Спектакль позднего капитализма в США

Содержание
[-]

***

Идея монолитной американской нации только миф

Партийная дисциплина, этические кодексы, перераспределение, ограничение оборота оружия, цензура — настоящее «социализации» американской жизни, не имеющей ничего общего с революционной традицией отцов-основателей Республики.

Идея монолитной американской нации только миф, уже более двух веков поддерживаемый исключительно в интересах федеральных властей. Массовые выступления активистов BLM, скандальная ситуация с подсчетом голосов на выборах, проникновение сторонников президента Дональда Трампа в Капитолий, две попытки его импичмента, политически ангажированная активность менеджмента социальных сетей — все это стало поводом для дискуссий о масштабном общественном кризисе в США, ставящем под сомнение единство страны. Однако в действительности идея монолитной американской нации только миф, уже более двух веков поддерживаемый исключительно в интересах федеральных властей.

Именно бюрократии в Вашингтоне всегда было выгодно создавать образ «американца вообще», чья политическая судьба должна быть связана не с региональными институтами, а с централизованным государством. Защита прав и интересов этого абстрактного We, the people позволяла обосновать, например, кровопролитное подавление сецессии южных штатов и объявить союз Севера и Юга вечным. «Права штатов» в политическом сознании интеллектуалов США всегда значили нечто гораздо большее, чем вопрос автономии Юга. Речь шла о самом существовании альтернативных региональных элит, способных сказать «нет» усилению государственного вмешательства.

Еще Джон Кэлхун (один из первых вице-президентов США), один из немногих политиков, готовых называть вещи своими именами, указывал на наличие двух принципиально враждебных классов американского общества — тех, кто налоги платит, и тех, кто на эти налоги живет. Интересы этих групп не могут быть тождественными. Другое дело, что исторически «большое государство» стремилось создать иллюзию преодоления этого конфликта, так как само государство и его аппарат, безусловно, относятся именно к категории налогополучателей. К этому принципиальному конфликту и восходит противостояние Севера и Юга, представлявшее собой крупномасштабную операцию по расширению контроля Вашингтона над американским населением посредством ликвидации последнего бастиона реального федерализма.

Точно так же, как в XIX веке предателями были объявлены генералы армии конфедератов, в XX веке уже апологеты Франклина Рузвельта вешали ярлык предателя на тех, кто не считал необходимым участие США в «защите демократии» в Европе и противостоял политике экономического планирования. Важно подчеркнуть, что крупный бизнес при этом с удовольствием сотрудничал с Белым домом, прекрасно осознавая открывающиеся возможности для ликвидации конкуренции. Сейчас мы наблюдаем за новой стадией того же самого процесса: СМИ опять говорят о «предателях», якобы посягающих на демократические институты, а крупный бизнес нашел подходящий момент и подходящих политиков для того, чтобы гарантировать свое будущее.

Заморозка аккаунтов Трампа и других оппозиционных политиков представляет собой выполнение условий символической сделки, заключенной между государством и значимыми игроками интернет-рынка. Представители крупнейших сетей и веб-сервисов (Джессика Герц — бывший юрист Facebook, Эмили Хорн — работала в Twitter, Марк Шварц из Amazon, Деон Скотт из Google и многие другие) фактически входят в состав администрации Джо Байдена. Граница между частными компаниями и государственным аппаратом становится иллюзорной. В этих условиях блокировка неугодных пользователей, конечно, не может рассматриваться как личное дело независимых коммерческих структур, так как ни о какой независимости тут не может идти и речи.

Даже слепому очевидна непропорциональность реакции американской либеральной общественности на события 6 января, с одной стороны, и массовые беспорядки, вызванные движением BLM, — с другой. Никакой реальной угрозы процессу подсчета голосов в Конгрессе, конечно, не существовало. Однако сам акт посягательства на «территориальную целостность» федеральных органов власти дал возможность лишний раз публично подчеркнуть опасность «правых радикалов», не в первый раз за последние несколько десятилетий оказывающихся в центре внимания прессы.

Сторонники сохранения в неприкосновенности республиканских прав и свобод (свободы слова, права на владение оружием и формирование отрядов народного ополчения) начиная с 60-х годов прошлого века с завидной регулярностью преподносятся публике как «террористическая угроза». Собственно, уже сейчас в описании событий 6 января мы часто видим словосочетание domestic terrorism, хотя, конечно, никаким терроризмом тут и не пахнет. Что будет дальше, угадать нетрудно: мы все это видели в период после 11 сентября 2001 года. Государство развернет кампанию по борьбе с «терроризмом», что на практике означает расширение полномочий по контролю над гражданами (причем не только гражданами США).

Но важным отличием новой волны патриотической борьбы с внутренним врагом становится роль, которая теперь отведена социальным сетям. Союз государства и интернет-медиа призван обеспечить «нормализацию» новых масштабов государственного вмешательства в сферу частной жизни и фактическое прекращение действия первой поправки. Коварство новой стратегии в том, что она не содержит признаков прямой цензуры: цензорами становятся «идейные» участники рынка, с радостью готовые стать коллаборационистами ради новых масштабов прибыли. Если в середине XX века поиск врага и борьба с ним требовал существенных ресурсов со стороны репрессивного аппарата, то сегодня для этого есть самостоятельная индустрия социальных сетей. Государство оптимизирует управление населением, передавая идеологическую функцию в условно частные руки. Руки же эти, в свою очередь, оказываются на рычагах государственной машины.

Этот спектакль позднего капитализма, пародирующего свободный рынок, в свою очередь поддерживают и политики, яростно защищающие rule of law (верховенство права) от посягательств Дональда Трампа. Иначе говоря, действующий президент, попытавшийся воспользоваться судебным механизмом оспаривания процедур подсчета голосов, представляет угрозу для стабильности правовой системы!

Не меньший ущерб правовой предсказуемости, с точки зрения либералов, наносит и попытка Трампа воззвать к совести членов Конгресса применительно к подсчету голосов. Во время слушаний по поводу импичмента представители демократов прямо и до смешного откровенно охарактеризовали процесс подсчета голосов выборщиков как сугубо церемониальную процедуру в отношении «уже выбранного» Байдена.

Однако с конституционной точки зрения это совсем не так: в действительности у Конгресса есть право, например, не учитывать голоса выборщиков из тех или иных штатов и фактически самостоятельно определить победителя. Собственно говоря, именно этого и требовали «радикалы», ворвавшиеся в Капитолий, — отнестись к процедуре неформально. Эта юридическая деталь может показаться несущественной, тем более что и Конгресс сейчас находится в руках демократов, но она указывает на стремление к полному выхолащиванию традиционных институтов, окончательному превращению США из классической республики в контролируемую элитами «массовую демократию».

Трампа «надо» устранить

Импичмент Трампа необходим политическому истеблишменту и символически, и практически. Трамп — единственная фигура, которая хотя бы отчасти возвращала традиционные, консервативные, антигосударственные республиканские идеи в сферу повседневной политики. Другими словами, Трамп в силу своей личной свободы от требований «хорошего тона», предъявляемых к кадровым политикам, является своего рода проводником для маргинальных политических идей. Именно поэтому он представляет опасность для всех тех, кто желает продолжения игры в выборы вместо реальной политики.

В этом смысле Трамп не устраивает партийную элиту в целом — ни демократов, ни республиканцев, для которых политическая борьба давно представляет собой исключительно борьбу за текущий контроль над ресурсами. Любое участие народа в политике допустимо только в той мере, в какой оно укладывается в логику этой номенклатурной игры, транслируемую СМИ. Радикальные идеи (которые являются таковыми только в рамках самой этой логики) должны любой ценой сдерживаться на периферии. И поскольку только действующий президент в силу своего личного экономического ресурса давал шанс всему политическому подполью выбраться из интеллектуального гетто, Трампа необходимо окончательно устранить из политического процесса. Простой смены первого лица здесь уже недостаточно.

Кроме того, президент США занял совершенно недвусмысленную позицию в отношении движения BLM, которое представляет собой пробный шар «цветной революции», осуществляемой элитами уже не на территории другого государства, а на своей собственной территории. Это не первые массовые беспорядки чернокожего населения в современной истории, но сейчас импульсы гнева «угнетенных» весьма элегантно встраиваются в задачи расширения контроля над населением. Речь идет о своеобразной внутренней колонизации, которая осуществляется прежде всего посредством экономического перераспределения в пользу масштабных групп электората, которым Байден уже скромно пообещал повысить МРОТ.

Характерно, что представители BLM в мае 2020 года наносили ущерб прежде всего частной, а не государственной собственности. Фактическое бездействие власти в деле ее защиты наглядно свидетельствует, что американское государство давно не рассматривает «древние права англичан» в качестве приоритета. Неприкосновенность собственности осталась в XVIII веке, где борцы за независимость защищали автономию общества от политического спрута абсолютизма. Вопросы автономии в наши дни подчинены политической целесообразности, а выразителями этой целесообразности становятся угнетенные массы, которым нечего терять, — сценарий, хорошо знакомый русским.

И это тот сценарий, о котором американские консерваторы предупреждали еще в 50-х годах прошлого века: социализм угрожает Соединенным Штатам не из Москвы, а из Вашингтона. Партийная дисциплина, этические кодексы, перераспределение, ограничение оборота оружия, цензура — все это уже не будущее, а настоящее «социализации» американской жизни, не имеющей ничего общего с революционной традицией основ-основателей Республики.

Автор Родион Белькович

https://expert.ru/expert/2021/04/spektakl-pozdnego-kapitalizma/

***

Утопия по-американски: чем обернется политический кризис в США

Политический кризис в США — следствие разрушения тех идеалистических оснований, которые десятилетиями держали американское общество. Но теперь ответом на этот кризис стала не секуляризация, а усиление новых еретиков и фундаменталистов.

Римская республика времен упадка. Германия времен Веймарской республики. Танки, стреляющее в Белый дом в Москве. Захват сторонниками Дональда Трампа Капитолия вызвал множество ассоциаций и сравнений — тревожных или карикатурных. Но все они сводились к единственной констатации, высвечивающей тот затяжной кризис, который формально начался в США летом минувшего года, а номинально — в 2016 году вместе с инаугурацией 45-го президента. Когда-то главным экспортным брендом этой страны были незыблемые демократические традиции, способные обеспечить мирный транзит власти даже в самые трудные времена. Ее сегодняшняя повестка от этого идеала неумолимо удаляется, замещая его уличной риторикой, погромами, разношерстной конспирологией и цифровыми репрессиями.

Безусловно, то, что случилось 6 января в Вашингтоне — самый сокрушительный удар по репутации США на мировой арене за всю новейшую историю. И теперь не так уж важно, было ли это ловко организованной провокацией со стороны демократов, странной попыткой Трампа сохранить свою власть или самодеятельностью отчаянных смельчаков из толпы протестующих. Да, институты сработали, центристский истеблишмент обеих партий сплотился, а государственная машина насилия рассеяла незадачливых «террористов», как их дипломатично охарактеризовал Джо Байден. Более того, сами демократы выглядят сейчас даже еще более сильными, чем прежде.

Победа в Джорджии, которая принесла им формальное большинство в Сенате, дала демократам возможность вновь провести процедуру импичмента президента. Но не только для того, чтобы срезать саму возможность возвращения Трампа в скрытом завесой времени 2024 году. Основная цель — навсегда вырвать позорную страницу трампизма из американской истории. Недаром сразу десять республиканцев впервые в истории поддержали импичмент президенту-однопартийцу, хоть и во многом формальному.

Однако, несмотря на это, пылающий Капитолий, конечно, не досадная случайность, учиненная толпой реднеков. Как и приход Трампа в большую политику. Как и всплывающие в голове сравнения нынешних США с Германией времен Веймарской республики или с Россией, агонизирующей на руинах Советского Союза. Иными словами, линии размежевания в Америке вскрылись столь демонстративно, что стало очевидно: как бы ни старались Байден и его команда, возврата к прежнему уже не будет. Почему и столь явная победа демократов выглядит временной, если и вовсе не пирровой. Как признался в беседе с «Экспертом» Лорен Грэхэм, известный американский историк науки, «я плакал, когда видел то, что происходило, по телевизору. Нападение на Капитолий было чудовищным актом».

Еретики и фундаменталисты

Французский социолог и философ Жан Бодрийяр в своем эссе об Америке заметил: «Не стоит судить об их кризисе так же, как мы судим о нашем — кризисе старых европейских стран. У нас — кризис исторических идеалов, вызванный невозможностью их реализации. У них — кризис реализованной утопии, как следствие ее длительности и непрерывности». В этом предостережении, хоть и написанном в 1966 году, содержится немало подсказок, которые могут помочь объяснить тот кризис, который охватил Америку сегодня. Ведь дело не столько в противостоянии республиканского электората (условной глубинки) и демократического (условного города).

И не в том, нужно ли поддерживать Трампа (тайного агента Кремля), сторонников движения BLM или броситься в объятия красочной конспирологии QAnon — распространенная в США теория заговора, согласно которой Дональд Трамп противостоит тайной и могущественной секте сатанистов-педофилов; по данным опросов агентства Civiqs, в нее так или иначе верят порядка 6% американцев. Причины лежат совсем в другой плоскости, а описанное выше — только симптомы.

С одной стороны, США — это страна, населяемая людьми, искренне, хоть и несколько простодушно убежденными в том, что они центр мира и образец для подражания. Потому что свою страну они возводили как бы ускользая от истории, двигаясь прямиком к утопии (читай: американской мечте), воплощающейся прямо на глазах. «Не ведая первичного накопления времени, Америка постоянно живет в современности», — пишет в связи с этим Бодрийяр. В каком-то смысле такое антиисторическое положение США — положение, утопленное в Современности, — всегда порождало соблазн смотреть на любые события в этой стране через призму глобального барометра. Что происходит «у них», придет и к «нам», но позднее, ведь США — это авангард современности.

С другой стороны, прямой и окончательный перенос логики развития американского общества — а значит, и его кризисов — все равно оказывается заблокирован принципиальной инаковостью его устройства. Потому что зиждется это общество на гражданской религии особенного «образа жизни», окутанного едва ли не сектантскими смыслами великой утопии. Здесь нет места рационализации общественных отношений по западноевропейскому образцу. Нет государства как повода для договора, легитимирующего его уникальную национальную судьбу. Зато есть вера в то, что все должно служить буквальной материализации идеала подлинной и благополучной жизни.

И потому сакрализованным здесь оказывается все, вплоть до государственных институтов или абстрактного права. Что уж говорить о развешенных где ни попадя американских флагах, вызывающих у нас — жителей Старого Света — тихое и презрительное негодование. Дескать, какая чрезмерность патриотического лицемерия.

Но именно в этом и заключается неповторимое своеобразие американского общества, которое нельзя не учитывать, говоря о его нынешнем кризисе. Ведь он как раз и был вызван крушением той великой утопии, которая до этого обеспечивала его воспроизводимость. И это крушение оказалось столь явным и катастрофичным, что не могло не вывести на свет божий новых еретиков-реформаторов или религиозных фундаменталистов, жаждущих либо полного разрушения всех символов ветшающей религии и возведения на их месте новых, либо радикального возращения к подлинным устоям.

Но само это усиление религиозной риторики по обе стороны баррикад лишний раз свидетельствует о том, что лежащая в основе американской утопии религиозная традиция пришла в глубокий упадок. И если в Старом Свете подобное истощение религиозного всегда сопровождалось медленной и мучительной секуляризацией, то в США эта агония отнюдь не сопровождается смещением к более умеренной риторике. Напротив, она только подстегнула радикализацию сектантского дискурса. Для возврата к утопии одних рациональных усилий радикальным сторонникам Трампа было уже мало. Требовался крестовый поход на Белый дом, который изобличит всех, кто препятствует возвращению «золотой эпохи».

Крестовый поход на Капитолий

Первый из новых героев американского религиозного ренессанса со скандалом ворвался в Белый дом еще в 2016 году. И уже тогда сам его лозунг — Make America Great Again — выглядел гротескно. Он демонстрировал, что поступательное движение прервано, а великая утопия — утрачена. Но ее, уверял герой, можно вернуть, если удастся отказаться от троцкистских иллюзий глобализации и обратиться к здравому протекционизму.

Был в этом лозунге и другой скрытый сигнал. А именно то, что для сторонников Трампа под подозрением оказались не только демократический истеблишмент, но и республиканский, не говоря уже о самой вашингтонской бюрократии. Для одних, более умеренных, сторонников 45-го президента это подозрение было вызвано чисто экономическими соображениями. Постоянно теряющий в доходах белый рабочий класс видел в Трампе возможность вернуться к той «золотой эпохе», когда он, работая на одном месте, мог достойно содержать свою семью и чувствовать себя по-американски уверенно.

«Чтобы понять, насколько сильно изменились условия труда в США, достаточно привести одно сравнение. В 1950–1960-е годы люди, работавшие на автомобильных заводах, получали минимум 50 долларов в час. И эта сумма, замечу, переведена на современный курс доллара, — рассказывает Юрий Рогулев, заместитель заведующего кафедрой новой и новейшей истории стран Европы и Америки исторического факультета МГУ. — Кроме этого они имели дополнительные выплаты — так называемый fringe benefit, социальный пакет, медицинскую страховку, пенсионную программу, различные детские и оздоровительные программы. А сегодня самый крупный наниматель рабочей силы в США компания Walmart в среднем платит своим сотрудникам восемь долларов в час, и на этом точка».

Однако для других, более радикальных, сторонников президента вопросы экономического благополучия в конце концов оказались вытеснены совершенно другими страхами и надеждами — куда более иррациональной, если не сказать мистической природы. Так, в их числе оказались неонацисты, белые супрематисты — адепты превосходства белой расы. Сторонники теории заговора QAnon. Радикальное движение Proud Boys, которое начиналось как мужской патриархальный клуб, а сегодня называет себя группой «западных шовинистов».

Их подозрения в отношении вашингтонского истеблишмента, окрашенные в фундаменталистские тона, сводились уже не просто к требованиям экономических реформ, а к радикальному восстановлению ушедшего в прошлое социального паритета. В нем каждый белый американец имел преимущество над всеми остальными, а его собственность выступала в качестве ценности куда более значимой по сравнению с государственным порядком. Стоит ли говорить, что для возращения к этой утопии одних рациональных усилий было уже мало. Требовалось нечто большее — какой-то очистительный огонь или новый крестовый поход на Белый дом, который изобличит и накажет всех, кто окажется причастным к заговору, препятствующему возращению «золотой эпохи».

И когда в рождественский сочельник, под занавес срока Трампа, стало ясно, что их предводитель загнан в тупик и брошен даже вице-президентом Майком Пенсом, им ничего не осталось, кроме как ворваться в Капитолий, чтобы осквернить уже самое «святая святых» — храм, когда-то воплощающий американскую мечту, но теперь ставший фасадом, скрывающим всеобщее разложение.

Реформация, идущая из Вашингтона

Продление полномочий восьмидесятилетней Нэнси Пелоси на должности спикера палаты представителей во всем было актом симптоматичный и символическим. И даже как будто показательным по отношению к описанным выше надеждам первых религиозных фундаменталистов. Как ни странно, Вашингтон сегодня, быть может, самый консервативный город в США. Оплот старого, но крепко держащегося за власть истеблишмента. Этим он, конечно, лишь усиливает свой разрыв с электоратом, требующим столь радикально нового.

Однако, с другой стороны, подвернувшийся прецедент — преступники, ворвавшиеся в Капитолий, — стал для него отличным поводом, чтобы усилить «глубинное государство», развернуть еще более мощную инфраструктуру контроля над штатами и гражданами и так начать разворачивать свою собственную программу реформ, нацеленных на «очищение» всего американского общества. В этом смысле ситуативный альянс между центристами от Республиканской и Демократической партий перед лицом трамповской угрозы показателен. Столь явный, пусть и временный, разгром антиистеблишментной волны высветил курс на жесткую консервацию — но не старого порядка, а того, к которому Вашингтон стремится уже давно (все большее подчинение штатов), — «наверху» выбран со всей очевидностью.

Это заметно даже по тому, с какой быстротой и мстительностью был организован второй импичмент и без того уже переезжающему из Белого дома президенту и как однозначно был охарактеризован митинг 6 января. Замысел понятен: воспользоваться риторикой необходимости купирования угрозы американской нации, которая «в опасности» — исходящей ли от российских хакеров или от «террористов» Трампа, — для всеобщей мобилизации. «Что будет дальше — угадать нетрудно. Мы все это уже видели после 11 сентября 2001 года. Государство развернет кампанию по борьбе с “терроризмом”, что на практике означает расширение полномочий по контролю над гражданами», — считает Родион Белькович, доцент факультета права НИУ ВШЭ, руководитель Центра республиканских исследований (подробнее см. «Спектакль позднего капитализма», стр. 18).

По его словам, уже сейчас в описании событий 6 января постоянно мелькает словосочетание domestic terrorism, «хотя, конечно, никаким терроризмом тут и не пахнет. При этом важным отличием новой волны патриотической борьбы с предателями становится роль, которая отведена социальным сетям», которые безнаказанно будут находить и символически уничтожать тех, кто, по их мнению, будет «угрожать» безопасности нации и обрамляющего ее государства.

И в этом смысле особенно ярко здесь прозвучали два события. Увольнение Андрея Илларионова, бывшего советника президента России по экономической политике из Института Катона, буквально за пост в личном блоге о штурме Капитолия. А также еще более пронзительный поступок восемнадцатилетней Хелены Дюк, которая донесла на свою мать, тетю и дядю, принявших участие в событиях у Капитолия. «Я, честно говоря, не думаю, что я сделала что-то неправильно в этой ситуации», — заявила Дюк, когда оказалось, что полиция благодаря ее посту уже заинтересовалась ее близкими. Эти героические, в своем пафосе едва ли не большевистские, поступки руководства института и восемнадцатилетней девушки выглядят как жест одобрения со стороны нации, готовой на любые жертвы, лишь бы защитить оказавшееся перед угрозой уничтожения государство.

Правда, не стоит думать, что американский истеблишмент един, а значит, способен силой своей солидарности довести дело до конца. Наличие у демократов большинства в Конгрессе и формального большинства в Сенате едва ли создаст Байдену во всем комфортную поддержку. И не только потому, что в Сенате сохранили свои позиции влиятельные республиканцы-трамписты. Теперь, когда Демпартия добилась институционального успеха, ее сплоченность, скорее всего, сменится усилением уже давно назревшего размежевания.

И главным источником противоречий и разногласий, скорее всего, станут леворадикальные депутаты Демократической партии, которые значительно усилили свое влияние после выборов. Они уже выразили свое недоумение по поводу того, что в правительстве так и не нашлось места их радикальным соратникам, которые еще недавно выводили на улицы миллионы разъяренных сторонников новой ереси, нацеленной на радикальное социально-экономическое переустройство страны. Так, Вашингтон оказался буквально зажат с двух сторон. Справа — оставшимися без представителя фундаменталистами, жаждущими подлинного и выверенного американскими традициями реванша. А слева — леворадикальными адептами, призывающими сбросить с корабля современности не только памятники американского прошлого, но и сами прогнившие ценности ее когда-то славной религии.

Равенство во плоти

«Давайте соберем все, абсолютно все поваленные статуи в одном месте, поставим их на землю лицом к лицу или бок о бок, но на полутораметровом расстоянии друг от друга, словно они обязаны соблюдать дистанцию, подобную той, что предохраняет от заражения вирусом, — а насилие, террор и ненависть еще более заразны, нежели вирус. Посетители этого безмолвного мавзолея современного террора смогут ходить между ними, касаться их, учиться их узнавать, глядеть им в глаза, быть может, однажды их простить» — так отрефлексировал массовое низвержение памятников полководцам Конфедерации, учиненный сторонниками движения BLM, испанский философ Поль Пресьядо в статье «Памятник некрополитике».

Нет никаких сомнений в том, что основной итог протестов, захлестнувших США летом минувшего года, отлился в одной-единственной новации. Возник новый символический язык, который, конечно, был заряжен не только одним пафосом примирения и прощения — предельная демилитаризация общества как способ вакцинировать его от дискриминации, — какую увидел в нем испанский философ. Да и что, собственно, он — мыслитель из Старого Света — мог понять, глядя на американские события через оптику своей европейской мудрости!

Нет, более глубинной основой этого языка оказался совершенно революционный подход к описанию человека, достойного «человеческой жизни». Вернее, особые нравственные требования, которые по отношению к этому описанию были выдвинуты. В первую очередь это описание принципиально оказалось изъято из логики воспроизводства неравенства. И не столько расового, сколько социального. Причем не важно, чем это неравенство было опосредованно: несчастной судьбой или личным выбором. Равный доступ к образованию, работе, благополучию, достойная жизнь всем без исключения и без традиционного спроса полезности — таким был основной рефрен того языка, который принесло за собой движение BLM.

По сути это было требование выработки новой социальной политики, как замечает доктор политических наук Леонид Фишман в статье «Новая ересь гражданской религии». И основана эта политика должна быть на том простом основании, «что единственной причиной для получения социальных гарантий выступает бытие человека. Человек достоин получать их в полном объеме по факту своего существования». То есть без спроса, без оценки нуждаемости и общественных заслуг. Собственно, идея безусловного базового дохода — один из столпов подобного подхода.

Конечно, все это сопровождалось погромами, низвержением памятников, уличной анархией, лозунгами и символикой — религиозной атрибутикой, маркирующей новую ересь. Но лишь для того, чтобы самой яркостью и яростью свершавшегося продемонстрировать неотвратимость наступающего нового порядка. Совершить тот символический жест, который оставит в прошлом рабство и неравенство, с одной стороны, и слишком непомерное бремя уважения к собственности и налогообложения — с другой. «Характерно, что представители BLM наносили ущерб прежде всего частной собственности, и фактическое бездействие государства в деле ее защиты сообщает о том, что государство давно не рассматривает “древние права англичан” в качестве приоритета. Вопросы автономии теперь подчинены политической целесообразности», — замечает в связи с этим Родион Белькович.

В этом смысле участь главного редактора The Philadelphia Inquirer Стэна Вишновски, посмевшего выпустил газету с заголовком «Buildings Matter, Too» (англ. «Здания тоже имеют значение») показательна. Он был уволен, и именно потому, что выступил столь открыто и ретроградно против нового и более справедливого порядка. Конечно, под это движение по обновлению самих основ американских устоев была создана целая этическая и философская база, позволяющая наделять те или иные меньшинства статусом привилегированных. Целая «гуманитарная машина», по меткому замечанию политолога Алексея Чадаева, успешно задействованная Демократической партией далеко не только против Трампа.

Ее образ как традиционных патронов эмигрантов стал новым оружием против ценностного арсенала республиканцев, столь бесчеловечно ухватившихся за безмолвный «мавзолей современного террора» в виде безнадежно обветшалого фундамента американской мечты. Однако новая утопия радикального равенства во плоти диктует иные ценности.

Да, Америка с опозданием вступает сегодня в свой этап секуляризации, что и порождает кризис политической легитимности. Однако само содержание этого кризиса — чисто американское. Здесь и усиление фундаментализма, и рождение новых ересей одинаково мыслится как единственный путь, который может привести страну к ее новому «городу, который нельзя одолеть», как описал американский утопический идеал поэт Уолт Уитмен. Хотя на деле он скорее приведет лишь к углублению поляризации и размежевания, чего не может не понимать прагматичный вашингтонский истеблишмент.

Автор Тихон Сысоев

https://expert.ru/expert/2021/04/utopiya-po-amerikanski-chem-obernetsya-politicheskij-krizis-v-ssha/

***

Aмериканская демократия нуждается в сильной консервативной партии

Бывший поcол США в России Майкл Макфол — о том, как остановить раскол в американских элитах, почему демократы не видят «двойных стандартов», и станет ли Россия главным врагом Байдена.

Слово победителям. В эксклюзивном интервью журналу «Эксперт» мы попросили прокомментировать политический кризис в США Майкла Макфола. Он известный сторонник Демократической партии, ученый-политолог, дипломат, профессор Стэнфордского университета. При президенте Бараке Обаме с 2009 по 2011 год занимал пост специального помощника по вопросам национальной безопасности, на котором прославился как архитектор так называемой политики перезагрузки отношений с Россией. А позже, с 2012-го по 2014-й, работал в Россию в ранге посла и претворял эту политику в жизнь.

Майкл Макфол: «Сейчас самое важное — борьба за душу Республиканской партии»

Демократы безусловно победили. Байден — новый президент США. Как вам кажется, не стоит ли в связи с этим остановить нарастающий раскол в обществе и радикализацию, прекратив давление на Трампа? Остановить процедуру импичмента, прервать все судопроизводства?

Майкл Макфол: — К сожалению, Трамп так и не сказал «демократы безусловно победили». В частности, он никогда не говорил, что избранный президент Байден победил на свободных и честных выборах. Напротив, Трамп уже более двух месяцев лжет о результатах выборов. За это время он смог убедить в этом и большую часть своих избирателей. Пропаганда работает. Затем он убедил кучку сенаторов и представителей действовать в соответствии с его ложью и 6 января пойти против воли американского народа. В этот же день Трамп спровоцировал бунт. Преступники и бунтовщики ворвались в Капитолий, убив полицейского. И они должны быть наказаны за это.

Защитники Трампа утверждают, что, если мы попытаемся наказать тех, кто подстрекает к насилию, мы спровоцируем еще большее насилие. Но это то же самое, как если бы мы считали, что аресты воров провоцируют воровство. А аресты убийц будут провоцировать новые убийства. Это нелогично. Вы думаете, если процедура импичмента будет приостановлена, Трамп и сторонники бунтов неожиданно изменят свое мнение о Байдене и объединятся с ним? Этого не произойдет.

Я хочу, чтобы вы поняли: линия водораздела проходит не между либералами и консерваторами или между республиканцами и демократами. Противостояние идет между демократами и автократами, между теми, кто верит в демократию и верховенство закона, и теми, кто в это не верит. В стремлении свергнуть демократическое правительство и уничтожить вековые американские традиции нет ничего «консервативного». Сторонники автократических сил в США представляют меньшинство. Большинство за демократическими силами.

— Но возможно ли сейчас объединить американскую нацию перед лицом этого кризиса? Или точка невозврата уже пройдена?

— Шестое января этого года — один из самых мрачных дней в истории Америки. Чтобы вспомнить более трагические эпизоды для американской демократии и американского общества, нужно вернуться во времена Гражданской войны. И самое неутешительное, на мой взгляд, то, что в отличие от других трагических дат в Америке, таких как 7 декабря 1941-го или 11 сентября 2001 года, объединивших наше общество, 6 января 2021 года не сделало этого. Произошедшее поддержало достаточно много республиканцев. Это вызывает серьезное беспокойство. Очень много республиканцев в Конгрессе поддержали попытку антидемократическим способом опровергнуть победу Байдена на выборах. Это очень тревожно.

В то же время я надеюсь, что 6 января стало переломным моментом для Республиканской партии. Долгие годы традиционные консервативные лидеры-республиканцы объединялись с Трампом не потому, что он им нравился или они разделяли его идеологию: многие из них рассказывают, как он им неприятен, — но потому, что он помог добиться снижения налогов и продвинуть консерватора на пост судьи. Но сейчас многие испытывают отвращение к его поведению. Некоторые даже заявили об этом публично, включая Лиз Чейни, члена палаты представителей США. Другие тоже согласны с Чейни, но боятся говорить об этом публично. Даже вице-президент отказался разговаривать с ним.

Таким образом, внутри самой Республиканской партии существуют противоречия и может начаться борьба, в результате которой экстремисты, националисты и популисты, включая самого Трампа, станут маргиналами. Я очень надеюсь на это. Несмотря на то что сам я являюсь демократом, я считаю, что наша демократия нуждается в сильной консервативной партии. Я знаю, что некоторые лидеры Республиканской партии хотят отвоевать ее у трампистов. Но я не знаю, удастся ли им это сделать. Борьба за душу Республиканской партии — самое важное событие в американской политике, за которым мы будем наблюдать в ближайшие годы.

Помимо этого для уменьшения поляризации мы должны принять и другие меры, включая демократические реформы финансирования избирательных кампаний, изменение электоральных округов, избирательную реформу, реформу, касающуюся расовой справедливости, и реформы по установлению государственного регулирования социальных сетей.

— То есть в американских элитах есть сильные противоречия?

— Внутри элит поляризация гораздо сильнее, чем в целом в обществе. Большинство американцев не «красные» или «синие», они «фиолетовые». Я из «красного» штата Монтана. У меня есть члены семьи и друзья, которые голосовали за Трампа. Но они не поддерживают революцию. Я думаю, что многие американцы хотят, чтобы наши политики сфокусировались на борьбе с пандемией и на том, чтобы наша экономика начала развиваться в правильном направлении. Если Байдену удастся добиться успехов в этих областях, а я думаю, что ему удастся, то у нашего общества есть шанс снова обрести единство. Заметьте, что сейчас Байден сосредоточен на пандемии и экономике и почти ничего не говорит об импичменте. Это правильно.

Кстати, 6 января также навредило международному имиджу, стало кульминацией четырехлетнего падения нашей репутации лидера свободного мира. Я надеюсь, что президенту Байдену удастся избавиться от этого тренда. В серии из трех статей о задачах, стоящих перед Америкой, я предложил несколько идей, которые помогут это сделать. Необходимо провести реформы в дипломатии и внешней политике, реформы для поддержки развития демократии, и, наконец, необходимо активно продвигать месседж о достоинствах демократии.

— Не видите ли вы двойных стандартов в том, что, например, сторонников BLM, обвиняемых в вандализме и грабежах, освобождают из тюрем, в то время как сторонников Трампа сажают в тюрьму, а их аккаунты в соцсетях удаляются?

— Будучи демократической страной, США поддерживают свободу слова и свободу собраний. Но американцы, которые злоупотребляют этими правами, чтобы бросить вызов демократическим ценностям и уничтожить демократические институты, не имеют оправдания. Почти все демонстрации BLM были мирными. Те, кто нарушил закон, должны быть привлечены к ответственности. И со многими это уже произошло. Я не поддерживаю насильственный протест. И я не верю в двойные стандарты.

— Что вы думаете о перспективах отношений Байдена с Россией? Нет ли опасности, что Россию снова используют как образ «внешнего врага» для консолидации общества?

— Президент Байден имеет огромный опыт работы в сфере внешней политики. Он не только хорошо знает Россию и президента Владимира Путина, но и хорошо ориентируется в политике региона. Когда я работал в Совете национальной безопасности при администрации Барака Обамы, я часто бывал вместе с бывшим тогда вице-президентом Байденом в Украине, Грузии, Молдове и России. У него уже есть замечательная команда, которая будет заниматься внешней политикой. Я их хорошо знаю. Они отличные профессионалы.

Я думаю, что администрация Байдена будет стремиться сдерживать агрессивную внешнюю политику Путина, включая санкции; президент будет также стремиться к укреплению позиций НАТО в регионе и к развитию партнерских отношений с Украиной, Грузией, Молдовой и другими странами региона. Байден и его команда, в отличие от Трампа, будут поддерживать общечеловеческие ценности во всем мире.

Однако у России и США есть общие приоритеты, поэтому по некоторым вопросам они будут сотрудничать. Я надеюсь, что Байден незамедлительно начнет работу с Путиным по продлению на пять лет нового договора об СНВ, срок действия которого истекает в начале этого года. Я также надеюсь, что администрация Байдена будет способствовать более тесному взаимодействию в общественной среде. С тех пор как я занимал должность посла США, связи в академической, творческой и бизнес-сфере, а также в сфере гражданского общества сильно сократились. Это печально.

Я думаю, что Байден будет стараться вести более предсказуемую политику в отношениях с российским правительством. Годы правления Трампа были очень нестабильными. Трамп хотел дружить с Путиным. Но остальная часть его правительства этого желания не разделяла. В команде Байдена таких разногласий не будет. Все они будут на одной волне.

Наши правительства нуждаются в диалоге. У нас все еще существуют разногласия по фундаментальным вопросам, но мы никогда не сможем допустить разногласий или конфликтов, которые будут основаны на неверной информации или заблуждениях.

И нет, американцам не нужен общий враг для того, чтобы снова объединиться. (Так обычно поступает Путин, но не Байден.) Некоторые американцы могут представлять в качестве врага Китай. Но никто не видит врагом Россию. Как показало 6 января, наш враг сейчас находится внутри страны, а не за ее пределами. Сейчас мы должны сосредоточиться на внутреннем расколе общества, разрушении демократии и маргиналах, которые хотят бунтовать. Это должно быть приоритетом. Америка, расколотая внутри, только поможет своим внешним врагам.

Автор Петр Скоробогатый

Перевела с английского Лиза Смирнова

https://expert.ru/expert/2021/04/majkl-makfol-sejchas-samoe-vazhnoe-borba-za-dushu-respublikanskoj-partii/


Об авторе
[-]

Автор: Родион Белькович, Тихон Сысоев, Петр Скоробогатый

Источник: expert.ru

Перевод: да

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 15.02.2021. Просмотров: 43

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta