Президент корпорации концертного бизнеса PMI Евгений Финкельштейн: «У меня – свои «ветряные мельницы»
Президент корпорации концертного бизнеса PMI Евгений Финкельштейн: «У меня – свои «ветряные мельницы»
Президент корпорации PMI Евгений Финкельштейн – о реалиях концертного бизнеса, о «диверсификации» и «экспансии», а также о любви к Санкт-Петербургу.
Шоу-бизнес переживает сложный период во всем мире. «Сегодня нет такого культа музыки, как в 90-е или в начале 2000-х годов, – замечает Евгений Финкельштейн. – Интересы сместились в пользу гаджетов и мобильного контента, интернет-игр и игровых приставок».
„Expert.ru“ – Несмотря на смену приоритетов у потребителя, на рынок влияют и макроэкономические факторы?
Евгений Финкельштейн: – Да, на концертной сфере экономические реалии – санкции, рост курса валют и общие кредитные проблемы – сказываются очень болезненно. И те мероприятия, которые сейчас проходят и будут проходить в ближайшие месяцы, заведомо убыточны. Какие-то аншлаговые концерты еще состоятся, но вся их рентабельность теперь съедается высоким курсом валют. Мы не успеваем переоценивать билеты: цены в любом случае в два раза не поднять, чтобы они соответствовали курсу. Потому что народ просто не придет на концерты. Порядка 50-70% мероприятий, которые должны были состояться в этом году, будут отменены. Многие артисты сами отказываются ехать в Россию, и от достаточно большого количества отказываемся мы.
– Нью-йоркское агентство Platinum Rye заявило, что никогда еще не было так трудно уговорить артистов поехать в Москву, так как знаменитости боятся навредить своей карьере. Чем, по вашему мнению, мотивированы отказы зарубежных артистов от концертов в России – больше экономическими или политическими факторами?
– Наш музыкальный рынок на 80% состоит из российских звезд. Что касается зарубежный артистов, то игроки на event-рынке сейчас не понимают, что будет проходить в экономической и политической сфере дальше, – невозможно делать прогнозы. Пока что многие иностранные музыканты согласие на приезд к нам не дают. Хотя я думаю, что Россия в последние годы была одной из самых излюбленных стран для посещения всех мировых звезд. Но сейчас мы откинуты обратно на большой промежуток времени.
Для большинства артистов политическая подоплека – это не главное. Это работа, и, если платят деньги, они приезжают. Сейчас денег становится меньше, поэтому и звезды будут реже приезжать. А действительно фанатиков в этой сфере я видел не так много. Последний случай, который меня удивил, произошел в прошлом году с Питером Гэбриелом. Музыканта у нас любят, и его концерта российские слушатели ждали на протяжении многих лет. У него был тур, и мы предложили концерты в России, Белоруссии и на Украине. Условия были очень хорошие. Но он ответил, что в Россию не поедет ни за какие деньги, потому что у него есть вопросы к политическому курсу властей и несправедливому наказанию Pussy Riot. В Белоруссию он также отказался ехать – там поддерживают сирийского диктатора Башара Асада. Но он готов был поехать на Украину. Концерт должен был состояться 10 мая, и до последнего дня мы его не отменяли: «Вы же хотели выступать за свободу слова? Приезжайте, мы концерт проведем, несмотря ни на что». Но билеты тогда уже не продавались ни на какие мероприятия, в итоге концерт все равно был отменен и по финансовым соображениям, и из-за испуга музыканта.
– Вы как предприниматель пережили уже не один кризис – а компания по-прежнему существует. Есть ли у вас своя проверенная антикризисная стратегия?
– Не все заметили, но общий спад в экономике начался давно. За 2014 год продажи билетов заметно упали, примерно на 30%, но мы отмечали снижение еще во второй половине 2013 года. Развитие в стране уже тогда прекратилось, была стагнация. Санкции только отчасти повлияли на экономическую ситуацию.
Этот кризис не похож на предыдущие. В те периоды госкомпании, например, могли перезанять деньги. Но то, что происходит сейчас, – это кризис отношений. В 2008 году для нас не было существенных проблем, мы не сократили ни одного человека. И сейчас тоже не планируем увольнять сотрудников головного офиса в целях сокращения издержек. Но мы в первый раз за многие годы не повысили зарплаты. Мы пытаемся сохранить компанию в том виде, в котором она существует. Но антикризисного рецепта у меня пока нет. От нас здесь ничего не зависит, так как кризис больше политический, чем экономический. Сегодня это «кризис державы», кризис власти.
– Рассматриваются ли в корпорации PMI новые направления для экспансии? Например, варианты бизнеса с Китаем, со странами БРИКС?
– Мы рассматриваем много вариантов, но в этот момент пытаемся хотя бы вокруг себя осмотреться. Так, «Кассир» сейчас – один из крупнейших билетных операторов восточной Европы. У нас на руках эксклюзивные контракты по самым масштабным событиям в стране. Компания быстро развивается. Мы сегодня находимся в пяти государствах, кроме России: на Украине и в Белоруссии, Латвии, Литве и Эстонии. Мы практически монополисты в Прибалтике. Сейчас пытаемся двигаться в сторону Казахстана.
Кроме того, мы ведем переговоры о покупке еще одной компании, в зону охвата которой входит шесть стран: Венгрия, Польша, Чехия, Словакия, Болгария и Румыния. Мы двигаемся в этих направлениях, потому что это наша ниша, удобный для локального туризма рынок. Когда все наладится, зрители из Польши смогут поехать на концерт в Калининград или из Украины поехать в Польшу. И для этого должно быть единое билетное пространство.
Что касается Китая, то он далеко, и рынок там достаточно своеобразный, совсем не легкий для работы. Это весьма агрессивная среда для заработка, очень большая концентрация людей, которые хотят заработать. Там, безусловно, можно что-то делать, но нам и здесь пока еще есть чем заняться.
– Предполагаемую сумму сделки вы можете назвать?
– Мы пока только рассматриваем такую возможность, но речь идет о цифре в районе 10 млн евро. Но это виртуальная сумма. Сначала должна устаканиться экономика. Пока компания находится не в той ситуации, чтобы привлекать валютные кредиты. И мы сначала должны выполнить свои долговые и кредитные обязательства. Их у нас достаточно много – порядка1 млрд рублей. Кредитный портфель в долларах у нас был значительный, около 50% от общей заемной суммы, поэтому динамика курса валют на нас сказалась существенно. У российского бизнеса в целом сейчас ситуация с кредитами непростая. Очень многие заемщики повсеместно просто перестали платить деньги. Но мы свое слово держим.
– Как в этот сложный период функционирует подразделение «PMI Украина»?
– Наш офис в Киеве пока еще работает. В 2012 году мы купили компанию Karabas.com – крупнейшего билетного оператора на Украине. Мы начали активно работать, возить туда первоклассных артистов. И Мадонну, и Дженнифер Лопес, и вообще всех самых крупных артистов в последние годы туда привозили именно мы. А сейчас что я могу сказать? Этот рынок потерян.
В самый разгар событий весь наш украинский офис стоял на Майдане. И когда они боролись с Януковичем, я их поддерживал. Потому что я занимался бизнесом в Киеве при его власти и знаю, что сначала надо было прийти в прокуратуру, потом к бандитам, у которых есть еще и свой контроль, и так далее – это была абсолютная анархия. И вина за это лежит на Януковиче, поэтому рано или поздно переворот должен был случиться. Но то, что произошло дальше, – этого никто не ожидал. И я знаю от своих сотрудников, что сейчас все находятся в ужасе.
Мы вложили в «PMI Украина» несколько миллионов долларов. А сколько мы потеряли? Практически все. Сотрудников пришлось сократить на 70%. Чтобы офис функционировал, должны проходить какие-то мероприятия. Сейчас на Украине проводятся какие-то локальные события очень низкого пошиба, с заполняемостью зала 10-15%. А что касается украинских музыкантов, наверное, кроме «Океана Эльзы» сейчас ничего не продается. Номинально компания еще работает, но продавать сейчас там нечего. И пока, кроме того что мы выплачиваем налоги Украине, больше ничего не происходит. Развития там я пока не вижу.
– В феврале открывается второй ресторан PMI SKY в VIP-зоне аэропорта Пулково, работает подразделение PMI-девелопмент. Как вы оцениваете перспективы для развития на внутреннем рынке? Будете ли продолжать диверсификацию?
– У меня – свои «ветряные мельницы», и доказывать, что я могу работать в еще одной сфере, я в ближайшем будущем не собираюсь. И я бы не сказал, что мы пытаемся диверсифицировать бизнес. На самом деле это ошибка, когда ты расходишься в разные сферы, потому что ты теряешь контроль. Наверное, это одна из моих ошибок – иметь очень много разного бизнеса. Но таковы реалии: в момент роста экономики, ее становления ты пытаешься везде немного заработать, что-то ухватить. Когда пошел резкий рост девелопмента, все начали им заниматься. Я не знаю ни одного топ-менеджера ни в банках, ни в ресторанах, который не занялся бы недвижимостью или строительством. Хотя я считаю, что это ошибка. Девелопмент накачивается такой же глупостью, как и вообще вся наша экономика. Я наблюдаю очень интересную картину, особенно в Москве, когда ты заходишь в многоэтажный дом, а там во всей парадной живут только в двух квартирах. А все остальные метры просто были скуплены чиновниками, какими-то людьми из регионов на деньги, полученные сомнительным путем. Те, кто пытается свои капиталы сохранить, вкладывают средства в недвижимость. И поэтому у нас так растут цены в Петербурге, Москве и других регионах. Но мы просто не знаем, куда вкладывать деньги, не доверяем банкам, не доверяем всему окружающему бизнесу.
– Но направление PMI-девелопмент все-таки развивается?
– Вынужден сказать, что оно не развивается на данный момент. Мы действительно уже реализовали несколько проектов. Под управлением компании находится восемь объектов, построенных в Центральном, Василеостровском и Приморском районах города, в том числе новый комплекс таунхаусов бизнес-класса на Дуговой улице в Лисьем Носу. Но, во-первых, сейчас с точки зрения строительства не самое лучшее время. И, во-вторых, дело даже не в том, что мы не хотим строить как девелоперы, нам просто не дают строить.
Всем известно, что недавно правительством Санкт-Петербурга было отменено строительство Театра песни Аллы Пугачевой. У нас был красивый проект, хорошие деньги, все документы были получены, люди работали пять лет – и тут без всяких вопросов: «Давайте отменим!» Это больше похоже на рейдерский захват, чем на логику людей, которые пришли управлять городом. Мы почитали отказ правительства и не поняли, на каких основаниях они отобрали у нас землю. Любому суду и любому юристу будет понятно: ни на каких.
– Вы намерены подавать в суд на правительство Санкт-Петербурга: один – на отмену запрета на строительство театра, второй – о возмещении понесенных убытков. Это уже не только финансовый вопрос, но и дело принципа?
– Да, и я уверен, что суд будет выигран. Любой юрист знает, на каком основании можно отозвать распоряжение правительства: если мы не платим деньги, не выполняем обязательства и так далее. Но с нашей стороны не было ни единого нарушения. И не то чтобы администрация не хочет реализации этого проекта, мы прекрасно понимаем, что это идет от нежелания какого-то одного чиновника. Я не думаю, что это, например, пожелание губернатора, потому что мы были с Аллой Пугачевой на приеме у Георгия Полтавченко…
А ведь, между прочим, минувший 2014 год был объявлен Годом культуры в России. И наш Театр – это была бы яркая культурная история, которая на одной площадке объединила бы и концертный зал-трансформер, вмещающий от 3,5 до 14 тыс. человек, и выставочное музейное пространство, и бизнес-центр, и различные студии, в том числе звукозаписи, возможности реализовывать образовательные проекты… В перспективе объем поступлений в бюджет мог составить несколько миллиардов рублей в год налоговых отчислений. Комплекс обеспечил бы несколько тысяч рабочих мест, которые также необходимы для города, и развитие целого квартала. При этом ни один чиновник, который отменял постановление правительства, нас не вызвал в Смольный и не сказал: «Ребята, вы знаете, может быть, вы в другом месте построите? Давайте конструктивно поговорим?» Нас это интересовало, мы встречались с разными представителями власти и спрашивали: «Вы что, против театра?» Все только «за» – а проект все равно отменили.
На данный момент общаться с властями на эту тему мне не представляется возможным. И даже если бы мы опять дошли до губернатора и он поддержал бы этот проект, то мы снова столкнулись бы с властными структурами, которые должны работать, но вместо этого вставляют палки в колеса.
– Когда судебное разбирательство завершится, намерены ли вы все равно реализовать этот проект, пусть и в другом месте?
– Петербургу эта площадка необходима в любом случае. Мы вкладываем в проект свои деньги, а значит, тщательно рассчитываем его востребованность. Важно, что это был бы независимый проект. Мы могли бы стать единственной площадкой в городе, которая находится не на дотации из бюджета. Есть огромное количество артистов, которые к нам не ездят, потому что мы не можем создать для них соответствующие условия. Давайте представим Эрика Клэптона, который работал бы в Ледовом дворце? В БКЗ «Октябрьский» его еще можно представить, но он не проходит по гонорару – там только 3,5 тыс. мест. Да, он у нас выступал в Ледовом дворце, это отличная площадка, но одна проблема – там полгода играет СКА. И поэтому даты на огромное количество концертов, которые могут быть проведены, занимаются нами как минимум за год.
Мы могли бы ставить какие-то сказки, детские постановки, но у нас нет и подходящей камерной площадки. Да, БКЗ «Октябрьский» – отличный зал, но он был построен почти полвека назад и технически давно не соответствует современным требованиям: зеркало сцены очень узкое, и люди не могут увидеть полноценное шоу. Мало того, зал расположен в центре города – туда сложно доехать вечером в будни, негде припарковаться – это ежедневный коллапс. Это касается и СКК «Петербургский» – чтобы туда доехать, тоже нужно иметь силы и волю. Этот комплекс пусть и большой, но тоже несовременный – его надо перестраивать и переделывать. Прекрасно зная все эти нюансы, нами был рожден некий трансформер. Почему мы выбрали это место в устье реки Смоленки на Васильевском острове? Потому что рядом порт и будет построен ЗСД, недалеко находится станция метро – мы заведомо освобождали бы город от огромного потока машин и пробок. Также мы изначально просчитали количество людей, проживающих в близлежащих районах, количество билетов, покупаемых на мероприятия в Петербурге. И мы спланировали именно такой объект, который городу необходим, чтобы event-рынок развивался и приносил городу доход.
Мы сейчас пытаемся привлекать в Россию, в Петербург туристов. И концертная деятельность – это один из существенных видов event-туризма. На крупные концерты, например, группы Metallica, которая 25 августа приезжает в Петербург, покупают билеты не только петербуржцы. К нам приезжают зрители со всей страны и иностранцы. Если в туре звезд такого уровня не запланированы концерты в Осло, Стокгольме или Хельсинки, скандинавы тоже могут приехать к нам на пароме на три дня по безвизовому режиму, за счет чего город получит и туристов, и налоги в бюджет. На нашей сцене можно было бы ставить на все лето арену Цирка дю Солей (Cirque du Soleil). Его бы посещали все туристы, которые приезжают в город. И – зарубить такой проект!
Подобных примеров много. Например, у нас в городе полно разрушающихся зданий. Надо отдавать их бизнесу даром, чтобы их спасти. Но нет, мы ждем, пока они развалятся, потом спохватываемся и начинаем втридорога их восстанавливать. Взять хотя бы здание на набережной реки Мойки, в котором находится наша корпорация. Здесь расположен ресторан и офисы всех подразделений – итого 350 рабочих мест в одном здании. Здесь работают люди с достойной зарплатой. Мы полностью восстановили это здание, в один ремонт мы вложили в три раза больше средств, чем это здание стоило. Сами строительные работы заняли 5 лет, но знаете, сколько времени мы его регистрировали? Еще 3 года! И каждый бизнесмен в Петербурге может привести подобный пример.
Что касается развития города в целом, то я могу сказать, что Санкт-Петербург сейчас замер. Я не пытаюсь обсуждать работу губернатора, но сейчас нет рабочей команды: один вице-губернатор поменялся, второй, третий… Также меняются и председатели комитетов. Как может город работать, когда люди постоянно приходят и уходят?
– Говорят, что кризис – это источник возможностей. Реально ли сейчас открывать свое дело?
– Это звучит правильно, но не в нашем случае. Для того, чтобы работал бизнес, нужны вменяемые кредитные ставки, а 22%-23% годовых – это нереально. Чтобы выплачивать такие проценты, нужно торговать либо оружием, либо наркотиками. Рентабельность бизнеса в нормальной стране не может превышать 8-10%, и тогда под 4-5% можно привлекать средства. А все остальное – это не бизнес, это различные варианты «аферных» схем, ухода от налогов для того, чтобы выжить. У нас одно цепляется за другое. Мы пишем законы изначально так, чтобы их нарушали. А половина законов вообще не нужны и прорабатываются только для видимости активной деятельности депутатов. Таких «гениальных» законов за последние годы было полно. Например, закон против мата. Это же часть литературного русского языка, его невозможно исключить из речи в нашей стране, как нельзя взять и запретить наречия или предлоги. Это часть культуры. А давайте запретим группе «Ленинград» вообще выступать?
– Как вы оцениваете деловой климат в Санкт-Петербурге, какие перспективы на 2015 год?
– Мы не знаем, что будет происходить, каким будет дальнейшее развитие событий. Никто не знает, кроме одного человека. Я вообще ожидал кардинальных перемен от нашего правительства. В моем понимании, первое, что показал этот кризис, – неспособность правительства страны справляться с кризисными ситуациями. Может быть, они делают все так, но только действуют очень поздно. И страдает от этого бизнес, а затем и обычные обыватели. Что касается кардинальных решений, по-моему, должна была произойти смена правительства, должна была стартовать какая-то антикризисная программа. Но мы видим только сокращение бюджетов в незначительных сферах и опять ждем повышения цен на нефть.
Любой кризис должен приводить к каким-то зачисткам, к увольнению неэффективных чиновников и так далее. Пока я ничего этого не вижу. Все так же существует огромный аппарат никому не нужных чиновников, которые непонятно чем занимаются. Те же аппараты полпредов по всей стране: после того как прошли выборы, они не нужны, но на их содержание тратятся огромные деньги. У нас большое количество чиновников, абсолютно бессмысленных и ненужных, которые несут бремя отвлекания бизнеса от работы.
События в экономике 2014 года показали, и не в первый раз, что за последние 20 лет мы просто научились продавать нефть и осваивать эти деньги. Но экономика на самом деле должна держаться на среднем и малом бизнесе. А наша власть, в том числе и городская, просто не уважает бизнес. И все проблемы в бизнесе идут от чиновников. У нас нет инвестиционного климата и нет желания инвестировать в страну. Наши градоначальники и правительство в первую очередь должны быть заточены на то, чтобы людям легко было вести бизнес – тогда создаются рабочие места, тогда создается экономика.
Я, например, петербуржец, и я люблю наш город. Часто в комментариях в Интернете пишут: «Ехал бы ты в свой Узбекистан», обсуждают, что мое место рождения – Узбекская СССР. И фактически по документам это так. Но вообще-то мои корни из Петербурга, мои прапрадеды получили дворянство в Петербурге. Мой дед был военным, но он погиб в 1941 году, обороняя Брестскую крепость, семью эвакуировали в город Фергану. И я действительно люблю Петербург, наслаждаюсь нашим городом. В плане климата – да, не в том месте его построили. Но я могу сказать, что с точки зрения экономики Петр Великий не просто так выбрал это месторасположение – это сумасшедшая локация. И не развить этот город как экономическую столицу – это просто надо иметь талант. Последние годы все бюджеты сосредотачивались в Москве. Огромное количество звезд вообще могут не ездить в столицу. Например, в 2010 году группа U2 изначально собиралась выступать на Крестовском острове. Шоу должно было открывать новый стадион, но сроки сдачи объекта строители перенесли. И Мадонна, и Пол Маккартни, выступив у нас, потом уже не заезжали в Москву, они давали концерты только в Петербурге. И так было до последнего времени.
Все сюда хотят, у нас огромные возможности для «продвижения» страны. Ведь что такое Санкт-Петербург? Это один из самых красивейших городов мира. Но при этом очень смешно, когда мы якобы пытаемся наладить туризм, но все это рассчитано только на «белые ночи». Все остальное время у нас туризма нет. Как будто не существует ни русской зимы, ни Масленицы и других национальных праздников. Как будто нельзя придумать какие-то дисконты, спецусловия. Должен быть какой-то комплексный подход у людей, которые за это отвечают.
Самое главное – у нас нет профессионалов. Нет команды единомышленников. Есть какие-то знакомые знакомых. Есть люди, которые просто назначены на места. На такой основе невозможно построить эффективно работающее правительство.
В кризисной ситуации такие люди, как я, например, и другие бизнесмены всегда могут выкрутиться, могут перекредитоваться, что-то предпринять. А простые обыватели страдают – их доход сейчас упал в два раза. И сейчас будут сокращаться все лишние расходы в компаниях, в том числе и сотрудники. Безусловно, это хорошо для внутренней экономики, но мы не готовы к импортозамещению – это все красивые слова. Для этого должны были быть подготовлены специальные программы, выделены средства. Проблема в том, что у нас все государственные решения основаны на действиях, а думать начинают потом.