Три метода, которыми Запад покоряет мир. Источники процветания стран Запада
Механизм порабощения народов
За минувшие столетия концепция западного колониализма практически не изменилась. Став более изощренной, её механизмы остались примерно теми же, что и на своей заре. Как и ранее страны, не имеющие ресурсов, но узурпировавшие технологии, а также контроль над эмиссией валют эксплуатируют и угрожают тем, кто обладает недрами и не может дать сдачи.
Эксплуатация поддерживается заблаговременным устранением конкурентов, а потому всякое государство, пытавшееся в последние десятилетия скинуть с себя «колониальное» ярмо, непременно подвергалось попыткам внешней хаотизации. Подобная работа, как правило, осуществляется гибридными методами, и далеко не всегда в военном ключе.
После развала Советского Союза и блока стран, изолированных от доллара США, в мире начала свое формирование «однополярная» система. Процесс осознанно не форсировался и шел размеренно исключительно потому, что элиты Запада искренне верили в наступившее время «конца истории». Деньги от разграбления СССР планировалось постепенно перенаправлять на идеи глобализма, нейтрализовав независимость национальных государств руками США, а в итоге тихо передать мир в «заботливые» руки финансовых элит и корпораций.
На практике многое пошло совершенно не так. В частности, предполагалось, что постепенный вывод многочисленных активов из советской половины планеты, а также надувание новых долларовых пузырей на десятилетия покроет траты для распространения глобализации и однополярного мира, вместо этого был получен сиюминутный эффект.
В период президентства Билла Клинтона рост благосостояния американских домохозяйств был поистине впечатляющим, однако уже к концу 90-х годов темп начал замедляться, а с началом двухтысячных и вовсе упал. Прибыли из новых «колоний» снизились, а аппетиты метрополии возросли.
Запад, привыкший за годы к сверхприбыли, ощутил нехватку средств и снова приступил к поиску нового объекта для эксплуатации. Таковым вопреки рискам стал перенос производств в Юго-Восточную Азию и Китай. В общем-то сам по себе экспорт мощностей соотносился с проектом глобализации, поскольку тот предписывал деление планеты на различные зоны: «фабрики мира», «мировые конструкторские бюро», «эмиссионные центры», «ресурсные придатки», зоны «вечной хаотизации» и так далее, однако далеко не всем элитам было с этим переносом по пути. Позже на выборах Трампа это сыграло свою роль.
Затем последовал новый виток роста аппетитов и новая необходимость в поиске источников для новых идей. На тот момент лакомые куски давно закончились, а потому дабы покрыть расходы на глобальный процесс, транснациональные элиты вернулись к традиционным методам. Расширив арсенал подходов, отработанных за XX век, они дополнили его возможностями века XXI.
С тех пор, прикрываясь идеями экономического роста, Запад через наднациональные институты запустил свой первый механизм — глобальное кредитование. Сделал жизнь государств в кредит принципом развития и тем самым присвоил себе право определять, по какому пути должна идти та или иная страна под гнетом эксклюзивных рычагов США на мировую финансовую систему.
Внешне это выглядело как кредитование и «поддержка» оказавшихся в сложном положении стран, но на практике условия всегда вели лишь к тому, что направляли развитие государства в нужную для кредитора сторону.
Типичным объектом внимания кредитных механизмов становились прежде всего те, кто имел стратегическое значение для расширения западной гегемонии — страны с выгодным географическим расположением, такие как Украина или государства, имеющие логистический потенциал, такие как САР. При этом сам процесс предусматривал не только навязывание кредитов, но и разработку специальных экономических стратегий, предписываемых должникам и прочим странам.
В частности, целенаправленно начав тотальное кредитование России с момента распада Советского Союза, Запад планировал продавить выгодные для себя решения. И пока кредитная нагрузка росла, руководство в Москве полностью устраивало «цивилизованный» мир. Однако стоило стране в 2000-е годы начать выплачивать свои проценты, как англосаксы немедленно озаботились «диктатурой» Кремля, а также признаками «недемократичности» режима.
«Независимые» СМИ мгновенно приступили к оценке «непатриотичности» Кремля, обвинили руководство в отказе от «вливаний денег в собственную экономику», а Британия и США наперебой бросились предлагать Москве щедрые условия для реструктуризации кредита и возможности для откладывания выплат по долгам. Не для того механизм «кредитного» контроля был задействован, чтобы Россия вдруг скинула с себя это ярмо.
Тем не менее уже к 2006 году основная задолженность в 45 миллиардов долларов перед Парижским клубом была погашена, а к 2017 году Россия выплатила весь свой долг. Долговая удавка, стягиваемая на шее страны с 1993 года, когда на Москву повесили не только долговую ношу СССР, но и долги всех бывших союзных республик, Российской империи и, разумеется, госдолга самой РФ, была скинута, а кредитный механизм западного контроля — сброшен.
К сожалению, в работе оставался второй рычаг для внешнего воздействия — «специальные стратегии экономического развития», международные «рекомендации» и частные «советы» Всемирного банка, МВФ и линий ЦБ, направляющие в нужную сторону экономику государства. Эти деструктивные моменты просуществовали гораздо дольше, вплоть до начала санкционной войны.
В целом санкции, помимо негативных моментов, создали уникальные условия для долгожданного восстановления отечественных производств, а учитывая существенные успехи в импортозамещении, масштабные нацпрограммы, чистку властных рядов и формирующийся кадровый резерв, готовится к этому Кремль явно начал гораздо раньше.
Уроки истории
Когда метод экономических «рекомендаций», санкций и кредитной иглы по тем или иным причинам не срабатывает, Запад, как правило, использует третий подход. Так, в частности, было в печально известной Ливии…
В 2011 году эта многострадальная страна, играющая ключевую роль в регионе Салеха и Магриба, стала мишенью для западной интервенции, и причиной этому послужило то, что все остальные варианты воздействия на неё не сработали.
Будучи под санкциями, полковник Каддафи не просто отказывался брать кредиты, но и вместо этого вынашивал дерзкие планы по превращению иссушенной Африки в процветающий континент. Мало того, что один только титул этого человека всегда нервировал Запад: «Братский лидер и руководитель первосентябрьской Великой революции Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии», так и ещё грандиозный проект орошения пустынь угрожал обеднить транснациональные западные корпорации, лишая их вечной удавки на Африке из дефицита еды и воды. То же самое касалось и планов Ливии о введении золотого динара, рискующего и вовсе изолировать Африку от американского доллара.
Муаммар Каддафи намеревался создать не просто независимую от транснационального капитала Ливию, но независимый от него Африканский союз. А обеспеченный золотом динар сделать основной валютой не только мусульманских государств Африки, но и прочих стран континента в целом.
По существу, любого из этих пунктов было достаточно для англосаксонского вторжения, однако Каддафи совершил непростительный просчёт. Для осуществления своих планов он решил, что использовать союз с сильной альтернативой — Пекином и Москвой, значит попадать от них в сильную зависимость, а потому предпочел систему сдержек и противовесов с самой Британией и США. И хотя Россия в те времена вряд ли смогла бы сыграть нынешнюю международную роль арбитра, а Китай не стал бы покидать нейтралитет, попытка сыграть на поле «дружбы» с англосаксами выглядела еще более опасной. Так и произошло.
Пока Каддафи с 2003 года привлекал в нефтедобычу Запад, провозглашал курс на либерализацию экономики, демократические реформы и новый путь, Запад публично приветствовал его инициативы, а непублично точил «топор войны». Сделав ставку на связывание рук Запада торговыми перспективами, Каддафи объявил о свертывании ядерных программ, пустил в страну западные корпорации, пошел на сближение со столицами Европы и контакты с США, а основную часть денег от реализации энергоресурсов и вовсе тратил на покупку долей в крупнейших же западных корпорациях.
Лидер Ливии надеялся использовать знаменитое правило: «кто торгует — тот не воюет» и просчитался. Причина этому была проста — Запад никогда не платит за то, что может получить силой.
Вытянув из Ливии всё, что было возможно и осознав, что вскоре Триполи начнет требовать нечто обратно, Британия и США немедленно стали убеждать европейцев в выгоде войны. ЕС была обещана компенсация, а главам корпораций Европы — карта, на которой все ливийские месторождения давно поделены.
В результате почти 80 процентов экспорта, перенаправленного от России и КНР на страны Западной Европы и Америки, Ливию от войны не удержали. А то, что Каддафи отвернулся от Пекина и Москвы, оставило его с Западом один на один.
То же самое в свое время произошло и с Саддамом Хусейном, когда глава Ирака аналогично заявил, что, как только эмбарго, введённое ООН под давлением Вашингтона, прекратит свое существование, он начнет продавать за евро даже бензин.
Тем не менее силовой сценарий, кредитная игла и международные финансовые инструменты — это не единственный для Запада вариант. Помимо двух вышеописанных существует и третий — гибридный сценарий, появлением которого можно считать 1953 год.
Именно свержение Моххамеда Мосаддыка в Иране стало первой в истории классической «цветной» революцией, открывшей рукотворным переворотам длинный путь. Причём причины для создания такого подхода были абсолютно теми же.
Всю первую половину прошлого века добычу нефти в Иране контролировал британский капитал, а потому, как только в ноябре 1950 года Моссадык вынес на рассмотрение парламента отказ от «нефтяных договоров», то немедленно стал «диктатором», а Иран — «угрозой номер один». Из США в страну прибыл Кермит Рузвельт, внук Теодора Рузвельта и глава Ближневосточного отдела ЦРУ, а заодно миллионы долларов в сопровождении британской Секретной службы.
Англосаксы приступили к подрыву страны изнутри, начали скупать иранских офицеров и госслужащих, курировать мощнейшую информационную кампанию, влияющую на общественное мнение, заполонили Иран проплаченными массовыми беспорядками, листовками и плакатами. Пока одни провокаторы скандировали лозунги о смерти неугодного премьера, другие, переодевшись в символику коммунистов, устраивали погромы и теракты, приписывая их Моссадыку и Москве.
Купленные англосаксами высокопоставленные военные вывели на улицы войска и под фанфары международной прессы вернули из изгнания поддерживаемое «мировым сообществом» правительство. Марионетку Лондона и Вашингтона посадили на «трон», Моссадыка арестовали, а главу МИД Ирана как самого яркого сторонника независимости показательно и зверски убили. Первое, что сделало новое руководство — это заключило соглашение об образовании консорциума для разработки иранской нефти. 40% было отдано англо-иранской нефтяной компании, получившей всем известное название «BP», 40% — корпорациям из США, менее пятой части — Shell, а 6% — французам.
Так Лондон и Вашингтон обнаружил универсальную схему покорения стран и народов, состоящую из трех простых шагов. Кредитной иглы, «рекомендованных стратегий развития», цветных революций, включающих в себя санкции, информационную войну и «холодные» механизмы, а уже в крайнем случае — войну.
Всё это оказалось недорого и довольно эффективно, причём срабатывало практически всегда. Самым крепким орешком на сегодняшний день остаётся Россия, её общество и неугодный Западу «режим». Несмотря на куда более качественную отлаженность современных механизмов, Москва сумела выдержать консолидированный удар, пройти этап комбинированной агрессии и к сегодняшнему дню получить относительный перерыв.
«Распыление» фокуса западного давления в сторону Пекина открыло дополнительные возможности, и теперь лишь от России зависит, сумеет ли она использовать исторический шанс — совершит рывок или отстанет навечно.
Источник - https://regnum.ru/news/polit/2611328.html
***
Приложение. Голая правда: за счет кого процветает Запад?
Как известно из универсального закона сохранения энергии и закона Ломоносова-Лавуазье, в физическом мире ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда. А следовательно, если британцы или, скажем, американцы живут лучше прочих, то эта жизнь обязательно кем-то оплачивается.
Так, если США потребляют до 25% ежегодного мирового объема минерального сырья, более 50% мирового потребления урана, примерно половину используемого алюминия, а также более четверти добываемых нефти, природного газа, олова, меди и железных руд, но при этом не отдают взамен и не производят того же эквивалента, то это означает, что ресурсы перетекают лишь в одну сторону, а напечатанная долларовая бумага в другую.
В рамках общей теории капитализма давно известно, что результат экономического развития в такой системе всегда оказывается только один: если на одном ее полюсе происходит накопление богатства, значит, на другом появляется бедность и нищета.
Так, если США десятилетиями имеют острый дефицит торгового баланса и бюджета, а товаров в данную страну ввозится куда больше, чем государство экспортирует вовне, значит эта разница кем-то покрывается. Другими словами, в строго физическом смысле страны за границами США ежегодно беднеют на тот же эквивалент, на который богатеют американцы. При этом происходит огромное перераспределение мировых богатств в пользу США.
Показательно, например, что Америка потребляет порядка 20−25% от всего мирового потребления нефти, и это при том, что главная фабрика мира вовсе не она, а «Поднебесная». Именно Китаю энергия необходима как базис для реального производства, но китайцы потребляют лишь 13% против американских 25%. При этом население США, которое во многом и сжигает этот колоссальный объем энергии, составляет лишь 4,3% от населения планеты.
Так, согласно опубликованным в The Los Angeles Times еще в 2012 году исследованиям, в США ежегодно выбрасывается на помойку почти половина купленной еды, тем самым американцы выкидывают продовольствия на общую сумму в 165 млрд долларов.
В целом же несоответствие потребления и созидания со стороны США легко выражается хотя бы в том, что средний американец потребляет в 4 раза больше благ, нежели «усредненный житель планеты»: в 5 раз больше любого латиноамериканца, в 10 раз больше китайца и в 30 раз больше индуса, а также выбрасывает при этом в 2 раза больше мусора и тратит в 3 раза больше воды.
Шведский ученый-эколог Рольф Эдберг приводит еще более конкретные цифры. По его словам, американец, швед или, например, швейцарец потребляет в 40 раз больше ресурсов Земли, чем средний сомалиец, ест в 75 раз больше мяса, чем индиец и сжигает в 150 раз больше электроэнергии, чем средний нигериец. Статистику можно дополнить лишь тем, что даже средняя кошка в Англии потребляет в 2 раза больше белков, нежели обычный житель Африки.
США очень любят учить других тому, что все эти блага Запада — заслуженный результат их собственного труда и «уникального» строя, однако правда заключается в том, что жить таким образом в рамках капитализма ЕС и США могут лишь до тех пор, пока паразитируют на других.
Европа и Америка, население которых составляет лишь 20% населения Земли, потребляют 60% всей производимой на планете продукции. Поэтому неудивительно, что «мировая общественность» с 90-х годов пытается объявить российские недра «общим» достоянием.
Если же так будут жить абсолютно все — эксплуатировать будет попросту некого, а потому в этом случае уместнее задать вопрос — сколько нужно планет Земля, чтобы все жили как американцы? И, к слову, ответ на него давно есть — 4,1 планеты.
Согласно исследованиям аналитического центра Global Footprint Network, ведущего подсчет так называемого «экологического отпечатка» (то есть того сколько природных ресурсов уходит на производство энергии, продуктов питания и других товаров в среднем на одного человека и на одну страну), выяснилось, что если бы семь миллиардов человек потребляли столько, сколько нынешние американцы, нам понадобилось бы более 4 планет размером с Землю.
Такое положение вещей ярко показывает, что западный образ жизни возможен лишь благодаря эксплуатации других, хотя после распада СССР над этим термином долго смеялись как над пережитком «красной» пропаганды.
«Подкрутку» мировой финансовой системы в пользу одних и против других вполне можно назвать главным «секретом» нынешнего капитализма. Не ценности Запада и не «уникальный» строй, а шулерство, прикрываемое «рецептом» экономического чуда.
Так, не имеющая собственных ресурсов Европа получает их по низким ценам в необходимых количествах лишь до тех пор, пока её корпорации тихо и незаметно удерживают Африку в нищете и беззаконии. За бесценок выкачивают ее ресурсы, поддерживая тлеющие конфликты, революции и анархичный строй. Аналогично и США являются лидером большинства технологий, пока имеют эксклюзивное право на эмиссию необеспеченных средств, тем самым с 70-х годов обладая колоссальными финансовыми возможностями для скупки мозгов, талантов и прорывных технологий.
Как показывает пример Китая и СССР, догнать того, кто печатает и дает деньги в долг самому себе, используя для этого лишь собственные ресурсы, — крайне сложно. Причем даже в том случае, если на вашей стороне десятилетиями выступают западные корпорации, из жадности делящиеся технологиями со своей стороны.
Если же рассмотреть те западные страны, которые сегодня занимают верхние строчки рейтинга лидеров мирового ВВП, то становится видна еще более яркая картина — все эти государства имеют существенно меньшую долю производств, нежели масштабы своего потребления. Так, в США, по оценкам экспертов, этот уровень варьируется в пределах 20 на 40, то есть при доле США в мировом производстве (по паритету покупательной способности), равной 20%, потребление этой страны в масштабе потребления мира достигает 40%.
И хотя эту цифру невозможно доказать полностью, поскольку открытых данных обо всех трансграничных материальных потоках не существует, а контракты финансовых потоков скрываются или оплачиваются «серыми» схемами, по косвенным признакам она примерно такова. Тем более что главный из этих признаков мы сейчас и наблюдаем.
Капитализм дабы развиваться или хотя бы сохранять свой нынешний уровень жизни, всегда должен себя окупать. С этой точки зрения капиталистическая страна ничем не отличается от такой же частной корпорации. Окупаемость ведущей компании в капиталистическом мире сводится к захвату рынков и подавлению конкурентов, а окупаемость ведущей капиталистической страны к захвату (прямому или косвенному) государственных аппаратов, поглощению экономик и торможению развития потенциальных соперников.
Пока этот процесс возможен, капитализм развивается, когда же грабить оказывается некого, а рост конкурентов уже упущен, у Запада начинаются классические проблемы. На пике этих проблем в доядерной эпохе обычно организовывались мировые войны, конкурентные рынки — обнулялись, а закрытые ранее экономики открывались для частного капитала вновь. С середины XX века ситуация изменилась, но на помощь пришел развал СССР.
В течение 10 лет после распада Союза уровень благосостояния американских домохозяйств беспримерно рос, причем рос настолько же быстро, насколько бурно двигалось ограбление стран и захват рынков бывшей социалистической половины мира. Пока Запад получал сверхприбыли, часть из них он благоразумно направлял на повышение уровня жизни людей, однако к концу этого этапа остановился и рост доходов простого американца.
К моменту ухода Била Клинтона паразитирование на социалистическом блоке окончательно себя исчерпало, темпы снизились, а график уровня благосостояния американских домохозяйств удивительным образом совпал с падением темпов ограбления бывшего Советского Союза. Неслучайно именно с начала 2000-х годов в США распространилось устойчивое мнение о том, что каждое новое поколение американцев с Миллениума живет хуже, нежели их родители.
Причина для подобной ситуации лежала в том, что глобально расширяться было уже некуда. Захвачено было всё. Процесс удерживали на номинальном уровне, начав с 2000 года регулярные локальные вторжения, но это был всего лишь суррогат.
Позже на арену экономических сверхдержав вышел Китай, а на олимп военных и геополитических сверхдержав вернулась Россия. С 2014 года обе эти силы стали всё активнее мешать Западу продолжать хаотизацию регионов, и расширение стало буксовать.
До недавних пор, перезагружая тот или иной регион и искусственным образом приводя на «обнуленные» рынки свои капиталы, Запад продлевал положительную динамику привычного образа жизни. Но с тех пор как КНР стала с экономической стороны препятствовать такой политики в Азии и Африке, а Россия на Ближнем Востоке, в Средней Азии, Центральной Америке и ряде африканских стран, паразитировать становилось всё сложнее, и окупаемость «развитых экономик», несмотря на все рассказы про самодостаточность, тут же пошла под откос.
Ранее войны, революции, перевороты и заражение экономик финансовыми вирусами (через структуры МВФ, Всемирного банка и так далее) стимулировали переток капитала в казну западных столиц. И пока Запад демократизировал третий мир, его собственные накопившиеся проблемы ничего ему не стоили.
За счет разрушенных Ливии и Ирака, Гаити, Афганистана, Сомали, Йемена и так далее обслуживался колоссальный американский госдолг, содержались армии НАТО, а западный образ жизни поддерживался на должном уровне. Однако как только в потоке прибыли начались перебои, за многие вещи пришлось расплачиваться самостоятельно. Тут-то и выяснилось, насколько собственные возможности Запада не соответствуют его текущим аппетитам.
Отсюда и проистекает аудит внешней политики США, вынужденно начатый с приходом Дональда Трампа. Цель его заключается в том, чтобы хоть как-то сократить расходы и выиграть время, пока нынешнюю ситуацию с Китаем и Россией не удастся разрешить. Программа-максимум — это переворот в Москве или торможение роста Пекина, хотя в общем-то Вашингтон не стесняясь работает и в том, и в другом ключе.
После этого Белый дом рассчитывает повторить надежную схему, хорошо зарекомендовавшую себя с развалом СССР. Тогда к началу 70-х годов экономическое положение США находилось на грани коллапса, а внешне стабильная экономика, по словам американских же нобелевских лауреатов, была на грани будущей судьбы СССР.
Однако руководство Советского Союза в силу возрастных, образовательных и иных причин не видело всей картины мировых процессов, а в 80-х годах и вовсе сознательно сдало идеологические и экономические позиции страны. Момент был упущен, и после отмены золотого стандарта победа США стала вопросом времени. Было совершенно очевидно, что рано или поздно попытка СССР соперничать с США собственными ресурсами, при том, что американцы теперь печатали средства в неограниченных масштабах, обречена на провал. США требовалось лишь тянуть время.
Иронично, но сегодня, пытаясь тянуть время опять, Вашингтон поступает аналогичным образом. Совершая попытки ограбить других и обременить союзников своими проблемами, США пытаются хоть как-то залатать дыры — продлить нынешнее положение вещей до решения китайского и российского вопросов.
Проблема заключается лишь в том, что союзники и сами не в лучшем положении. Москва и Пекин не дают организовывать новые вторжения, а имеющийся рынок уже сузился до того, что провоцирует торговые войны внутри Запада. США требуют деньги от Европы, европейские страны друг от друга и так по длинной цепочке.
Италия на сегодняшний день имеет объем долга в 148% ВВП, Португалия в 128%, Бельгия в 106%, Франция в 99%, Испания в 98%, Британия в 88%, Германия в 66% и так далее. Причем это касается всех лидеров «цивилизованного мира» — Япония на 1 января 2019 года имела долг в 251% к ВВП, США в 107%, Сингапур в 97%, Канада в 91% и прочие по списку. Россия же занимает по этому показателю одно из самых выигрышных мест — 175-ю позицию, имея долг всего в 19,43% от ВВП.
Аналогичные явления мы наблюдаем и на мировой арене. Неважно, чем поддерживается эксплуатация тех или иных стран со стороны Запада, военными угрозами, как с Германией и Японией, или кредитной удавкой, как с Украиной или Грецией. Главное, что в нынешней капиталистической парадигме уровень западного благополучия без конфликтного сосуществования народов сохранить нельзя. А Россия и Китай этим конфликтам чрезвычайно сильно мешают…
Источник - https://regnum.ru/news/economy/2626727.html