Россия: Поиски выхода из глубокого экономического кризиса
Хождение по мукам
Нет сейчас цели более актуальной для власти, чем найти способ выхода из глубокого экономического кризиса: численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума выросла в первом квартале 2016 года по сравнению с предыдущим кварталом почти вдвое.
Больше половины зарплаты работающих уходит на продукты, в августе резервный фонд уменьшился на 18 процентов, Минфин предрек его полное исчерпание уже в текущем году, та же судьба постигнет Фонд национального благосостояния в 2017 году. Промышленность находится в рецессии, для покрытия текущего дефицита бюджета в 4 процента нет иного способа, кроме увеличения налогов. Плавное снижение ВВП, имевшее место в последние годы, сейчас ускорилось. На сырые углеводороды приходится 70 процентов экспорта, за его счет наполняется половина бюджета. И это на фоне снижения мировых цен на сырье. Прогноз Минэкономразвития на ближайшие три года однозначен: Россия продолжит терять долю в мировой экономике. Есть и точка невозврата — исчерпание нефтяных ресурсов. Занимая шестое место в мире по запасам нефти (правда, 60 процентов этих запасов трудноизвлекаемые, с себестоимостью добычи около 80 долларов за баррель), Россия лидирует по ее продажам, но не по объему переработки нефтяного сырья.
Понятно, что нужна программа диверсификации экономики, базирующаяся не на экспорте углеводородов, а на их переработке, но вот парадокс — в стране существует около 40 госпрограмм и стратегий, посвященных диверсификации, однако ни одна из них фактически не выполняется. Развитые страны мира многие годы идут путем химизации своих экономик, но не Россия, хотя именно она первой разработала и осуществила этот путь в 1965-1980 годах. Тогда под руководством Л.А. Костандова и А.Н. Косыгина было построено 400 заводов по переработке минерального сырья, уровень химизации в ВВП составлял 7 процентов, по производству базовых химических продуктов мы обогнали США. Сегодня же Россия не может достичь уровня производства даже 1990 года. По потреблению химической продукции на душу населения Россия отстает в разы от всех развитых стран, даже от Китая. Затраты на НИОКР в химии у нас меньше, чем в США, в 350 раз. Развивающиеся страны, кроме России, опираясь на химизацию, нарастили ВВП с 2008 года на 25 процентов.
Конечно, в такой большой стране, как наша, есть и достойные примеры крупных химических предприятий: "Газпром", "Роснефть", "Фосагро", "Еврохим", "Ростех", "Сибур", нефтехимические кластеры Татарстана и Башкирии и другие, но дело в том, что для химизации всей экономики нам нужно иметь в 100 раз больше таких компаний, и это не преувеличение.
***
В 2014 году появилась стратегия развития химкомплекса до 2030 года, подготовленная Минпромторгом. Для ее разработки не привлекалась ни РАН, ни отраслевые институты, ни представители региональных администраций. В результате появился предельно неконкретный проект, содержащий столько непреодолимых системных ошибок, что оказался, похоже, непригодным для использования.
Этот документ изучили эксперты Международного института проблем химизации современной экономики, профессионалы-химики, имеющие опыт разработки стратегий.
По их мнению, стратегия Минпромторга неконкретна, не имеет четко сформулированных целей, вместо них набор лозунгов и общих слов: "повысить конкурентоспособность, создать высокопроизводительные рабочие места, сделать инвестиционный маневр, усилить модернизацию, внедрять инновации" и т.д., которые невозможно измерить цифрами и по которым нельзя установить задания. Нет даже цели достижения продовольственной безопасности. Стратегия практически не имеет механизма мониторинга, в результате Минпромторг до сих пор не может отчитаться по ее расходам, хотя прошло уже три года с момента начала действия стратегии. Выше говорилось о бесценном опыте проведения первой химизации, на который Минпромторгу следовало бы опираться, но авторы стратегии полностью пренебрегли им, а новации в части классификации химической продукции на три товарные группы не только примитивны, но и могут быть опасными. Так, Минпромторг, относя минеральные удобрения к группе низких переделов, которые, следовательно, не вносят вклад в повышение технического уровня химпрома, дал задание увеличить их экспорт, возможно, не понимая, что его выполнение может нанести ущерб сельскому хозяйству России.
В первом варианте стратегии не было прогнозов развития почти половины химических подотраслей. К их числу относятся химзащита, тонкий оргсинтез, малотоннажная химия и т.д. Объяснить это можно только неопытностью чиновников, вероятно, не знающих даже перечня объектов, которыми они руководят.
При грандиозных затратах на реализацию к 2030 году стратегия приведет к достижению уровня химизации сельского хозяйства, уже достигнутого в 1972 году (внесение удобрений 55,7 кг/га). Внесение минеральных удобрений и производство продовольствия — связанные вещи, об этом знают даже школьники, согласно же стратегии Минпромторга, как говорилось выше, устанавливается задание по увеличению экспорта удобрений с 14,1 млн тонн в 2012 году до 23,3 млн тонн в 2030 году, в то время как истощение российских земель подошло к критическому уровню, а Россия занимает третье место в мире по импорту продовольствия.
Наверное, авторы стратегии Минпромторга и не знают, что существует огромная проблема утилизации фосфогипса, которого в стране накопилось уже по 2,5 тонны на человека, хотя, к примеру, в Китае его полностью перерабатывают в качественные стройматериалы.
Если выполнять стратегию Минпромторга, то соотношение вносимых в почву питательных веществ составит не научно обоснованную норму 1,0:0,9:0,7, а 1:0,33:0,58 (соотношение рассчитано экспертами исходя из объемов удобрений, предназначенных для потребления внутри РФ по данным стратегии).
Но ни один питательный элемент работать при таком соотношении не будет (закон Либиха). По существу, при такой стратегии будут закопаны бюджетные деньги в землю без какой-либо отдачи. Согласно стратегии, затратив 1,5 трлн рублей на ее реализацию, процент химической продукции в структуре ВВП страны достигнет уровня сорокалетней давности.
Но в стране нашлись профессионалы-химики, которые не ограничились упомянутой критикой, они знали, что люди, не сведущие в такой сложнейшей области человеческого знания, как химия, не смогут сделать стратегический документ, и в инициативном порядке приняли решение самим разработать новую стратегию "Химнефтегазпром-2030". Более того, в отличие от кулуарного рассмотрения стратегии Минпромторга, вынести новую стратегию на широкое обсуждение ученых и производственников страны.
Новая стратегия базируется не только на успешном опыте проведения первой химизации, но и на мировой практике непрерывного процесса химизации всех развитых стран. Она предельно конкретна и планирует достичь главной цели — 6,1 процента химизации в ВВП к 2030 году путем повышения глубины переработки углеводородного сырья (6,1 процента — это уровень химизации США в 2012 году), отказа от экспорта минеральных удобрений в пользу повышения плодородия российских почв и экспорта продовольствия с прекращением его импорта. Она предусматривает увеличение урожайности зерновых вдвое — с 20-22 до 40-45 центнеров с га. У авторов новой стратегии есть практический опыт: они создали в Череповце на основе собственных разработок первый в стране кластер по переработке минерального горнохимического сырья и углеводородов с выпуском продукции на сотни миллионов долларов в год.
В ходе широкого обсуждения новая стратегия приобрела огромное число сторонников, как химиков, так и работников смежных отраслей, включая ведущих экономистов страны, она стала восприниматься уже не только как отраслевая программа развития, но и как оптимальный путь диверсификации всей экономики России. Поступили конкретные предложения по расширению сотрудничества ученых и производственников в механизме доработки и реализации новой стратегии. Возникли контакты с зарубежными институтами и организациями по применению в прогнозировании пионерных химических процессов и технологий. Важнейшим событием популяризации стало возникновение в конце 2014 года, опять же в инициативном порядке, авторского коллектива по доработке, развитию и реализации новой стратегии, который в 2015 году основал Международный институт проблем химизации современной экономики (Институт химизации). В совете Института работают и сотрудничают известные ученые — химики и экономисты, доктора наук, профессора, члены-корреспонденты РАН, лауреаты государственных премий. Институт успешно контактирует практически со всеми учебными институтами химического профиля, Российской инженерной академией, Ассоциацией промышленных процессов и технологий, Институтом экономики РАН, Международной академией информационных процессов и технологий, а также со многими другими центрами творческой мысли России. В результате Институт химизации стал играть все возрастающую роль в разработке сценария реформирования не только химнефтегазпрома, но и всей экономики страны на основе четко сформулированных целей химизации, высоких переделов сырья и кластеризации.
***
Однако предложения Института химизации рассмотреть обе стратегии за круглым столом были неоднократно отвергнуты Минпромторгом. Похоже, что министерство также не отреагировало на поручение правительства и администрации президента по рассмотрению документов Института химизации.
Чиновники Минпромторга на единственной встрече с представителями Института химизации заявили, что перед утверждением стратегия министерства была одобрена в Российском союзе химиков (РСХ), а также на экспертном совете Минпромторга, и сочли, что этого достаточно. На самом деле никаких рассмотрений не было. РСХ является клубом ветеранов-химиков, давно потерявших связь с химической промышленностью, вероятно, в его составе нет ни одного сертифицированного эксперта, не говоря уже о том, что нет уверенности, что возможна выдача каких-либо заключений. Руководитель РСХ перед рассмотрением, видимо, по забывчивости даже не раздал старую стратегию на руки, а ведь в ней много страниц и расчетов. Вообще, Минпромторг не может не знать, что экспертиза — это серьезная наука, как пример: в составе Института химизации пять экспертов-ученых, имеющих сертификаты РАН.
Примерно так же прошло рассмотрение и на экспертном совете Минпромторга, в составе которого, похоже, нет ни одного сертифицированного эксперта.
Очевидно, что недоработанный документ не может иметь обоснованных затрат на свою реализацию. Первоначальные прикидки Минпромторга показали, что на стратегию потребуется 2,7 трлн рублей, но министерству необходимо было ее утверждение, и в апреле 2014 года оно состоялось уже со снижением затрат до 1,47 трлн рублей (из них 419 млн — из федерального бюджета). На сегодняшний день отчетности по стратегии не было и нет, но стало ясно, что она не работает, и в январе этого года Минпромторг вышел в правительство с просьбой скорректировать стратегию с очередным уменьшением затрат до 1,1 трлн рублей (из них 653 млн — из бюджета). Если раньше за 1,47 трлн рублей планировали увеличение выпуска продукции по сравнению с 2012 годом на 6,3 трлн, то теперь 1,1 трлн дает прирост на 7,1 трлн рублей. Как же следует назвать подобную игру с цифрами?
Когда новая стратегия стала овладевать умами специалистов и стало невозможно ее игнорировать, Минпромторг вновь "актуализировал" свои цифры уже в точном соответствии с критикой Института химизации, но без ссылки на его разработки.
Так, выпуск продукции увеличен с 8,6 до 9,4 трлн рублей. Доля минеральных удобрений в нем увеличена до 10 процентов. Принят вариант размещения ГПЗ и НХК в Череповце вместо Усть-Луги, что предлагали авторы новой стратегии еще в 2012 году (экономия 500 млн долларов). По примеру новой стратегии значительно усилены разделы МТХ, в том числе спецхимии и фторполимеров. Появился новый подраздел, посвященный кластеризации, чего не было ранее. Внесены изменения в систему ежегодного мониторинга и в формы отчетности, на чем настаивали авторы новой стратегии, хотя спустя три года после работы старой стратегии так ничего и неизвестно о ее результатах, а ведь там расходовались и бюджетные деньги!
Институт химизации не возражает против использования его разработок при реализации стратегии и бюджетных денег за свою работу требовать не будет, он бескорыстно работает для государства. Но заниматься плагиатом и при этом чернить свою работу он не позволит. В связи с этим сделаем еще одно разъяснение министерству. Реализация стратегии Института химизации потребует около 60 млрд долларов, из них 50 процентов финансирует государство, а 50 процентов — бизнес. Это неслыханные цифры для старой стратегии, однако учтем, что ее реализация ничего не даст государству. Кроме того, надо иметь в виду, что половину бюджетных средств химнефтегазпром заработает сам, как он это сделает, подробно расписано в новой стратегии, с которой мы в очередной раз настоятельно рекомендуем ознакомиться Минпромторгу. Опыт самофинансирования в процессе химизации у России есть, и он трансформирован нами для сегодняшнего дня.
С другой стороны, Институт химизации не может и не ставил перед собой задачи заменить десятки институтов и организаций, которые в период первой химизации работали над созданием Генерального плана размещения производительных сил, поэтому его нет в новой стратегии, как нет абсолютно полных расчетов по развитию отраслей и подотраслей. Но уровень документа Института химизации на порядок выше, чем стратегия Минпромторга, которую попросту невозможно осуществить, о чем говорят протоколы рассмотрения в научном, учебном и экономическом сообществе страны.
По утверждению представителей Минпромторга, реализация его стратегии будет способствовать снижению зависимости химического комплекса и в целом экономики России от импорта продукции химической и нефтехимической промышленности, увеличению внутреннего спроса, развитию существующих и стимулированию создания новых производств в химическом комплексе. На самом деле ни о какой реализации плана не может идти речь, поскольку на 15 страницах нет ни детализации заданий, ни каких-либо цифр, а содержатся лишь призывы: "внести изменения", "разработать программу", "подготовить предложения", "рассмотреть предложения", "разработать актуализацию", "оказать содействие", "стимулировать привлекательность" (!), "выполнить анализ ситуации", "осуществить мониторинг" и т.д. Да и само программное снижение доли импорта даже для самого чувствительного сегмента химпрома — ОПК предусмотрено лишь на 1 процент в год, что абсолютно несущественно для решения проблемы импортозамещения, но может быть очень опасно для обороноспособности России.
По данным Минпромторга, инвестиции в химическую отрасль выросли на 8,4 процента за первое полугодие, относительно аналогичного периода прошлого года. Но это эквилибристика счета, так как падение сравнили с относительным падением. На самом деле в 2015 году объем инвестиций по сравнению с 2011 годом снизился более чем на 80 процентов.
***
К сожалению, тема проблем с химизацией на этом не заканчивается. За последние годы химическая учебная наука, которая блистательно осуществляла свою деятельность в ходе первой химизации по подготовке высокопрофессиональных кадров для промышленности, подверглась необоснованному и неоправданному реформированию со стороны Минобрнауки, что повлияло как на морально-психологический климат, так и на сам учебный процесс в высших учебных заведениях. Минобрнауки отправило в отставку ректора РХТУ им. Менделеева Колесникова, который не выполнил задание по повышению зарплаты профессорско-преподавательскому составу, но соответствующих средств для этого выделено не было, их надо было найти только путем сокращения преподавателей, на что Колесников не пошел . При новом ректоре на институт с мировым именем обрушился шквал проверок от пожарных до прокуратуры, создавая тем самым нервозную обстановку, под прикрытием которой стало готовиться слияние, поглощение кафедр и факультетов с ничтожным эффектом в деньгах, но с возникновением ущерба нормальной деятельности ведущего вуза страны.
Другой знаковый химический вуз страны — институт химического машиностроения, любимое детище Л.А. Костандова, для развития которого он построил удобный и современный корпус, подвергся особо изощренной тактике слияния и поглощения. Сначала был сокращен на 40 процентов персонал лаборантов и ассистентов, затем половину площадей института передали экономической школе и, наконец, готовится слияние с другим институтом, который никакого отношения к химии не имеет. Такая же тактика была применена к исключительно важному Московскому институту тонкой химической технологии, выпускающему специалистов редкой и крайне необходимой специализации.
Еще один пример реформ Минобнауки, но уже в Санкт-Петербурге — Государственный институт прикладной химии (ГИПХ). Исключительно сложная спецтематика этого первоклассного научного учреждения требовала наличия в нем ученых, способных критически переосмыслить даже базовые законы химических наук. При Ливанове ГИПХ лишился своего здания, переехал в другое, наверное, малоподходящее для уникальной научной работы, есть сведения, что его имущество распродается. Между тем анализ стратегии Минпромторга, проведенный Институтом химизации, показал, что раздел спецхимии написан слабо, вероятно, без специалистов ГИПХа, а ведь это обороноспособность страны, скажем, к примеру, ГИПХ — единственный в стране институт, занимающийся ракетным топливом.
Химизация — это непрерывный процесс, который не должен прерываться никогда. В конце 1960-х годов на ее путь встала Южная Корея, в которой не было не только химической, но и вообще никакой промышленности. До 1997 года вновь созданная химическая промышленность относилась к государственному сектору и не подлежала приватизации, так как являлась фундаментом химизации. Благодаря ей Южная Корея стала процветающим государством, ВВП на душу населения составляет 27 тысяч долларов, что в 3 раза выше, чем в России, а доля химпрома в ВВП составляет 12 процентов (у нас — 1 процент).