План "Барбаросса" и ловушка для Сталина

Содержание
[-]

Танец над пропастью, или как начинаются войны

 

«Но разведка доложила точно…» (из песни тех лет).

План "Барбаросса"

Содержание плана «Барбаросса» (нападения на Советский Союз), по свидетельству бывших начальников ГРУ генералов Ивашутина и Ладыгина, было доложено Сталину уже через 11 дней после его подписания Гитлером (ВПК-курьер, №33,2011).

После учиненного Сталиным в 1937-38гг разгрома зарубежной агентуры, её дееспособность, главным образом агентуры ГРУ, была уже к 1940-му восстановлена. Проникновение в самые сокровенные сферы политики Рейха, включая гестапо (Willy Lehmann), было её несомненным достижением. Известно, что было всего 9 копий отпечатанного плана «Барбаросса», этого наисекретнейшего документа, 7 из которых лежали в сейфе Гитлера, приказавшего предпринять чрезвычайные  меры предосторожности, ознакомив с ним  только предельно минимальный круг лиц, только тех, кому это было необходимо для конкретной работы. Даже Риббентроп, если верить его предсмертным мемуарам, не был в их числе.

Объективно говоря, пришедшим на смену репрессированным, новым кадрам советской резидентуры в Германии досталось не такое уж тяжелое поле  деятельности. Они унаследовали завербованную предшественниками агентуру — идейных антинацистов, таких, как члены «Красной капеллы» офицер главного штаба Люфтваффе Harro Schulze-Boysen («Старшина») и консультант министерства экономики Arvid Harnack («Корсиканец»), поставлявшие бесценную информацию (за шесть дней до 22-го июня они сообщили в Москву о предстоящем нападении). Среди тайных антинацистов были такие фигуры, как шеф военной разведки адмирал Канарис, второй человек в министерстве иностранных дел Вайцзекер, дипломат Гизевиус, не говоря уже о менее высокопоставленных бюрократах и военных. Что касается засекреченности плана Барбаросса, то в этом случае, как и в ряде других случаях, засекреченности стратегических операций, пресловутая  нацистская контрразведка, была совсем не на высоте. Утечка информации шла по разным каналам. Так, Канарис сообщил весной 41-го о готовящемся нападении своей близкой  знакомой, связанному с английской Intelligence члену польского Сопротивления некоей «madame J.» и попросил её передать эту информацию в  Лондон (Jan Colvin, «Chief of Intelligence»). Другой пример: генерал  Фридрих Паулюс, руководивший разработкой плана Барбаросса, поделился его  содержанием с членами своей семьи. Фрау Паулюс, критически относящаяся к  нацистскому режиму румынская аристократка,с негодованием встретившая сообщение мужа, имела друзей среди инфильтрированных советской агентурой аристократических кругов русской эмиграции в Берлине.  Княжна Мария Васильчикова, прелестная «Мисси», приятельница Клауса фон Штауффенберга и его друзей- антифашистов, была среди них. Вполне можно предположить, что через них просочилось немало сведений, в том числе и о «Барбароссе».

Разведка много чего докладывала точно, но Сталин ей не доверял. Делать оценки и выводы, противоречащие его мнению, а тем более настаивать на них, было опасно не только для карьеры, но для жизни. Гитлер все же способен был иногда соглашаться с противоположной позицией (например, весной 1944-го командующий войсками на Западе фельдмаршал Рундштедт утверждал, что высадку союзников следует ожидать через Дуврский пролив, в Па-де-Кале, а Гитлер интуитивно чувствовал, что в Нормандии, но уступил, на свою беду, мнению Рундштедта.) И он не расправлялся с теми, кто настаивал на своем вопреки его мнению.

Но не Сталин. Тому пример — трагическая судьба начальника ГРУ в 1939-40гг. генерала Ивана Проскурова, одного из немногих руководителей советской внешней разведки, даже, пожалуй, единственного, кто осмелился не только иметь собственное мнение, но и высказывать его. Основываясь на  агентурной информации, он был убежден, что Гитлер нападет летом 41-го и отстаивал свою позицию перед Сталиным. Боевой летчик, Герой Советского Союза, красивый, смелый человек. Посмел перечить Сталину. В 1940-м он был снят с должности и в 1941, после того, как подтвердилась его правота, расстрелян. Было ему 35. Те из комсостава разведслужб, кто уцелел в репрессиях 30-х годов, извлекли урок из этого случая. Сменивший Проскурова Филипп Голиков, глава Наркомата госбезопасности Всеволод Меркулов, начальник Управления иностранной разведки этого наркомата Павел Фитин -каждый из членов этой тройки, на которых замыкалась вся агентурная информация, не стремясь повторить судьбу Проскурова, отбирали и интерпретировали факты таким образом, чтобы не противоречить известному им  убеждению «хозяина»: летом 41-го Гитлер не нападет.

О том, какой поток информации о готовящемся нападении получал Сталин, написано немало. На мой взгляд, наиболее полно и системно это проанализировано в фундаментальной монографии бывшего шефа ЦРУ в Берлине в 1950-е годы Дэвида Мёрфи «Что Сталин знал загадка Барбароссы» (David Murphy «What Stalin Knew the enigma of Barbarossa»), опубликованной издательством Йельского Университета в 2005 г. Мёрфи рассматривает поступавшую информацию по источникам, по ведомствам (ГРУ, НКГБ, разведка погранвойск, железнодорожных войск и пр.) в территориальном и временном разрезах. Масса деталей, характер персоналий, авторские комментарии… Серьезный труд, по прочтении которого вопрос «почему Сталин не верил очевидностям?» все-таки остается без ответа. Точнее сказать, автор рассматривает разные версии, но ни одной из них не отдает предпочтение.

Сталин был убежден, что Лондон стремится столкнуть его с Гитлером и с этой целью фабрикует и поставляет ему соответствующую информацию. Сам мастер дезинформации, агентурных манипуляций, он был уверен, что не даст переиграть себя. В том, что Черчилль делает все возможное, чтобы ускорить зреющий советско-германский конфликт, Сталин был, конечно, абсолютно прав. Но он пал жертвой собственной изощренности. Всю агентурную информацию он воспринимал, главным образом, как усилия английской intelligence спровоцировать этот конфликт. Гитлер в своей дезинформационной игре с ним здорово использовал эту «идею фикс» Сталина. Хироаки Куромия Hiroaki Kuromiya в книге о Сталине приводит такое высказывание вождя, относящееся еще к 1936 г.: «An intelligence hypothesis may become your hobby-horse on which you will ride straight into a self-made trap.» Куромия взял это из публикации перебежчика, видного чекиста тех лет, общавшегося со Сталиным, Александра Орлова. В обратном переводе: «Гипотеза, основанная на разведданных, может превратиться в самим собой созданную ловушку.». Не знаю, действительно ли это фраза Сталина, но  она передает его восприятие агентурных данных. И боясь попасть в собственную ловушку, Сталин угодил в ловушку Гитлера. Как же Гитлеру удалось заманить его?

***

Ловушка для Сталина

Мастерски, с выдумкой, была выстроена Гитлером и его подручными эта ловушка. Главным условием успеха планируемого блицкрига, sine qua non, была неожиданность, внезапность атаки.

Сообщив впервые, 31-го июля 1940 г., Кейтелю, Йодлю, Гальдеру и Браухичу о своем намерении напасть на Россию, Гитлер приказал создать непробиваемую завесу секретности и deception вокруг планов реализации этой идеи. Он поставил перед ними колоссальной сложности, не имеющую прецедента в мировой военной истории, задачу обмана противника с целью обеспечить «стратегический сюрприз», несмотря на огромную аккумуляцию военной силы на границе. Он сам  ориентировал главных исполнителей, среди которых были, конечно же, и Геббельс, и развед ывательные –контрразведывательные структуры, включая аналог ГРУ -Абвер, и Риббентроп, и Гиммлер, Гейдрих, и командование Вермахта.

Понятие «обман» не раскрывает полностью многосторонний смысл, значение проводимой на протяжении года (июль 40-го-22июня 4-1го) операции. Скорее, это — «deception operation», что  применительно к данной теме уместно перевести не только, как «обман», но более емко, шире, полнее: мистификация, хитрость, уловка, блеф, «сбить со следа», «заморочить голову»… Всё это вполне воспроизводит методы действий дирижируемых Гитлером военных, intelligence, дипломатических и пропагандистских служб Рейха с целью убедить Сталина, что летом 41-го нападение не произойдет.

Эта операция была чрезвычайно успешной. Германские историки считают её непревзойденной в истории войн. Не уверен, что это так. Серия deception операций, проведенных англичанами в ходе Второй мировой войны, с целью ввести противника в заблуждение относительно места и времени высадки союзников в Нормандии, по изобретательности,  по разнообразию сюжетов, по выдумке, по тщательности исполнения и конечному эффекту, не уступает германским. (Советую посмотреть английский фильм The Man Who Never Was, воспроизводящий реальную, проведенную английской разведкой, операцию по дезинформации перед высадкой союзников в Сицилии. Невероятная история, но… все на фактах.)

Скупой на похвалы Сталин написал Черчиллю через несколько дней после высадки: «… Мои коллеги и я не можем не признать, что история войн не знает другого подобного предприятия по широте замысла, грандиозности масштабов и мастерству выполнения». Эта оценка по справедливости должна быть отнесена и к ряду искусно разработанных многоходовых операций, проведенных британскими спецслужбами для дезориентации германского командования при подготовке операции «Оверлорд» (вторжение в Европу) под кодовым названием «Bodyguard», т.е. телохранитель, заимствованным у Черчилля, который в ноябре 43-го на Тегеранской конференции сказал: «In wartime, Truth is so precious that she should always be attended by a bodyguard of lies. Во время войны правда настолько бесценна, что её необходимо окружить телохранителями лжи». Английская Intelligence Service тогда превосходила  все разведки мира. Не благодаря ли интеллектуальному уровню её сотрудников? На неё работали многие интеллектуалы, в том числе Сомерсет Моэм и Джон Голсуорси. В годы обеих мировых войн выпускники Кембриджа и Оксфорда—математики, логики, психологи, историки, лингвисты, этнографы -активно рекрутировались в разведслужбы.

Гитлеровская кампания дезинформации проводилась без единой режиссуры. Каждый, исполняя свою роль, действовал инициативно, и, зачастую, без согласования с другими её участниками. От фюрера исходили лишь общие предначертания. В результате, как свидетельствует участник проводимых Геббельсом ежедневных оперативок Вернер Вахтер Werner Wachter, сами  игроки запутались и не в состоянии были отличить правду от обмана. (Willi Boelcke, ed. The Secret Conferences of Dr. Goebbels: The Nazi Propaganda War, 1939-43.).

Гитлер, лидеры его intelligence и пропаганды понимали, что они не в состоянии наглухо заблокировать  каналы, по которым могут поступать сведения о «Барбароссе», понимали, что они просочатся через агентурную сеть  в Москву, Лондон, Париж и т.д., предвидели, что ведущиеся по нарастающей приготовления к вторжению такого масштаба не удастся утаить, что они будут освещаться в западной прессе  и станут предметом пристального наблюдения и тщательного анализа советских разведслужб. Известные, апробированные мировой практикой и отработанные  германским Генштабом еще в ходе Первой мировой войны (Desinformation  Service), включенные в  германскую военную доктрину главой Рейхсвера генералом фон Сектом в 1920-е годы, методы дезориентации, дезинформации противника с целью преподнести ему «стратегический сюрприз», вполне обоснованно были признаны неадекватными,  применительно к условиям готовящегося блицкрига в Россию.

Гитлеровская deceptive operation была разнообразной по тематике постановкой. Среди прочих, доминировали две темы. Первая, по времени вброса и по влиянию, автором которой был сам фюрер: массированная дислокация войск на востоке – ни что иное, как подготовка к вторжению в Англию. Почему вблизи границ России? Да чтобы иметь возможность формировать, тренировать, вообще —  готовить войска вне досягаемости английских бомбардировщиков и рекогносцировочной авиации! Вторая: создание оборонительного пояса на случай нападения России. Вторая тема воспринималась с гораздо меньшим доверием. А вот первая обсуждалась в политических и медийных кругах Запада, как наиболее вероятный, наиболее мотивированный ход Гитлера в игре со Сталиным.

Дислокация войск на востоке, как подготовка к вторжению в Англию, была успешным трюком. Для придания ему убедительности применялись хитроумные приемы, многоходовые комбинациии. Только несколько примеров. К воинским подразделениям были прикреплены англоязычные переводчики; было напечатано и направлено в подразделения большое количество карт Англии, английских словарей-разговорников; вдоль берега Ламанша были размещены баржи, якобы готовые к погрузке войск; проводилась аэросъемка прибрежной зоны Англии и т.п. Солдаты, офицеры знали, что их готовят к вторжению в Англию, а дислокация на востоке — стратегический маневр. В берлинском ресторане два офицера-отпускника, якобы сильно «поддавши», громко говорят о том, как хорошо английское виски и как они уже в скором времени будут пить его сами и посылать друзьям. Более того, называют дату вторжения. На следующий день оба были арестованы («болтун — находка для шпиона») и слух об этом гуляет по Берлину. Такого рода эпизодов было множество. И множество слухов циркулировало среди населениия. Среди них: Сталин должен прибыть в Берлин или в Кенигсберг для встречи с Гитлером и уже изготовлены  советские флаги для вывешивания на Берлинском вокзале к его приезду. И, действительно, соответствующее предприятие получило заказ на флаги. Ну, и т.д. и т.п.  Всё это находило потребителя в лице советской агентуры.

Где-то уже в феврале 41- го до сведения Москвы было доведено, что план «Барбаросса» сам по себе — это deception,  с целью убедить Лондон в отказе от вторжения в Англию и в готовящемся нападении на Россию и, тем самым, ослабить подготовку англичан к предстоящему германскому нападению.  Это был двойной блеф. В начале мая в германские посольства, военным атташе, были посланы «секретные» сообщения, что все слухи о войне с Россией не имеют ничего общего с действительностью, а действительность такова, что восемь германских дивизий вот-вот будут переброшены на запад для подготовки приближающейся высадке в Англию.

А вот фигура высшего пилотажа. В июне 41- го, за десять дней до 22- го июня, Геббельс под своим именем опубликовал в «Фёлькишер Беобахтер» статью, «раскрывающую», что вот-вот состоится вторжение в Англию. Спустя короткое время этот номер газеты полицией нарочито поспешно был изъят из продажи. Все же, небольшая часть тиража мгновенно разошлась, птичка успела выпорхнуть. Сенсация: Геббельс проболтался! Для пущего правдоподобия в кругах нацистской иерархии был распространен слух, что руководством OKW, а может быть  -  и самим фюрером, Геббельсу было сделано «строгое внушение». Таким образом,  была организована «утечка информации», на которую клюнула иностранная пресса в Берлине и, надо полагать, советская агентура. «Утка» эта была продуктом творчества «талантливого», как сказал о нем Путин (и правильно сказал: гений и злодейство — абсолютно совместимы, примеров тьма), министра пропаганды, который на следующий день в своем дневнике написал, что был счастлив от того, как удался этот его трюк.

Четыре гипотезы

Густая, непробиваемая завеса изощренной дезинформации, как камуфляж, покрывала подготовку к нападению. Как воспринимал её конечный адресат? Сталин был сам себе intelligence аналитик. В течение предшествующих катастрофе трех месяцев, когда уже  отчетливо обозначился кризис в отношениях с Гитлером, он должен был сам себе ответить на вопрос о подлинных намерениях фюрера. Чего он, на самом деле, хочет? (Весной 41- го тема эта была в центре внимания европейской и американской прессы и контент-анализ её направлялся Сталину.) Из массы всего поставляемого ему в конденсированной форме объема информации он, как считает ряд компетентных авторов (Александр Некрич, Severin Bialer, Harrison Salisbury), вычленил следующие четыре гипотезы: Гитлер атакует не взирая ни на что; Гитлер блефует, т.е. в  его намерения не входит война с Россией, его цель, демонстрируя военную силу, вынудить Сталина к дальнейшим экономическим и стратегическим уступкам; Гитлер обеспечивает защиту границы на востоке в преддверии вторжения в Англию; Гитлер нападет, но в том случае, если Сталин не выполнит условия ультиматума, который он ему предъявит.

Циркулировали в прессе, в дипломатических кругах и другие версии надвигающегося конфликта, порой совершенно фантастические, но эти четыре в большей мере соответствовали сложившимся к тем порам представлениям о характере и намерениях фюрера, о его методах достижения цели. Именно из этих четырех карт Сталин должен был вытащить одну и на неё сделать ставку. На первой гипотезе Сталин, полагаю, не задерживался. В силу его характера, его политической логики, его понимания цели, стратегии и тактики Гитлера, он не мог себе представить, что Гитлер: «атакует, не взирая ни на что», т.е. до решения вопроса с Англией. Ну, никак не мог он допустить, что Гитлер настолько безумен, что готовит «войну на два фронта».

Таким  образом, оставались три карты: 1. блеф, т.е. не реальная готовность к нападению, а лишь демонстрация силы с целью  добиться выполнения экономических, территориальных, политических требований; 2. аккумуляция войск, как подготовка к  вторжению в Англию,  а не для нападения на Россию. 3.  ультиматум  с очень жесткими условиями, и  нападение, если они не  будут приняты. Только эта карта означала реальную угрозу нападения, т.е. войну с Германией.

Судя по всему, начиная с мая, Сталин стал разыгрывать третью карту. Мог ли он при этом исходить из того, что Гитлер нападет, получив отказ на ультиматум и не завершив войну с Англией? Повторюсь, весной 41-го Сталин был уверен, что Гитлер рассчитывает на скорое соглашение с Англией. Её положение весной 41-го было тяжелым:  проиграны сражения на всех фронтах — Скандинавском, Балканском, в Северной Африке, угрожающая ситуация на Дальнем Востоке, потери флота. Сталин не мог не знать об оппозиции Черчиллю в  британском политистеблишменте, о капитулянтских настроениях, усилившихся под воздействием бомбежек Лондона, Ковентри и т.д. Он подозревал, что между Лондоном и Берлином идут тайные переговоры. «Миссия Гесса» убедила его в обоснованности этих подозрений (мемуары Хрущева).

Оригинал


Об авторе
[-]

Автор: Борис Румер

Источник: exclusive.kz

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 01.08.2014. Просмотров: 613

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta