Россия теряет европейский и находит китайский рынок сбыта нефти и газа в течение 20 лет

Содержание
[-]

Горючие слезы 

Евросоюз объявил курс на отказ от потребления нефти и газа к 2050 году.

Понятное дело, что критического для России уровня этот процесс достигнет не через 30 лет, а гораздо раньше. Фактически речь идет о том, что наш крупнейший рынок сбыта нефти и газа перестанет существовать в следующие полтора, максимум два десятилетия. В этом свете вполне резонной выглядит позиция «Газпрома», предложившего Китаю закупать в России до 130 млрд кубов газа ежегодно — это всего лишь на 35 млрд кубов меньше, чем поставки «Газпрома» в Европу. По сути, речь идет о перекидывании на Китай схлопывающегося европейского экспорта газа.

«Сила Сибири», мощностью 38 млрд кубов, была построена за 5 лет. В принципе если напрячь все силы, то за 7–8 лет можно построить газопроводы, которые будут способны экспортировать в Китай «недостающие» 90 млрд кубов газа. То есть к концу нынешнего десятилетия России будет способна поставлять в Китай искомые 130 млрд кубов.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

 

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

По заявлению Ли Хуэя, замглавы китайской China National Offshore Oil Corporation, третьей по размеру китайской нефтегазодобывающей компании, в 2030 году спрос на газ в Китае достигнет 540 млрд кубометров, собственная добыча газа составит 290 млрд кубометров. Таким образом, Китай будет вынужден импортировать 250 млрд кубометров газа, из которых более половины намерена поставлять Россия. Поскольку текущий импорт газа Китаем составляет около 120 млрд кубометров ежегодно, простая математика показывает, что «Газпром» намерен покрыть весь прирост китайского импорта газа, заняв четверть рынка газа КНР. Это очень непростая и амбициозная задача, при реализации которой следует помнить, что Китай — партнер, который не упустит случая воспользоваться тяжелым положением поставщика.

В 2012–2013 годах, когда старый партнер Китая — Иран — попал под объявленное странами Евросоюза нефтяное эмбарго, Китай использовал ситуацию, в которую угодил Тегеран, для того, чтобы выбить из того гигантскую, достигавшую 25%, скидку к мировой цене нефти, да еще попытался расплачиваться за поставки нефти не деньгами, а поставками китайских товаров по бартеру. В принципе, речь может идти и о более поздних сроках выхода на заявленный объем поставок в Китай — например о 2035–2040 годах — но в силу приведенных выше причин «Газпрому», видимо, следует реализовать свой план до того, как сначала рост импорта СПГ на рынок Европы, а затем реализация плана Евросоюза по отказу от использования газа и нефти начнут серьезно сокращать продажи газа российской компании на рынке ЕС.

Впрочем, непросто приходится не только российским, но и иностранным нефтегазовым компаниям. 29 июня подала заявку на банкротство пионер сланцевой добычи, компания Chesapeake Energy, в свое время сделавшая неверный выбор в пользу добычи преимущественно газа, цены на который в США остаются сверхнизкими уже в течение многих лет.

Удивительно, что компания продержалась так долго. Но тут следует заметить, что при банкротстве компаний скважины не перестают работать, переходя по достаточно низкой цене в руки новых хозяев. Это делает добычу даже более устойчивой, поскольку новые владельцы бизнеса несут в основном операционные расходы — то есть затраты, связанные непосредственно с процессом подъема газа и нефти на поверхность и транспортировки потребителю. Их капитальные затраты невелики, ведь бизнес был приобретен по дешевке. Мейджоры заявляют о продаже активов — британская BP только что продала свой нефтехимический бизнес корпорации INEOS за $5 млрд. Но ведь покупают? То есть не все пропало в нефтегазовом бизнесе.

Автор Максим Авербух, директор Института прогнозирования конъюнктуры сырьевого рынка

https://novayagazeta.ru/articles/2020/07/13/86257-goryuchie-slezy

***

Как российские нефтяные гиганты пытаются заставить Фонд национального благосостояния платить за свои риски

Недавно стало известно, что российское правительство прорабатывает идею хеджирования ценовых рисков для нефтегазовых доходов за счет Фонда национального благосостояния.

Сама по себе идея страхования рисков, особенно для стран, сильно зависящих от конъюнктуры сырьевого рынка, вовсе не нова. Существует немало механизмов такого страхования. Но чудес не бывает — любое страхование стоит денег и снижает прибыль. Кроме того, сложным остается вопрос о том, кто должен нести издержки страхования.

В экономике есть почти универсальное правило: в условиях свободного рынка чем выше риск, тем выше и доход. Связь риска и дохода нелинейна, но общее правило соотношения риска и дохода соблюдается почти всегда. Поэтому важно понимать, что любая попытка снизить риск потребует затрат, которые естественным образом снизят и доход. Расчет стоимости страховки от падения цены на нефть сложен (можно оттолкнуться от модели ценообразования опционов Блэка-Шоулза и прибавить к результату прибыль страховщика). При этом чем выше вероятность падения цены, тем дороже будет страховка от ее падения. Попытка застраховать вообще весь риск обычно приводит к тому, что стоимость страховки приближается к рентабельности бизнеса.

На практике обычно страхуют не весь риск, а только его часть, как правило — падение цены ниже некого критического уровня. Это снижает стоимость страховки, но и потери в случае снижения цен тоже растут. Приходится делать непростой выбор: какой риск стоит страховать, а какой — принимать на себя. Хеджирование нефтегазовых доходов с помощью азиатских пут-опционов на государственном уровне пока осуществляется только в Мексике, благо мексиканская нефтяная компания принадлежит государству. Стоимость этой страховки в год оценивается в около 0,1% ВВП страны. За 20 лет действия этой программы страхования только в 2009, 2015 и 2016 годах страховка позволила бюджету Мексики получить доход (суммарно — около 1,4% ВВП). Пока в целом для Мексики эта программа является прибыльной.

Идея же ввести подобную программу в России, да еще и за счет средств ФНБ, выглядит крайне спорной. Причин тому несколько. Добыча нефти в России примерно в шесть раз больше, чем в Мексике. Найти продавцов опционов на такой объем нефти сложно, а скорее всего — невозможно в принципе. Кроме того, выход на рынок покупателя с таким большим объемом покупки опционов изменит ценообразование, и опционы станут дороже. Это поднимет стоимость хеджирования.

Как правило, продавцами опционов выступают финансовые компании и банки. Их надежность вовсе не абсолютна: иногда случаются и громкие банкротства. В этом случае владелец опциона становится кредитором третьей очереди, и скорее всего его потери будут значительными. Риск продавца опционов в случае сильного движения цены настолько велик, что существует даже шутка: «Не продавай Родину и опционы!» Из ярких, очень известных примеров банкротства, связанного с опционами, — крах фонда LTCM. При этом риски тем выше, чем сильнее колебания цен. И именно ради защиты от этих колебаний опционы и приобретаются.

Непонятно, почему для страхования рисков должен использоваться ФНБ. Российские нефтяные компании — акционерные общества.Даже если значительная часть их акций принадлежит государству, это не повод снижать их риски за счет бюджета. Куда логичнее предоставить эту возможность самим компаниям. За их счет. Это будет стимулировать руководство компаний более взвешенно подходить к трате денег на страхование рисков. Примечательно, что некоторые небольшие компании давно это делают, но за собственный счет. Самое главное — неясно, зачем вообще это страхование нужно государству. Бюджетные риски неплохо снижаются т.н. бюджетным правилом. Его жесткое соблюдение уже позволило неплохо пройти и кризис 2008-го, и кризис 2015 года. Достаточно вернуться к более жесткому его соблюдению, и сама необходимость в применении дополнительного механизма отпадет.

Стоит отдельно заметить, что инициатива страхования риска падения цены на нефть исходит от одной крупной нефтяной компании с высокой долей присутствия государства в капитале («Роснефти». — Ред.). Причем предлагается делать это за счет ФНБ. По сути, это перекладывание рисков конкретной компании на бюджет (налогоплательщиков). Как показывает история, вслед за этим неизбежно упадет качество управления, а как следствие — вырастут и потери бюджета. Куда правильнее было бы предоставить право страховать свои риски самой компании, не обременяя ФНБ. Это будет справедливее и сделает нагляднее качество управленческих решений, которые принимает руководство компании.

Автор Сергей Хестанов, советник по макроэкономике гендиректора «Открытие брокер»

https://novayagazeta.ru/articles/2020/07/25/86409-ne-prodavay-rodinu-na-optsiony


Об авторе
[-]

Автор: Максим Авербух, Сергей Хестанов

Источник: novayagazeta.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 01.08.2020. Просмотров: 42

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta