Украина: Чем обернулась национализация в самоопределившихся республиках Донбасса?

***

Что в народных республиках теперь принадлежит народу?

Несмотря на то, что основные валютные поступления в украинский бюджет приносил Донбасс, регион традиционно считался дотационным.

Причина крылась в том, что всю прибыль от шахт и заводов получали украинские олигархи, в то время как социальные обязательства несло государство, в том числе выплачивая пенсионные и другие пособия. Учитывая, что на Донбассе была самая большая по Украине концентрация пенсионеров, причем их пособия были в полтора-два раза выше обычных пенсий, налоговых отчислений не хватало, чтобы наполнять местный бюджет.

Тем не менее все прекрасно знали потенциал и богатство этого края. И когда волнения и митинги на Донбассе переросли в гражданскую войну, многие всерьёз задумывались над тем, сколь благодатную, поистине утопическую страну можно было бы построить, разумно распорядившись всеми этими сокровищами.

Как только стало понятно, что воссоединения с РФ по крымскому сценарию не будет, в Донецке и Луганске всё чаще стало звучать слово национализация. Просто так «взять и поделить» народное достояние не удалось, а вместо всеобщего благосостояния ЛДНР с трудом сводит концы с концами, причём не без помощи России.

Изначально в республиках было крайне мало шансов на проведение национализации. Обладая весьма различными, порой весьма экзотическими взглядами на будущее Новороссии (от монархии до России 2.0 или коммунистической республики), многих функционеров объединяла любовь к жизненным благам, в связи с чем имели место различные неприглядные явления. Неизвестно, от чего больше пострадала промышленность региона — от обстрелов и разрухи или же от действий мародеров, пускавших цеха и шахты на металлолом и разворовывавших целые предприятия.

В хаосе 2014 года какие-то промышленные объекты попросту прекратили своё существование, так что национализировать их не было никакого смысла, а какие-то стали собственностью новоявленных политиков и чиновников высшего эшелона, полевых командиров, причём новые владельцы привлекали к защите своих приобретений вооружённые отряды и даже бронетехнику.

В лучшем случае речь шла о договоренностях с украинскими собственниками, которые продолжали платить рабочим зарплату в гривне, ввозили необходимое сырьё и комплектующие, при этом делая какие-то отчисления в бюджет Донецка и Луганска, а взамен вывозили из ЛДНР на Украину готовую продукцию, а иногда металлолом, в который они превращали свои предприятия.

Схема, по которой народные республики активно поддерживали связь с украинскими олигархами и продавали на Украину уголь, явно не вписывалась в официальную идеологию, однако нужно было откуда-то брать деньги на то, чтобы платить зарплаты и пенсии, а потому договорённости работали, несмотря на периодические обострения на линии разграничения и агрессивную риторику. При таком положении дел ни о какой национализации и речи быть не могло (не считая частных случаев экспроприации рынков, зданий и тому подобных объектов).

Тем не менее у этой схемы был один существенный недостаток — способность отдельных представителей украинских и республиканских «элит» договориться напрямую, минуя полуофициальные каналы. В результате бюджет ЛДНР недополучил колоссальные суммы — вполне вероятно, что речь идёт о сотнях миллиардов. Для понимания размаха достаточно вспомнить раскрытую в ДНР аферу, в рамках которой ООО «Логистик Дон» купило у государственного предприятия «Донецкие железные дороги» 10 212 единиц подвижного состава на общую сумму 5, 95 млрд. рублей, причём сотрудники ГП отдали вагоны, поверив на слово, и в итоге не получили ни копейки. И это ведь всего одна афера, а сколько их было…

Когда из-за демаршей украинских националистов Киев был вынужден ввести экономическую блокаду Донбасса, все налаженные схемы в одночасье рухнули. Вероятно, для бюджета республик это было весьма полезно, хотя не все были довольны…

В начале 2017 года знамя национализации вновь начало гордо реять над самоопределившимися республиками, а уголь пошёл на украинские ТЭС в обход, через Россию и Белоруссию, хотя прямая торговля через линию разграничения в каких-то объёмах происходит и сегодня. Наверное, сохранились и другие формы взаимодействия — достаточно вспомнить 1 ноября 2018 года, когда в порту Мариуполя было арестовано судно под флагом Либерии, перевозившее сталь, предположительно выплавленную в ЛДНР.

Несмотря на громкие заявления, в 2017 году национализация так и не состоялась. Все наиболее рентабельные предприятия и шахты, продукцию которых можно и нужно было экспортировать, были взяты под внешнее управление ЗАО «Внешторгсервис» — герметичной структуры, зарегистрированной в Южной Осетии и связанной с опальным украинским олигархом Сергеем Курченко.

«Внешторгсервис» не платит налоги в бюджет ЛДНР, ограничиваясь подачками на культуру и «социалку» (ДНР в 2018 году обещали давать 150 млн. рублей). Теоретически организация, реализующая внешнее управление, нужна для того, чтобы местные не забаловали, а вся экспортная продукция, пройдя через Осетию, была легализована и её можно было продать в различные страны. К сожалению, менеджеры Курченко оказались не слишком эффективными — долги по зарплатам, невыполненные обязательства, перебои в поставках сырья и варварское отношение к материально-технической базе и производственным процессам со стороны управленцев ЗАО «Внешторгсервис» постоянно обсуждаются в СМИ.

Сергей Курченко и раньше был вовлечён в различные скандалы в республиках, в том числе связанные с завышением цен на газ и ГСМ. В данный момент на слуху контролируемое олигархом ООО «Луганские электрические сети», имеющее колоссальные долги по зарплате. Практически все остальные шахты и предприятия, принадлежавшие украинским бизнесменам и политикам, все-таки перешли в республиканскую собственность, хотя и здесь не всё гладко. Имеются существенные долги по зарплате, часть предприятий (например — многострадальный ДМЗ) «запускают» в аккурат к праздникам, когда нужно продемонстрировать достижения и верность взятого правительством курса. Некоторые, особо лакомые, передают в частные руки, как это произошло с харцызским заводом «Силур».

Стороной обошла «национализация» заводы, принадлежащие российским собственникам, которые по тем или иным причинам решили остановить производство. Так, принадлежащий российской компании «Трансмашхолдинг» «Луганский тепловозостроительный завод» простаивает с 2014 года: руководство компании боится санкций, в связи с чем отказалось от выпуска электровозов и подвижного состава, полностью адаптированных для использования на территории РФ. Были экспроприированы брошенные владельцами здания, часть рынков, а также объектов малого и среднего бизнеса, но всё это, конечно, существенно отличается от тех фееричных картин, которые грезились многим в 2014 году.

Причин, по которым национализация не состоялась, немало, и одна из них — непризнанный статус республик. Однако есть и ещё один фактор, куда более значимый, чем международное признание, которое можно попросту обойти (в конце концов, Украина и ряд других стран который год благополучно покупают донбасский уголь).

Проблема в первую очередь в отсутствии людей, достаточно честных и достаточно компетентных, чтобы не только провести национализацию, но и наладить работу национализированных предприятий, а не распилить их на части. Чтобы привлечь специалистов, а не экономить на зарплатах, выплачивая шахтерам-проходчикам по 10−15 тыс. рублей в месяц. И самое главное — чтобы использовать полученные прибыли во благо республик, а не перевести их на свои счета. Увы, этот набор качеств на сегодняшний день выглядит абсолютной утопией.

Источник - https://regnum.ru/news/polit/2762891.html

***

Кризис кадров в ЛДНР: Кто будет управлять Новороссией завтра?

Если существующие тенденции останутся неизменными, уже в ближайшие годы управлять республиками станет некому. Сегодняшние руководящие кадры — промежуточное звено между правительством и рядовыми исполнителями — разбегутся, выйдут на пенсию, сгорят, не выдержав нагрузки. Придут ли им на смену молодые, удастся ли создать достаточно привлекательные условия? Еще один вызов для Донецка и Луганска, который невозможно не принять.

Когда в социальных сетях, следуя исконно русской традиции, начинают ругать местные власти, хочется спросить критиканов — а где взять других чиновников, честных и компетентных? Не то чтобы кадровый кризис являлся оправданием коррупции или непрофессионализма, просто ЛДНР сегодня действительно вплотную подошли к черте, когда найти сотрудника на руководящий пост чрезвычайно сложно.

В 2014—2015 годах найти в Донецке или Луганске работу, за которую будут хотя бы немного платить, было проблемой. Сегодня количество вакансий неуклонно растет, зато соискателей становится меньше. От кризиса кадров страдают даже некогда престижные профессии — до войны устроиться на шахту было практически невозможно, а сегодня возьмут с дорогой душой практически любого желающего. Традиционно не хватает педагогов и медиков. Кризис кадров коснулся даже госслужбы и руководящих должностей — никто не торопится возглавлять отделы и управления, даже несмотря на приемлемую для самоопределившихся республик зарплату.

Отчасти нехватка кадров является отголоском общемировой тенденции — население стремительно стареет, а в Донбассе еще до войны был самый высокий по Украине процент людей пенсионного возраста. В значительной мере повлияли также послевоенная разруха и низкий уровень жизни в республиках — многие предпочли искать счастья в России или даже на Украине, или в ЕС. Тем не менее тотальную нехватку руководящих кадров едва ли можно объяснить исключительно миграционным фактором и низкими зарплатами.

Тем более что в 2019 году правительство, наконец, встрепенулось — с 1 июля в ЛДНР госслужащим и сотрудникам бюджетной сферы повысили оклады на 20−30%, а уже 1 января 2020 года грядет новое повышение. Благодаря этой мере трудовые доходы госслужащих и бюджетников существенно превысили зарплаты в частном секторе, а руководители отделов и управлений в республиках сегодня получают жалование, сопоставимое с зарплатами их российских коллег из депрессивных регионов. И все же желающих занимать ответственные посты не стало много больше.

Некоторых останавливает невозможность выезда на Украину. Помимо действующего для госслужащих запрета, есть еще один, куда более эффективный сдерживающий фактор — обязательное для всех, кто получает зарплату от правительства, членство в общественном движении «Мир Луганщине» или, в случае Донецка, ОД «Свободный Донбасс». Обе организации регулярно выкладывают в сеть членские списки, а это значит, что въезд на Украину для тех, кто поставил свою подпись в анкете, закрыт. Украинские спецслужбы воспринимают участие в общественных движениях Новороссии, равно как и работу на руководящих должностях в любых государственных институтах, пособничеством терроризму (от 8 до 15 лет с конфискацией).

Впрочем, хватает и внутренних факторов. Например — несовершенство законодательства и рабочих протоколов. Законодательная база в ЛДНР, что называется, сырая; в ней огромное количество нестыковок и противоречий, а правительство продолжает активно заниматься законотворчеством, создавая все новые казусы. В свою очередь в министерствах тоже активно борются со скукой, разрабатывая все более изощренные требования и предписания, так что никто не может чувствовать себя в безопасности — правила и законы могут поменяться в любой момент, и тогда на голову незадачливого руководителя падет кара в виде штрафа, а может быть, и уголовного наказания.

Штрафуют в лучших традициях постсоветской бюрократии — например, контролирующие органы в приступе вдохновения вполне могут окончательно разорить бюджет медицинского учреждения в связи с неисправной кровлей и нехваткой медикаментов, хотя средств и на первое, и на второе вдоволь не выделялось с последнего съезда ЦК КПСС.

Еще больше пугает уголовное наказание — в памяти у населения живы примеры 2014−2015 годов, когда должностные лица выскакивали ниоткуда и тут же скрывались в недрах пенитенциарной системы, не успев даже, кажется, ничего украсть. Сегодня жизнь чиновника спокойнее, однако нажить проблем и оступиться можно практически на ровном месте — достаточно, например, неправильно провести по документам гуманитарную помощь. Иногда доходит до абсурда, когда директора школ, с одной стороны, вынуждены просить у родителей денег на моющие средства и прочие нужды, с другой стороны, вполне могут получить за это несколько лет условно.

Сегодня в самоопределившихся республиках все еще живы украинские традиции, когда государство требует от руководителя выполнять все нормативы и предписания, однако практически не предоставляет ему для этого необходимых ресурсов.

Еще один фактор, негативно влияющий на привлекательность руководящих должностей в ЛДНР, — высокая нагрузка. Корни проблемы в первую очередь кроются как раз в нехватке кадров — оставшимся на посту приходится выполнять не только свои служебные обязанности, но и тянуть обезглавленные структурные подразделения, подчас выполняя чужую работу. Так, образование начинает параллельно заниматься социальной работой, а муниципальный финансовый отдел вполне может получить в нагрузку еще и функции отдела социально-экономического развития и т. д.

Стоит также учитывать, что в связи с печальным состоянием экономики и снижением деловой активности некоторые должности утратили свою привычную привлекательность. В благополучные времена множество чиновников кормится на строительстве магазинов и кафе, установке малых архитектурных форм, торговле и аренде земли и множестве других моментов, сегодня утративших свою актуальность — речь об открытии новых торговых центров и увеселительных заведений пойдет еще очень нескоро, так что многие чиновники лишились привычной кормовой базы.

В итоге в ЛДНР сложилась ситуация, когда найти человека, готового возглавить то или иное управление, порой оказывается очень непросто. Кто-то уехал по политическим соображениям, кто-то не выдержал сложностей и отправился работать в Россию, многие просто не желают брать на себя лишнюю ответственность, далеко не всегда соответствующую денежному вознаграждению.

Уже в ближайшие годы Новороссия вполне может столкнуться с необходимостью буквально за уши тащить по карьерной лестнице выпускников вузов. К сожалению, молодежь тоже активно покидает Донбасс, и получение местными университетами российской аккредитации лишь способствует оттоку молодых специалистов.

Кризис кадров, отток населения, сложная политическая и социально-экономическая ситуация — все эти факторы постепенно приводят к обнищанию Донбасса, превращению специалистов, управленцев и так называемых менеджеров в вымирающий вид. В случае, если в ЛДНР начнет действовать закон о местном самоуправлении, кандидатов в депутаты и исполнительные комитеты вряд ли придется избирать традиционным методом — скорее, мандаты нужно будет предлагать, а может быть, и навязывать государственным и бюджетным служащим. Достаточно вспомнить выборы 2018 года, когда проблемой стало набрать нужное количество пристойно выглядящих технических кандидатов на пост главы.

Если существующие тенденции останутся неизменными, уже в ближайшие годы управлять республиками станет некому. Сегодняшние руководящие кадры — промежуточное звено между правительством и рядовыми исполнителями — разбегутся, выйдут на пенсию, сгорят, не выдержав нагрузки. Придут ли им на смену молодые, удастся ли создать достаточно привлекательные условия? Еще один вызов для Донецка и Луганска, который невозможно не принять.

Источник - https://regnum.ru/news/polit/2752135.html