Россия: Огурцы товарища Ли
Россия: Огурцы товарища Ли
Пока жители наших деревень покоряют города, их место на земле занимают китайцы. "Огонек" разбирался, может ли китайский крестьянин заменить русского
— Китайцев этих надо гнать! Людей травят! — ораторствует рыжеватый Леня. Он выпивши, небрит, а верхние зубы сплошь золотые.
— Тебя надо гнать, тунеядца,— вступается Светлана Шварц, полная женщина в цветастом платье.
— Сам ты что ешь, брехун? Огурцы откуда? — подключается муж Светланы, Олег. Сын Светланы, Саша, и Сашина жена, Аня Рихтер, тоже вступают в перепалку. Леня понимает, что в меньшинстве, и замолкает.
Вечерняя идиллия на крыльце общежития поселка Совхозного Белоярского района Свердловской области постепенно восстанавливается. Мужики пьют беленькую, играют ребятишки.
Шварцы — Рихтеры в поселке наособицу, потому что с китайцами работают, а с некоторыми даже дружат. У местного же населения отношение к гостям из Поднебесной варьируется от неприязненного до индифферентного. Продавщицы в магазинах не различают соседей из КНР ни по имени, ни в лицо. Хотя китайские бригадиры наведываются сюда регулярно за продуктами и "Жигулевским" пивом, которое особенно жалуют.
Свои теплицы китайцы отстроили на отшибе, вдали от Совхозного и села Хромцова — у деревни Черемховы, где только дачники, а избирателей числится всего 9 человек. В сельский клуб приезжие не заглядывают, в церковь тем более, по улицам не гуляют, так что контакты сведены к подработке и мелкому криминалу. Так, в первый же год существования китайской фермы местная молодежь спалила теплицу.
— Это малолетки,— объясняет Аня Рихтер.— Они к ним за огурцами ходили. Китайцы всегда давали понемногу, но этим же надо коробками, чтобы продать. А коробками китайцы не дают. Вот и подожгли.
Бывало, местные крали запчасти от тракторов. Как-то побили зазевавшегося в деревне китайца и вытащили бумажник. А разок разбили лобовое стекло водителю с фермы Ван Ка Цюню, пока он пил пиво в гостях у Шварцев.
Русско-китайская дружба для Шварцев началась с того, что водитель каждый день отвозил Аню с Сашей на работу и домой. Вот они и сошлись, начали учить иностранца русскому.
— Он хорошо выучился, только слова говорил без склонений,— рассказывает Аня.
Ван Ка Цюнь с подругой приехал в Россию несколько лет назад, поскольку в родном Харбине плохо было с деньгами. Когда у пары закончилась виза, они вернулись домой — на свадьбу за это время заработали и на машину, кажется, тоже. А в январе Ван Ка Цюнь позвонил друзьям и сказал, что в Китае нашел работу.
— Он всегда деньгами помогал. То 500 рублей одолжит, то тысячу,— вспоминает Аня.— Мы заработаем, хотим отдать, а он: "Не надо, у вас маленький много". Это он про детей моих. Светлане очень помог на лечение. Он ее мамой называл. Увидел, что у нее с ногами, и на лекарства дал, в больницу уговаривал лечь. Сколько, думаешь, стоило, чтобы ногу не ампутировали? Двадцатка, не меньше. А разве тут двадцатку заработаешь?..
Шварцы получают у китайцев примерно 700 рублей в день. Для деревни неплохо.
— Они не ловчат, не обманывают, что заработал — все честно отдают, не то, что эти,— объясняет Олег. Под "этими" понимаются азербайджанцы и приезжие из Средней Азии, которые тоже ведут хозяйства на бывших совхозных полях.— Но берут китайцы не всех. А тех, кто плохо работает, домой отправляют.
Работников кормят из общего котла. А на китайские праздники организуют дополнительное угощение.
— Скоро у них будет День воды. Рыбы наловят, праздновать будут,— рассказывает Олег. И добавляет с уважением: — В прошлый раз свинью привезли. Пили мы вместе. Так они потом в 7 утра на работу, а мы еще два дня встать не могли.
Бывший ветеринар Вера пошла к китайцам несколько лет назад, когда развалился совхоз. На руках у женщины была дочка — на вахту в город не поедешь.
— Они дружелюбные, нас всех называли "подруга",— вспоминает Вера.— Поют за работой. Еще они воробьев стреляли из воздушки, а потом на шампурах жарили. Мы были в шоке.
Тепличные условия
Даже поздно вечером, на заходе солнца, китайцы все еще в теплицах. Управляющий фермы "Золотое поле" Ли Фан Сяо устраивает нам экскурсию. Он в России давно и единственный на ферме сносно говорит по-русски. В деревне для простоты представляется Юрой. Ему 40 лет, он толстый, с полными руками. Из кармана широких синих джинсов торчит увесистая связка ключей. Родом из Суйфэньхэ, маньчжурского городка рядом с Уссурийском. В 1992-м Ли Фан Сяо перебрался в Уссурийск, а с 1999 года живет в Екатеринбурге, у него здесь жена-соотечественница и сын.
Ворота фермы нараспашку, к Черемхове спускаются ряды капустных посадок. Во дворе повозки, прицепы, бочки. Пара тракторов с иероглифами на капотах. На железном листе сушатся на солнце огурцы, будущие ингредиенты китайских блюд.
Все здесь построено в чистом поле, дешево и на скорую руку. Стены бараков и хозяйственных построек насыпные: между двумя слоями горбыля земля с опилками. Снаружи полиэтилен для теплоизоляции, внутри — оргалит для аккуратности и красоты. Крыши тоже из горбыля и полиэтилена. В апреле был жуткий снегопад, и на кухне крыша провалилась. Но у китайцев — страда, чинить некогда, так и едят в своих комнатах.
За бараками тянутся ряды теплиц. Их тут примерно 60. Точной цифры даже Ли Фан Сяо сказать не может, потому что теплицы постоянно строят или ремонтируют.
Конструкция самая примитивная: рама из гнутых, не ошкуренных сосновых жердей, полиэтилен, ржавые самодельные печки на каменном угле.
— Мы труба большой покупаем, режем и свариваем,— объясняет управляющий.
Китайцы дежурят на ферме по очереди, обходя теплицы и капустные грядки на предмет хулиганства и воровства.
— Эта деревня молодой человек мало, но пьяный человек лезет. У вас везде пьяный человек,— улыбается Ли Фан Сяо.
Во саду Ли, в огороде
Русскую супругу хозяина "Золотого поля" зовут Ниной, а фамилию она просит не называть. Крашеная блондинка, бордовые ногти, каблуки-шпильки и консерваторское образование. Нина уже 10 лет замужем за китайским предпринимателем Ли, однофамильцем управляющего Ли Фан Сяо. Познакомились они на русско-китайской свадьбе, куда пригласили однокурсники-китайцы. Сейчас у Нины и Ли уже двое детей, россиян по паспорту. И даже муж после долгих раздумий решил подать на российское гражданство, что случается нечасто.
Господину, а точнее, товарищу Ли 41 год, и в самом начале 1990-х он одним из первых среди соотечественников занялся сельским хозяйством на российском Дальнем Востоке. Потом переориентировался на строительство. В 2008-м появилась возможность дешево взять сельскохозяйственную землю — ее пришлось оформить на жену. У них с женой разделение труда: Ли занимается финансами и организацией производства, его супруга — документами и бухгалтерией.
— Вот говорят по телевизору: китайские фермы, китайские овощи,— возмущается Нина.— А у нас зарегистрированное в России предприятие, российский менеджмент и бухгалтерия, отечественные удобрения и голландские семена. Между прочим, российские совхозы тоже не обходятся без иностранных граждан.
То, что в обиходе называют "китайскими теплицами", может существовать в двух версиях. Либо как полностью российская фирма с китайскими гастарбайтерами. Либо как чисто китайское хозяйство, где китайцы делают абсолютно все. Правда, землю купить они не могут — берут ее в аренду. Такие фирмы активно нанимают российских юристов и бухгалтеров, чтобы соответствовать всем требованиям местного законодательства. Вариант, когда во главе агрофирмы стоит русско-китайская пара,— чуть ли не единственный в своем роде.
Китайская диаспора в Екатеринбурге одна из самых больших в России — больше 15 тысяч человек. Главная точка концентрации приезжих из Поднебесной — рынок "Таганский ряд". Многие китайцы едут сюда прямо с вокзала. А на рынке их уже ждут переводчики, помощь в трудоустройстве, гостиницы, рестораны, клиники традиционной медицины — все, что нужно гражданину КНР в чужой стране. Но овощеводы обычно приезжают организованно и к конкретному работодателю.
— Все наши работники из Северного Китая,— объясняет Нина.— У нас там есть сотрудник, который их набирает, проводит собеседование, оформляет документы и покупает билеты на поезд. В Екатеринбурге мы их встречаем и везем на работу.
Таких, как управляющий Ли Фан Сяо, постоянно живущих в России, на фермах немного. В хозяйстве Нины их всего человек десять: бригадиры, агрономы, водители. У них вид на жительство или разрешение на временное пребывание.
— Но даже те, кто работает здесь по многу лет, все на самом деле хотят вернуться домой, в Китай,— говорит Нина.— Зимой они стараются хотя бы на два месяца уехать на родину. Остаются только те, кто заводит русскую семью. Но таких единицы.
В общем, никакой колонизации. Основная же масса на китайских фермах — временные трудовые мигранты, приезжающие на сезон. Они живут при теплицах безвылазно, с местной китайской диаспорой почти не контактируют и, заработав деньги, возвращаются домой.
Русская хозяйка
Преимущества китайской рабочей силы оценили, кстати, и отечественные работодатели. Например, еще одна хозяйка китайской фермы — тоже Нина. Жительница райцентра — поселка Белоярского Нина Григорьевна Соснина, темноволосая пожилая женщина с серьезным лицом. Тут никаких мужей-китайцев: хозяйство начиналось как чисто китайское, а Нину Григорьевну туда пригласили бухгалтером.
— Поначалу у хозяев были грандиозные планы: миллионные инвестиции, капитальные теплицы. Картинки до сих пор остались,— вспоминает она.— Но что-то не срослось. У них дома как-то все проще: пришел, договорился, если надо — заплатил. А у нас столько бумаг собрать нужно, столько согласований.
Китайцы-предприниматели, короче, уехали, а Нина Григорьевна выкупила теплицы возле деревни Логиново. А рабочие как были китайцами, так и остались. И если, скажем, агроном должен быть с профильным образованием, то от остальных требуется только трудолюбие.
— Они всегда сами себе избирают старшего, с ним я и общаюсь,— объясняет хозяйка фермы.— Сейчас бригадиром Джао или Чжоу, да не запоминаю я их. У них три человека на две теплицы или три — на пять. Главное, они честные в работе и добросовестные. Конечно, очень многое не понимают, приходится объяснять. Например, они угольную золу из печек взяли и рассыпали в теплице в качестве удобрения, а меня за это на 10 тысяч оштрафовали.
Китайцы сами организуют свою жизнь: присылают хозяину заявки на еду и расходные материалы, в ответ выдают продукцию. Языка Нина Григорьевна не знает до сих пор, но для общения с персоналом имеется штатный переводчик, молодой китаец.
Хозяйка довольна, но уверяет, что больших доходов ее предприятие не приносит. Дом у Нины Сосниной действительно одноэтажный и старый.
— До этого я 40 лет была руководителем,— говорит она.— Последние годы возглавляла в муниципалитете комитет по управлению имуществом. Зарабатывала там побольше, чем с китайцами.
Крестьяне на замену
— Мы бы с удовольствием нанимали россиян,— признается Нина, хозяйка "Золотого поля".— Я даже устраивала собрания в местных службах занятости. Бесполезно.
В администрации Белоярского района подтверждают: чужие рабочие места китайцы не занимают. Наоборот, налицо серьезный дефицит сельскохозяйственных кадров. Особенно не хватает доярок и механизаторов.
— Все хотят в городе работать, откуда взять людей,— сокрушается замначальника Белоярского управления АПК и продовольствия Александр Углицких.
Тут, впрочем, еще один аспект. Готовых вкалывать, как китайцы, с утра и до вечера и в Свердловской области хватает. Но им интересны другие заработки — они едут на вахту, где платят совсем не китайские 16-18 тысяч в месяц.
В результате на Урале китайцы потихоньку заполняют открытую нишу — на селе. За последние годы здесь появились десятки китайских тепличных хозяйств. В Свердловской области в одном только Белоярском районе пять больших ферм с крестьянами из КНР. Китайские огурцы и помидоры ест большая часть Урала. Часть продукции закупают даже московские торговые сети.
— Теплицы у китайцев на самом деле примитивнейшие. Они уступают и голландским аналогам, и российским,— уверен Рафик Нурметов, завотделом защищенного грунта ВНИИ овощеводства.— Я был в Китае, смотрел у них самые передовые хозяйства и ничего передового даже там не увидел. Они берут за счет дешевой рабочей силы и многократной химобработки.
Это и правда проблема. Китайцев действительно ловят на чрезмерном применении химии.
— Другие хозяйства тоже нарушают — у многих территория страшно захламлена. Но граждане КНР значительно чаще других превышают уровень пестицидов,— констатирует исполняющий обязанности начальника земельного отдела управления Россельхознадзора по Свердловской области Евгений Коркунов.
Впрочем, если присмотреться к отчетам управления на его сайте, становится понятно: пестициды находят не только у китайцев и не у всех китайских хозяйств. Скажем, в теплицах Нины Сосниной как-то обнаружили неразрешенный пестицид "Квинтозен". А вот в "Золотое поле" другой Нины результаты проверок негатива не принесли.
Областное начальство подчеркивает: в овощах региона за прошлый год никаких химически вредных веществ не обнаружили вовсе. Так что слухи о китайских нитратах преувеличены. С другой стороны, и урожаи в китайских теплицах самые обычные.
— Урожайность в отчетах показывают кто 7-8 кг с квадратного метра, кто — 2-3 кг. А в норме вообще-то хотя бы 10 должно быть,— разводит руками Александр Углицких.— Похоже, о части продукции они просто не отчитываются.
Потребителям до этого дела нет: был бы товар на прилавках. Стране вот только — ни налогов, ни технологий, ни бережного отношения к земле. Разве что возможность заработка для местных, еще не отучившихся работать.
...У теплиц за деревней Марамзино стоят двое с красными от помидорной подкормки руками: китаец и русская. У Светланы черные лосины и пирсинг в носу. Она почти местная, три станции на электричке отсюда. Дома остался взрослый сын и дочка-подросток, а Светлана поселилась здесь и живет жизнью гастарбайтера в 8 км от родного дома.
— Я здесь с мужем работаю, он у меня узбек, нанялся сюда. У нас комната отдельная, кормят, можно овощи брать, а домой деньги пересылаю,— говорит Света.— А этого китайца зовут Саша. Правда, Саша?
Саша улыбается. По-русски он не понимает. А Света не понимает по-китайски. Но работа особого взаимопонимания не требует. Что показывают, то и делай.