Профессор В. Василенко: «Украина должна сама себя защищать, рассчитывать в первую очередь на свои силы".

Профессор В. Василенко, украинский правовед-международник:  «Мы должны сами себя защищать, рассчитывать в первую очередь на свои силы. Нельзя надеяться на то, что кто-то выполнит нашу работу вместо нас»! 

Борисфен Интел, Украина, Киев: — Владимир Андреевич, Вы были консультантом Верховной Рады, когда готовился проект Декларации о государственном суверенитете Украины. По существу, Вас вместе с единомышленниками можно считать каменщиками, заложившими фундамент независимой государственности Украины. Интересно, кто конкретно инициировал подготовку этого проекта, по каким принципам создавалась группа специалистов для его разработки, и сколько времен отводилось для ее работы?

Владимир Василенко: — Это уже давнишняя история. Но если вам это интересно… В марте 1990 года прошли выборы в ВР УССР. Это были первые свободные выборы, в которых имели право участвовать, кроме представителей КПСС и созданных ею общественных организаций, и члены неформальных общественных образований, таких как Народный Рух Украины за перестройку, «Мемориал», «Просвита». Выборы проходили по принципу конкурирования, когда на одно депутатское место претендовало несколько кандидатов. Новая Верховная Рада приступила к работе 15 мая 1990 года. Вот именно тогда и поэтому возникла мысль о том, что необходимо принять Декларацию о государственном суверенитете Украины. Я в то время действительно был консультантом ВР по правовым вопросам. Отмечу, что в новоизбранной Верховной Раде образовался Народный совет из 128 депутатов, избранных от НРУ и других неформальных общественных организаций. Где-то в конце апреля 1990 года, накануне работы первой сессии 12 созыва Верховной Рады, меня встречает народный депутат Иван Заец и говорит, что необходимо подготовить документ о государственном суверенитете Украины. И интересуется, не мог бы я составить проект такого документа? Иван Заец настаивал, чтобы это был именно закон о государственном суверенитете Украины. Отвечаю, что в данных обстоятельствах лучше предложить принять декларацию. По моему мнению, программные положения по развитию суверенной государственности Украины целесообразнее всего оформить в виде декларации, поскольку разработка и принятие закона по этому вопросу вызовут сильное сопротивление коммунистического большинства, доминирующего в парламенте. Поэтому больше шансов на успех у документа в виде декларации. Да и с точки зрения требований юридической техники декларация более подходила для формирования программных норм развития Украины как суверенного государства.

— По образцу, как сейчас модно говорить, дорожной карты?

— Да, такой вот дорожный указатель. Словом, я был сторонником декларации, первый вариант которой представилась возможность написать мне. Правда, по настоянию И. Зайца покойный ныне Петр Мартыненко — ученый, мой коллега по работе в университете, будущий судья Конституционного суда — подготовил и проект закона о государственном суверенитете. Однако, в дальнейшем прорабатывалась именно Декларация о государственном суверенитете Украины, окончательный текст которой после острых дискуссий был принят 16 июля 1990 года.

— Декларация о государственном суверенитете Украины отличалась от аналогичных документов, принятых в других бывших советских республиках?

— Да, были отличия, и достаточно существенные. Например, в декларациях, принятых в Прибалтийских республиках, шла речь об их выходе из СССР. В тогдашних постановлениях Верховной Рады Грузинской ССР предусматривалось возобновление государственности Грузии путем переговоров. Что касается России и некоторых других республик бывшего СССР, то в их документах предусматривалось сохранение Советского Союза.

— Следовательно, еще тогда кое-кто стремился и далее руководить, а кого-то устраивала роль вассала…

— Принятая Верховной Радой УССР Декларация о суверенитете Украины была программой постепенного развития независимого национального украинского государства. Реализация Декларации неминуемо вела к возобновлению независимой государственности Украины. Так оно и произошло. И на момент известного московского, в августе 1991 года, путча Украина уже разорвала связи с Союзом. Перестала, скажем, платить налоги в союзный бюджет, оставляя у себя средства, отказалась и подписать Союзнический Договор, имевший целью реанимировать СССР. Отметим, что именно стремление Украины быть независимой и вызывало путч и ускорило развал СССР.

— Уже в 1992 году Вас назначают послом Украины в странах БЕНИЛЮКС. Как Вы себя чувствовали в такой роли, представляя в Европе молодое украинское государство?

— Действительно, в 1992 году появился указ с подписью президента Украины Л. Кравчука о моем назначении послом. Но работу свою в Брюсселе я начал только в 1993 году, и работал до мая 1995-го. Одновременно был представителем Украины при Европейских Сообществах и НАТО. В 1993 году создается Совет Северо-Атлантического сотрудничества (ССАС), в который входили представители и стран-членов НАТО, и стран-не членов НАТО, выразивших желание сотрудничать с Альянсом. Такая в то время была модельность сотрудничества с НАТО на регулярной основе. Тогда еще не было отдельной Миссии Украины при НАТО, поэтому мне и выпало быть украинским представителем в этом Совете.

— Каким был важнейший итог нашего сотрудничества с ЕС и НАТО?

— В 1994 году Украина подписала двухстороннее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС, а в 1995-ом присоединилась к многосторонней Программе НАТО Партнерство во имя мира. Эти документы составили нормативную основу для дальнейшего развития сотрудничества Украины как с ЕС, так и с Альянсом.

— А как на это реагировали россияне?

— В Брюсселе в то время было отдельное посольство России в Бельгийском королевстве и отдельное представительство при Европейских Сообществах. Российское посольство возглавлял карьерный советский дипломат Николай Афанасьевский, а представительство при ЕС — Иван Силаев, последний премьер-министр бывшего СССР и первый глава правительства Российской Федерации. Личные отношения с ним не выходили за официальные рамки и были достаточно корректными. Хотя с их стороны, особенно Н. Афанасьевского, были достаточно назойливые попытки организовать совместные мероприятия с участием представителей стран СНГ. Я, как правило, отказывался принимать участие в таких мероприятиях. В октябре 1994 года послом России в Бельгии и одновременно ее представителем в ССАС стал Виталий Чуркин. В настоящее время он известен как представитель РФ в Совете Безопасности ООН.

— Он продолжал политику своего предшественника?

— Уже в те времена он был настроен антиукраински, пытался демонстрировать свое пренебрежение. Между нами возникали стычки во время заседаний в ССАС, особенно когда обсуждались вопросы о ядерном разоружении Украины. Остроты отношений с российскими дипломатами придавала и позиция Украины по первой российско-чеченской войне, и вопросы участия нашего государства в СНГ и правопреемственности по долгам и активам бывшего СССР.

— Пожалуйста, с этого момента подробнее!

— Помнится, указ о моем назначении послом Украины в Бельгийском королевстве Л. Кравчук подписал в апреле 1992 года, а верительные грамоты я вручил королю Бельгии в марте 1993 года. Вот в этот промежуток времени я активно занимался решением вопросов кадрового состава и структуры нашего посольства, разработкой фундаментальных обязанностей его персонала и… «выбиванием» средств для приобретения посольского помещения и тому подобное. Откровенно говоря, у меня не было желания сразу же ехать туда, поскольку, в первую очередь, необходимо было иметь приличное здание, пригодное для нормальной работы посольства Украины. Тем более, что речь велась о посольстве нашего государства в геополитически важной точке мира, где Украина ранее не присутствовала.

Министр иностранных дел Анатолий Зленко меня поторапливал: «Отправляйся побыстрее, у нас же есть договоренность с Россией о выделении нам посольских помещений». Он имел в виду подписанное в июне 1992 года в Дагомысе Соглашение между Украиной и Российской Федерацией о дальнейшем развитии межгосударственных отношений. Напомню, Соглашение подписали со стороны Украины — Президент Л. Кравчук, Председатель Верховной Рады И. Плющ и Председатель Кабинета Министров В. Фокин, а от России — Президент Б. Ельцин, Председатель Верховного Совета Р. Хазбулатов и и. о. Председателя Совета Министров Е. Гайдар. Это уникальный и, возможно, единственный в мировой практике случай, когда под двухсторонним соглашением поставили свои подписи по три самых высоких руководителя государств. Это должно было бы гарантировать безусловное выполнение сторонами Соглашения. Его пункт 13, который в свое время был сформулирован мною, как членом делегации Украины, предусматривал «передачу Украине в собственность части имущества бывшего СССР за рубежом путем выделения в ближайшее время отдельных домов для размещения и нормального функционирования дипломатических и консульских представительств».

— И как это Соглашение выполнялось впоследствии?

— После приезда в Брюссель узнаю, что в центре бельгийской столицы, рядом с посольством США, пустует достаточно большое помещение бывшей советской торговой миссии, поскольку незадолго до распада СССР в другом месте для этой миссии было построено новое помещение. По моей просьбе меня принял посол РФ Н. Афанасьевский. Это было утром. Лишь только наша встреча началась, как в комнату вкатывается тележка с большим количеством бутылок. Понимая, что это «тест» для меня, говорю своему визави, что до 12-ти дня горячительных напитков не употребляю. Н. Афанасьевский оценил мою шутку, и мы вернулись к начатому разговору. Ссылаясь на Дагомысские договоренности, прошу его помочь в решении вопроса с помещением для посольства Украины. Он начал объяснять, что бывшее помещение советского торгового представительства достаточно ветхое, и необходимы очень большие средства для его ремонта. Я вежливо попросил разрешения для его осмотра. Тогда Н. Афанасьевский объясняет, что это разрешение имеет право дать только И. Силаев, поскольку помещение стоит на балансе представительства России при ЕС.

Прошу его содействия для встречи с И. Силаевым, и Н. Афанасьевский тут же ему звонит по телефону. В этот же день мы встретились с И. Силаевым. Он принял меня любезно, но без предложения по дегустации. Также начал меня убеждать, что помещение заброшено и нуждается в капитальном ремонте, и к тому же лишь своим решением он не может передать помещения Украине. Для этого необходимое распоряжение Центра. Но осмотреть помещение разрешил. На следующий день вместе с инженером из нашей диаспоры г. Ходоровским мы зашли в дом и убедились, что там ремонт нужен, но не капитальный. Замечу, что это было старинное сооружение дворцового типа, полностью пригодное для размещения дипломатического представительства. Кстати, сегодня в нем размещается представительство РФ при Евросоюзе.

Возвратившись в Киев, я опять поднял вопрос о выделении средств для приобретения помещения, где должно размещаться наше посольство в Брюсселе, поскольку не верил, что Россия выполнит свои обязательства по Дагомысскому соглашению. И опять услышал уговоры о необходимости ехать в Брюссель, как-то обустраиваться и ждать, когда россияне выполнят договорные обязательства.

Вскоре было достигнуто компромиссное решение, что я еду в Брюссель после решения вопроса с помещением для посольства Украины во время Совещания глав государств СНГ в Бишкеке (Киргизия), которое должно состояться 10 октября 1992 года. По договоренности с А. Зленком я лично обратился к Президенту Украины Л. Кравчуку с предложением подписать с Президентом России Б. Ельциным конкретное соглашение о передаче Украине конкретного помещения по конкретному брюссельскому адресу. Леонид Макарович не соглашается, мол, мы уже такое соглашение подписали, и не подобает к Борису Ельцину вновь обращаться с таким предложением. «Леонид Макарович, — говорю, — то соглашение общее, без конкретики. А новое — это имплементация совместного базового соглашения». Леонид Макарович несогласно качает головой и соглашается с тем, что соответствующее соглашение могут подписать министры иностранных дел А. Зленко и А. Козырев, поскольку разговор ведется об имуществе, которым распоряжается МИД РФ!

— И на встрече в Бишкеке россияне дали на то свое согласие?

— …Вернулись наши представители из Бишкека понурые. Выясняется, министр иностранных дел РФ Андрей Козырев сказал, что он охотно подпишет предлагаемое соглашение, текст которого был должным образом оформлен и готов для подписания, но при условии, что на это даст свое согласие вице-премьер РФ Александр Шохин. Когда члены обеих делегаций пришли к российскому вице-премьеру А. Шохину, принимавшему участие в работе саммита в Бишкеке, тот в присутствии А. Зленка и других членов украинской делегации наорал на А. Козырева, выкрикивая: «Запомните, что Россия никому ничего никогда не отдавала и не отдаст!»… Вот, я был прав с самого начала, когда предлагал не просить что-то у россиян, а приобрести помещение за наши средства. В конце концов, деньги на приобретение помещения нашего посольства в Брюсселе были выделены при активном содействии вице-премьер-министра Украины Игоря Рафаиловича Юхновского.

— Следовательно, уже первые шаги украинской дипломатии в отношениях с Россией были непростыми, и продемонстрировали, что нам свои проблемы всегда нужно решать самостоятельно… В кругу Ваших обязанностей посла в Бельгии тогда были дела, которыми в то время пришлось заниматься нашим миротворцам. Помню, о сложностях тогда говорилось очень часто.

— Конечно. Но проблемы, которые тогда были достаточно актуальны, решались. У меня было нормальное с нашими украинскими миротворцами сотрудничество. Считаю, все удавалось выполнять хорошо.

— Вам приходилось впоследствии работать в Международном Криминальном Трибунале?

— Да, имеется в виду Международный Криминальный Трибунал по бывшей Югославии. Я там работал несколько позже, в 2002-2005-х годах. Он был создан в 1999 году решением Совета Безопасности ООН, имеет свой устав, по которому избираются судьи. От каждой страны-члена ООН предлагается кандидатура.

— Насколько эта деятельность была интересной в профессиональном плане?

— Это была очень непростая работа. Откровенно говоря, психологически я, как судья, чувствовал себя не совсем комфортно. Ведь в течение всего рабочего дня заслушиваешь свидетелей о военных преступлениях в войне на Балканах. Слушаешь, как там истязали, как издевались, калечили. Мне пришлось участвовать в рассмотрении пяти дел. Это, я вам скажу, эмоционально тяжело, и опыт приобретаешь совсем непростой, и он не может быть неинтересным в профессиональном плане.

— Сейчас наши военные противостоят противнику на Востоке нашего государства. И их кое-кто пытается обвинить в неправильных действиях, мол, не решительны, не так, как подобает, действуют…

— Не склонен так утверждать. Здесь все зависит от решительности нашего высшего государственного руководства. И, думаю, от подготовки наших военных из высшего эшелона к ведению боевых действий.

— А как Вы восприняли попытку некоторых европейских политиков провести аналогию между событиями в экс-Югославии и в Крыму?

— Нет, так утверждать абсолютно не правильно. В Югославии происходил распад страны. Стихийный распад страны, в ходе которого возникли боевые действия между бывшими югославскими республиками на этнической почве. В случае с Украиной — другое, она признана миром как суверенное государство, на которое с оружием напала Россия.

— А российское руководство все время утверждает, что их войск на территории Украины нет.

— Они пытаются избежать санкций международного сообщества, чтобы не нести ответственности за свои преступные действия. Но весь мир знает, что это не так.

— А вот как Вы сегодня объясните в двух словах вооруженную агрессию россиян против Украины?

— Агрессия России против Украины не является случайным явлением. Это продолжение традиционной захватнической политики, которая была присуща всем состояниям развития российской империи. Окончательная цель России заключается в тотальном уничтожении Украины как этнической единицы, субъекта международного права и геополитической реальности. Как показали события, разворачивающиеся в ходе спланированного вооруженного нападения России, Украина даже при неблагоприятных условиях смогла дать достойный отпор агрессору. Мы должны сами себя защищать, рассчитывая, в первую очередь, на свои силы. Нельзя надеяться, что кто-то выполнит за нас эту работу. Чтобы противостоять России, Украина должна развить эффективный безопасностный сектор и мощные Вооруженные силы как его составляющую. Вооруженные силы Украины должны быть способными нанести России ощутимых потерь. Лишь в таком случае можно надеяться на то, что она откажется от посягательств на государственную независимость Украины.

Чрезвычайно важным фактором развития системы безопасности Украины является ее сотрудничество с НАТО, которое должно перерасти в членство Украины в Альянсе.