Российские экономисты о том, как скажется на России новый виток санкций

Содержание
[-]

***

Россия: прощание с экономикой

В России распространено мнение, что западные санкции — простая формальность, которая в реальности ни на что не влияет. Даже после новой порции ограничения операций с российским госдолгом остаются люди, считающие, что на экономике страны это никак не скажется. Владимир Милов уверен, что на этот раз неизбежны последствия не только для экономики, но и для режима.

Лучший индикатор серьезности новых шагов администрации Байдена — реакция российских властей. Если им действительно «все равно», они не идут на такие радикальные меры, как фактическая высылка американского посла на фоне уже случившегося отзыва российского посла из США (который очевидно был связан с готовящимися санкциями), публичный отказ от только что предложенного американцами вожделенного саммита с Байденом, целый набор радикальных угроз типа «полного отказа от доллара» и прочих несбыточных пугалок. Когда вам по-настоящему все равно, вы так вести себя не станете.

Почему российским властям не все равно? Ведь, казалось бы, ну внесли каких-то очередных россиян не самого высокого ранга в санкционные списки, правительство их прикроет, на Запад этим служакам не надо — что такого? Тем более, что российские власти уже не стесняясь создают для персон, попавших под санкции, преференциальный правовой режим.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

 

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

В новом пакете санкций от Байдена содержится одна важная разгадка — санкции против российского госдолга, пресловутых ОФЗ. Именно эта мера очень долго обсуждалась, и взбесила она российское руководство вовсе не из-за своих сиюминутных последствий, а по двум другим причинам. Во-первых, ОФЗ важны не столько как инструмент заимствований для покрытия дефицита бюджета, сколько как общий индикатор положения России на мировом финансовом рынке. Пока они оставались вне санкционного поля, мы не были изгоем для международных кредиторов. Теперь — стали им.

И, во-вторых, в последние годы на Западе обсуждался целый ряд новых мер более серьезного уровня в отношении Путина — сюда входили санкции против госдолга, госбанков, путинских «денежных мешков» и совсем уже радикальные меры типа отключения России от межбанковской системы SWIFT или нефтяного эмбарго. Даже реализация части этих мер, не говоря про SWIFT или эмбарго, очень серьезно ударит по экономике страны, отрезая наши финансовые власти и крупнейшие корпорации от международных финансовых рынков, возможности закупки оборудования и технологий, то есть фактически перекрывая кран для развития экономики.

Это еще не санкции иранского типа, но уже почти. Кстати, «спасибо» Путину за то, что выстроил в России негибкую систему доминирования крупных госбанков и госмонополий в крупнейших секторах экономики — теперь гораздо проще поставить целые отрасли в трудное положение, ударив всего по нескольким крупным игрокам. С выстроенной в России системой крупных госбанков и госмонополий гораздо проще поставить целые отрасли в трудное положение. Так вот, после крупномасштабного пакета санкций, введенных США, ЕС и их союзниками в 2014 году из-за сбитого над Донбассом малайзийского «Боинга», ничего серьезного в целом не предпринималось, за исключением отдельных мер против чиновников и второстепенных компаний оборонного и IT-секторов.

Вопреки распространенным заблуждениям, санкции 2014 года оказали исключительно серьезный эффект на российскую экономику — наши корпоративные заемщики фактически оказались отрезаны от международных рынков капитала, и это напрямую внесло вклад в отток капитала, невозможность привлекать новые корпоративные займы на Западе (чем мы активно занимались до 2014 года) и фактически лишило Россию перспектив экономического роста. Но корпорации корпорациями, а государственные займы были почти нетронуты санкциями, и Минфин этим демонстративно хвастался, рекламируя себя перед международными инвесторами как «самого надежного заемщика» (у России низкий госдолг, большой запас денег в ФНБ и стабильные нефтяные доходы — действительно, инвесторам в ОФЗ беспокоиться было не о чем). Инвесторы ОФЗ обожали, их доля на рынке на пике доходила до 35% (в марте 2020 года, пока у нас не начался кризис, вызванный пандемией COVID-19 и падением цен на нефть).

Что теперь?

Сами по себе ОФЗ не являются суперкритичным способом пополнения бюджета. Хотя объем госдолга по этим облигациям вырос втрое с начала 2015 года и почти в 20 раз за 10 лет, в целом это всего лишь 3% российского ВВП, и нельзя сказать, что этот инструмент серьезно влияет на бюджетную стабильность. Хотя новые размещения периодически происходят, объем заимствований через ОФЗ в последнее время колеблется вокруг одной и той же цифры в $40 млрд, а министр финансов Антон Силуанов жаловался в интервью «Ведомостям», что для России новые займы слишком дороги, и это препятствует наращиванию госдолга: «У нас стоимость госдолга высокая. Мы сейчас занимаем под 5,5–6,3%, развитые страны — меньше чем под 1%. Ежегодно мы уже платим более 800 млрд рублей одних процентов, если удвоим привлечения, будем платить уже около 1,5% ВВП, а это более 6% всего бюджета — придется сокращать другие расходы».

Столь высокие проценты, кстати, — это плата за санкционные риски: привет всем, кто утверждает, что «западные санкции не работают». Но важны не сами ОФЗ как инструмент заимствований для бюджета. Государственные облигации — вершина пирамиды российского долга. Поскольку наша экономика сама не генерирует длинных дешевых денег, брать мы их можем только на западных финансовых рынках (Китай, на который у Путина были большие надежды, не является активным международным кредитором, и дает взаймы в основном лишь на поддержку экспорта китайских товаров и услуг). Собственно, поэтому мы и остановились в росте, когда в 2014 году корпоративному сектору посредством финансовых санкций перекрыли возможность продолжать бешено кредитоваться на Западе.

Однако ОФЗ — главный инструмент российских заимствований — пока оставался вне санкционного поля. Это позволяло делать вид, что санкции касаются только отдельных компаний, а в целом Россия — респектабельный участник мирового финансового рынка, во многом любимица международных кредиторов (нефть, богатый ФНБ, низкий госдолг, вот это все). Новые санкции Байдена кардинально изменили эту ситуацию. Теперь любой инвестиционный меморандум любого российского заемщика будет начинаться с упоминания того, что вообще-то вся российская система заимствований, начиная с самого верха, токсична и находится под международными санкциями. Если коротко — взаймы мы больше не получим. Опасаясь американских санкций, от российского долга будут держаться подальше далеко не только американские кредиторы.

Если коротко — взаймы мы больше не получим

Власти найдут, как сбалансировать бюджет, — будут вкачивать в ОФЗ деньги госбанков. Фактически это превратится в эмиссионное финансирование, так как госбанки, так или иначе, будут получать взамен поддержку от ЦБ, но, по-моему, мы уже начинаем привыкать к мысли, что времена низкой инфляции закончились. А вот с ростом экономики придется попрощаться насовсем. Это и есть цена новых санкций США — внутренних источников роста у России нет, пресловутые госинвестиции и «нацпроекты» (помните такие?) не работают.

Но гораздо хуже для Кремля даже не это, а тот факт, что после нескольких лет позиционного противостояния Запад все же сдвинулся с мертвой точки и начал принимать какие-то более серьезные меры, чем очередная порция санкций против чиновников, генералов и пригожинцев. Многие на Западе ожидали нового раунда обострения отношений с Путиным, и из-за этого все инициативы о санкциях против ОФЗ (их было много) заворачивались. Теперь «лед тронулся». Это значит, что скоро можно ждать санкций против госбанков, госкорпораций, олигархов. До отключения от SWIFT и нефтяного эмбарго пока вряд ли дойдет (эмбарго будет шоком для мирового энергетического рынка, а от SWIFT пока все же отключали только за нарушение договора о нераспространении ядерного оружия), но и эти меры будут иметь очень серьезные последствия.

От этого «сдвига с мертвой точки» Путин и Ко просто вне себя — они-таки добились эскалации санкционной политики, ее выхода на качественно новый уровень после паузы 2014–2021 годов. Опасения перехода к новым серьезным мерам отброшены, процесс пошел. Вопреки представлениям сторонних наблюдателей, которые ждут каких-то «больших и окончательных» санкций, после которых Путин сразу сдастся — администрация Байдена понимает, что такого не будет, и санкционные гайки лучше закручивать постепенно, оставляя себе пространство для маневра. Однако план дальнейших действий уже понятен — лидеры демократического большинства в Конгрессе (в частности, новый глава комитета Сената по международным делам демократ Боб Менендес) уже призвали к продолжению и к новым санкциям против госбанков, олигархов, «Северного потока 2».

Путин сильно опасается того, куда все это может привести, особенно на фоне быстро восстанавливающихся трансатлантических отношений между США и ЕС и риска повторения американских мер уже Европой. Россия будет становиться все более изолированной, все более зависимой от Китая (который не спешит нас спасать и лишь пользуется плодами нашей зависимости в виде поставок российских ресурсов по ультра-дешевым ценам). Экономические перспективы будут только ухудшаться — у Путина и так большие проблемы с рейтингом перед выборами в Госдуму, а перед глазами уже маячит 2024 год, где, судя по опросам общественного мнения, Путин не имеет четкого большинства в поддержку продления своего правления, а среди россиян моложе 40 большинство против этого.

Поэтому Кремль и реагирует на санкции столь болезненно — попутно досталось и Фонду борьбы с коррупцией, который прокуратура потребовала признать «экстремистским» буквально в те же минуты, как было объявлено о фактической высылке американского посла. Не сомневаюсь, что эти действия увязаны между собой, параноики в Кремле и Совбезе действуют в своей логике «оппозиция — это агенты влияния США».

В общем, «Искандеры» больше не смеются, запущен новый раунд санкционного давления, который горячо поддержан широкими политическими кругами в развитых странах. Скоро его подхватит и Европа, будут и новые меры со стороны США. Не ждите какой-то быстрой и одномоментной «царь-бомбы» типа отключения от SWIFT — скорее будет постепенное наращивание оборотов. Путин это понимает лучше, чем комментаторы, рассуждающие про «незначимость» новых санкций. Отсюда истерическая реакция и желание «показать в ответ силу». Но силы неравны — в мире это понимают. Новый виток международной изоляции, безусловно, ослабит путинские позиции в России и в мире. И это хорошо.

Автор Владимир Милов, опубликовано в издании The Insider

http://argumentua.com/stati/rossiya-proshchanie-s-ekonomikoi

***

Трехлетний прогноз для экономики России: рост тарифов и застой

Новый трехлетний правительственный прогноз предполагает, что Россия не сможет вернуться к докризисному уровню нефтедобычи до 2025 года. Ожидания скорости восстановления экономики в Минэкономразвития теперь пересмотрены в худшую сторону. По сравнению с мировой экономикой наша страна будет восстанавливаться вдвое медленнее. Отставание от остального мира продолжится и в 2022 году.

Минэкономразвития (МЭР) изменило прогноз роста российского ВВП в 2021 году до 2,9%, следует из сценарных условий, основных параметров прогноза социально-экономического развития РФ на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов. В сентябрьском прогнозе рост ожидался на 3,3%. МЭР объясняет корректировку своих ожиданий тем, что в 2020 году «повысилась база»: то есть сравнение идет с более низким показателем, спад экономики составил 3%, а не 3,9%, как ожидало ведомство в сентябре. Напомним, что к положительным цифрам рост экономики вернулся только в марте, когда ВВП вырос на 0,5% в годовом выражении после снижения на 2,5% в феврале и на 2,2% в январе.

Выход из кризиса для РФ будет не слишком успешным. Международный валютный фонд (МВФ) в начале апреля публиковал свои ожидания темпов роста, по мнению организации, мировая экономика вырастет в этом году на 6%. Евразийский банк развития прогнозирует увеличение ВВП в 2021 году стран-участниц на 3,3%, ВВП еврозоны – на 4,3%, США – на 5,5%, Китая – на 8,5%. При этом МВФ улучшил прогнозы роста российской экономики в 2021 году до 3,8% с 3%, ожидавшихся им в январе.

Как ожидает МЭР, в 2022 году экономический рост ускорится до 3,2%, такой прогноз связан с возможным завершением сделки ОПЕК+. Затем экономика будет расти около 3% ежегодно. В МЭР считают, что Россия до 2025 года не достигнет докризисного уровня добычи нефти. Объем добычи в 2021 году составит 512,5 млн т, практически на уровне 2020 года. Рост нефтяного производства ожидается в 2022 году, когда с мая того года, как планируется, должна завершиться сделка ОПЕК+ об ограничении добычи. Однако, информирует МЭР, производство нефти в России по меньшей мере до 2025 года не достигнет докризисного уровня в 568 млн т.

Несмотря на то что инфляция в марте 2021 года составила 5,8%, а продовольственная 7,6%, в Минэкономразвития ожидают, что благодаря сдерживанию экспорта адорожающей на мировых рынках сельхозпродукции произойдет резкое падение инфляции до 4,3% в годовом выражении на конец 2021 года, а в среднесрочной перспективе она будет держаться вблизи целевого уровня в 4%. Эксперты, однако, не склонны доверять такому оптимизму и предлагают обратить внимание на рост энерготарифов для населения. По прогнозу МЭР, ежегодно в июле они будут расти на 5%. Однако своего рода общественный договор, или по крайней мере обещания властей, зиждились на том постулате, что тарифы не будут расти темпами выше инфляции.

Опережающий инфляцию рост тарифов на электроэнергию – это не что иное, как признание правительством истинного положения дел с ростом цен, – сказал «НГ» директор Института стратегического анализа компании ФБК Grant Thornton Игорь Николаев. «Даже притом что цены искусственно сдерживаются за счет ограничений на вывоз сельхозпродукции, инфляция уже на уровне 5,7%, и можно ожидать ее роста после сентября, когда пройдут выборы в Госдуму и прекратят действие ограничительные меры. По привычке в прогнозе указывают «таргет» по инфляции в 4% ежегодно, но необходимость компенсировать растущие затраты энергокомпаниям заставляет показывать настоящую стоимость энергии для населения, которая будет дорожать каждый июль на 5%», – считает эксперт.

По словам Николаева, в определении темпов роста экономик действительно большую роль играет эффект базы. «В тех странах, где было гораздо большее, чем у нас, падение ВВП – на 4–5%, а в некоторых странах, как в Испании – 11%, там «отскок» в 2021 году идет гораздо интенсивнее. Возможно, что международные организации переносят этот подход и на РФ, но очевидно, что при более низких темпах падения слабее и рост», – считает эксперт.

Несмотря на заявления российских чиновников, ожидавших значительного роста спроса на нефть, этого фактически не произошло. Доходы от экспорта из РФ в первом квартале упали на 17%. «Еще в прошлом году компания BP предупреждала, что спрос на уровне 2019 года не восстановится до 2030 года. Видимо, стоит исходить из этого прогноза, тогда становится ясно, почему и у нас добыча нефти не восстановится как минимум до 2025 года», – говорит Николаев.

«Минэкономразвития традиционно более консервативно в своих прогнозах, чем МВФ, что, по-видимому, связано с желанием чиновников подстраховаться от неблагоприятного развития событий, – объясняет разночтения в прогнозах эксперт компании «Универ Капитал» Сергей Дроздов. – Реальность может значительно отклониться от прогнозов, но если ситуация будет лучше, чем прогнозировалось, никто не станет искать виноватых, да и проблемы с тем, куда девать лишние деньги, не возникнет».

«Предполагается, что до конца текущего года на объемы добычи нефти в России будут продолжать действовать ограничения, налагаемые соглашениями ОПЕК+, и только со следующего года начнется наращивание добычи. При этом спрос в мире остается неустойчивым, многие страны крайне далеки от выхода из пандемии и связанных с ней ограничений. В то же время в случае достижения договоренностей между Ираном и США, а также при снятии санкций с Венесуэлы на рынок поступят дополнительные объемы нефти. Видимо, с этими опасениями и связан консерватизм в прогнозах Минэкономразвития», – говорит Дроздов.

Автор Анатолий Комраков

https://www.ng.ru/economics/2021-04-25/4_8137_economics1.html

***

Дорогая нефть и новое падение доходов населения задали траекторию на 2021-й год

Официальные итоги апреля Росстат опубликует через месяц. Но основные особенности восстановления экономики за четыре месяца года уже определись. 2021-й пройдет под влиянием этих тенденций.

Экономические итоги года будут определяться относительно высокими нефтяными ценами в мире, а также ростом цен внутри страны, падением доходов населения и устойчивым положением государственного бюджета. В апреле 2021-го промышленность продолжила уверенный выход из кризиса-2020, сообщили в четверг эксперты Института Гайдара. Положительная динамика спроса, неплохие прогнозы продаж и недостаток запасов готовой продукции позволяют предприятиям сохранять рост выпуска и увеличивают спрос на рабочую силу, считает завлабораторией конъюнктурных опросов Сергей Цухло.

Во втором квартале российские предприятия сообщили об изменении значимости ограничений для промышленного роста. Неясность перспектив отошла теперь на второе место в списке ключевых ограничений. На первое место во втором квартале вышел традиционный фактор – «недостаточный внутренний спрос», упоминания которого уже вернулись к докризисным уровням, отмечает Цухло.

Фактор слабого рубля и удорожания импорта российские промышленники ставят на третье место в списке основных препятствий для роста. Опережающий рост спроса на импорт действует в ущерб спросу на продукцию российских предприятий. Страдает промышленность и от удорожания импортных машин и оборудования, спрос на которые начинает оживать в России.

При этом инфляционные ожидания в промышленности продолжают нарастать, и они уже перекрыли рекорды 2010 и 2015 годов. Инфляционные ожидания доминируют не только у производителей, но и у конечных потребителей.

Признаков устойчивого замедления инфляции в первую треть 2021 года так и не появилось. За последнюю неделю апреля потребительские цены выросли на 0,17 против 0,18% неделей ранее. Годовой показатель инфляции по состоянию на 26 апреля можно оценить в 5,5–5,6%, говорят эксперты. По их оценкам, инфляционная картина остается очень тревожной. В мае-июне годовой показатель инфляции может двинуться к 6%. И в июне Центробанк продолжит повышение ключевой ставки, считают авторы канала MMI.

«В первом квартале инфляция ускорилась, превысив прогнозы ЦБ и Минэкономразвития. Однако в марте с пятилетнего пика в 5,8% годовая инфляция перешла к умеренному замедлению. Основными причинами быстрого роста потребительских цен стали тенденции на мировых товарных и сырьевых рынках, а также снижение рубля», – говорит Дмитрий Бабин, эксперт компании «БКС Мир инвестиций». Рост цен на нефть и другое сырье вместе с относительной слабостью рубля способствовал достижению бюджетного баланса. После трех кварталов дефицита госбюджет в начале 2021 года вернулся к профициту, отмечает Бабин.

«У России пока не очень хорошие показатели по сравнению с другими странами. В Китае, например, в первом квартале зафиксирован рост промышленного производства на 24,5% по сравнению с предыдущем периодом. В США рост ВВП составил около 6,4%», – говорит Татьяна Скрыль, доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова. Высокие цены на нефть и стимулирующие меры поддержки спроса не дают российской экономике откатиться назад. Но угроза третьей волны коронавируса вполне реальна, и оценки ситуации могут резко измениться, считает эксперт.

«Главным итогом первой трети года можно назвать профицитный бюджет. Тенденцией года становится бессилие ЦБ перед инфляцией, то есть фантастическая пассивность финансовых властей. Еще одной тенденцией можно назвать раздувающийся госдолг при профицитном бюджете. Другими словами, даже несмотря на ощутимое восстановление экономики и рост ВВП в марте впервые за год, все-таки больше преобладал негатив», – считает Михаил Коган, руководитель отдела аналитических исследований Высшей школы управления финансами. Выправляется, по его словам, и ситуация на рынке труда. «На мой взгляд, любой человек, который хочет найти работу, легко может ее найти, причем с приличным окладом. Этому способствует и явная нехватка рабочих рук трудовых мигрантов», – объясняет Михаил Коган.

«Главная тенденция начала года – это рост инфляции. Первая треть года прошла под знаком ускорения инфляции и сокращения денежных доходов населения. Причин тому несколько, в том числе продолжающееся сокращение спроса практически во всех отраслях промышленности», – считает Максим Киселев, профессор школы бизнеса «Синергия». По его словам, очень жаль, что эти негативные тенденции наблюдаются на фоне бурного восстановления мирового рынка сырья – углеводородов и металлов. «Ситуация усугубляется тем, что в скором времени мы можем стать свидетелями коррекции на мировом сырьевом рынке, что нанесет по экономике России новый удар», – предупреждает Киселев.

«Рынок труда, пройдя испытания в 2020 году, вошел в 2021 год в достаточно стабильном состоянии», – говорит Людмила Иванова-Швец, доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова.

Автор Михаил Сергеев, зав. отделом экономики "Независимой газеты"

https://www.ng.ru/economics/2021-04-29/1_8142_inflation.html

***

Производство падает вопреки мнению Росстата и Центробанка

Восстановление российской промышленности остановилось уже в январе, а в феврале и марте началось снижение выпуска продукции даже с учетом сезонных корректировок.

Такой сенсационный вывод сделали эксперты из Высшей школы экономики (ВШЭ), которые уже много лет подряд фиксируют показатели выпуска основных секторов российской промышленности. Вывод о снижении производства в феврале-марте противоречит официальным данным Росстата. А также противоречит утверждениям чиновников Центробанка, которые оправдывают новое повышение стоимости кредита якобы имеющим место бурным восстановительным ростом отечественной экономики.

Говорить о полноценном восстановлении промышленной активности пока преждевременно, и данные первого квартала хорошо это иллюстрируют, считают эксперты Центра развития ВШЭ. Свои выводы они делают на основе динамики интенсивности промышленного производства (то есть индексах физического объема, очищенных от влияния календарного и сезонного факторов). Сами показатели интенсивности рассчитываются для каждого из 271 важнейшего вида промышленной продукции, а затем последовательно агрегируются по видам экономической деятельности и для промышленного производства в целом.

В результате полученных данных ученые констатируют: продолжавшийся с июля 2020 года по январь 2021 года подъем индекса интенсивности промышленного производства (то есть сезонно скорректированного индекса среднесуточного выпуска) после «коронавирусного» спада приостановился. «В феврале снижение индекса по отношению к предыдущему месяцу составило 0,2%, а в марте – 0,3%», – следует из отчета главного научного сотрудника Центра развития Эдуарда Баранова. Его выводы противоречат выводам Росстата: ведомство Павла Малкова зафиксировало в марте увеличение на 0,7%. Наиболее весомый вклад в мартовское снижение внесло уменьшение индекса интенсивности обеспечения электрической энергией, газом и паром на 4% из-за теплого марта. В свою очередь, интенсивность выработки электроэнергии уменьшилась на 1,6%, а интенсивность выработки пара и горячей воды (теплоэнергии) – на 7,5%, продолжают ученые.

Интенсивность добычи полезных ископаемых в марте по сравнению с предыдущим месяцем выросла всего на 0,8% благодаря возрастанию интенсивности добычи нефти на 2% вследствие смягчения ограничений в рамках ОПЕК+. Однако интенсивность обрабатывающих производств за тот же период уменьшилась на 0,3%. Экономисты объясняют это «спросовыми ограничениями и осложненной логистикой» в связи со снежными заносами во многих регионах страны. «Из 25 отраслей обрабатывающих производств интенсивность в марте по сравнению с февралем увеличилась лишь у четырех (производство кокса и нефтепродуктов; производство химических продуктов и химических веществ; производство изделий из пластмасс; производство готовых металлических изделий, кроме машин и оборудования)», – перечисляют в Центре развития.

Если сравнивать данные марта 2021 года с декабрем 2020-го, то индекс интенсивности промышленного производства в целом увеличился на 0,6%, отмечают ученые. «У добычи полезных ископаемых он увеличился на 1,8%; обрабатывающих производств – уменьшился на 0,7%; обеспечения электроэнергией, газом и паром – увеличился на 2,1%; водоснабжения, водоотведения, организации сбора и утилизации отходов, деятельности по ликвидации загрязнений – возрос на 2,7%», – рассказывает Эдуард Баранов.

За последние восемь лет (с января 2013-го по март 2021-го) индекс интенсивности промышленного производства увеличился всего на 13,2%. «Интенсивность добычи полезных ископаемых возросла на 9,3%; обрабатывающих производств – на 18,3%; интенсивность обеспечения электрической энергией, газом и паром – на 7,5%», – сообщают в Центре развития.

За тот же период в наибольшей степени возросла интенсивность производства лекарственных средств и медицинских средств (в 2,4 раза); сбора, обработки и утилизации отходов, обработки вторичного сырья (в 2,1 раза), предоставления услуг в области добычи полезных ископаемых (на 97,4%); производства мебели (на 77,7%). Производство компьютеров, электронных и оптических изделий за тот же период увеличилось на 62,5%.

Глава Минпромторга Денис Мантуров вообще считает, что если до недавнего времени фундаментальной отраслью промышленности являлась металлургия, то в наши дни базовой отраслью стала радиоэлектроника. «Государство является драйвером этой промышленности как с точки зрения софинансирования разработок, развития мощностей, так и с точки зрения обеспечения госзакупок», – подчеркнул он. В пример министр привел объем закупок российского оборудования. «На внутренних регулируемых рынках за прошлый год он составил 285 млрд руб., что на 30% больше 2019 года. На 2021 год у нас стоит задача выйти на показатель в 350 млрд руб.», – сообщал Мантуров.

Tем не менее пессимистичные выводы экономистов ВШЭ идут вразрез со сводками Росстата и рапортами властей. Так, согласно данным ведомства Малкова, в марте в годовом выражении рост промпроизводства составил 1,1%. В целом по итогам первого квартала промышленное производство сократилось на 1,3%. При этом добыча полезных ископаемых в марте сократилась на 5,6%, а по итогам квартала – на 7,3%. В свою очередь, обрабатывающие производства продемонстрировали рывок. Рост по итогам марта составил 4,2%, однако по итогам первого квартала увеличение составило всего 0,9%.

Более существенный рост показал такой сектор, как «Обеспечение электроэнергией, газом и паром». В марте в годовом выражении рост по этому направлению составил 11%, по итогам квартала – 9,6%.

Вероятно, в том числе и такой «рывок» в потреблении электроэнергии позволяет чиновникам считать, что российская экономика фактически уже вошла в фазу восстановления. Так, Центробанк ожидает, что российская экономика вернется к своему докризисному уровню уже во втором полугодии 2021 года. «ЦБ прогнозирует рост российской экономики в 2021 году на 3–4%. В 2022–2023 годах ВВП, по прогнозу ЦБ, вырастет на 2,5–3,5 и 2–3% соответственно», – сообщали в ведомстве Эльвиры Набиулиной. Как свидетельство этого восстановления в регуляторе отмечают, что по итогам первого квартала 2021 года оборот розничной торговли приблизился к уровню до пандемии.

По мнению экономистов, в части восстановления все не так просто. По мнению бывшего зампреда ЦБ Олега Вьюгина, главная проблема российской экономики сегодня – нехватка инвестиций. «Автаркия в поведении России сказывается на инвестициях. Это мы хорошо видим. Сейчас потребительские расходы стали расти, а инвестиционные не растут. И так все предыдущие годы после 2012–2013 годов. Соответственно мы не видим экономического роста», – рассказывал он в эфире радио «Эхо Москвы».

Что же касается перспектив промышленности, то не исключено, что она и дальше покажет рост. «Будет проявляться эффект низкой статистической базы. Ведь сравнение в последующие месяцы 2021 года в годовом исчислении будет происходить по отношению к самым острым месяцам пандемии, локдаунов, ограничений ОПЕК+ в прошлом году. По сравнению с ними объемы явно будут более предпочтительны. В силу данных обстоятельств наиболее вероятно увеличение промпроизводства и выход его динамики в положительную зону в ближайшие месяцы», – считает главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман.

В свою очередь, главный аналитик компании «Алор Брокер» Алексей Антонов текущие значения промпроизводства считает незначительными. «Небольшие импульсы роста в 1–1,5 процентных пункта, особенно с учетом частых переоценок, проводимых статведомством, лежат сейчас в области погрешности оценки и не свидетельствуют о начинающемся подъеме в экономике», – говорит он. Локдаун сильно ударил по производствам, и сейчас за счет эффекта низкой базы они покажут один-два положительных месяца, а затем столкнутся со все теми же проблемами: низкой производительностью труда, отсутствием инвестиций, мощным силовым, административным и фискальным давлением, полагает аналитик.

По мнению эксперта, на пути бурного роста промышленности в России стоит не столько финансовый кризис, сколько изношенность основных фондов. «Развиваться на медленной девальвации отечественной валюты или на резком ее обвале невозможно. Вместо этого следовало бы амортизировать и обновлять основные фонды, а также создавать высокопроизводительные рабочие места и увеличивать долю экспортируемой продукции с высокой добавленной стоимостью», – рассуждает Антонов.

«Новые заказы в промышленности растут очень медленно, потому что неясно, удастся ли оживить внутренний спрос, пострадавший из-за низкой платежеспособности населения. Иными словами, можно рассчитывать на вялый подъем промышленности, но на текущий момент оснований для ожидания бурного роста все-таки нет», – сомневается старший аналитик аналитического центра «Альпари» Анна Бодрова.

Автор Ольга Соловьева

https://www.ng.ru/economics/2021-04-27/1_8139_economics1.html


Об авторе
[-]

Автор: Владимир Милов, Анатолий Комраков, Михаил Сергеев,Ольга Соловьева

Источник: argumentua.com

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 30.04.2021. Просмотров: 44

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta