на Западе? Об этом именно Энгельс и написал, вполне откровенно поведав, что эксплуататоры и эксплуатируемые колониальных держав, пусть и непропорционально, но делят между собой выжимаемые из них соки, расширяя за счет колоний пространство классового мира у себя дома.

Ленин разве не понимал, что Каутский был прав и становление ультраимпериализма — вопрос времени? Прекрасно понимал! Почему этому противостоял? Потому, что, разрывая с оппортунизмом, тем самым соединял социалистическую революцию с национально-освободительной. Вытаскивал Россию из ультраимпериализма (он же глобализм) и ставил ее в центр новой, альтернативной мир-системы. Глобализм выиграл Первую мировую войну, но, уничтожив основные империи, пропустил сокрушительный удар от Великого Октября. Поэтому США не вошли в Лигу Наций, которую создавал разбитый после этого параличом В. Вильсон. И поскольку игру было решено переиграть заново, развязав новую мировую войну, Ф. Фош и У. Черчилль, не сговариваясь, назвали Версаль «не миром, а перемирием на 20 лет». Так большевизм сто лет назад спас человечество от конца истории, подарив ему шанс на дальнейшее сопротивление глобализму и выживание без капитализма.

Однако, рассказывая об этом, нельзя забывать о троцкизме — это грубая политическая ошибка КПСС, что этой теме не нашли адекватного объяснения и потому замалчивали. С 1903 года в РСДРП соседствовали два крыла — большевистское и меньшевистское. После Февраля 1917 года они окончательно разошлись — «респектабельные» меньшевики оказались во власти, а Ленина и большевиков за «Апрельские тезисы» попытались представить «маргиналами» и загнали сначала в оппозицию, а затем в подполье. Но при этом кураторы русской социал-демократии на Западе потеряли на большевистское крыло влияние и, чтобы его восстановить, внедрили в нее Троцкого с его меньшевистской «межрайонной группой».

Троцкизм — это большевистская риторика при меньшевистской политике. Если меньшевизм — это глобалистская оппозиция большевизму в РСДРП, то троцкизм — это оппозиция ему внутри большевистской партии, поменявшей «социал-демократическое» название на «коммунистическое», к чему Ленин призывал еще с 1915 года. И именно реванш меньшевизма и троцкизма после смерти Сталина, взятый Н. С. Хрущевым в Третьей программе партии, и стал предвестником сначала оттепели, а затем перестройки, двинув КПСС и СССР к краху. Персонифицированным воплощением этого реванша на глобальном уровне, которым он был мотивирован и вдохновлен, стало советское участие в Римском клубе, из институтов которого и вышла вся когорта руководящих советско-партийных «конвергентов».

Системная подмена ленинизма меньшевизмом и троцкизмом — свидетельство интеллектуальной убогости критиков великого советского проекта на бытовом уровне и политической проституции — на официальном.

Вот как это выглядит у перевертыша от идеологии А. Н. Яковлева, протеже генерал-предателя Калугина. «После XX съезда в сверхузком кругу ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой как кувалда метод пропаганды «идей» позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно выделить феномен большевизма, отделив его от марксизма XIX века. А потому без устали говорили о «гениальности» позднего Ленина, о необходимости возврата к «ленинскому плану строительства социализма» через кооперацию, через государственный капитализм и т. д. …Разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму, а затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» — по революционаризму вообще…».

Итак, первый этап эволюции марксистского учения — от классического марксизма к ленинизму, как марксизму эпохи империализма и пролетарских революций (определение Сталина). Борьба между большевиками и меньшевиками шла именно за то, быть ли России периферией ультраимпериалистической мир-системы, то есть под внешним управлением (за это выступали меньшевики), или стать центром новой мир-системы, собственной, советской, социалистической, несовместимой с капитализмом (это большевистская платформа). Величие Октября в том, что он соединил социалистическое начало с национально-освободительным.

Развивая свое учение и разрывая с оппортунизмом как частью глобалистского ультраимпериализма, то есть внешнего управления, Ленин отринул и идеи мировой революции. На этой теме больше всего антисоветских и антикоммунистических спекуляций и мифов. Факты, однако, таковы, что теорией мировой революции в мировом коммунистическом движении по-настоящему занимались только четыре лидера: Ленин, Троцкий, К. Либкнехт и Роза Люксембург. Разница между Лениным и Троцким в следующем:

— Ленин считал авангардом мировой революции русский пролетариат, а Троцкий — европейский;

— Ленин считал движущей силой социалистической революции ее собственный пролетариат, а Троцкий — Красную Армию, которую видел «армией Коминтерна».

Разница принципиальная и непреодолимая. Ленин, в отличие от Троцкого и троцкистов, завоевывать мир не собирался. Он просто, пользуясь огромной популярностью советской власти среди трудящихся на Западе, занимался тем, что размахивал факелом «мировой революции» у европейских границ. И предупреждал европейские правящие круги: «Дернетесь — мы вам этот факел закинем внутрь». И они — не дернулись, не было европейской войны на уничтожение Советской России. И после этого Ленин на II Конгрессе Коминтерна в марте 1920 года сдал теорию мировой революции в архив, признав ее недостаточно разработанной именно теоретически. А без теории — какая практика? Вслед за Лениным от нее отказался и Сталин («Польша и Германия никогда не войдут в советскую федерацию наравне, скажем, с Украиной»).

В январе 1923 года Ленин вообще развернулся с Запада на Восток и поставил выживание советской власти в зависимость от победы национально-освободительных движений в Индии и Китае. И именно в Китае эту идею подхватили. Если ленинизм — это марксизм эпохи империализма и пролетарских революций, то маоизм — это ленинизм эпохи ультраимпериализма и национального освобождения. Настоящая, а не начетническая логика эволюции марксизма — от Маркса в обход Энгельса к Ленину и Сталину, и от них в обход Троцкого — к Мао Цзэдуну. Именно этой логикой раскрывается китайский успех: Дэн Сяопин и «социализм с китайской спецификой» — это не китаизация марксизма, как считали в ЦК КПСС, а развитие ленинских идей о социалистическом национальном освобождении (в работе «О нашей революции» Ленин, полемизируя с меньшевиком Н. Сухановым, прямо связал Октябрь с приобретением цивилизованности). Это ведь только в классовом подходе коммунизм один, «единственно верный»; в цивилизационном подходе социализмов и коммунизмов столько, сколько идентичностей у стран, которые встали на этот путь. Общий признак у них — даже не национальная специфика, которую Мао и Дэн позаимствовали у Ленина и Сталина, а отрицание глобалистского ультраимпериализма.

Подводим краткий итог. История проективна, и всемирно-исторический процесс — результат непрекращающейся конкуренции цивилизационных проектов. Ф. Фукуяма потому и сказал о «конце истории», что посчитал эту конкуренцию законченной, окончательно и бесповоротно выигранной либерализмом, хотя это и не так. Когда и если глобалистский проект окончательно победит, действительно наступит светский конец истории и метафизический Конец Времен. Если же национально-государственную идентичность, пусть и в нынешнем убогом, либерально-капиталистическом обличье, удастся сохранить, наступит следующий этап. Его исход зависит от того, чей проект окажется круче. Между тем у России проекта пока вообще нет, а есть «ножницы» — растяжка между Европой и православием, которая в просторечии отображается известной дилеммой между «рыбкой и косточкой», которую пытаются решить с помощью анафемы коммунизму. Это называется решительным и полным отсутствием всякого интеллектуального присутствия. «Болезнью русской жизни» называл «европейничанье» еще основоположник русской геополитики Н. Я. Данилевский, а ее блестящему теоретику А. Е. Вандаму (Едрихину) принадлежит афоризм, который впору сделать обязательным для всех руководящих кабинетов: «Хуже вражды с англосаксами может быть только дружба с ними».

Капитализм, который залил планету кровью, деградировал до фашизма, обвинив в этой своей деградации коммунизм и коммунистов, и провозгласил конечной целью остановку развития, нужна альтернатива. Без нее человечество обречено, и наша страна — в первую очередь. Прежней архаичной России — православной в народе и масонской в элите, как и прежнего, архаичного конфуцианского Китая — нет и больше не будет. Надстройка необратимо изменила базис. Возврат невозможен, или он будет представлять собой реставрацию уже не капитализма, а феодализма, причем при помощи жесточайшей даже не классовой, а неосословной диктатуры. Именно об этом, кстати, проговариваются чиновники, всё чаще позволяющие себе высказывать презрение к народу, к простым людям. Они просто бегут впереди паровоза, засвечивая если не конкретные планы, то глубинные тенденции и настроения в элите, из которых такие планы социального апартеида и вырастают.

Что будет, если мировому глобализму и связанным с ним неофеодальным устремлениям в российской элите всё-таки удастся поставить заслон? Будет диалектический синтез патриотизма и справедливости, до которого дорастут — интеллектуально, нравственно и духовно тоже — только те, кто осознает, что Россия — не Запад и не часть Европы. И что религиозной традиции в условиях светской общественной организации, в том числе православной, нужна светская же форма самовыражения. И она имеется — это коммунизм. Только он может составить и составит альтернативу нынешней глобалистско-ультраимпериалистической мир-системе. Хотя и не все православные, как и представители других традиционных конфессий, увы, это понимают.

***

P.S. Статья является расширенным выступлением автора на круглом столе «Россия: образ будущего», прошедшего в ИА REGNUM 18 сентября 2019 года.

Автор: Владимир Павленко

https://regnum.ru/news/polit/2724236.html


Об авторе
[-]

Автор: Александр Халдей, Владимир Павленко

Источник: regnum.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 01.10.2019. Просмотров: 214

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta