Определен правовой статус самого крупного в мире озера - Каспийского моря

Правовой статус Каспия и его политико-экономические последствия

Главы пяти прикаспийский государств — России, Ирана, Казахстана, Туркмении и Азербайджана — подписали документ о правовом статусе самого крупного в мире озера после 22 лет переговоров.

Каспийское море — регион, который после распада СССР был обречен на раздел между четырьмя вновь образованными прибрежными государствами (Россией, Казахстаном, Азербайджаном, Туркменистаном) и Ираном, который до этого имел дело с единым Советским Союзом. Споры о статусе Каспия начались в 1992 году, работа над Конвенцией о правовом статусе акватории велась с 1996 года. Основной вопрос, который наконец удалось решить, заключался в том, каким образом делить нестандартный водоем — как озеро или как море.

Иран — единственный из участников переговоров настаивал на том, чтобы поделить Каспий поровну по секторам (принцип озера) — тогда Тегеран мог рассчитывать на 20% Каспия. При разделе по морскому принципу (каждому государству достается несколько десятков километров прибрежной зоны, все остальное — общее) Иран получал участок в два раза меньше — около 10%.

Согласно подписанной конвенции, после ее ратификации основная площадь водной поверхности Каспия поделена по морскому принципу и остается в общем пользовании сторон, при этом государства должны будут установить свои территориальные воды не шире 15 морских миль от исходных линий. Дно и недра будут делиться прибрежными государствами на участки — так по международному праву разделяют озера.

Как рассказал «Новой газете» эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов, подписание конвенции стало возможно только после того, как Россия согласилась пренебречь своим правом вето на прокладку газопровода из Туркмении в Азербайджан, а Иран перестал настаивать на разделе Каспия на пять равных частей, что не устраивало остальных каспийских партнеров.

«Против газопровода Россия возражала долгие годы, так как его строительство наносило ущерб интересам «Газпрома» в Европе. Сейчас Россия согласилась частично отказаться от права вето в обмен на то, что все страны Каспийского региона подтвердили запрет на дислокацию в этом регионе иностранного военного присутствия, тут подразумеваются США и страны НАТО. Эта договоренность была важна и Ирану», — объяснил Дубнов.

Кроме того, добавил эксперт, Россия оставила за собой право свободно оперировать зеркалом Каспия — водной поверхностью, за исключением территориальных и рыболовных зон для работы основной ударной силы России — Каспийской флотилии.

Дубнов также отметил, что при решении следующего вопроса — раздела дна водоема, первостепенное влияние будет иметь Иран, который сегодня, как и в советские времена, контролирует самую маленькую акваторию Каспия.

Автор: Анастасия Тороп, корреспондент

https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/08/14/77490-ozero-ili-more-vot-v-chem-sol

***

Комментарий: Правила определены, но игра не закончена 

Подписанная после 22 лет переговоров конвенция о статусе Каспия не решила главный вопрос о разделении недр, заявил в интервью DW Аркадий Дубнов. Документ также не дает ответа, море это или озеро.

Вопросы взаимодействия стран на Каспии, возможно, станут одной из тем на переговорах президента РФ Владимира Путина с его коллегой из Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым. Встреча глав двух государств проходит в Сочи в среду, 15 августа, спустя несколько дней после подписания Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. На выходных лидеры пяти прикаспийских стран - России, Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркменистана - согласовали документ, работа над которым продолжалась с 1996 года, на саммите в казахстанском Актау.

Удалось ли в конвенции прописать решение главных спорных вопросов между сторонами, что означает этот документ для проекта газопровода из Туркменистана в Европу, и какой же теперь статус у Каспия - моря или озера - DW спросила эксперта по Центральной Азии Аркадия Дубнова.

Deutsche Welle: - Соглашение о статусе Каспия обсуждалось 22 года. Само по себе подписание выглядит уже прорывом. А если говорить о содержании, можно ли его назвать прорывным?

Аркадий Дубнов: - Этот документ сложно назвать прорывом. Это в высшей степени компромисс, вынужденный консенсус, потому что в нем нет решения части главных проблем, которые мешали заключить эту конвенцию ранее.

Часть спорных вопросов так и осталась, но стороны были вынуждены пойти на компромисс в силу новых обстоятельств. Это рамочная конвенция, которая некоторым образом определяет правила игры, но в самой игре далеко еще не поставлена точка. Более того, сама конвенция еще требует ратификации, и тоже не уверен, что это будет идти гладко.

- Одна из главных интриг в контексте Каспия - это перспектива газового транзита из Туркменистана в Европу. Насколько подписанная конвенция дает понять будущее этого проекта?

- Конвенция снимает основные препятствия для реализации проекта - во всяком случае, теоретически, но даже этого раньше не было. Впрочем, Россия, а также Иран оставляют за собой некую возможность использовать рычаг давления на Туркменистан с помощью подписанного 20 июля в Москве протокола, касающегося предотвращения экологического воздействия на Каспий. Считается, что этот аргумент, который может предъявляться строителям газопровода.

- Почему Москва пошла на такую уступку, практически открыв путь для газопровода из Туркменистана в Европу?

- Здесь есть два обстоятельства. Первое - для Москвы более доминантными сегодня оказались геополитические проблемы, которые срочно надо было решать в силу возникающего нового обострения с США. Поэтому ей нужны были рычаги, дающие возможность предотвратить появление американских военизированных структур в регионе Каспийского бассейна.

А с другой стороны, актуальность противодействия появлению каспийского газа на рынке Европы, на мой взгляд, стала меньше, чем 10-15 лет тому назад. Если раньше туркменский газ составлял конкуренцию газу "Газпрома", то сегодня у них - разные рынки, и они не сильно противопоставляются. А во-вторых, появление сланцевого и сжиженного газа, проекта "Северный поток-2" - все это нивелирует значение каспийского газа на рынке Европы.

- Как вы уже упомянули, в документе закрепляется запрет на нахождение военных сил третьих государств на Каспии. А насколько реальной была до этого перспектива появления базы США или НАТО в регионе?

- На мой взгляд, перспектива появления баз США или НАТО в регионе была надуманной. Базы - это "пугалка" для публики, которая искусственно раздувается Кремлем через управляемые им российские СМИ. Но для Москвы сегодня было важно минимизировать или вообще обнулить участие ее союзников в проектах, связанных с США, в части логистики переброски американских грузов в Афганистан, что является раздражителем для Кремля. Хотя еще несколько лет назад, до 2013 года, сама Россия участвовала в этом транзите - через базу в Ульяновске.

В устранении угрозы появления американцев в регионе заинтересован и Иран. Казахстан уже участвует в транзите через свою территорию американских невоенных грузов в Афганистан. И есть серьезные основания верить информации, что американцы "обхаживают" Ашхабад, чтобы получить согласие и на туркменский маршрут транзита в Афганистан, который был бы значительно короче казахстанского и проходил бы вблизи иранских границ. Это беспокоит Иран. Теперь Тегеран сможет, указывая на этот пункт конвенции, говорить, что это грозит присутствием внерегиональных сил в регионе.

- В документе проводится разграничение водных пространств Каспия, а разграничение дна и недр фактически откладывается. Как вам кажется, согласование  этого аспекта - это вопрос ближайших месяцев или вновь затянется на долгие годы или даже десятилетия?

- Это как раз то, почему нельзя назвать подписание конвенции прорывом. Она рамочная, ее еще следует наполнять конкретикой. Иран формально отказался от категорического требования делить дно Каспия поровну - по 20 процентов каждой из пяти стран. Но фактически это замороженное требование молчаливо присутствует, потому что Роухани (президент Ирана Хасан Роухани. - Ред.) на саммите в Актау особенно выделил положение о том, что Тегеран будет иметь какие-то преференции при решении вопроса о разделе дна в будущем. Этот вопрос, думаю, будет решаться в течение лет, а не месяцев.

- В итоге, исходя из подписанной концепции, можно ли сказать, это все-таки море или озеро?

- Еще накануне подписания документа замглавы МИД РФ Григорий Карасин заявлял, что примечательной особенностью конвенции является то, что она не утверждает характер Каспия ни как моря, ни как озера. Отказ от положения конвенции ООН по морскому праву позволяет избавиться от деления дна по принципу моря. А отказ от условия признания Каспия озером позволяет отказаться от его деления полностью на части, как это было бы возможно, если бы это было озером.

Это, в первую очередь, выгодно России, которая продлила свое право - которое она имела де-факто и до этого - свободно оперировать каспийским флотом по всему зеркалу Каспия за исключением иностранных секторов.

Автор: Илья Коваль

https://p.dw.com/p/339dj

***

Комментарий: Поможет ли Транскаспийский газопровод экономике Туркмении? 

Конвенция о статусе Каспия позволяет Туркмении проложить газопровод в Азербайджан, договорившись только с Баку. DW о том, что может помешать появлению Транскаспийского газопровода.

Поможет ли Конвенция о правовом статусе Каспия удержать на плаву туркменскую экономику? Она, по оценкам многих внешних наблюдателей, уже глубоко погрузилась в кризис - социально-экономическое положение Туркмении эксперты оценивают как наиболее драматическое среди прикаспийских стран. Но вроде бы теперь, после того, как конвенция, подписанная в Актау в середине августа на саммите лидеров пяти прикасписких стран формально позволила Ашхабаду на основе двусторонней договоренности с Баку тянуть газопровод через Каспий в Азербайджан, не спрашивая разрешения России, Ирана или Казахстана, у туркмен появился повод для оптимизма.

Конвенция о статусе Каспия - путь к Транскаспийскому трубопроводу?

Закрепление в конвенции положения о достаточности таких двусторонних договоренностей, на котором в течение более двадцати лет Ашхабад настаивал, но встречал неизменное сопротивление России и Ирана, открывает путь для иностранных инвестиций в Транскаспийский газопровод (ТКГ). Его маршрут - через Каспий и Кавказ в Европу, что сулит выход туркменского газа на европейский энергетический рынок. И, соответственно, в перспективе дает возможность властям в Ашхабаде пополнить опустевшую казну.

Неслучайно российский эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов в интервью "Новой газете" объяснил достижение консенсуса при подписании конвенции тем, что Москва "согласилась пренебречь своим правом вето на прокладку газопровода из Туркмении в Азербайджан, а Иран перестал настаивать на разделе Каспия на пять равных частей, что не устраивало остальных каспийских партнеров".

В Туркмении подписание конвенции было на официальном уровне встречено с восторгом и преподнесено как личная заслуга президента страны Гурбангулы Бердымухамедова. "Национальные СМИ растиражировали его невероятные дипломатические способности, благодаря которым по прошествии двадцати пяти лет удалось подписать судьбоносное соглашение. Кроме этого, в Ашхабаде подписание конвенции напрямую связывают с экономическими и инвестиционными бонусами для Туркмении, заявляя, что именно теперь для страны открываются дополнительные возможности транспортировки своих энергоресурсов. По мнению туркменского официоза, теперь инвестиционный климат страны заиграет для международных компаний новыми красками", - заявила в интервью DW живущая в Швеции эксперт по Центральной Азии Виктория Родионова.

Хватит ли денег для ТКГ?

Однако сотрудник Института стран СНГ Андрей Грозин не считает, что Ашхабад в Актау приблизился к решению своих экономических проблем. Он признает, что, с одной стороны, достижение соглашения о статусе Каспия повышает капитализацию туркменских газовых ресурсов, поскольку формально отсутствие этого документа воспринималось как препятствие для инвесторов, заинтересованных в ТКГ.

Хотя, замечает собеседник DW, на уровне МИД Туркмении и до подписания конвенции неоднократно озвучивалось мнение, что есть ли такой документ, нет ли его, а вопрос прокладки трубы касается только тех стран, по территории которых она пройдет. Зато теперь станет ясно, насколько это препятствие действительно мешало строить трубопровод из Туркмении в Азербайджан.

"В сухом остатке мы имеем теоретическое упрощение возможного прокладывания такой трубы. Но теперь встают другие проблемы: откажется ли Туркмения от своей традиционной позиции строить трубопроводы только по своей территории, и будет ли в данном случае готов прокладывать трубу по дну вне своего пространства, очерченного конвенцией? Найдет ли Ашхабад на это деньги? И, главное, есть ли у Туркмении газ в достаточных объемах, чтобы наполнить такую трубу?", - спрашивает Грозин.

Хватит ли туркменского газа для Китая?

"Ведь китайцы до сих пор не построили четвертую ветку газопровода из Туркмении, которую по плану должны были сдать еще в 2017-м. Деньги у них на это есть. Видимо, в КНР появились сомнения, надо ли эту ветку строить. А почему, если до зафиксированных в договоре 65 миллиардов кубометров газа в год пока далеко? Я допускаю, что это связано с сомнениями КНР в возможности Туркмении предоставить такой объем поставок", - рассуждает эксперт.

В этих сомнениях он не одинок. Их, в частности, в интервью интернет-ресурсу Zonakz.net высказал и живущий в Казахстане востоковед Александр Князев, утверждающий, что в прошлом году туркменские энергетики не смогли поставить Китаю газ в объемах, оговоренных контрактами. Негативный прогноз на этот счет у Князева на нынешний, а также последующие годы.

Андрей Грозин убежден в том, что ресурса, чтобы конвертировать подписание конвенции в практические результаты, у Ашхабада нет. "Даже если трубопровод в Азербайджан появится, он быстро не решит проблем, которые сейчас переживает Туркмения. Деньги Ашхабаду нужны не завтра, а вчера", - подчеркивает он.

Конвенция и споры прикаспийских государств

Собеседник DW обращает внимание на то, что идею подписания конвенции по Каспию активнее других продвигала Россия, которая, с одной стороны, руководствовалась мыслью, чтобы оказать услугу Ирану, стремящемуся минимизировать конфликтный потенциал по всему периметру своих границ. "А с другой - хотела продемонстрировать, что может решать застарелые проблемы, причем путем достижения консенсуса. И, следовательно, что российская дипломатия является позитивным фактором", - полагает Грозин. Однако при этом проблемы, существующие между прикаспийскими государствами, новая конвенция разом не снимает.

Вопросы между Туркменией, Азербайджаном и Ираном, связанные со спорными месторождениями и поставками углеводородов, остались нерешенными, констатирует эксперт. Более того, уже после подписания документа они обострились.

"После саммита в Актау Туркмения и Иран вместо того, чтобы снять или хотя бы не поднимать спорные вопросы, подали синхронно друг на друга иски в международный арбитраж. Это можно объяснить лишь тем, что Ашхабад не вполне доволен возникшей ситуацией. Это подтверждают и военные учения непосредственно перед саммитом в туркменской зоне Каспийского моря, в которых приняли участие корабли ВМС и погранслужбы, авиация и спецназ. Южная часть моря продолжает изобиловать противоречиями, и в Ашхабаде это понимают", - указывает Грозин.

Пуски крылатых ракет с Каспия и гонка вооружений

Касаясь военной составляющей подписанной конвенции, нужно помнить о том беспокойстве, которое вызвали в Ашхабаде пуски российских крылатых ракет из акватории Каспия по целям в Сирии осенью 2015 года. Снимает ли подписанный в Актау документ часть этого беспокойства и, рассматривая вопрос шире, способствует ли он демилитаризации Каспия, на котором, как в течение последних лет утверждают военные обозреватели, прикаспийские страны соревнуются в местной "гонке вооружений"?

"Сообщений о том, что эти вопросы прямо ставились на обсуждение, я не слышал, хотя очевидно, что разговор о демилитаризации Каспия, который велся на саммите, этого сюжета касается. Но наложить в рамках конвенции реальные ограничения в области оборонного строительства - хоть на Россию, хоть на другое прикаспийское государство - затруднительно. И в целом этот документ подписан из соображений геополитического свойства, а не связанных с военным строительством или с экономикой", - считает Андрей Грозин. По его мнению, подписанная конвенция автоматически не ведет к ослаблению гонки вооружений на Каспии.

В свою очередь, Виктория Родионова, ссылаясь на имеющуюся у нее информацию, отмечает, что тема военной активности России в каспийском регионе сегодня не вызывает явного интереса у Ашхабада. По мнению собеседницы DW, Туркмения при желании может уклоняться от острых обсуждений этого вопроса с соседями, сославшись на свой статус нейтрального государства.

Автор: Виталий Волков

https://p.dw.com/p/343dm