Основные проблемы Евросоюза и США в связи с реализацией целей достижения климатической нейтральности

Содержание
[-]

***

России необходимо готовиться к новой эре энергополитики Европы

16–17 марта в Берлине в помещениях немецкого МИДа прошла VII Международная конференция «Берлин – Диалоги энергетического перехода 2.1». Конференция была посвящена проблемам достижения климатической нейтральности в Европе к 2050 году и проводилась частично в офлайн- и частично в онлайн-режиме. По словам модератора конференции Эмилии Крейн, именно пандемия коронавируса вынудила организаторов к ее виртуальному проведению.

Наверное, подобный формат позволил принять участие и высказать свое мнение более значительному количеству известных экспертов, чем это было во время проведения подобных конференций ранее. В частности, в ней приняли участие глава Комиссии ЕС Урсула фон дер Ляйен, спецуполномоченный президента США по климату Джон Керри, американский министр энергетики Дженифер Грэнхолм, а также (если верить немецкому министру иностранных дел) более 50 министров иностранных дел и министров энергетики различных стран мира.

Конференцию открыл федеральный министр иностранных дел Германии Хайко Маас. По сути, немецкий министр обозначил основные проблемы, которые стоят перед Европой в связи с реализацией целей достижения климатической нейтральности к 2050 году. Для России важно его понимание отношений с соседями Германии в ходе реализации данных целей.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

 

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

Министр начал свое выступление с упоминания двух кризисов, с которыми столкнулось человечество сегодня, – это коронавирусная пандемия и климатический кризис. Но, по мнению министра, человечество в состоянии справиться с обоими вызовами. Однако преодоление климатического кризиса, как считает министр, обусловлено необходимостью для всех действовать сплоченно и решительно. Он напомнил собравшимся слова спецуполномоченного президента США по климату Джона Керри, что решение климатической проблемы лежит в энергетической политике. В конечном счете речь идет о проведении «правильной», с точки зрения министра, энергетической политики. И сегодня для человечества важно, по мнению министра, разработать и проводить в жизнь подобную политику в глобальном масштабе. Министр упомянул, что именно Европа первой поставила перед собой цель стать к 2050 году климатически нейтральным континентом. И во время председательства Германии в Совете Европы этот процесс был существенно ускорен. К 2030 году выброс парниковых газов будет снижен на 55% по сравнению с уровнем 1990 года.

Для понимания будущего экономических, да и политических отношений России с ЕС важно отметить, что министр усматривает климатическую нейтральность не только в ветряках, электромобилях и колонках для их заправки. Речь идет об изменении глобального соотношения сил. Министр понимает эти изменения как обеспечение надежности энергоснабжения, энергетического структурирования торговых потоков. И, что важно для России, пограничное выравнивание выбросов двуокиси углерода, которое многими понимается как введение трансграничного углеродного налога. Правда, он делает оговорку относительно изменений, которые должны быть ВТО по меньшей мере одобрены. Министр назвал эти изменения «совместимыми с требованиями Всемирной торговой организации».

Для понимания будущей политики Германии и, следовательно, Европы важен акцент, который министр сделал на водороде как альтернативе «катастрофе, в которую втягивает мир использование ископаемого топлива». Водород, по мнению министра, создает новые партнерства, поскольку Европа в будущем будет нуждаться в импорте водорода, который может производиться буквально в любой точке земного шара. И поэтому Германия будет нуждаться в кооперационных отношениях со странами всех регионов. Как считает министр, такие страны, как Чили, Марокко или Австралия, уже с помощью ветровых и солнечных электростанций создали значительные мощности для производства зеленого водорода и построили пилотные установки для этого. И Германия, по словам министра, будет делать на это ставку. Поэтому Берлин намерен инвестировать в ближайшие годы 2 млрд евро, чтобы стимулировать создание мирового рынка водорода.

Задачей, стоящей перед Германией, считает министр, является диалог со странами, добывающими и экспортирующими ископаемое топливо, такими как, например, Россия и Саудовская Аравия, чтобы они могли своевременно приспособиться к происходящим изменениям. Для этого будут открываться «водородные бюро» в Москве и в Эр-Рияде. Создание глобального водородного рынка потребует, по мнению министра, международных договоренностей. Прежде всего возникает вопрос, что следует понимать под зеленым водородом.

Сейчас Германия ведет об этом переговоры с Международным энергетическим агентством (IEA), с Международным агентством по возобновляемым источникам энергии (IRENA) и группой G20. Эти переговоры должны привести к созданию международных инструментов, механизмов содействия и сертификации данного процесса, который проложит путь для зеленого водорода на мировые рынки. В качестве дополнения к программному выступлению немецкого министра иностранных дел заслуживает внимания речь федерального министра экономики и энергетики Петера Альтмайера. С его точки зрения, создание условий для повсеместного применения зеленого водорода представляет собой значительный технологический вызов, и этот вызов может быть принят Европой только при участии США. Министр назвал это новым трансатлантическим энергетическим партнерством. Несомненно, такое партнерство укрепит союз Европы и США и, несмотря на все усилия России по налаживанию газового сотрудничества, еще более ослабит нынешние российско-германские связи.

Еще более четко обозначила цели ЕС в своем выступлении нынешний председатель Комиссии ЕС Урсула фон дер Ляйен. Ее выступление для России интересно в двух отношениях. Прежде всего ею были названы конкретные цифры необходимого Европе водорода (заметим, что она говорила только о зеленом, или декарбонизированном, водороде). Водород, по словам председателя Комиссии ЕС, необходим Европе для реализации целей европейской «зеленой сделки» (Green Deal), которая и позволит достичь климатической нейтральности континента к 2050 году. Заметим, что сейчас в ЕС водород используется в очень ограниченных масштабах и добывается главным образом из (или с помощью) ископаемого топлива. Поэтому европейская цель состоит в том, чтобы на первой фазе водородной стратегии (до 2024 года) производить до 1 млн т зеленого водорода в год, а на второй фазе – до 2030 года – 10 млн т в год. Понятно, что зеленый водород производится путем электролиза за счет использования возобновляемой энергии. А это потребует на первой стадии до 1 ГВт мощностей для электролиза, а на второй – уже до 40 ГВт.

Применение водорода должно быть, по мнению председателя Комиссии ЕС, постепенно распространено на такие секторы, как производство стали. Заметим, что в стратегии Green Deal речь идет о производстве с помощью водорода грузовых автомашин, использовании в железнодорожном и морском транспорте. Кроме того, на третьей стадии, о которой Урсула фон дер Ляйен пока предпочла не говорить (с 2030 до 2050 года), технологии производства зеленого воорода должны быть настолько усовершенствованы, что его применение охватит уже все секторы экономики, включая те, где сейчас реализация декарбонизации сталкивается с значительными трудностями, а альтернативные решения пока либо невозможны, либо связаны со значительными расходами.

Почему Урсула фон дер Ляйен сосредоточилась в своем выступлении именно на производстве стали? Дело в том, что пока во всем мире наблюдается перепроизводство стали, и, по данным ОЭСР, излишние мощности по производству стали достигают более 500 млн т. Введенные в ЕС сертификаты на торговлю выбросами парниковых газов усугубляют ситуацию для европейских производителей и делают их неконкурентоспособными по сравнению с импортом из-за рубежа. По мнению Юргена Керкхоффа, президента экономического объединения производителей стали в Германии, «европейское регулирование эмиссионной торговли угрожает европейским производителям стали в период 2021–2030 годов потерями в размере 3,5 млрд евро». Эту цифру он привел на так называемой сталелитейной встрече в верхах в Саарбрюккене еще в 2018 году. Ясно, что пандемия коронавируса несколько сгладила приведенные цифры, но восстановление экономики затронутых пандемией стран идет быстрым темпом, и к 2022 году ситуация полностью восстановится. А уже сейчас тонна стали, произведенная в Европе, по оценке Урсулы фон дер Ляйен, стоит на 100 евро дороже, чем импорт. Как известно, сейчас в Германии планируется повышение цены выброса за тонну парниковых газов, что, естественно, еще более снижает конкурентоспособность и германских, и европейских производителей. А крупнейшими поставщиками стали в Европу являются Китай, Россия и Турция. Поэтому становится понятным, что председатель Комиссии ЕС вынуждена в складывающихся условиях говорить о выравнивании положения местных, европейских производителей и импортеров за счет снижения углеродоемкости импортируемой продукции. Другими словами, о введении трансграничного углеродного регулирования.

Какие выводы можно сделать России из выступлений высокопоставленных чиновников Германии и ЕС?

Прежде всего Европа будет настаивать на законодательном оформлении своей антиуглеродной позиции на международных форумах. И скорее всего это произойдет уже на следующей, 26-й сессии Конференции ООН по изменению климата, которая пройдет в ноябре текущего года в Глазго. России необходимо подготовиться к таким шагам, и поэтому в Глазго от России должны быть представлены не только экологи, но и экономисты. Европа планирует значительные инвестиции в производство зеленого водорода с его последующим импортом из различных стран мира. Для российских производителей представляется уникальный шанс принять участие в подобных проектах, и они не должны отвергаться по причинам иного подхода Москвы к зеленой тематике. Однако вопрос активизации сотрудничества Европы с США снова выходит (по крайней мере на ближайшие четыре года) на первый план. И военно-политическое сотрудничество будет дополнено энергетическим. Поэтому планы России по отрыву Европы от США и превращению ее в самостоятельного игрока на мировой арене Кремлю придется отложить в долгий ящик.

Автор Олег Никифоров, ответственный редактор приложения "НГ-Энергия"

https://www.ng.ru/ng_energiya/2021-04-12/9_8126_moscow.html

***

Солнечная и ветровая энергетика разрушит систему электроснабжения США

Если президент США Джо Байден переведёт страну на ненадежные солнечные и ветряные источники энергии, отказавшись от сценария развития ядерной энергетики, то резкий рост тарифов в сочетании с нормированием потребления электроэнергии, а также периодические перебои электроснабжения станут нормой американской жизни.

Президент США Джо Байден сделал борьбу с глобальным потеплением главным приоритетом во всех сферах деятельности правительства и пообещал полностью избавить электроэнергетическую систему США от углекислого газа к 2035 году. Однако он не разъяснил, как именно администрация намерена достичь этой цели. Выбор технологии играет здесь ключевую роль. Многие климатические активисты — но далеко не все — настаивают на плане, основанном исключительно на использовании так называемых возобновляемых, в первую очередь ветровых и солнечных, источников энергии без использования ядерной энергетики. Но без ядерной энергии «зеленые» усилия Байдена обречены на катастрофу.

Единственной доступной альтернативой крупномасштабной ядерной энергетике может стать расширение доли ветровой и солнечной энергетики до 80% и более в общем производстве электроэнергии. Вряд ли можно ожидать, что другие источники электроэнергии, такие как гидро-и геотермальные электростанции, а также электростанции, работающие на биомассе, покроют более 20% общего потребления электроэнергии в США. Для поддержания столь сильной зависимости от ветровых и солнечных источников электроэнергии, которые являются нестабильными, ресурсоемкими и требующими значительных территорий, потребуется обширная инфраструктура. Создание такой инфраструктуры предполагает реконструкцию всех электросетей США и создание гигантских мощностей по хранению электроэнергии.

Если принять во внимание объем финансовых и физических ресурсов, которые необходимо будет инвестировать, становится ясно, что этот сценарий никогда не будет реализован полностью. Вместо обещанной нирваны от 100% возобновляемых источников энергии, реконструкция сетей неизбежно закончится хаосом с резким ростом цен на электроэнергию, частыми перебоями электроснабжения, нормированием потребления электроэнергии и репрессивными мерами по сокращению потребления энергии. Многие электростанции, скорее всего, по-прежнему будут сжигать ископаемое топливо, поскольку страна не сможет без них обойтись. Ещё задолго до этого мощная политическая реакция, вероятно, привела бы к потере власти Демократической партией вместе с теми, кто был так или иначе связан с этим планом. Так что же такого проблемного в сценарии «100% возобновляемых источников энергии»?

Во-первых, мощность ветряных турбин и солнечных батарей может колебаться в широком диапазоне в течение нескольких минут в зависимости от погодных условий. Мощность солнечных батарей также меняется в зависимости от облачности и времени дня, ночью она равна нулю. Из-за беспорядочных колебаний силы ветра средняя мощность наземной ветряной турбины обычно составляет лишь около трети её максимальной номинальной мощности (для морской турбины этот показатель достигает 38%). Около 2000 типовых ветряных турбин мощностью в 1,5 МВт необходимо для выработки того же количества электроэнергии, которая вырабатывается АЭС мощностью 1 ГВт. В отличие от ветряных турбин, атомные электростанции генерируют постоянный контролируемый поток электроэнергии.

Для обеспечения надежности электроснабжения, базирующегося на ветровой и солнечной энергии, необходимы резервные источники электроэнергии, которые должны включаться, когда выработка электроэнергии падает. Это стоит денег. В большинстве современных практик, пока ископаемое топливо ещё не запрещено, это делается в основном с помощью вспомогательных газовых турбин, дизель-генераторов или — при наличии АЭС — с помощью «отслеживания нагрузки», которая регулируется с помощью АЭС. Отслеживание нагрузки может применяться до тех пор, пока отношение мощности ядерной энергетики к ветровой и солнечной достаточно велико.

В противном случае единственная альтернатива — импортировать электроэнергию откуда-то ещё, когда она вам нужна, при условии, что она доступна, или накапливать часть выработанной ветряными и солнечными источниками электроэнергии и затем выдавать накопленную электроэнергию обратно в сеть, когда её выработка падает. Наиболее часто рассматриваемый вариант подобной схемы — применение электрических батарей.

Вторая основная проблема — низкая удельная мощность ветровой и солнечной энергии. Кроме ураганов и торнадо, ветер — это рассеянная форма энергии, требующая больших площадей для ее «сбора». То же самое касается и солнечного света на поверхности Земли. По сравнению с АЭС и современными электростанциями, работающими на ископаемом топливе, для ветровой и солнечной энергетики требуется в сотни раз больше отдельных единиц генерации электроэнергии, в сотни раз больше земли и в десятки раз больше стали, бетона и других материалов в расчете на создание единицы установленной мощности.

На приведенном ниже рисунке показано, что означает низкая удельная мощность: морская ветряная турбина GE Haliade X высотой 260 метров и мощностью 12 МВт по сравнению с размером атомной электростанции — в данном случае реактор усовершенствованного поколения, разрабатываемый компанией ThorCon для Индонезии. Ветровая установка Heliade X компании GE имеет высоту в две трети высоты Эмпайр-стейт-билдинг, или половину высоты бывшего Всемирного торгового центра! Но при номинальной мощности в 12 МВт нам повезет получить среднюю мощность 5 МВт — сотую часть мощности «крошечной» атомной электростанции справа.

Точно такая же ситуация и с землепользованием. Майкл Шелленбергер, стойкий защитник окружающей среды, который стал убежденным сторонником ядерной энергетики, сравнил площадь земли, необходимой для получения определённого количества электроэнергии на типовых АЭС и на ветряных и солнечных электростанциях в разных странах. Например, атомная станция в Борселле в Нидерландах занимает около 0,16 кв. км земли и производит 3,46 млрд кВт-часов электроэнергии в год, в то время как голландская офшорная ветряная электростанция Gemini занимает 68 кв. км и производит 2,6 млрд кВт-часов. Атомная станция производит в 570 раз больше энергии на единицу площади, чем ветряная электростанция, и в 370 раз больше, чем солнечный парк Sunport Delfzijl.

В Южной Корее этот фактор был для АЭС в 625 раз выше по сравнению с ветровыми электростанциями и в 468 раз выше по сравнению с солнечными. Цифры в девяти других исследованных странах аналогичны. Отметим также, что ветряные турбины ухудшают качество жизни людей, которым не повезло жить поблизости. По иронии судьбы иррациональная защита окружающей среды привела к беспрецедентным масштабам разрушения природного ландшафта. Это дало новое значение термину «обратная отдача». В Германии сопротивление местного населения остановило распространение ветроэнергетики. Не пользуются популярностью и большие солнечные парки.

Нет никаких сомнений в том, что ветряные и солнечные источники энергии являются зрелыми технологиями, которые играют важную роль в качестве дополнительных источников в электроэнергетике при определенных условиях. Но что касается экономики крупномасштабной генерации электроэнергии, то лобби ветровой и солнечной энергетики, которое сегодня намного превосходит когда-то могучее ядерное лобби, сделало все возможное, чтобы создать неадекватные представления у населения. Так, нам постоянно говорят, что стоимость электричества, полученного от ветровых и солнечных источников энергии, резко упала, и что они уже якобы являются самыми дешевыми источниками энергии.

Здравый смысл и цены на электроэнергию в Калифорнии, Германии и Дании, которые очень сильно повлияли на возобновляемые источники энергии, говорят нам совсем о другом, как и многие независимые исследования (см., например, подробное исследование Гордона Хьюза из Эдинбургского университета «Экономика ветроэнергетики — риторика и реальность»).

Реальные затраты ветровой и солнечной энергетики маскируются льготными ценами на электроэнергию, которые содержат кредиты для возобновляемых источников энергии, льготные налоговые кредиты, скидки для «зеленых» облигаций, ускоренную амортизацию, льготы по налогу на имущество и пр. Конкурирующие с ними источники ископаемого топлива «наказываются» введением налогов на выбросы углерода и предпочтением возобновляемых источников энергии при покупке электроэнергии поставщиками электроэнергии (см. главу 3 прекрасной книги «Электрификация нашего мира» соучредителя компании ThorCon Роберта Харгрейвса).

Реальные затраты на энергию ветра и солнца также включают в себя инвестиции, необходимые для их интеграции в национальную энергосистему, которая должна надежно удовлетворять спрос. Сценарий использования 100% возобновляемых источников энергии означает реконструкцию электрической системы, которая была разработана для источников энергии, работающих на основе стабильного ископаемого топлива, а затем и ядерных источников энергии. Во время конференции Windpower 2019 Дэн Шрив, руководитель отдела глобального анализа Wood Mackenzie Power and Renewables, заявил, что для перехода к 100% возобновляемой энергетике потребуется удвоение длины высоковольтных линий электропередач США.

Это означает строительство более 320 000 километров новых линий электропередач. Кроме того, США потребуются огромные дополнительные емкости для хранения электроэнергии. Сколько электричества нужно хранить в батареях и других системах хранения, чтобы свет не погас, когда стемнеет или стихнет ветер? Это сложный вопрос, но стоит привести несколько грубых оценок. Виллем Пост, бывший инженер, часто писавший по вопросам энергетики, обращается к этому вопросу: «Согласно метеорологическим данным, в США многодневные ветровые затишья и перерывы инсоляции покрывают не менее 25% территории суши. Они происходят случайным образом в течение года. При этом уровень выработки солнечной и ветровой электроэнергии снижается до 15% от нормы для этого времени года».

Подсчитав дефицит электроэнергии, который необходимо будет компенсировать системами хранения во время такого однодневного затишья, он получил 67 млрд киловатт-часов. Для сравнения: аккумулятор электромобиля Tesla Model S может хранить около 85 киловатт-часов. Таким образом, для покрытия такого однодневного дефицита потребуется 788 млн полностью заряженных аккумуляторов Tesla S. Основатель Tesla Илон Маск пообещал, что стоимость аккумуляторов снизится до $100 за киловатт-час, что на 30% дешевле, чем сегодня. Тогда цена первого полного комплекта из 788 млн батарей составит $6,7 трлн. Будем надеяться, что их не придется менять слишком часто.

Результаты более тщательного исследования были опубликованы в прошлом году в инженерном журнале Bridge. Авторы использовали данные о почасовых объемах потребления электрической энергии и погодных условиях в семи штатах Новой Англии в США в течение 2018 года, чтобы мощность ветровой и солнечной энергетики соответствовала годовому потреблению электроэнергии. В исследовании учитывались все режимы работы всех систем снабжения и хранения электроэнергии, которые продемонстрировали сильные сезонные колебания.

Авторы пришли к оценке емкости системы хранения электроэнергии, требующейся для обеспечения надежного энергоснабжения Новой Англии при реализации сценария «100% ветряной и солнечной энергии», в 14 млрд киловатт-часов. Если мы пересчитаем эту оценку для США в целом, которые потребляют электроэнергии в 35 раз больше Новой Англии, то мы получим ужасающую величину в 490 млрд киловатт-часов. Если предположить, что аккумуляторы будут полностью заряжены по оптимистичной цене в $100 за кВт*ч, то итоговая цена составит $49 трлн! Фактический объем необходимой емкости хранилища, предположительно, будет намного меньше, чем предполагает эта экстраполяция. Кроме того, климат и погодные условия сильно различаются между регионами США.

Кроме того, строительство 320 000 километров новых линий электропередачи, как упоминалось выше, позволит постоянно передавать электроэнергию туда и обратно по всей стране, в зависимости от погоды и времени суток. Но чего бы ни стоили миллионы или миллиарды батарей, сама перспектива того, что страна будет строить всю свою энергетическую безопасность на непостоянных, зависящих от погоды и климата источниках энергии, должна напугать любого здравомыслящего человека.

Между тем некоторые климатические активисты, такие как Дэвид Макдермотт Хьюз, придумали гораздо более дешевое и быстрое решение: отказаться от традиционной цели обеспечения надежного энергоснабжения для удовлетворения потребностей общества. Вместо этого необходимо потребовать от населения адаптации своего потребления к имеющимся предложениям. В соответствии с этим рецептом население США должно просто согласиться с нормированием потребления и перебоями в подаче электроэнергии, которые, к сожалению, все ещё распространены в слаборазвитых странах. Это будет необходимой платой за предотвращение климатического апокалипсиса.

Автор Джонатан Тенненбаум

https://regnum.ru/news/polit/3212774.html

***

Приложение. Калифорнийский ужас зеленой энергетики может потопить президента США Байдена

Каким будет «будущее чистой энергии» Байдена? С заоблачными ценами на электроэнергию и зашкаливающим уровенем бедности — подсказывает нам опыт Калифорнии!

Климатические фундаменталисты склонны верить в жертвы и регламентацию как единственный способ предотвратить климатический апокалипсис и искупить человеческие преступления против Земли. В своей кампании Джо Байден задал совсем другой тон: его климатический план должен был превратить строительство новой инфраструктуры США с нулевым уровнем выбросов в средство восстановления благосостояния и высокооплачиваемой занятости. Звучит здорово, но как будет выглядеть «будущее чистой энергии» президента Байдена? И будет ли оно экономически устойчивым?

Как показано в предыдущей статье, политика перехода к «100%-ной чистой электроэнергии», не опирающаяся на развитие ядерной энергетики, неизбежно приведёт к тому, что население будет обречено на режим жесткой экономии — среди прочего, благодаря непомерно высоким ценам на электроэнергию и налогам, что приведёт к потере покупательной способности и, скорее всего, к нормированию и регламентации использования электроэнергии. Сюда ещё надо добавить отключения электроэнергии.

Чтобы ощутить горький вкус этого будущего, достаточно взглянуть на Калифорнию — штат, который занял лидирующую позицию в области «чистой энергии». Калифорния также лидирует с самыми высокими ценами на энергию за пределами Северо-Востока — более чем на 50% выше, чем в среднем по стране, — и самым высоким уровнем бедности в США. Калифорния должна стать демонстрацией экологической политики Демократической партии. Штат прочно находится в руках демократов с момента избрания в 2011 году губернатора-эколога Джерри Брауна. Вице-президент Камала Харрис и влиятельный спикер палаты представителей Нэнси Пелоси возглавляют демократов Калифорнии. Калифорния также обладает огромными финансовыми и экономическими ресурсами. Если бы Калифорния была страной, она была бы одной из шести самых богатых стран мира с номинальным ВВП в $2,6 трлн.

Так почему же это государство не может обеспечить своих граждан надежной и доступной электроэнергией? В течение октября прошлого года миллионы калифорнийцев пострадали от постоянной серии «веерных отключений», в ходе которых в различных районах штата по кругу отключали электричество. Периодические отключения электроэнергии были спровоцированы сильной жарой и засухой, но стали возможными из-за запущенного состояния древней электросети штата. Искры от наземных линий электропередачи долгое время были главной причиной частых лесных пожаров в Калифорнии.

Чтобы предотвратить эту опасность во время аномальной жары, основная компания-поставщик в Калифорнии, Pacific Gas and Electricity (PG&E), просто отключила электричество во всех районах, назвав эти события «отключениями электроэнергии для общественной безопасности». PG&E, крупнейшая энергетическая компания США, крайне заинтересованная в формировании своего имиджа как пионера в области «чистой» энергии, очевидно, уделяла больше внимания инвестированию в солнечную и ветровую энергетику, чем поддержанию работоспособности электросетей.

Кризис также был вызван недостаточными резервами генерирующих мощностей, в том числе экологически мотивированным сокращением выработки электроэнергии на природном газе и закрытием предпоследней атомной электростанции, а также постепенным прекращением использования электростанций на ископаемом топливе в соседних штатах, что снизило количество импортируемой электроэнергии (Калифорния является крупнейшим импортером электроэнергии в США, доля чистого импорта составляет 25% от общего объёма потребляемой энергии).

Кроме того, были большие колебания энергоснабжения, достигавшие 1000 МВт, вызванные нестабильной работой ветряных турбин и отсутствием солнечной энергии в ночное время. В какой-то момент ситуация вышла из-под контроля. Последний кризис не стал неожиданностью для тех, кто знаком с энергетической системой Калифорнии. Калифорния уже была лидером США по количеству отключений электроэнергии в год, а несколько месяцев энегосистема штата была на грани краха.

Что еще более важно, чем простые перебои электроснабжения, Калифорния дала нам возможность получить представление о режиме жесткой экономии потребления электроэнергии, на который идеологические меры борьбы с изменением климата грозят перевести всю страну. Два года назад коалиция лидеров борцов за гражданские права, называющих себя «Две сотни», подала судебный иск против Калифорнийского совета по воздушным ресурсам (CARB) — главного агентства правительства Калифорнии, ответственного за реализацию климатической политики.

Эта политика, как утверждалось в иске, систематически нарушала права меньшинств в государстве, особенно тех, кто живет в бедности. Согласно критериям «функциональной бедности», использующимся Бюро переписи населения США, «бедными» считаются 18% калифорнийцев. Экологические меры Калифорнии влияют на уровень жизни бедных слоев населения по нескольким причинам:

  • быстро растущая стоимость электроэнергии (+30% с 2011 г. по сравнению со средним ростом на 4% в остальной части США);
  • рост стоимости жилья вследствие реализации обязательных мер по повышению «энергоэффективности» старых и новых зданий и других экологических норм;
  • движение по запрету использования природного газа для отопления и приготовления пищи вынуждает людей переходить на электричество, которое почти в четыре раза дороже;
  • повышенные транспортные расходы из-за экологических налогов на моторное топливо и нового сбора за пробег автомобиля (vehicle miles traveled), предназначенного для сокращения автомобильных выбросов СО2, а фактически штрафует людей, которые переезжают в отдаленные районы в более доступное жильё.

У этого списка нет конца. В своем иске коалиция «Две сотни» утверждает: «Политика Калифорнии в области изменения климата, и особенно такие её проявления, как увеличение стоимости и сокращение доступности жилья, рост цен на топливо, намеренная перегрузка дорог для увеличения времени поездок и дальнейшего увеличение затрат на электроэнергию, которые привели и ещё приведут к различным противоречащим конституции и законам последствиям для различных меньшинств Калифорнии, которые в настоящее время составляют большую часть населения штата».

Далее они продолжают с горькой иронией: «Возможно, что неоднократная оценка изменения климата как катастрофы, способной уничтожить цивилизацию, была необходима CARB для того, чтобы обречь значительную часть жителей Калифорнии из числа меньшинств на нищету и бездомность? Если это так, если изменение климата требует, чтобы штат игнорировал право граждан на чистый воздух, гарантированное на федеральном уровне и на уровне штата, право на доступность жилья и транспорта, требования защиты прав потребителей, а также игнорировал систему сдержек и противовесов административного права, которая требует тщательной экологической и экономической оценки всех нормативных предложений, то реализовано все это может быть только Законодательным собранием штата и только в той мере, насколько это соответствует конституциям Калифорнии и США».

Последнее предложение намекает на тоталитарную тенденцию, скрывающуюся за мерами по борьбе с изменением климата: «климатический апокалипсис» дает правительству возможность делать все, что угодно. Несмотря на золотые обещания, Байден и его команда хорошо осознают связь между климатической политикой и режимом жесткой экономии. Это стало серьезной проблемой ещё при создании Демократической партии, с идеологически управляемым левым электоратом, с одной стороны, и традиционными демократическими структурами, такими как профсоюзы, с другой. Последние, исходя из опыта и здравого смысла, опасаются, что в конечном итоге они будут платить за политику «чистой энергии» более низким уровнем жизни и ростом безработицы. Например: что произойдет с миллионами людей, чьи средства к существованию прямо или косвенно зависят от добычи угля, природного газа и нефти?

Следует иметь в виду колоссальные размеры сектора ископаемого топлива в экономике США. США в настоящее время являются крупнейшим производителем нефти в мире, крупнейшим производителем природного газа и третьим по величине производителем каменного угля. Радикальное сокращение производства ископаемого топлива коснется не только 1,1 млн человек, непосредственно занятых в этой деятельности, но и экономики целых регионов в таких штатах, как Вайоминг, Западная Вирджиния, Пенсильвания, Огайо, Техас, Северная Дакота, Нью-Мексико и Оклахома. Излишне говорить, что подавляющее большинство избирателей этих регионов на последних выборах проголосовали за Дональда Трампа. Байден, конечно, знает это. В своих распоряжениях он обещает, что 40% «выгод» от реализации климатического плана стоимостью в $2 трлн пойдет «малообеспеченным сообществам».

Байден предполагает, что многие люди в этих сообществах найдут работу в таких проектах, связанных с ликвидациейсектора ископаемого топлива, как:

  • закрытие шахт;
  • герметизация нефтяных скважин;
  • демонтаж трубопроводов;
  • восстановление окружающей, часто очень сильно поврежденной среды;
  • вывод из эксплуатации предприятий, работающих на ископаемом топливе.

Отчасти это может быть правдой, хотя перечисленные рабочие места имеют лишь незначительное влияние на производительность экономики США. А что будет потом? Опыт Ржавого пояса (Rust Belt), возникшего в результате деиндустриализации Среднего Запада и некоторых районов Северо-Востока США в 1980-х годах, не особо обнадеживает. Гораздо больше надежд можно возлагать на создание новой «чистой инфраструктуры» как локомотива для увеличения занятости. Без сомнения, это сработает, если будет достаточно денег.

Однако простое количество рабочих мест не является достаточным критерием. Расширение использования солнечной и ветровой энергии в США уже привело к появлению очень значительного числа рабочих мест. В настоящее время в секторе возобновляемых источников энергии занято больше людей, чем в секторе ископаемых источников энергии. На первый взгляд это выглядит хорошо, но в действительности отражает тот факт, что солнечная и ветровая энергия чрезвычайно трудоемки и имеют низкую производительность. Это связано, помимо прочего, с огромным количеством устройств, которые необходимо установить и обслуживать, чтобы достичь заданного уровня производительности.

В Калифорнии, например, имеется 6575 ветряных турбин общей номинальной мощностью 5842 МВт и, с учетом периодичности их работы, реальной средней выходной мощностью около 2000 МВт. Это меньше, чем постоянная мощность атомной электростанции Diablo Canyon, которую PG&E планирует закрыть. Важнейший вопрос заключается в том, сохранится ли экономика США, потратив все деньги и ресурсы на достижение «100% чистой энергии», более или менее продуктивной. Ответ в решающей степени зависит от выбора технологии.

Байден подчеркнул во время своей избирательной кампании: «Ключевым элементом нашего плана восстановления экономики является построение современной, устойчивой климатической инфраструктуры и будущего с экологически чистой энергией, которые создадут миллионы хорошо оплачиваемых рабочих мест для профсоюзов, и не с почасовой оплатой по 7, 8, 10, 12 долларов в час, а с нормальной зарплатой и льготами». Однако, если иррациональная экологическая политика подрывает реальную производительность экономики, то реальная заработная плата и реальный уровень жизни также неизбежно упадут, по крайней мере, для большинства работающего населения. Крупные вливания денег в экономику могут дать противоположный эффект, но, как в случае с любым анестетиком, эффект со временем проходит.

Автор Джонатан Тенненбаум

https://regnum.ru/news/polit/3213796.html


Об авторе
[-]

Автор: Олег Никифоров, Джонатан Тенненбаум

Источник: ng.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 18.04.2021. Просмотров: 61

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta