Семь ключевых фактов о создании Транстихоокеанского партнерства с участием 12 стран (ТТП)

Сдержать Китай: 7 фактов о Транстихоокеанском партнерстве 

5 октября США, Япония и еще 10 стран (Австралия, Бруней, Вьетнам, Канада, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, Чили), вместе представляющие 40% глобальной экономики, договорились о заключении крупнейшего за последние два десятилетия торгового пакта – Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Financial Times суммировала семь ключевых фактов, которые необходимо знать об этом соглашении.

1. ТТП значит в геополитике не меньше, чем в торговле. Обойти Китай (не включенный в ТТП) и создать в Тихоокеанском регионе партнерство, которое могло бы уравновесить доминирующую роль КНР, – очевидная цель Японии и США, «экономический хребет» азиатского разворота Вашингтона. Но помимо этого, как отмечает журналист FT Шон Доннан, ТТП способно переписать огромное множество правил глобальной экономики XXI века – от обмена данными между странами до конкуренции госпредприятий на международном рынке.
2. Китай не вошел в соглашение. Но когда-нибудь – может. Хотя ТТП всю дорогу обсуждалось как шаг с целью сдержать Китай, видение Вашингтона в последнее время смягчилось. Да и деловое сообщество в США считает, что реальную силу Транстихоокеанское партнерство сможет набрать только после того, как к нему присоединятся другие страны, в частности Китай. Потенциально к альянсу могут присоединиться также Южная Корея, Тайвань, Филиппины и какие-то из стран Латинской Америки – возможно, Колумбия.
3. Две из трех крупнейших экономик мира заключили соглашение о свободной торговле. У США и Японии раньше не было двустороннего торгового соглашения, теперь же оно де-факто существует, и, вероятно, со временем мы увидим снижение или отмену торговых барьеров между этими странами.
4. Эта сделка станет поворотной для премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Чтобы протолкнуть соглашение, Абэ пришлось побороться с крупными политическими силами на родине – в частности, с сельскохозяйственным лобби. Глава правительства рекламировал ТТП как возможность для Японии провести необходимые структурные реформы, чтобы разогнать анемичную экономику. Сейчас, когда японская экономика находится на грани рецессии, эффект от ТТП будет иметь для Абэ решающее значение.
5. Во многих странах Транстихоокеанского партнерства с ним не согласны. ТТП стало ключевой точкой столкновений в экономических программах накануне парламентских выборов. Это имеет значение, потому что торговое соглашение должно быть ратифицировано парламентами заключивших его стран, а в Канаде парламент может смениться через две недели, 19 октября. Оппозиционная Новая демократическая партия Канады заявила, что не будет принимать ТТП в случае своей победы. Споры о том, насколько нужно ТТП, ведутся также в США, Австралии (где в игру вступило табачное лобби) и других странах.
6. ТТП не запретит валютное манипулирование. Один из самых противоречивых в рамках ТТП – вопрос о девальвации как инструменте конкуренции. Запрет на валютное манипулирование активно проталкивала автомобильная индустрия (которая опасается конкуренции со стороны японских производителей) и ее сторонники в Конгрессе США, однако в самом соглашении о партнерстве такого пункта не появилось. Тем не менее, пишет FT со ссылкой на источники, близкие к переговорам, министры финансов и банкиры стран – участниц ТТП договорились о заключении параллельной сделки, запретившей бы девальвацию ради поддержки отечественного производителя.
7. ТТП откроет новую главу для будущих международных стандартов. Транстихоокеанское партнерство станет первым соглашением, которое обяжет участников соблюдать пункты о защите окружающей среды и охране труда под страхом санкций. США уверяют (хотя верят в это не все), что ТТП будет способствовать сокращению незаконного трафика диких животных или чрезмерного лова рыбы в подписавших соглашение странах. Ряду стран – например, Малайзии и Вьетнаму – придется также перестроиться, чтобы соответствовать международным стандартам организации труда: участники ТТП обязаны ввести минимальные оклады для рабочих и сделать более либеральными правила работы для мигрантов; Вьетнаму впервые придется предоставить рабочим свободу создавать независимые профсоюзы и так далее.

Следует помнить, что подписание соглашения не означает немедленного его вступления в силу – документ еще должны принять парламенты стран. Это означает, что в ближайшие месяцы мир будет наблюдать дебаты в ведущих странах партнерства – США и Японии. Кроме того, очевидно, что ТТП ускорит заключение других глобальных торговых сделок – в частности, между ЕС и США (Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство), а также Китаем и Индией, которые готовят собственные торговые пакты. В целом же, считает журналист FT, ТТП может стать предвестником новой эры глобальной торговой либерализации.

Ира Соломонова

***

Kомментaрий: Против кого дружат? O создании Транстихоокеанского партнерства 

Главную экономическую новость минувшей недели — заявление США о создании Транстихоокеанского партнерства с участием 12 стран (ТТП) — комментирует президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин.

О новых межконтинентальных торговых объединениях изящно высказался на Генассамблее ООН Владимир Путин, хотя он и не произнес прямо названий "транстихоокеанское" (ТТП) или "трасатлантическое" (ТАП) партнерство, но все поняли, о ком и о чем речь. Поняли, потому что эти региональные торговые режимы и в самом деле подрывают роль и статус глобальных институтов и стандартов в сфере торговли, инвестиций и интеллектуальной собственности. И в первую очередь страдает статус Всемирной торговой организации (ВТО). Россия не раз — и на заседании "двадцадки" в Брисбене (Австралия), и недавно в Турции — говорила о том, что нужно как раз обратное — повысить роль ВТО и универсальных институтов в определении правил мировой торговли. Россия заинтересована в этом с самого момента вступления в ВТО. Очевидно, что цель ТТП — создать инструмент конкуренции на Азиатско-Тихоокеанских рынках, прежде всего конкуренции с Китаем. Недаром президент США Барак Обама на днях заявил, что создание ТТП означает, что именно американцы будут определять правила игры в мировой торговле. Выходит, появление ТТП — результат давней борьбы США и КНР за роль лидера в этой сфере.

Никакой "скороспелости" при создании ТТП я не вижу. То, что в партнерстве не участвует Республика Корея, легко объяснимо: хотя тамошние власти неоднократно заявляли о своей заинтересованности в участии в ТТП, присоединение Южной Кореи к партнерству привело бы к затягиванию переговоров со странами, не имевшими с ней двусторонних договоренностей (особые сложности возникли бы в таких сферах, как сельское хозяйство и производство машин и оборудования). То есть южнокорейский фактор затянул бы процесс образования ТТП на месяцы, а то и на годы. Обаме же явно хочется заявить о результатах до окончания срока его президентских полномочий. В итоге было принято соломоново решение: завершить переговорный процесс с "беспроблемными" участниками объединения, а затем продолжить переговоры по более сложным случаям.

Соглашение о Транстихоокеанском партнерстве готовилось в течение достаточно длительного времени. Основы были заложены в рамках договоренностей между Новой Зеландией, Сингапуром и впоследствии Чили и Брунеем (Pacific-4), конечной целью их называлась либерализация международной торговли во всем Тихоокеанском регионе. США проявили заинтересованность в создании ТТП еще в 2008 году. Позднее к переговорам подключились также Австралия, Вьетнам, Малайзия, Перу, Канада, Мексика и др. К настоящему моменту переговоры между 12 странами завершены, однако Бараку Обаме предстоит еще заручиться поддержкой Конгресса.

Влияние ТТП на внешнеторговые интересы России не будет значительным. На данном этапе торговый оборот России со странами региона в целом и с государствами, затронутыми ТТП, относительно невелик. К тому же ограничивающим фактором конкурентоспособности российских товаров и услуг на рынках стран АТР, как, впрочем, и в других регионах мира, зачастую являются не условия торговли, а отечественный производственный потенциал и качество самой продукции.

Иное дело еще один американский проект — трансатлантическое партнерство (ТАП). Хотя бы потому, что Евросоюз — по-прежнему основной наш торговый партнер, несмотря ни на какие санкции (на страны ЕС приходится более 45 процентов российского экспорта и импорта). Сказать, насколько ТАП скажется на российских внешнеторговых интересах, пока сложно: все переговоры ведутся в строгом секрете. Окончательно все станет понятно, когда будут вскрыты конверты участников. Тогда наверняка обнаружатся и сложности с ратификационными процедурами, потому что правила в таких сферах, как безопасность и экология, в США и ЕС различаются самым серьезным образом. Европейцы не без основания нервничают по части того, что жесткость евростандартов в этих сферах может быть размыта. И кто в этом случае останется в выигрыше, не понятно.

Нам придется считаться с самим фактом наличия ТАП. С другой стороны, отсутствие между Россией и ЕС преференциальных соглашений позволяет избежать тех рисков, которым подвержены страны, такие соглашения имеющие. Как, например, Турция, которая может столкнуться с необходимостью открытия своего рынка для американских товаров без обязательств доступа своих товаров на рынок США.

Александр Шохин