Размышления о войне и мире на фоне проведения Россией военной спецоперации в Украине

***

Войны Оруэлла как модель будущих сражений России и НАТО

Третья мировая охватит территории стран, где кризис власти приведет к вмешательству великих держав. 

Первая декада сентября – традиционное время размышлений о войне и мире, что связано с двумя памятными датами. Одна – 1 сентября, годовщина начала Второй мировой войны; другая – 7 сентября, годовщина Бородинской битвы. У этих дат есть, впрочем, и еще более глубокое значение. Вторая мировая война создала Ялтинский порядок, в котором мы в целом продолжаем жить до сих пор; Наполеоновские войны создали Венский порядок, просуществовавший 100 лет: от Вены до Сараево. Однако все предшествующие мировые порядки завершили свое существование тотальными войнами. Нельзя исключать, что нечто подобное произойдет и с нашим мировым порядком, а привычный нам мир станет таким же достоянием истории, как Вестфальский и Венский миры. 

Слова «третья мировая война» вызывают ассоциации с ядерным апокалипсисом, который едва ли не уничтожит современную цивилизацию. Но еще в 1949 году английский писатель Джордж Оруэлл написал знаменитую антиутопию «1984», где вполне реалистично описал тотальные войны будущего. Они напоминают не мировые войны прошлого века, а европейские войны раннего Нового времени – Итальянские (1494–1559) или Тридцатилетнюю (1618–1648). Великие державы, по сценарию Оруэлла, сочетают «великие цели» по перестройке мира в духе Второй мировой войны со стратегией измора и атомными бомбами ранга хиросимской. Великие державы десятилетиями ведут войну на ограниченных ТВД, не затрагивая территории друг друга. Еще интереснее взаимодействие у Оруэлла войны и общества. Цель войны заключается не в оккупации территории противника (для этого ни у одной державы нет стратегических возможностей), а в поддержании мобилизационного состояния общества. Война превращается в привычную картину мира: какой, например, была Столетняя война для пяти-семи поколений англичан и французов. 

Оруэлл был весьма скептичен к техническому прогрессу и революции в военном деле. Вопреки всем теориям сетевых и информационных войн 1990-х писатель видел войну будущего в духе современных региональных конфликтов. «В целом же последние 30–40 лет военное искусство топчется на месте. Шире стали использоваться вертолеты; бомбардировщики по большей части вытеснены беспилотными снарядами, боевые корабли с их невысокой живучестью уступили место почти непотопляемым плавающим крепостям; в остальном боевая техника изменилась мало. Так, подводная лодка, пулемет, даже винтовка и ручная граната по-прежнему в ходу», – писал Оруэлл, словно предвидя современные военные конфликты. Книга Оруэлла стала знаменитой как сатира на СССР. Социологи шли дальше, выводя из нее теории тоталитарного государства. Образ войн будущего оставался на периферии. А между тем в контексте современных военных конфликтов образы Оруэлла приобретают иное звучание. 

В каком-то смысле сама холодная война содержала в себе семена оруэлловских войн. Обе сверхдержавы не могли решить ключевой задачи: как перебросить многомиллионную армию в другое полушарие Земли и обеспечивать ее снабжение в течение длительного времени. (Эта задача, кстати, остается нерешенной до сих пор.) В таких условиях СССР и США оставалось воевать только экспедиционными силами на ограниченных ТВД: в Корее, Индокитае, Афганистане, Центральной Америке. Мы привыкли воспринимать их как некие длительные локальные конфликты, но кто знает, не назовут ли их наши потомки одной Советско-американской войной? Звучит странно, но ведь и современники Столетней или Тридцатилетней войн не знали таких названий, а сражения в них происходили раз в несколько лет, если не десятилетий: остальное время стороны маневрировали и вели переговоры о выгодных условиях мира. 

Война в Сирии дала пример войны нового типа. США, Британия, Франция, Россия, Турция, Израиль уже более десятилетия воюют на ограниченном ТВД: территории Сирии и примыкающей к ней территории Ирака. Формально они не сталкивались друг с другом, уничтожая подставные движения и организации, имеющие собственные квазиармии. Фактически они годами маневрировали в непосредственной близости друг от другу и, видимо, вступали в опосредованные столкновения через квазиармии. Возникал образ войны в стиле Оруэлла: война не объявлена, но ведется без прямых сражений, хотя все ее участники направили туда войска. Подобно оруэлловскому миру, здесь действует негласно условие – не доводить конфликт до прямого столкновения. 

Конфликт в Украине стал следующей ступенью в развитии оруэлловских войн. НАТО открыто вмешалось в ход российской спецоперации, помогая Киеву масштабными поставками вооружений, отправкой наемников и передачей разведданных. Это пока еще не война России и НАТО, но уже пограничная ситуация: боевые действия на территории третьей страны ведутся экспедиционными силами, притом что состояние войны формально не объявила ни одна из сторон. Если боевые действия затянутся, то между Россией и НАТО возникнет пространство вялотекущего конфликта. При этом территория самих великих держав оказывается неприкосновенной для распространения на нее военных действий, что вновь напоминает войны раннего Нового времени. 

В фантазиях Оруэлла метрополии ощущают войну только дефицитом товаров, продовольствия и непрекращающимся военным положением. Но разве не этот сценарий мы видим ныне в странах ЕС, где антироссийские санкции привели к проблемам в сфере энергетики? В России последствием пока стали ограничения на поездки в страны ЕС. Но продолжение этой тенденции может привести к ограничению социального пакета, к которому привыкли граждане всех развитых стран во второй половине ХХ века. Эксперты часто пророчат Европе народные бунты из-за роста цен на отопление и продукты. Но кто сказал, что это не перерастет в военный психоз в духе 1930-х, который можно поддерживать весьма долго на фоне вялотекущих военных конфликтов? 

Экстраполируя эти тенденции в будущее, мы получаем войны, весьма напоминавшие фантазии Оруэлла. Они будут охватывать территории неких государств, где кризис власти привел к вмешательству великих держав. Война на этой территории будет вестись экспедиционными силами и мобилизацией обществ, но преобладающей стратегией станет измор противника (в духе, например, Итальянских войн XVI века). В конце концов все сценарии третьей мировой последних 70 лет представляли ее как более масштабную Вторую мировую с ядерным наполнением. Но финальная война для нашего Ялтинского мира может куда больше напоминать, например, Тридцатилетнюю войну XVII века, тлеющую на ограниченных театрах и с вялотекущими военными действиями.

Автор: Алексей Фененко – доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор политических наук.

Источник - https://www.ng.ru/kartblansh/2022-09-08/3_8535_kb.html

***

Что выберет Китай: мирную экспансию или силовую аннексию 

Китайская стратагема № 6 из трактата «Тридцать шесть стратагем» гласит: «На востоке поднимать шум, на западе нападать». Шумит Китай, действительно, на востоке, а также на юге. При этом весьма вероятно, что нападать он будет на западе и на севере.

ЕСТЕСТВЕННЫЙ МОСТ

Центральная Азия является совершенно естественным и очевидным направлением китайской экспансии. Может быть, самым естественным и самым очевидным. Причин для этого множество:

• Страны данного региона, бывшие советские республики, не являются такими «устоявшимися», как большинство других стран мира. Поэтому лишать их независимости (особенно если де-факто, а не де-юре) гораздо проще, чем в других потенциальных случаях.
• Страны Центральной Азии являются малонаселенными (по крайней мере относительно Китая), поэтому их весьма просто поглощать демографическим путем.
• Страны региона имеют огромные запасы полезных ископаемых, при этом их собственные экономики весьма слабы. Поэтому поглощать их экономическим путем для Китая, во-первых, очень выгодно, во-вторых, очень просто.
• Страны региона имеют либо незначительный, либо совершенно ничтожный военный потенциал. Для гигантских Вооруженных сил КНР они не могут представлять проблемы.

Центральная Азия в чисто географическом плане представляет собой огромный естественный «мост» из Китая в Европу (коей официально является часть Казахстана, расположенная к западу от реки Урал) а также на Ближний Восток. Кроме того, она обеспечивает Китаю выход в «мягкое подбрюшье» России – от Астрахани до Барнаула. Поэтому регион исключительно важен для реализации стремительно растущих геополитических амбиций Китая, особенно в плане строительства «Одного пояса – одного пути».

Экономическая и демографическая экспансия Китая в Центральную Азию ведется давно и весьма успешно. Для нее, в частности, Пекин уже приспособил структуры ШОС. Поэтому, вполне вероятно, никакие военные усилия Китаю в этом направлении вообще не понадобятся. Но исключать, разумеется, ничего нельзя.

ЧЕРЕЗ ДЖУНГАРСКИЕ ВОРОТА

Вооруженные силы Таджикистана и Киргизии настолько слабее НОАК, что их вообще не обязательно принимать в расчет. Проблемой для китайцев здесь может быть лишь сложнейший рельеф местности – высокогорье Тянь-Шаня и Памира. Впрочем, при таком соотношении сил не помогут никакие горы. Тем более что в Киргизии и Таджикистане и так находится множество китайцев. В Таджикистане в рамках коалиции «Урумчийская четверка» уже размещены и китайские военные объекты. 

Вооруженные силы Казахстана теоретически сильнейшие в Центральной Азии. Хотя после январских событий нынешнего года в их дееспособности появились огромные сомнения. В любом случае против них Китаю вполне хватит сил из состава Западного командования и Синьцзянского ВО. Ситуация для потенциальных агрессоров и здесь осложняется рельефом местности. Из Китая в Казахстан имеются лишь довольно узкие проходы. Северный – вдоль реки Черный Иртыш, вокруг озера Зайсан, которое становится серьезным препятствием для сил вторжения (по крайней мере наземных). Далее к югу – проход Джунгарские Ворота. В августе 1969 года НОАК уже попробовала через них пройти, что привело к бою у озера Жаланашколь (советские потери – двое убитых, китайские – 21 человек). 

Препятствиями для наступающих здесь станут озеро Алаколь, а затем огромное озеро Балхаш. Самым южным и наименее удобным является проход вдоль реки Или, которая затем впадает в тот же Балхаш. Условия местности позволяют организовать во всех указанных районах достаточно сильную оборону и нанести агрессору весьма ощутимые потери. Тем не менее победу казахстанской стороне это обеспечить не может, а может лишь отсрочить поражение. Артиллерия и авиация НОАК пробьют любую оборону, а «безразмерные» механизированные войска обтекут любые искусственные и естественные преграды и вырвутся на оперативный простор, где остановить их уже не будет никакой возможности. 

Если же Китай предварительно возьмет под контроль территорию Киргизии, это еще более облегчит НОАК проход в Казахстан в обход всех упомянутых узких мест. После чего появление китайских войск в Европе (а конкретно в Нижнем Поволжье) станет делом одной-двух недель, не более. Вооруженные силы Узбекистана и Туркмении сильнее таджикских и киргизских, но слабее казахских. Впрочем, если остальные страны региона падут под китайскими ударами, у Ташкента и Ашхабада вряд ли возникнет желание сопротивляться. Тем более что эти две страны не входят ни в какие военные блоки и не имеют ни формальных, ни реальных союзников. Спасать их некому даже теоретически. 

Казахстан, Киргизия и Таджикистан являются членами ОДКБ. Поэтому союзники у них есть. Главный из них – Россия, в регионе развернуты ее войска. «По совместительству» она является «стратегическим партнером» Китая. Но вряд ли хоть кого-нибудь в России порадует появление НОАК в Европе, то есть под Астраханью и Волгоградом, а также под Челябинском, Тюменью, «далее везде». И придется принимать решения очень тяжелые и неприятные, причем в ситуации, когда воевать практически нечем. Но это будет уже совсем другая история. Впрочем, если китайцы придут под Астрахань и Волгоград мирным путем (что, надо сказать, гораздо вероятнее военного пути), Москва вряд ли сможет этому хоть как-то воспрепятствовать. Тем более она не сможет помешать мирному проникновению Китая в остальные страны Центральной Азии, не граничащие с Россией. 

БОДАЛАСЬ КОЛОНИЯ С МЕТРОПОЛИЕЙ 

В историческом плане отношения Монголии и Китая, видимо, уникальны. Они побывали друг для друга и колониями, и метрополиями. Чингисхан и его наследники в ХIII–XIV веках в несколько приемов захватили весь Китай, основав там императорскую династию Юань. После распада Монгольской империи Китай освободился, но уже в XVII веке попал под власть маньчжуров, которые основали династию Цин. Они же захватили и Монголию. 

В начале ХХ века цинский Китай начал разваливаться, в 1911 году в стране была установлена республиканская форма правления. Тогда же Монголия отделилась от Китая, сразу получив покровительство Российской империи. Воспользовавшись Гражданской войной в России, китайцы в 1919 году вновь заняли Монголию, но уже вскоре их оттуда выбили уходившие из Сибири войска белых, которых затем сменили красные. 

Таким образом, Монголия «по наследству» перешла от Российской империи к СССР: теперь он стал гарантом независимости страны от китайских притязаний, а Монголия оказалась второй в мире социалистической страной. А когда Маньчжурию захватили японцы, создав там марионеточное государство Маньчжоу-Го, Советский Союз защищал Монголию уже от них. С монгольской территории в августе 1945 года Советская армия нанесла один из двух решающих ударов по японской Квантунской армии. 

Несмотря на послевоенную «великую дружбу» между СССР и коммунистической КНР, Москва продолжала отстаивать независимость Монголии, хотя Пекин чрезвычайно настойчиво добивался ее возвращения в свой состав. В 1962 году КНР официально признала эту независимость, но в это время советско-китайские отношения уже заметно ухудшались. Вскоре на территории Монголии оказался крупный контингент советских войск, который, с одной стороны, защищал ее от китайской агрессии, а с другой – нависал над Пекином и другими важнейшими промышленными центрами Китая. 

После развала Советского Союза советские войска покинули монгольскую территорию (это было одним из условий Пекина для нормализации отношений с Москвой еще при позднем СССР). Китайско-монгольские отношения как бы полностью нормализовались, стал стремительно расти объем взаимной торговли, появилось множество совместных экономических проектов (в основном – по добыче полезных ископаемых в Монголии и их вывозу в Китай). При этом в Китае стали все более активно выдвигаться разнообразные исторические концепции, означающие, по сути, претензии Пекина на возвращение Монголии в состав КНР. В основе этих концепций лежит тот факт, что Китай и Монголия входили в состав одной страны раньше. То, что сначала Китай был колонией Монголии, а затем обе страны были колониями маньчжуров, для современных китайских историков значения не имеет. 

Гигантская экономика КНР быстро и успешно поглощает микроскопическую экономику Монголии, а одни только китайские работники совместных предприятий по численности уже становятся величиной, сопоставимой со всем монгольским населением. Из-за этого в Монголии возникают более чем обоснованные опасения насчет возможного поглощения страны Китаем. Современная Монголия является безупречной даже с западной точки зрения демократией. Однако в стране начали появляться собственные нацисты, причем очень необычные – чисто антикитайские. Специфической дополнительной проблемой является существование в составе КНР автономного района Внутренняя Монголия. Ханьцев в этом регионе давно уже в разы больше, чем монголов, здесь расположены многие важнейшие объекты НОАК. В Китае это считают дополнительным аргументом для присоединения и внешней Монголии (то есть собственно Монголии). 

ВСЯ НАДЕЖДА НА РОССИЮ 

Военный вариант противостояния между двумя странами нет даже особого смысла обсуждать, настолько велик перевес ВС КНР над ВС Монголии. Несмотря на многочисленные сокращения НОАК за последние 40 лет, ее численность мирного времени больше, чем все население Монголии. 

Хоть сколько-нибудь современной техникой монгольской армии можно считать недавно полученную из России сотню танков Т-72. Но они не имеют ни малейших шансов хоть как-то помешать тысячам Туре 96 и Туре 99 сухопутных войск НОАК (см.: «Китайская бронетехника выходит на мировой уровень», «НВО» от 19.08.22). Впрочем, Т-72, очевидно, даже не получат возможности героически погибнуть в неравном бою с китайскими танками, поскольку гигантские ВВС НОАК (см.: «От красных драконов темнеет небо», «НВО» от 18.03.22) просто сметут монгольскую армию в первый же день войны (несколько условно новых монгольских МиГ-29 и старая небольшая наземная ПВО не смогут сделать ничего), и сухопутным войскам останется просто занять территорию. Именно ее размеры и бездорожье станут единственными реальными препятствиями для китайцев.

Монгольские солдаты на протяжении постсоциалистического периода истории страны регулярно участвуют в различных миссиях ООН, а также в контингентах под руководством США в Афганистане и Ираке. Как правило, они показывают там себя очень хорошо, демонстрируя высокий уровень боевой подготовки монгольской армии, их деятельность способствует укреплению отношений Улан-Батора с Западом. Весьма активно развивает Монголия связи с Японией и Республикой Корея, сохранив при этом нормальные отношения и с КНДР.

Но применительно к потенциальному конфликту с Китаем все это значения не имеет. При описанном выше соотношении сил уровень боевой подготовки монгольских солдат и офицеров уже неважен. Не помогут Улан-Батору также Вашингтон, Токио и из союзники: они никогда не прольют ни капли крови своих военнослужащих ради спасения Монголии от Китая. К тому же войска каких-либо третьих стран даже при наличии желания их правительств могут попасть в Монголию только через территорию и воздушное пространство России.

Таким образом, Россия уже в третьем своем политическом воплощении остается единственным реальным гарантом независимости Монголии. Вопрос в том, готова ли она к выполнению этой роли. И не менее серьезный вопрос – способна ли Москва хоть как-то помешать мирному поглощению Монголии Китаем? Вопросы эти на данный момент остаются чисто риторическими.

Автор: Александр Храмчихин – независимый военный эксперт.

Источник - https://nvo.ng.ru/gpolit/2022-09-08/1_1205_china.html

***

Ослабнет ли ось Москва–Пекин из-за военного конфликта между Россией и Украиной

США используют трудности России, чтобы подорвать ее сотрудничество с КНР.

Пресса КНР положительно оценила позицию России по Тайваню, подчеркнув, что Москва твердо поддерживает и территориальную целостность Китая. А некоторые российские СМИ даже утверждают, что РФ и КНР движутся к созданию оборонного союза. Насколько обоснованны такие прогнозы? Или, может быть, ближе к истине западные СМИ, в которых говорится, что ход спецоперации в Украине разочаровал китайцев, надеявшихся, что она нанесет еще один удар по престижу США после Афганистана. А получилось, что Россия становится не очень надежным партнером КНР.

Пекинская газета «Хуанцю шибао» пишет, что Россия и Китай продолжают углублять стратегическое сотрудничество, которое затрагивает их коренные интересы. Она цитирует члена политбюро ЦК Компартии Китая Ян Цзечи, который заявил, что Россия и Китай вместе защищают мировую систему, основанную на международном праве и соблюдении Устава ООН. Россия и Китай демонстрируют всему миру новый тип отношений между большими державами, проникнутых духом равенства и взаимного уважения.

Такую оценку, естественно, те медиа на Западе, которые входят в мейнстрим, никак разделить не могут. Financial Times опубликовала большой материал, в котором говорит, что в результате неудач российского оружия в Украине отношения между Москвой и Пекином пошли под откос. Газета напоминает, что за три недели до начала специальной военной операции президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин заявили, что российско-китайская дружба не имеет границ. Спустя семь месяцев Си, наверное, сожалеет о том, что эти слова были произнесены. 

На саммите Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде Путин обещал учесть озабоченности Китая, касающиеся Украины. Ни Путин, ни Си не разъяснили, в чем заключаются эти озабоченности. Но догадаться не трудно. Конфликт ослабил Россию, дестабилизировал Евразию и укрепил западный альянс. В этом, с точки зрения Пекина, нет ничего хорошего. 

Заявление двух лидеров в феврале показало, что они не приемлют американского доминирования в мире. Быстрая победа России стала бы еще одним провалом для США после Афганистана. Этот вариант Китаю вполне подходил бы. А продолжительный конфликт в Украине – это серьезная стратегическая неудача для Китая. Найджел Голд-Дэйвис, сотрудник американского Института международных исследований, говорит: «Есть много причин для того, чтобы Китай чувствовал себя несчастливым. Главное – то, что Россия – самый важный партнер Китая». 

Две страны – это не союзники в официальном формате. Но они поддерживают друг друга на международных форумах и проводят совместные военные учения. Став председателем КНР, Си совершил первую поездку за рубеж именно в Россию. А теперь дружба с Россией перестает быть для него активом, утверждает Financial Times. 

Китайские медиа любят говорить о закате Запада. Но Украина оживила западные альянсы. Американское руководство ими показало себя эффективным. Поставки американского оружия помогли изменить ход боевых действий. У себя в стране Си ратует за стабильность. А конфликт в Украине способствовал нестабильности в Евразии. Возобновились вооруженные столкновения между Арменией и Азербайджаном, Киргизией и Таджикистаном. Подвергнутая санкциям Россия стала для Китая менее полезным партнером. Но худшим кошмаром для Пекина была бы смена правительства в Москве на прозападное. Такой вариант представляется невозможным, но не абсолютно невероятным, утверждает газета, которую считают рупором лондонского Сити. 

Однако американская телекорпорация NBC рисует положение России совершенно в ином ключе. Несмотря на временные неудачи на поле боя, Кремль успешно создает свою международную коалицию. Участников ее волнует ход боевых действий, влияние боев на международный ландшафт, но все они готовы получать на этом прибыль. Начиная от автократических стран – Китая, КНДР, Ирана до нелиберальных демократий – Индии, Турции, Венгрии целый сонм правительств готов пожелать России успеха, предоставить производственные мощности и рынки для поддержки российской военной машины. 

Все члены этой коалиции объединены тем, что они отчаянно нуждаются в российских нефти и газе. Кроме того, им нужна дипломатическая поддержка Москвы – например, Китаю по тайваньскому вопросу, а Турции – по решению проблемы повстанческих формирований курдов.

В беседе с «НГ» Василий Кашин, старший научный сотрудник Высшей школы экономики, отметил, что «все официальные заявления Китая в последнее время говорят о стремлении укреплять связи с Россией, а не сворачивать их. Иного варианта для Пекина просто нет. Ведь США наращивают нажим на Китай, особенно по Тайваню».

Автор Владимир Скосырев

Источник - https://www.ng.ru/world/2022-09-20/1_8544_china.html