Три трансфера президента России Владимира Путина

Российский трансфер имеет различия и общие черты с сирийским и белорусским

Политический процесс в России развивается под знаком вовлечённости в три взаимно накладывающихся трансфера, в которые вовлечена действующая власть: в России, в Белоруссии и в Сирии.

Причём у белорусского и сирийского сценариев много общего: давний конфликт президентов и общества, отказ от контактов с оппозицией, предпочтение силовых методов подавления протестов, наличие помощи из России и обструкция Запада, борьба между Западом и Востоком за вовлечение в свои союзы, капризность, упрямство и своеволие президентов, наличие давней многовекторной политики, терпящей крах в ситуации обострения борьбы за власть, и засорённость власти агентами разных центров силы.

Российский трансфер имеет различия и общие черты с сирийским и белорусским. Общее — долгий срок президентов во власти, наличие агентов разных центров силы, конфликт с оппозицией, многовекторная политика, борьба за союзы между Западом и Востоком. Отличие — более высокий класс российского президента в разрешении конфликтов, не упрямство, а последовательность в сочетании с гибкостью, отсутствие капризности и прагматизм, умение выигрывать у оппозиции политически, без силового подавления.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

И самое главное отличие — ядерный потенциал России. Этот аспект при всей внешней похожести стратегий разных государств определяет различия в их воплощении. Ядерный потенциал не позволяет делать те ошибки, которые могут себе позволить малые неядерные государства, лавирующие между центрами силы в поисках выживания.

Ситуация, в которой сейчас оказались Лукашенко и Асад, практически похожи. Разница лишь в степени накалённости конфликта — в Сирии несколько лет идёт гражданская война, имеет место распад территории, в Белоруссии до этого не дошло, но в случае углубления конфликта вполне возможно. И Сирия, и Белоруссия являются «пациентами» России, без помощи которой эти государства скорее всего давно прекратили бы существование. И в Сирии, и в Белоруссии Россия курирует трансфер в чрезвычайных обстоятельствах политического кризиса, являясь стабилизатором и гарантом сохранения территориальной целостности.

Собственный трансфер в России протекает одновременно с сирийским и белорусским и несёт в себе свои собственные трудности. Противостояние с Западом по причине расширения зоны влияния России усиливается, однако, несмотря на все мрачные прогнозы, политическая система сохраняет прочность. Период самоизоляции закончен легче, чем ожидалось, разработана вакцина, экономика медленно восстанавливается, протестная активность почти на нуле.

Самое главное — конституционная реформа принята, и выборы прошли спокойно. Падающие рейтинги удалось переломить, и ротация кадров идёт постепенно, не вызывая перегрузки системы. Самое главное — приближающиеся парламентские и президентские выборы не привели к выходу оппозиции из маргинального состояния: реальных кандидатов нет, электоральные шансы Навального при всех усилиях Запада нулевые, а проблема преемника даже для Владимира Путина, реши он не участвовать в выборах, не имеет альтернативного решения.

При всех перегрузках тройного трансфера надо отметить, что Россия тянет этот воз на удивление довольно успешно. В США трансфер один, но страна на грани открытой гражданской войны и борьбы за предотвращение распада. При этом курируемые США трансферы в Северной Корее, Венесуэле, Иране и Сирии не удались, а колебания экономической конъюнктуры достигнуты ценой сверхусилий и роста конфликтов с вассалами.

Разумеется, у российской и американской политических систем не только свои потенциалы, но и свои задачи. Но задачи эти Россия решает более успешно, чем США, если делать акцент на способность вести несколько глобальных партий. При этом в вооружениях Россия заняла удобную позицию, называемой в стратегии «гонка за лидером». Когда США понесут все расходы и помогут обозначиться основным тенденциям, станут видны ошибочные решения.

Тогда Россия немедленно срезает углы на поворотах и выравнивает позиции, по отдельным направлениям даже вырываясь вперёд. Затрат меньше, а результат тот же — лидер не может уйти в отрыв и всегда тратит лишние деньги и силы, а у него на плечах прочно сидят конкуренты. Это тактика бегуна или велогонщика — всю гонку сидеть на плечах лидера, а на финише рывком его обойти и вырвать победу.

Три трансфера — это три кризиса, потому что это кризисное управление. Способность вести три антикризисных кампании на распределённых территориях — это тройные нагрузки и тройной запас прочности. Для России риски сконцентрированы: для того, чтобы сорвать все три трансфера, Западу нужно бить в одну точку: Москва, Кремль, Путин. Здесь ключи и к России, и к Белоруссии, и к Сирии. Да ещё и к Ирану, Китаю, Индии, двум Кореям, Японии, Турции — далее везде. Запад в конкурентной борьбе борется с конкурентом.

Россия действует иначе. Она не борется с конкурентами, а решает задачи следования своим курсом. В маркетинге это называется не бороться с конкурентами, а бороться за удовлетворение запросов потребителей. Тогда и доля на рынке сама вырастет, и конкурентоспособность усилится. Странно, что родина маркетинга Америка вдруг стала действовать против своей же теории, но факт остаётся фактом: Россия тянет три трансфера, а США едва тянут один, и тот под вопросом.

Разумеется, идёт напряжённая борьба, нет оснований для беспечности, и цели ещё не достигнуты, но мы судим не по результатам, а по промежуточным стадиям процесса. Если быть объективным, то Россия не три трансфера тянет, а даже четыре: Венесуэла — это тоже трансфер, только предотвращённый. Но задача на стабилизацию та же, что в Сирии, Белоруссии и России.

Да, Венесуэла далеко, и Россия там вышла из активов. Но Гуайдо до сих пор не президент, и это говорит о многом. Три трансфера Владимира Путина и один Дональда Трампа — это показатель не хуже, чем оценка ВВП по паритету покупательской способности.

Уже одного этого достаточно, чтобы понять, почему Запад на Россию как с цепи сорвался. Трансфероспособность и трансфероустойчивость — если отбросить долю шутки, то на оставшуюся правду можно смело вводить в политический оборот такую категорию оценки.

И соотношение «три к одному» здесь показывает скрытые возможности американской и российской политических систем, при всех очевидных несопоставимостях по привычным параметрам оценки. Но ведь как-то объяснять такие парадоксы всё же необходимо, так почему бы не попробовать?

Автор Александр Халдей

https://regnum.ru/news/polit/3074522.html

***

Приложение. Владимир Путин подтверждает свои кадровые полномочия

На встрече с Совфедом Владимир Путин напомнил о поступлении в Госдуму первого пакета законопроектов по реализации обновленной Конституции.

Приоритет там отдан федеральным конституционным законам (ФКЗ), а также тем обычным, где речь идет о кадровых полномочиях президента в отношении министров, судей, прокуроров или же о введении для них новых ограничений. Наибольшие изменения претерпят законы о правительстве и Конституционном суде (КС). Консультации Путина с Совфедом перед назначением руководителей прокуратуры и силовых ведомств будут проходить в письменном виде.

Президент 23 сентября выступил как бы с особым Посланием – для сенаторов. И эта встреча Путина с полным составом СФ в Александровском зале Большого Кремлевского дворца устроена в таком официальном формате скорее всего не случайно. Верхнюю палату в ближайшее время, очевидно, подвергнут переформатированию, чтобы она стала одним из настоящих опорных столпов президентской власти, расширившейся после принятия поправок к Конституции. Правда, Путин обычно говорит о более равномерном распределении полномочий между ветвями, структурами и уровнями власти. Но конечно, при сохранении за главой государства права на ключевые решения. Повторил он этот свой тезис и сенаторам: «Смысл конституционных новаций состоит в том, чтобы на десятилетия вперед зафиксировать фундаментальные основы устойчивого развития страны. А это историческая преемственность, моральные ценности, это надежные социальные гарантии, повышение роли гражданского общества. Наконец, это укрепление и совершенствование баланса, равновесия между всеми ветвями власти при сохранении России как сильной президентской республики».

Об этом балансе Путин выразился так: «Существенно расширяются полномочия обеих палат парламента. Возрастает роль Госдумы в формировании правительства, Совета Федерации – в назначении руководителей силовых ведомств, генерального прокурора и его заместителей, прокуроров субъектов РФ». Он напомнил, что первый пакет законопроектов, направленных на реализацию конституционных поправок, уже в ГД. Президент подчеркнул, что «предстоит качественное развитие всей правовой базы и прежде всего законов, которые напрямую определяют настоящее и будущее России как правового социального государства, затрагивают такие важнейшие сферы, как здравоохранение, образование, вопросы занятости и оплаты труда, социальных гарантий».

Ннакануне встречи с сенаторами в ГД поступило восемь документов. Наиболее масштабные изменения предстоят в законе о правительстве и ФКЗ о КС. Потому что кроме корректировки в соответствии с Конституцией, например, об увольнении премьера без отставки всего кабинета или о сокращении судей КС до 11 человек, есть в документах и множество иных дополнений либо изъятий. В целом первый пакет связан с кадровой политикой президента в отношении судов, прокуратуры, других силовых ведомств. Напомним, что теперь у президента есть формальное право как предлагать для назначения руководство судов, начиная с Конституционного и Верховного, так и отправлять всех этих судей на покой. Это можно будет сделать в случае совершения ими недобросовестных поступков через СФ.

А тезис об усилении полномочий верхней палаты фактическими изменениями не подтверждается. Скорее рост значимости СФ происходит в связи с тем, что сенаторы становятся более очевидным инструментом власти президента. Например, еще при подготовке поправок, когда стало известно, что генпрокурора будет назначать не СФ, а глава государства – но после консультаций с верхней палатой, появились оценки, что сенаторов отодвигают от кадровой политики. Тогда председатель СФ Валентина Матвиенко объяснила, что консультации даже более значимая вещь, потому что в их ходе можно проводить неформальное общение с претендентом на высокий пост.

Однако из президентского законопроекта ясно, что консультации станут более формальным делом, чем приход соискателя должности к сенаторам. В документе новый формат сформулирован так: «Президент РФ направляет в Совет Федерации представление по кандидатуре на должность генерального прокурора РФ и другие материалы, характеризующие представляемую кандидатуру. Совет Федерации не позднее недельного срока со дня получения представления по кандидатуре и других материалов, характеризующих представленную кандидатуру, информирует в письменной форме президента РФ о результатах рассмотрения». Такой же механизм будет действовать в отношении руководителей «ведомств со звездочкой», то есть подчиненных президенту – это в большинстве своем силовики, МИД и Минюст.

Автор Иван Родин, заведующий отделом политики "Независимой газеты"

https://www.ng.ru/politics/2020-09-23/3_7971_putin.html

***

Дополнение. О новом оружии и приоритетах современного государства

Пандемия существенно изменила контуры представлений о безопасности. Президент РФ Владимир Путин заявил, что «впервые в нашей новейшей истории Россия обладает самыми современными видами оружия, которые кратно превосходят по силе, мощи, скорости, точности все существовавшие и существующие сегодня».

По словам главы государства, «такого оружия нет ни у кого в мире, во всяком случае, пока нет». Путин вспомнил о том, что в военно-промышленной отрасли Россия долгое время была в роли догоняющей, а сейчас ее саму приходится догонять другим. Высказывания Путина сразу напомнили военные мультфильмы, которые демонстрировались во время президентской кампании 2018 года. Тогда власть сделала конфликт с Западом главной мобилизационной темой. Сейчас, учитывая новое охлаждение отношений из-за ситуации с Алексеем Навальным и поддержки Москвой Александра Лукашенко, мотивы противостояния, «осажденной крепости» снова актуализируются в публичном пространстве. Поэтому мы снова слышим о силе российского оружия.

Между тем в мире и в России многое поменялось и продолжает меняться. Долгое время военно-промышленный комплекс (ВПК) считался чем-то вроде двигателя всей экономики. Российская власть в своих публичных выступлениях продолжает воспроизводить эту картину. Однако сама экономика развитых стран стала другой, ведущую роль в ней играют сфера услуг и новые технологии. Достижения ВПК показательны, важны, но не сами по себе, а в комплексе с развитием других – современных – отраслей.

Путин говорит, что отставание в области ВПК ставило страну в опасное положение. При этом он, конечно, руководствуется традиционными представлениями о безопасности в мире конфликтующих сверхдержав: граждане могут быть спокойны, потому что у России есть инструменты сдерживания западной агрессии. Однако реалии последних десятилетий показали, что привычные концепции безопасности нуждаются в корректировке, если не в пересмотре.

Можно обладать самым высокоскоростным и суперточным оружием, но это не помогает защититься, например, от точечных террористических атак. Вооруженная по последнему слову военной техники страна в современном мире остается уязвимой против кибератак. 2020 год и вовсе преподал всему миру урок безопасности. Вспышка нового коронавируса, невозможность в эпоху постоянного перемещения людей по планете остановить распространение инфекции – и мощнейшие экономики мира остановились на несколько месяцев.

Пандемия, кажется, должна окончательно изменить приоритеты больших государств. Гражданину РФ, наверное, важно знать, что его страна надежно защищена от американских и натовских ракет. Но в какой мере защищены его жизнь и здоровье? Может ли он и его семья – особенно в небольшом городе – рассчитывать на качественное лечение при COVID-19? Рискует ли он потерять работу и зарплату? Неизбежно ли снизится качество его жизни? Таковы контуры современных представлений о безопасном мире и обществе. Ни на один из этих вопросов не помогают ответить успехи ВПК. Гонка вакцин сегодня гораздо актуальнее гонки вооружений.

Успехи России в строительстве ракет и самолетов могут радовать тех, кто работает в ВПК: государство их ценит, у них будут заказы. Но рядового гражданина сообщения о новом оружии вряд ли успокаивают. В последние годы экономическая стагнация перестала быть для него отвлеченным понятием – он почувствовал ее на себе. Его внимание гораздо сложнее переключить на внешнеполитическую повестку, чем два года назад. Говоря же о новом оружии, власть пытается воздействовать лишь на ту часть общества, которая осталась в 2018 году.

Источник - https://www.ng.ru/editorial/2020-09-21/2_7969_editorial.html