Российские власти полностью устраивают и санкции, и падение уровня жизни граждан. Экономические последствия 24 февраля

Страхолюдины - Анализ экономики страха

События 21–24 февраля отправили в нокаут российские фондовые индексы. Страх перед военным сценарием развития событий на границе России и Украины заставил инвесторов сбрасывать акции российских компаний и покупать валюту. Курс доллара поднимался выше 80 рублей, евро — выше 90 рублей. Почему российские власти реагируют на это стоически?

Уверенность властей РФ, что экономика страны в ближайшее время выдержит «геополитический» шок, опирается как на их представления об «идеальном бизнесе», так и на объективные данные.

Почему власть не боится за свои доходы?

Фундамент и одновременно первый рычаг управления экономикой РФ — это валютная выручка (от нее зависят и основные доходы федерального бюджета). C валютной выручкой все в порядке. По данным Федеральной таможенной службы, в 2021 году экспортная выручка РФ составила $493,3 млрд, по сравнению с январем–декабрем 2020 года эта сумма выросла на 45,7%. Такого денежного потока у хозяев страны не было в руках уже лет десять. Пока что никакие из анонсированных санкций не затрагивают российский экспорт углеводородов, металлов и продовольствия. При этом власти убеждены — в период восстановления экономики миру не обойтись без ресурсов РФ, которые находятся «у них в кармане».

Насколько они правы? Оценки объемов российской нефти на мировом рынке различны. Как сообщает ТАСС со ссылкой на мнение эксперта Fitch Дмитрия Маринченко, российская нефть занимает «более 10% от мирового рынка», а значит, быстро заместить ее нельзя. Советник по макроэкономике гендиректора «Открытие Инвестиции» Сергей Хестанов считает, что «доля российского рыночного экспорта на мировом рынке нефти — около 2%», то есть замену этой нефти найти можно. Истина где-то рядом, однако заместить российскую нефть могут страны ОПЕК, которые пока не хотят наращивать добычу, или Иран, который сам находится под санкциями.

Речь пока не идет и о какой-то серьезной изоляции банковской системы РФ. Банки, которые попали в санкционный список Британии, не играют значительной роли в экспортном контуре РФ. Скорее всего, таких санкций в ближайшее время тоже не будет, потому что это может затруднить расчеты за сырье, плюс — немалую часть экспортных денег хозяева экономики РФ немедленно «отгружают обратно». Никакие «внешнеполитические обострения» последних лет не мешали верхушке РФ вывозить свои капиталы — на $50–100 миллиардов ежегодно. 

Цены на нефть высоки, почти $100 за баррель. И не собираются снижаться. Несмотря на всю «зеленую риторику», рынок не обманешь — падения спроса на нефть нет. Кроме того, в нынешней цене барреля не менее 10% (а то и больше) составляет «премия за риск». Чем больше страх войны, тем выше цена на углеводороды. А чем дороже стоит нефть, тем увереннее чувствуют себя российские власти. 

В январе 2022 года, по данным Минфина РФ, Фонд национального благосостояния, куда идут «излишки» нефтяных доходов, увеличился на 44,87 млрд рублей. Общий размер ФНБ на 1 февраля, по оценке Минфина, составлял 13,6 трлн рублей. Его ликвидная часть, размещенная на валютных счетах ЦБ РФ, была равна 8,8 трлн рублей, или 112,7 млрд долларов. Это эквивалентно 6,6% прогнозного ВВП России на текущий год. 

Почему власть не боится за курс рубля?

Экономика РФ критически зависит от импорта, а значит, и от валютного курса. Но курс рубля к доллару на российских биржах, в свою очередь, зависит от трех факторов:

• спроса на валюту (со стороны населения и корпораций);
• объема экспортной выручки «на продажу»;
• резервов ЦБ РФ.

Начнем с последнего фактора. Резервы ЦБ РФ велики, как никогда, $640 миллиардов. Теоретически, этого хватит на оплату двухлетнего объема импорта. Объем валютной выручки в ближайшее время не уменьшится. А спрос на валюту со стороны населения может быть сокращен без всяких проблем для власти. Этот опыт уже есть. Вспомните карантины 2020 года, когда рубль почти не подешевел в условиях резкого снижения валютной выручки. Только «закрытые границы» оставили внутри страны» $20 миллиардов «туристических расходов», а обвал потребления сократил спрос на товары для людей на сопоставимые суммы. И сейчас, по сведениям Российского союза туриндустрии (РСТ), несмотря на снятие карантинных ограничений, за последние несколько дней объем бронирований зарубежных туров снизился на 20–25% — люди не знают, что будет с валютой и с оплатой банковскими картами, тут уж не до поездок.

Так что, если надо будет «зажать потребление» — это несложно. Тем более, что в «чрезвычайных условиях» сокращение ассортимента и снижение качества товаров объяснимо и понятно, рассуждают власти. Если платежные системы перестанут обслуживать карты российских банков за рубежом, с точки зрения начальства, это даже и лучше — пусть все сидят дома и рассчитываются дешевыми рублями. А можно еще ограничить выдачу вкладов, или ввести дополнительные налоги — вариантов изъятия денег у людей много. Кроме того, дешевизна рубля, это даже хорошо, могут рассуждать власти. 

Да, рекордная за шесть лет инфляция съедает доходы людей, но это руководителей мало интересует. И не такую инфляцию видали, и в низких доходах людей начальники сильно сомневаются. Зато дальнейшее ослабление рубля означает, что в бюджет поступит больше рублей — то есть профицит бюджета, превышение «выручки над издержками», будет расти. А бюджет профицитен — в январе, при доходах в 2,089 трлн, расходы составили 1,964 трлн рублей. Расходы бюджета — второй по важности, после валютной выручки, рычаг управления страной, две трети экономики так или иначе завязаны на бюджет.  

А как же инфляция, которая действительно зависит от курса рубля? Да никак, ответят власти, и будут правы. Рецессия, в которой может оказаться экономика РФ, с точки зрения экономической теории может привести к замедлению инфляции — нет денег, нет продаж, нет и роста цен. А экономической рецессии власти не боятся — они знают, что за последние восемь лет экономика «в среднем» росла меньше, чем на процент в год. Тем более, что начальство понимает — нынешние ударные 4,5% роста ВВП по итогам 2021 года — это «восстановительный рост» после провала 2020 года, в ближайшие годы никто ничего подобного не ожидает. Поэтому конфликт и последующий кризис — это надежное объяснение всех проблем. 

С потерями «большого бизнеса» власти тоже, очевидно, готовы смириться. Как сообщал Forbes, по данным на 16.00 (мск) 21 февраля на фоне обвала котировок российских компаний состояние российских олигархов уменьшилось на $8,339 млрд. Но толстосумы помнят, что сохранить свои капиталы в России они могут только в полной симфонии с властью, поэтому мы ничего не слышим об их недовольстве. Кроме того, на российском фондовом рынке сейчас происходит не только обвал, но и перераспределение собственности. Кто-то скупает дешевеющие акции, и только спустя годы мы узнаем имена счастливчиков, которые точно знали содержание совещаний в высших эшелонах и своевременно предприняли необходимые шаги. Одновременно начальство не сомневается в лояльности простых людей — и имеет к этому чисто экономические основания.

Стоит ли власти опасаться недовольства людей?

На первый взгляд, судя по опросам, люди недовольны и ростом цен, и стагнацией доходов. Инфляцию они оценивают значительно выше, чем Росстат, а свое материальное положение — значительно ниже. По данным опроса Института социально-политических исследований РАН (был проведен в конце 2020 года), у 65% населения есть деньги для приобретения еды и одежды, но телевизор с холодильником приобрести им уже трудно. 15% объявляют себя бедными, 3% — нищими. 4% респондентов называют себя богатыми. «Обеспеченными», то есть способными без проблем купить холодильник, остаются 14%.

Нет, все не так, могут возразить власти. Как сообщил Росстат в отчете «Социально-экономическое положение России» (вып. 12.2021), в 2021 году доходы граждан выросли — максимально за восемь лет. Правда, в «живых деньгах» получилось не так эффектно. В среднем ежемесячная прибавка составила 3787 рублей. Средний доход достиг 39 854 рублей в месяц, что на 10,5% больше, чем в 2020 году. Впрочем, сумма, которая остается на руках у людей с учетом инфляции и всех обязательных платежей, так называемые «реальные располагаемые доходы» выросли на 3,1%. Немного, но и такого роста не было с 2013 года. 

Откуда деньги? Средняя зарплата в РФ за 11 месяцев 2021 года выросла на 9,5%, до 54 588 рублей в месяц. Правда, в реальном выражении, с поправкой на инфляцию, рост составил только 2,8%, но это рост, а не спад. Пенсии в реальном выражении и вовсе сократились — минус 2,9% в декабре 2021 года, но положение исправили 700 миллиардов предвыборных выплат — с учетом этих денег, доходы пенсионеров выросли на 4,1%. 

Однако люди все равно недовольны. По данным исследования «Потребительские настроения населения в IV квартале 2021 года», проведенного Центром конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, «улучшение своего материального положения» отмечают только 8%. «Ситуация ухудшилась» у 39%, «дальнейших проблем с деньгами» ждут 29% респондентов. 43% ожидают ухудшения экономической ситуации в стране, причем такие настроения людей были только в 2009 году, на фоне финансового кризиса. Этим результатом эксперты удивлены.

«Негативная динамика результирующего индекса потребительских настроений и всех частных индексов, характеризующих материальное положение населения и экономические перестроения в стране, в конце 2021 года наблюдается на фоне роста ВВП, ускорения экономического роста практически во всех базовых отраслях, а также в условиях акцентированного (3,2–3,4%) роста — впервые за последние восемь лет — реальных располагаемых денежных доходов населения. Подобная разнонаправленность в динамике этих важнейших экономических показателей вызывает определенное беспокойство. Данные расхождения, тем более в таких масштабах, выявлялись крайне редко за все время наблюдения (с 1999 года) и только в периоды повышенной экономической и социальной неопределенности…», — пишут эксперты НИУ ВШЭ. Статистика фиксирует рост экономики, люди говорят о тревоге за свое материальное положение. Кто-то говорит неправду, но кто именно? 

Лояльность из страха

Не о чем тут беспокоиться, возразит власть, есть и другие люди, и другие ответы. Как сообщает фонд «Общественное мнение» в релизе «Материальное положение россиян: январь 2022 года», о росте доходов говорили 8% опрошенных — это максимум с начала пандемии. Еще 56% участников опроса рассказали, что особых изменений в доходах не заметили. О снижении доходов в январе 2022 года сообщили 35% россиян — столько же, сколько и в декабре 2021-го. 

Зато среди пенсионеров — ключевой группы поддержки власти — сократились доли говорящих о снижении доходов (на 4 п.п., до 24%) и об усилении экономии (на 7 п.п., до 32%). Причиной этих изменений, объясняют социологи, стала индексация пенсий на 8,6%, произведенная с 1 января 2022 года. 

Зато об усилении экономии чаще стали говорить все «работающие по найму». Одновременно «занятые на частных предприятиях еще и заметно чаще начали жаловаться на потери в доходах, в то время как среди работников государственных предприятий этот показатель существенно не изменился», подчеркивают эксперты ФОМ. То есть другая ключевая группа поддержки «бюджетники» и «работающие на государство» хуже жить не стали. 

Улучшилась и ситуация в столице — доля москвичей, жалующихся на падение доходов, за месяц сократилась на 5 п.п., до 34%, а доля «экономящих» жителей Москвы также резко снизилась — с 45% в декабре 2021 года до 34% в январе 2022 года. Кроме того, как констатирует ФОМ в релизе «Россияне — о трудовых перспективах: январь 2022 года» в январе доля опасающихся потери работы снизилась до 40%, а сокращения заработной платы — до 27%. Это минимальные значения с марта 2020 года. Риск закрытия предприятия-работодателя оценивают как нулевой 63% работающих — это является самым оптимистичным показателем с апреля 2020 года. 

Как такие данные выглядят с точки зрения власти?

Люди выходят на работу? Да. Люди как-то возражают властям? Нет. Люди говорят, что им не хватает денег? Не верю, скажет чиновник. Эти слова не подтверждаются делом, то есть цифрами товарооборот растет, ипотека выплачивается, налоги выплачиваются, прибыли начальственных бизнесов — на пике, за последние сто лет власть в России не жила так хорошо и комфортно как сейчас. Тем более, что власти знают, что лояльность людей гарантирована еще и структурой экономики.

Социолог Светлана Мареева в статье «Монетарное неравенство в России в социологическом измерении» обратила внимание на любопытную особенность устройства российского общества, хорошо заметную, если проанализировать распределение доходов в долгосрочном периоде. Данные Росстата показывают, что на фоне роста экономики и благосостояния людей, социально-экономическая структура российского общества законсервировалась еще в середине нулевых. 

С 2005 года доля от общего объема денежных доходов, которая находилась в распоряжении 20% самых бедных россиян, колебалась на уровне 5%, а «самые богатые» 20% также стабильно получали на 47% общих доходов. Неизменными оставались и доли трех промежуточных «доходных квинтилей» — они зафиксировались на уровне 10%, 15% и 23% от общего дохода. Таким образом богатые оставались богатыми, а бедные — бедными, и никакого сокращения доли неимущих не происходило — вопреки всей официальной риторике — все пятнадцать лет. 

То есть стагнация в экономике наступила давно, и это находит подтверждение в статистике экономического развития — среднегодовые темпы роста ВВП за последние десять лет составляли 1,34%, среднегодовые темпы роста за последние семь лет — 0,99%. Это и есть застой. В этой ситуации эффективной стратегией социального поведения людей становится демонстративно выраженная лояльность. Если развития нет, и общество «рассортировано» по социально-экономическим ячейкам, то все члены такого общества понимают — улучшить свое положение ты можешь только за счет ухудшения положения кого-то другого. И тогда оптимизм толпы начинает складываться из страхов одиночек. Выражать недовольство существующим порядком вещей не имеет смысла — риски потерять свое место в иерархии велики, а добиться успеха можно только перебравшись «на хорошее место». 

Но «хорошие места» находятся под контролем власти. В ситуации, когда две трети экономики зависят от расходов бюджета, люди предпочитают смотреть «снизу вверх» — в надежде быть замеченными властью, а не оглядываться «по сторонам» — в расчете на создание новых деловых связей и контактов. И людей нельзя за это упрекать. Страх потерять благосклонность власти для людей намного больше страха каких-то «санкций». За последние восемь лет благосостояние людей вернулось на тот же уровень, на котором оно было в конце нулевых — а значит, власти не боятся его дальнейшего снижения, считая, что в запасе у них еще лет десять.

Автор Дмитрий Прокофьев, специально для «Новой газеты»

Источник - https://novayagazeta.ru/articles/2022/02/23/strakholiudiny

***

Мнение эксперта. Экономические последствия 24 февраля: за все будем платить мы. Но не сразу

Плохие новости и первая реакция

Внезапность действует ошеломляюще. В случае внезапных событий человек реагирует наиболее привычным для него способом. Для людей, принимающих решения в экономике РФ, есть привычный механизм реакции на любой внешний шок: в экстремальной ситуации повышай цены — раз, закрывай торговлю — два. Образцом такого поведения стала реакция и продавцов, и производителей, и финансовых институтов.

Дело даже не в биржевом курсе доллара, который молниеносно обновил максимумы за несколько лет, а в политике продаж наличной валюты. Банки были готовы купить доллар у людей по цене чуть больше 80 рублей, а вот продать — по цене более 100 рублей. Дело не только в жадности банкиров — у них просто не могло быть достаточного количества долларов и евро, поэтому они и выставили «запретительные цены» на покупку.

Для Московской биржи день оказался вообще худшим в истории. Индекс Мосбиржи по итогам основного торгового дня рухнул на 33,2%, его долларовый аналог РТС потерял 39,4% (или $76 млрд капитализации). Последний раз с таким падением рынки сталкивались 6 октября 2008 г. на пике мирового финансового кризиса, но даже тогда индексы Мосбиржи падали на 18,6%, а РТС — на 19,1%.

Bloomberg писал, что состояние российских миллиардеров за день сократилось на $39 миллиардов, но сочувствовать этим людям незачем — речь идет о биржевой оценке принадлежащих им акций, а в российской деловой практике важна не столько стоимость твоих акций, сколько объемы денежного потока, которые ты контролируешь. Экстремальные доходы российских миллиардеров — это оборотная сторона экстремальных рисков ведения бизнеса. Они прекрасно знают, с кем имеют дело и какими договоренностями гарантированы их состояния.

Сложный выбор Центробанка

Впрочем, все могло бы быть еще хуже, если бы не вмешательство финансового регулятора. С 11.00 мск четверга, 24 февраля, ЦБ предписал брокерам запретить на рынке короткие продажи, т.е. операции, которые позволяют зарабатывать на падении котировок ценных бумаг. А в 11.44 мск, когда падение индекса РТС, включающего четыре десятка крупнейших российских компаний, достигло 50%, регулятор начал продавать валюту для стабилизации рубля.

Надо отдать должное Центральному банку: он действительно делает все возможное, чтобы избежать коллапса фондового рынка и банковского кризиса. Но вопрос в том, как долго он сможет это делать и на каких условиях. Резервы ЦБ РФ огромны — $640 млрд, но эти деньги — не собственность регулятора, это именно «резервы», они обеспечивают владельцам валютных сбережений возможность в любую минуту использовать их в своих целях: для людей — это потребительские расходы, для корпораций — оплата импорта. Разумеется, ведущие банки заявили, что людям будет доступна и валюта, и возможности операций, но по-другому они сказать и не могли.

Очевидно, что и банки, и регулятор опасаются «набега вкладчиков», решивших (на всякий случай) потребовать свои деньги, чтобы превратить их в товары и недвижимость. Инструментов для борьбы с этим явлением два: это повышение ключевой ставки и рост ставок по депозитам, и они будут, причем значительные. Или ограничение на выдачу вкладов, чего финансовые власти будут стараться избежать до последнего момента. Таким образом, ЦБ стоит перед вопросом: продавать валюту для поддержки курса сейчас — сокращать возможности для импорта потом, особенно в ситуации, когда неясно, сколько еще времени продлится кризис и каковы будут объемы валюты, поступающей в страну.

Деньги стоят дорого

С валютой, приходящей в страну, — сложная история. Очевидно, что в ближайшее время валютные кредиты для бизнеса России будут не то чтобы закрыты совсем, но значительно затруднены. Да, санкции будут отрезать российских заемщиков от мировых денежных рынков, но на практике это не будет означать, что «денег нет». Деньги будут, только они будут значительно дороже. Через третьи руки, через третьи страны, через цепочки посредников, которые с удовольствием повысят процент за свои слуги и свои риски. Пониманием этого обстоятельства и объясняется поведение российских продавцов электроники и лекарств, которые уже начали переписывать ценники. Предприниматели страхуются как могут: им нужны живые деньги сейчас и — «по максимуму», чтобы иметь возможность продолжать свой бизнес.

Неожиданные риски

Валютная выручка, объемы которой побили рекорды в прошлом году — это отдельная сложная история. Российские нефть и газ по-прежнему идут «на Запад», и цены на нефть высоки, но, как сообщил Reuters, «по крайней мере три крупных покупателя российской нефти не смогли открыть аккредитивы от западных банков для покрытия закупок в четверг, сообщили четыре торговых источника, ссылаясь на неопределенность на рынке». Аккредитивы от банка покупателя являются стандартной практикой в торговле сырьевыми товарами и гарантируют банку продавца, что платеж будет произведен в полном объеме и вовремя. При этом, сообщает Reuters со ссылкой на свои источники, большинство судовладельцев сейчас отказываются направлять свои суда в российские порты. Похожая история в свое время произошла с Ираном — когда крупный западный бизнес проявлял осторожность еще до того, как были введены санкции, опасаясь транзакций, потенциально нарушающих будущие правила.

Почему это важно? Потому что две трети экспорта российской нефти отправляются покупателям по морю. И, как сообщил Bloomberg, Агентство S&P Global Platts, выставляющее котировки по операциям с физической нефтью, в четверг котировала нефть марки Urals с дисконтом в $11,6 за баррель по отношению к сорту Dated Brent. Это самая большая скидка за 11 лет. Однако заявок на покупку не появилось, европейские покупатели решили искать нефть в других регионах.

И вот здесь надо понимать, что напряженность в сфере морских перевозок и их страхования повышают риски в самых разных сферах бизнеса, формально далеких от нефтяного экспорта. Как объясняет руководитель интернет-проектов INFOLOM/Ruslom Олег Масленников, перебои в поставках могут спровоцировать рост мировых цен на чугун и металлический лом — Россия и Украина входят в четверку крупнейших экспортеров чугуна. Аналогичная ситуация, кстати, и с пшеницей: Россия и Украина — ее крупнейшие производители и экспортеры, и биржевые цены на пшеницу уже идут вверх. И этот рост будет тянуть за собой цены и на товары в России…

Последний рубеж

Санкции, которые вводят США, Британия, Евросоюз и Япония — это долгосрочная история и долгосрочные последствия. Эти санкции не означают, что в России исчезнут те или иные товары или перестанут работать те или иные сервисы. Это означает, что они будут менее доступны. Более дороги. Безусловно, высшее руководство помнит опыт СССР и ориентируется именно на него: СССР, вопреки всей риторике, был частью мировой экономики и всегда находил партнера, который в три цены готов был продать Москве что-то ей необходимое. Но это «необходимое» стоило очень дорого и использовалось очень ограниченно.

Поэтому эффект санкций будет заключаться в том, что российская экономика будет работать все медленнее и медленнее, а ее издержки будут все выше и выше. И вот здесь вопрос: на что в этой ситуации рассчитывают власти? Если валютная выручка будет сокращаться, а резервы ЦБ не смогут быть брошены на поддержку рубля в полном объеме? Ответ лежит на поверхности, и никто его особенно не скрывает. Начальники рассчитывают на сбережения граждан, которые только в банках держат 60 триллионов рублей. Именно здесь проходит «главный рубеж обороны» российской экономики, а не в ФНБ и не в фондах правительства.

Нет, «конфискации» не будет, но будет плавное «вымывание» этих сбережений: через рост цен, через ужесточение налогообложения, через ограничение потребления. Например, ничто так не радует сейчас власти, как запреты на туристические визы для россиян. Кому надо — тому оформят дипломатический паспорт и деловую визу, а запрет въезда в Европу для людей с точки зрения властей будет означать снижение спроса на валюту и рост спроса на отдых в России (вместе с ростом цен на него).

Если бы ЕС действительно хотел болезненных ограничений в этой сфере, он разрешил бы безвизовый въезд для всех граждан России, не попавших в санкционные списки. Ничего здесь нового нет: во всех конфликтах, в которых участвовала Россия на протяжении пятисот лет писаной истории, экономические диспропорции балансировались за счет ограничения потребления людей, при том что власть и высший управленческий слой никаких издержек на себя не принимали. Обратите внимание: даже в официальной риторике нет ни слова о «поддержке уровня жизни в России» — власти говорят только о «поддержке бизнеса».

Цена вопроса

И, рассуждая о санкциях, невозможно обойтись без вопроса об углеводородном эмбарго — что с той, что с другой стороны. На этот вопрос есть теоретический ответ ученых из Кильского института мировой экономики. Немецкие экономисты рассчитали, что самые серьезные последствия имело бы газовое эмбарго, поскольку в этом случае валовой внутренний продукт России снизится на 2,9%, а ВВП Германии увеличился бы на 0,1%, а также минимально увеличился бы ВВП Евросоюза. Расчеты также применимы, если бы газовое эмбарго ввела Россия, отмечают исследователи. Торговое эмбарго на нефть приведет к снижению объемов производства на 1,2% в России и на 0,1% в Германии и ЕС.

Эмбарго на поставку промышленного оборудования и запчастей к нему приведет к сокращению экономики России на 0,5%, а эмбарго на автомобили и запчасти к ним — на 0,3%. Для Германии и ЕС обе меры будут иметь лишь минимальные негативные последствия. Таким образом, «российская угроза прекратить поставки газа и/или нефти не вызывает большого доверия», делает вывод руководитель исследования Хендрик Мальков.

«Издержки по санкциям» власти постараются переложить на наши кошельки, сделаем вывод мы. И надо отдать должное властям: они этого не скрывают, потому что абсолютно убеждены в готовности людей принять на себя все издержки и риски. И судя по всему, именно стагнация экономики и доходов людей является для власти желательным сценарием в текущей ситуации».

Автор Дмитрий Прокофьев, специально для «Новой газеты»

Источник - https://novayagazeta.ru/articles/2022/02/25/naotmash

***

Приложение. Инфляция в России опять бьет рекорды — даже ЦБ не может остановить рост цен 

На прошлой неделе Банк России повысил величину ключевой ставки с 8,5% до 9,5%. Это, скажу тем, кто не особо следит за подобными вещами, очень много — целый один процентный пункт (100 базисных пунктов). И это — яркое доказательство, что инфляция в России уже высокая и она, увы, выходит из-под контроля.

Почему выходит из-под контроля? Потому что начиная с марта 2021 года это уже восьмое (!) повышение ключевой ставки (с 4,25%). Ставку Банк России повышает, а инфляция все равно растет и растет. То, что цены растут, россияне уже вовсю ощущают на своих кошельках. Каждый (ну кто делает покупки) может в доказательство этому привести массу примеров. Однако здесь надо обратить внимание и на официальные данные, которые, по понятным причинам, вызывают недоверие. Но даже они показывают, сколь стремительно сегодня растут цены.

По данным Росстата, потребительские цены в январе 2022 года выросли на 8,7% в годовом выражении. Однако на продовольственные товары они выросли на 11,1%, а на плодоовощную продукцию и вовсе на 16%. Уже с начала 2022 года и по 4 февраля в лидерах по росту цен: капуста белокочанная — на 17%, огурцы — 16%, помидоры — 14,2%, бананы — 10,1%. 

Что делает в такой ситуации Банк России — он повышает ключевую ставку. Делается это для того, чтобы сделать деньги дороже, ограничить их предложение в экономике (именно по ключевой ставке Банк России ссужает деньги коммерческим банкам). Снижается платежеспособность спроса, и это, по правилам монетаризма, должно гасить инфляцию. 

Почему же она все-таки растет и растет? Вроде все правильно делает Банк России. Правильно-то правильно, но только не учитывается в должной мере тот факт, что инфляция в России носит далеко не только монетарный характер. Есть и другие факторы, среди которых: недостаточный уровень конкуренции, высокие инфляционные ожидания, особенности госрегулирования цен и т.д. Банк России признает эти факторы, но все-таки он их явно недооценивает. 

Понятно, почему так происходит. Во-первых, смотрят на опыт развитых стран. А там воздействие на инфляцию через изменение ключевой ставки центральными банками является самым главным инструментом. И это нормально в рыночной экономике с развитыми рыночными институтами. У нас экономика пока далеко не такая. А потому вот так просто, двигая ключевую ставку, справиться с инфляцией не получается. 

Образно говоря, можно работать стамеской (как столяр), а можно (как плотник) топором. Так вот «стамеска» — это через ключевую ставку, а «топорик» — это не только посредством изменения ключевой ставки, но и через системную работу по развитию конкуренции в экономике, по снижению неопределенности в ней, по тому, чтобы не росли инфляционные ожидания, по созданию эффективного механизма госрегулирования тарифов естественных монополий, и т.д. Российская экономика пока явно не доросла до того уровня, чтобы ограничиться только «стамеской».

Важно и отношение наших регулирующих органов к цели по инфляции — таргету (как модно сегодня выражаться). Напомню, что федеральный бюджет на 2022 год был принят исходя из официального прогноза, что инфляция в 2022 году составит 4%. Хотя было понятно уже на момент принятия бюджета, что это абсолютно нереально. 

Плохо, когда регулирующие органы отстаивают желаемые, но нереальные цели по инфляции. Они почему-то думают, что таким обозом можно добиться снижения инфляционных ожиданий, вроде как хотят заговорить инфляцию. Что же, в современной экономике, экономике настроений, столь восприимчивой к сигналам от регулирующих органов, такие надежды понятны. Однако принципиально важно учитывать, что обязательно должно выполняться одно условие: чтобы целевой прогноз по инфляции выполнял свою «якорную» функцию, к этому прогнозу должно быть доверие, он должен быть достоверным. 

В противном случае, когда официальным прогнозам не верят, они выполняют противоположную функцию, потому что тогда не снижается, а, наоборот, повышается неопределенность экономической ситуации. Когда растет неопределенность экономической ситуации, то это раскручивает маховик инфляции, стимулируя ускоренный рост цен. 

Неопределенность экономической ситуации сегодня растет еще и по такой причине, как тяжелая геополитическая ситуация, связанная с событиями вокруг Украины. Не надо думать, что геополитика — это одно, а экономика — это другое. Бизнес прекрасно понимает, что от геополитического кризиса до экономических последствий путь достаточно короткий. В ситуации, когда непонятно, что будет, бизнес естественным образом страхуется, повышая цены. Это, увы, его естественное прагматичное поведение. 

Надо пытаться заработать больше сейчас, потому что непонятно, что будет дальше. И еще. Когда сегодня проблему высокой инфляции на государственном уровне видят, прежде всего, в том, что выросли цены на мировых рынках сельхозпродукции и продовольствия, якобы все беды и здесь от заграницы, это тоже неправильно. Этот внешний фактор, безусловно, присутствует, но списывать все на него — это уход от ответственности.

А как насчет такой еще одной внутренний причины высокой инфляции в России — неуклюжих попытках госрегулирования цен? В качестве примера напомню результаты замораживания цен на сахар-песок, это сделали на несколько месяцев еще в декабре 2020 года. Некоторое время цены и вправду практически не росли. Однако в целом за год (с января 2021 года по январь 2022 года), включая период заморозки и разморозки, цены на сахар-песок выросли, по данным Росстата, на 17,1%. Это значительно выше, чем продовольственная инфляция в целом (см. выше — 11,1%). Чего добились? Дозамораживались?

Сегодня некоторого повышения инфляции, по-видимому, избежать было невозможно. Но недопустимо усугублять эту проблему собственными ошибками и недоработками в условиях, когда уровень жизни россиян по-прежнему остается не на высоте. И как бы ни хотелось надеяться на обратное, на замедление роста цен, но пока актуальный прогноз такой — цены будут быстро расти, уложиться в однозначный показатель по инфляции по итогам года будет чрезвычайно сложно. Прогноз в 4%? Забудьте.

Автор Игорь Николаев, доктор экономических наук

Источник - https://novayagazeta.ru/articles/2022/02/18/neodnoznachnye-tsifry