Российско – грузинские отношения в контексте украинского кризиса и конфронтации России с Западом
Российско – грузинские отношения в контексте украинского кризиса
«Новая газета» решила изучить, как меняются отношения России со странами постсоветского пространства в свете событий в Украине. Для этого мы пригласили экспертов в области политики и экономики. Первый выпуск проекта посвящён российско-грузинским отношениям. Эксперты, опрошенные «Новой», рассказали, что лежит в основе отношений двух стран, какие новые точки напряженности между Москвой и Тбилиси возникли в связи с событиями в Украине и конфронтации России с Западом, и какие выводы делает для себя грузинская элита.
***
Владимир ЕВСЕЕВ, Институт стран СНГ, заведующий отделом Кавказа:
- Общий вектор российско-грузинских отношений был позитивный. Действовала соответствующая двухсторонняя комиссия, которая называлась Абашидзе-Карасин. Определенных успехов удалось достичь. Например, разрешить ввоз грузинских товаров на российскую территорию, разблокировать авиасообщение. Во всяком случае, шло явное улучшение отношений.
Оно было во многом обусловлено тем обстоятельством, что в Грузии уже правила «Грузинская мечта», и она была настроена на улучшение отношений с Россией. Но при этом все понимали ограниченность такого улучшения, потому что Россия не могла отозвать свое признание от Абхазии и Южной Осетии, что ограничивало работу комиссии Абашидзе-Карасина.
Непосредственное влияние на российско-грузинский диалог оказал не столько украинский кризис, сколько то, что Грузия подписала соглашение об ассоциации с ЕС. Само по себе соглашение об ассоциации Грузии с ЕС не является равноправным договором: идет однозначное открытие границы стороны Грузии, но при этом для грузинских товаров вводится ряд ограничений. Это создало для Грузии серьезные проблемы, потому что если, положим, Россия введет заградительные пошлины, то Грузия окажется в сложной ситуации.
Удивительно, но то, что происходит, способствует экономическому развитию России и Грузии. Нынешняя ситуация с продовольственными санкциями влияет позитивно на развитие экономических отношений. Когда вводится запрет на ввоз в Россию сельхозпродукции стран Европы, то у Грузии появляется хорошая возможность по расширению такого экспорта. Посмотрите, что произошло: даже небольшое открытие российского рынка для грузинских товаров дало очень серьезный рост ВВП Грузии. Поэтому сейчас есть некоторый позитив и окно возможностей по расширению двухстороннего товарооборота, если на это пойдет Грузия. Но нужно снять проблемы, связанные с соглашением об ассоциации Грузии с ЕС.
Другой вопрос, что, конечно, украинский кризис создает определенный фон для развития отношений, для вектора грузинского. И, несмотря на то, что Михаил Саакашвили потерял все посты, в окружении нынешнего премьер-министра много людей, которые были представителями его администрации. С этой точки зрения можно говорить о том, что наблюдается в некоторой степени преемственность политики Саакашвили, в частности, евроатлантической интеграции. Это создает дополнительные проблемы, особенно в условиях обострения отношений между Россией и НАТО.
То, что мы наблюдаем сейчас, объективно подталкивает Абхазию, как государство, которое хочет строить независимость и не собирается присоединяться к России, обеспечить периметр безопасности. Поэтому в условиях украинского кризиса Абхазия хочет предпринять дополнительные шаги по укреплению собственной безопасности. В частности, для этого президент Абхазии Рауль Хаджимба встретился с Владимиром Путиным и обсуждал вопросы подписания нового договора между Абхазией и РФ. Еще до того, как Хаджимба победил на выборах, в качестве предвыборного обещания он выдвинул идею нового соглашения с Россией о стратегическом партнерстве, в котором предусматривается выстраивание качественно новых отношений между Россией и Абхазией с учетом евроатлантической интеграции Грузии.
Грузия пытается реагировать на это ассиметрично, например, Грузия в 2015 году пытается добиться для жителей Абхазии и Южной Осетии возможности посещения стран Европейского Союза без виз. Но есть одно «но» – для этого нужно получить временный грузинский паспорт. Это — один из ассиметричных ответов Тбилиси на то, что происходит в последнее время.
Вместе с тем, я не вижу прямой связи между событиями на Южном Кавказе и ситуацией на Украине. Дестабилизации ситуации сейчас не наблюдается. И с этой точки зрения говорить о каком-то нарастании конфликтности, наверное, неправильно.
Хотя, я считаю, что путь смены власти в Абхазии является прецедентным, потому что всё прошло с нарушением Конституции. Россия, наверное, если бы не Украина, могла бы попробовать разрулить ситуацию, но была некоторая вероятность того, что противостояние могло перерасти в вооруженное столкновение. Поэтому российское руководство вынуждено было согласиться с той ситуацией, которая сложилась, и не стало настаивать на законном разрешении этого кризиса.
Как будут выстраиваться отношения Грузии с Абхазией и Южной Осетией? Я думаю, что сохранится статус-кво.
Я могу отметить некоторые шаги грузинского руководства, которые, конечно, являются недружественными для России. В частности, Грузия имеет 12 штурмовиков СУ-25 , из которых 6 признано как бы ненужными Грузии. Я не удивлюсь если они уже оказались на территории Украины, может быть, речь идет о всех двенадцати штурмовиках.
Поэтому, говорить о том, чего больше — негатива или позитива — трудно. Я вижу окно возможностей. Будет ли оно использовано — зависит даже не от российского руководства, российское руководство готово работать с Грузией в плане экономики. Вопрос в том, насколько к этому готово грузинское руководство в условиях давления со стороны США.
***
Николай СИЛАЕВ, МГИМО, старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности:
- Торгово-экономические отношения РФ и Грузии до начала украинского кризиса шли в том же векторе, в котором они идут и сейчас, то есть происходила постепенная отмена тех ограничительных мер, которые вводились с российской стороны еще с 2006 года. И по мере отмены этих мер и по мере того, как грузинские поставщики вновь приобретали свои позиции на грузинском рынке, товарооборот между Россией и Грузией рос. Причем растет как российский экспорт в Грузию, так и грузинский экспорт в Россию. За первые 6 месяцев этого года грузинский экспорт в целом вырос на 23 процента, в денежном выражении это примерно 190 млн долларов, причем в этот рост российское направление сделало вклад примерно в 100 млн долларов. Я думаю, что по итогам этого года российский импорт из Грузии вырастет примерно в два раза, если не больше, по сравнение с тем, что было в прошлом году. Вероятно, будет наращиваться и российский экспорт в Грузию.
Кризис на Украине совершенно не затронул торгово-экономические отношения России и Грузии. Да, в Грузии обсуждалась частью политических сил идея присоединиться к тем санкциям, которые объявлены ЕС по отношению к России. Но власти страны это идею не поддержали. Более того, они готовятся нарастить экспорт своей сельскохозяйственной продукции в Россию на фоне эмбарго, объявленного на поставки из ЕС.
Ассоциация Грузии с ЕС никак не связана с украинским кризисом. Договор, который Грузия заключила с ЕС, сильно отличается от того договора, который заключила Украина. И для Грузии этот договор сравнительно более выгоден, потому что тот, который в итоге навязали Украине, представляет собой просто кабальное соглашение. В Грузии такого нет. Что касается влияния этого соглашения на торгово-экономические отношения Грузии и России, то здесь это влияние проявилось только в том, что Россия приостановила соглашение о свободной торговле с Грузией, но изменения в таможенном режиме, которые за этим последуют, будут незначительны. Просто таможенные тарифы незначительно возрастут до тех уровней, которые приняты в таких случаях в рамках ВТО, это не будет означать ограничений на грузинский экспорт в Россию. Скорее всего, грузинские производители этого не заметят или почти не заметят.
Я думаю, что мы уже этой осенью увидим дополнительный рост статистики грузинского экспорта в Россию. Но здесь важно сказать, что за последний год Россия стала одним из крупнейших внешнеторговых партнеров Грузии, причем Россия лидирует по тому объёму грузинского экспорта, который она принимает на своей территории, по сравнению с другими торговыми партнерами Грузии. И в этом смысле Российское направление экспорта решает для Грузии очень важную задачу, а именно – избавление от той сильнейшей зависимости от импорта и сильнейшего дисбаланса внешней и внутренней торговли, который сейчас переживает Грузия. Дефицит такого баланса Грузии составляет больше 30% ВВП страны – это очень большая сумма, то есть на треть своего ВВП Грузия ввозит товаров больше, чем вывозит – это, к сожалению, ситуация хроническая, это тяжелая ситуация, которую любые грузинские власти постараются каким-то образом исправить. Получится у них это или не получится – другой вопрос. И с этой точки зрения Россия — ценный партнер.
Но, что важно оговорить: основные товары, которые Грузия поставляет в Россию – это продукция сельского хозяйства, вино, минеральная вода. И, конечно, за счет экспорта вина, минеральной воды и фруктов Грузия едва ли добьется высоких темпов экономического роста и исправления тех экономических дисбалансов, которые у нее существуют. И расширение экспорта на российском направлении для Грузии не заменит необходимость экономических реформ, направленных на развитие обрабатывающих отраслей, национального производства. Всем тем, что в течение 9 лет после «революции роз» находилось «в загоне», все равно придется заниматься, но я подчеркну – Россия здесь важный торговый партнер.
Я думаю, что всё в дальнейшем будет развиваться в том направлении, которое уже задано. Например, стороны уже обсуждают совместные проекты, связанные с развитием инфраструктуры, особенно в узких местах, которые сейчас существуют. У нас весь товарооборот идет через пограничный переход в Верхнем Ларси, и там есть над чем поработать в смысле расширения дороги, возможно, строительство тоннеля, каких-то новых инженерных сооружений на дороге, которые сделали бы ее менее подверженной природным катаклизмам. Всё это обсуждается. Уже давно обсуждается перспектива возобновления регулярного авиасообщения между Россией и Грузией, ведь те рейсы, которые есть сейчас, юридически — чартерные рейсы. Процесс идет, и он будет продвигаться.
От Грузии, может быть, можно было ожидать, что она как-то попытается поменять свою политику на этом направлении в связи с украинским кризисом. Слава богу, что грузинские власти от этого воздержались, а российские власти не стали искать поводов для политизации двухсторонних отношений.
***
Сергей МАРКЕДОНОВ, Институт политического и военного анализа, заведующий отделом проблем межнациональных отношений:
- Российско-грузинские отношения до начала украинского кризиса можно условно разделить на два этапа. Первый период — до 2012-2013 годов, когда правящей партией было «Единое национальное движение» — отношения между странами достигли наихудшей точки с момента распада Советского Союза. Не было дипотношений, была жесткая позиция, жесткие, абсолютно диаметральные расхождения по поводу Абхазии и Южной Осетии.
Что касается периода после 2012-2013 годов, когда к власти пришла «Грузинская мечта», отношения очень сильно изменились в тактическом плане, в стратегическом, однако же, нельзя говорить о серьезных изменениях. Потому что грузинское руководство, как и его предшественники, оставило в качестве приоритета североатлантический и европейский вектор. Однако, если Саакашвили пытался строить этот вектор через ухудшение и обострение отношений с Россией, используя Россию как такой инструмент для внутренней мобилизации, то «Грузинская мечта» строит тот же самый вектор, но считает, что при этом отношения с Россией надо улучшать, а не ухудшать.
Это создало несколько новую повестку дня. Суммируя — тактические отношения изменились, стратегические — пожалуй, нет. За «красные линии» — такие, как статус Абхазии и Южной Осетии, например — стороны не перешли — ни одна, ни другая. Россия не может предложить Грузии какие-то привлекательные варианты. Это и невозможно, ведь Абхазия с Южной Осетией — не платочек, который вы из одного кармана передадите в другой, это люди со своими взглядами, со своими оценками. Они могут нравиться, могут не нравиться, могут вызывать раздражение, но это важный фактор.
Конечно, темпы нормализации, которые были до 2014 года, замедлились. Но интересно то, что комиссия Карасин-Абашидзе собралась, несмотря на то, что откладывалась несколько раз и из-за украинского кризиса была под угрозой срыва.
Что касается российского рынка, то ещё в 2013 году грузинские товары были пущены на российский рынок. Но здесь проблема в том, что они подошли к определенному потолку: то есть существенно расширить поставку цитрусовых, или минеральной воды, или алкогольной продукции просто сложно в силу того, что этот рынок долго был потерян для Грузии. Мощностей для того, чтобы радикально увеличить здесь своё присутствие, пока нет.
Украинские события подтолкнули Грузию к подписанию соглашения об ассоциации с ЕС. Наверное, если бы крымского кризиса не было, то период между парафированием и подписанием был бы более долгим. Но надо, чтоб его утвердили, ратифицировали все страны-члены ЕС, он пока еще в полном объеме не заработал. Да, некий важный шаг — символический шаг — в этом плане сделан.
Можно сказать и о том, что парламент принял несколько резолюций в поддержку украинской территориальной целостности. Однако же, интересен такой момент, что Грузия, например, к санкциям против России не присоединилась. Большого урона от этих санкций не было бы, но это был бы некий политический жест. Более того, скажем, к риторике времен Саакашвили грузинское руководство не вернулось. То есть грузинское руководство попыталось не стать, условно говоря, заложником украинской ситуации и не переносить все проблемы российско-украинских отношений на российско-грузинские.
Я думаю, что вряд ли мы можем ожидать радикальных изменений. Конечно, в значительной степени любые события на постсоветском пространстве сейчас — заложники украинского кризиса, так или иначе. От его динамики многое зависит, но, мне кажется, не всё — если у самих сторон есть желание этот, условно говоря, «гарнир» не добавлять, то, наверное, те отношения, тот статус-кво, который сохранился, будет более-менее продолжен.
***