Об основных тенденциях думской кампании в России и итогax работы Госдумы

***

Отсутствие содержательной повестки выборoв в Госдуму 8-го созыва 

Отсутствие содержательной повестки превращает выборы из общественно-политического события в аппаратное

Нынешним выборам в Госдуму, кажется, не понадобился бы даже день тишины. Сама кампания получилась беспрецедентно тихой – без базовой повестки, без какого-то смыслообразующего содержательного конфликта, в котором можно было бы поддержать ту или иную сторону и проголосовать за нее.

Основной конфликт выстроился вокруг допуска на выборы отдельных кандидатов и блокирования оппозиционных политтехнологий. Если считать это тактикой власти, то она показала свою эффективность. Оппозиция тратила много времени на то, чтобы преодолеть процедурные и технические барьеры, и сил на содержательную кампанию просто не оставалось (даже если были идеи).

Побочный эффект – снижение качества выбора. За оппозиционера или его партию могут проголосовать из-за свежей истории их противостояния власти, в награду за страдания, а не из-за их политического или экономического предложения. Примерно то же можно сказать и про технологии «умного голосования». Метод электоральной подсказки и раньше предельно упрощал выбор: предлагалось поддержать того кандидата, у которого больше всех шансов обойти выдвиженца власти. Социалист это, коммунист, либерал, националист – было неважно. Сейчас, когда свободный доступ к подобным подсказкам затруднен, у критически настроенных граждан и вовсе нет времени на осмысление своего выбора.

Телевизионные дебаты стали формальностью. Стоит заметить, что партия власти их не игнорировала. И все партии, допущенные к выборам, получили положенное по закону время. Однако оппозиция, даже системная, испытывающая проблемы с допуском кандидатов, кажется, не всегда понимала, в какую игру она играет, какой объем, направление, градус критики в адрес власти может себе позволить. Это режим выборов, в котором сохранение статус-кво (тех же мандатов в Думе, того же госфинансирования для непрошедших) воспринимается как победа. Неудивительно, что недели открытых, доступных публичному наблюдению дебатов не породили почти никаких новостей. Споры между кандидатами оставались в телеэфире и не пробивались в топы информационных лент.

Некоторые предвыборные тактические ходы на практике оказались малоприменимыми. Самый яркий пример – объединение «Справедливой России» со структурой Захара Прилепина, выдвигавшей имперские, ультраконсервативные, подчас даже радикальные с конституционной точки зрения идеи. Еще весной казалось, что на выборах появится смысловой раздражитель, который заставит определиться, четко высказаться и остальных, в том числе и власть. Тогда можно было подумать, что власть сама себе роет яму. Что, если радикально-консервативные идеи, провозглашенные публично, окажутся популярными? Что, если выяснится, что сама власть не готова им соответствовать? Что, если процесс выйдет из-под контроля?

Однако в действительности «прилепинцы» не взорвали повестку, не повлияли заметно на содержание выборов. Никакой общественной или политической дискуссии вокруг их идей не получилось. Тактический смысл объединения так и остался не раскрытым. Либо предполагалось, что у выборов появится непредсказуемая социальная повестка и ультраконсерваторы смогут в таком случае сыграть роль переключателя внимания. Либо в Думу прицепом нужно было привести новых лояльных людей, которые потом могут оказаться полезными в создании и утверждении законов. Как бы то ни было, предполагаемый электоральный ход оказался совсем не электоральным, не рассчитанным на внимание избирателя, а скорее аппаратным. Это же можно сказать и о выборах в их нынешнем виде – они все больше напоминают именно аппаратное, а не политическое событие.

Редакция "Независимой газеты"

https://www.ng.ru/editorial/2021-09-15/2_8252_editorial.html

***

Что нужно знать о выборах-2021 в Госдуму

Отсутствие наблюдателей от ОБСЕ, экономия на видеонаблюдении и отсев несистемных кандидатов - чем уже отметилась кампания по выборам в Госдуму и чего ждать от трехдневного голосования?

Выборы в Госдуму начинаются 17 сентября и продлятся три дня

Трехдневные выборы депутатов Госдумы официально стартуют в России в пятницу, 17 сентября. В них примут участие 14 политических партий, включая партии "Новые люди", "Зеленая альтернатива" и РПСС, которые впервые борются за представительство в Думе. Всего же кандидатами по федеральным партийным спискам зарегистрированы 3812 человека, по одномандатным округам - 2020.

В среднем на место в парламенте по федеральному избирательному округу претендует 17 кандидатов, по одномандатным округам - около 9, сообщили в ЦИК. Самая высокая конкуренция - в Москве (Перовский округ) и в Санкт-Петербурге (Западный округ). Самая низкая - в Ингушетии, Магадане, Чукотке и Ямало-Ненецком автономном округе. Кроме того, по всей стране пройдут региональные и местные выборы. В ЦИК пообещали максимальную открытость и конкурентность выборов. Возможно ли это? DW собрала главное о проблемах и прецедентах осеннего голосования.

Без кандидатов от несистемной оппозиции

Заметным оппозиционным политикам в России и раньше с трудом удавалось стать кандидатами в депутаты Госдумы. Например, ЦИК предъявлял повышенные требования при проверке собранных ими подписей или к неверной информации, которую предоставляли такие кандидаты. В этом же году число и разнообразие причин, по которым несистемных оппозиционеров снимали с предвыборной гонки, заметно выросло.

В частности, в отношении них заводили уголовные или административные дела вскоре после того, как они объявляли о своем желании баллотироваться. Это случилось с московским муниципальным депутатом Кетеван Хараидзе (обвинили в мошенничестве) или с петербуржцем Максимом Резником (возбудили уголовное дело по статье о наркотиках). Из-за опасений, что против них возбудят уголовные дела, от участия в кампании отказались оппозиционеры Дмитрий Гудков, Александр Соловьев и депутат липецкого облсовета Олег Хомутинников. Все они уехали из России.

Из-за принятого в мае закона, предусматривающего недопуск членов экстремистских организаций к участию в выборах, возможности стать кандидатами лишились все те лица, что имели хоть какое-то отношение к организациям Алексея Навального (Фонд борьбы с коррупцией и все структуры оппозиционера сейчас запрещены в России). Так, например, избираться не смогли Любовь Соболь и глава московского штаба Навального Олег Степанов.

Пострадали и те, кто просто поддерживал деятельность Навального. Оказалось, что это также подпадает под новый антиэкстремистский закон. С такой формулировкой до довыборов в Мосгордуму не допустили оппозиционера Илью Яшина. "Практически любое публичное позитивное высказывание о Навальном или его сторонниках становится табуированным и может повлечь поражение в избирательных правах", - делает вывод движение "Голос".

Без наблюдателей от ОБСЕ

Другая проблема предстоящих выборов - отсутствие наблюдателей от Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ. По санитарно-эпидемиологическим причинам Россия ограничила их число, предложив квоту в 60 человек вместо запрошенных 500 (примерно столько было на выборах в Госдуму РФ в 2016 году). В организации ответили, что это слишком мало и недостаточно, чтобы эффективно наблюдать за выборами. Впервые с 1993 года ОБСЕ не будет наблюдать за выборами в России.

"Способность самостоятельно определять число наблюдателей, необходимое для эффективного и достоверного наблюдения, - это ключевой элемент международного наблюдения за выборами. К сожалению, российские власти настаивали на том, чтобы ограничить число направляемых нами наблюдателей при отсутствии каких-либо четких ограничений, связанных с пандемией", - заявил директор БДИПЧ Маттео Мекаччи. Миссию наблюдателей прислала лишь Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ). В ней всего пять человек.

Без голосования за один день

Из-за пандемии думские выборы в этом году растянутся на три дня. Практику многодневного голосования, которую впервые применили летом 2020 года при принятии поправок к конституции, неоднократно критиковали эксперты. Они указывали, что провести полноценное независимое наблюдение в течение трех дней довольно сложно. Все это, по их мнению, повышает риски фальсификации результатов голосования. Эпидемиологические же соображения при продлении выборов на три дня некоторые из них считают неубедительным аргументом.

"Многотысячные мероприятия в Лужниках проводить можно, а одновременное присутствие на участке десятка избирателей - опасно. Если существует угроза жизни и здоровью участников выборов, то голосование следует откладывать и не подвергать людей риску", - считает сопредседатель движения "Голос" Григорий Мельконьянц.

Без видеонаблюдения для всех желающих

Из-за трехдневного голосования на этих выборах не получится, как в 2016 году, следить за участками с помощью камер видеонаблюдения. Доступ к сайту с прямой трансляцией будет только у партий, зарегистрированных кандидатов и в центрах общественного наблюдения в отдельных городах.

Зампредседателя ЦИК Николай Булаев объяснил, что открыть доступ всем желающим на три дня слишком дорого. "Мы все были запрограммированы на голосование на один день. Теперь у нас трое суток. Понятно, что это другое удовольствие и за другие деньги", - заявил он в интервью ТАСС. Глава ЦИК Элла Панфилова оценила стоимость трех дней видеонаблюдения в Москве в миллиард рублей. А само желание иметь доступ всех желающих к камерам назвала "простым любопытством диванных наблюдателей". Движение "Голос" с этой оценкой не согласно, там затраты на работу камер по всей стране оценили максимум в шесть миллионов долларов. Позже Панфилова добавила, что дело не только в экономии, но и в том, что другие страны могут "скачать" данные россиян. А после - подменить картинку и таким образом дискредитировать результаты выборов.

"ЦИК постоянно укоряет непрофессиональных, "диванных" наблюдателей. Но дело в том, что именно они и есть источник легитимности, - считает член движения "Голос" Иван Шукшин. - Именно простые люди, которые в любой момент видят, что творится на их участке... Каждый открыл, посмотрел - все хорошо".

Автор Елена Барышева

https://p.dw.com/p/40Lug

***

Итоги работы Госдумы за последние 20 лет: Что вы принимаете?!

Железная дисциплина, голосование только «за» и коллективное законотворчество — «Новая газета» собрала и проанализировала информацию о 26 тысячах законопроектов и двух тысячах депутатов, чтобы понять, куда движется Государственная дума последние 20 лет.

Вот пять черт российского парламента, которые мы проследили на данных.

1. Все примет

В последнем, седьмом созыве Дума поставила своеобразный рекорд. Депутаты впервые приняли больше законов, внесенных в текущую сессию, чем отклонили (принято 2380 законопроектов, отклонено 2129).

К этому результату парламент страны шел с начала двухтысячных. Для сравнения, в Госдуме третьего созыва — последнего, когда у «Единой России» не было большинства (2000–2003 годы), — принималось всего 16% внесенных законопроектов.

- Как Думе удалось достичь такой «эффективности»?  

В последнем созыве у «Единой России» было конституционное большинство — 74% мест. Отсутствие конкуренции позволяет ей вносить и быстро принимать нужные законопроекты. По нашим подсчетам, 29% принятых в последнем созыве законопроектов было внесено от фракции «Единой России», то есть непосредственно от руководства партии.  

Все больше законопроектов вносит правительство. (Об этом подробнее расскажем ниже.) А такие законопроекты чаще принимают. В последнем созыве Госдума одобрила 81% правительственных инициатив и 99% законопроектов президента.  

В последнем созыве народных избранников ограничили в свободе вносить свои законопроекты. Депутатам рекомендовали согласовывать свои инициативы с руководством своих фракций. За счет этого парламентарии стали вносить меньше «бесперспективных» законопроектов и инициатив, нацеленных просто на пиар депутата, говорят эксперты.

КАК МЫ СЧИТАЛИ

Григорий Голосов, декан факультета политических наук «Европейского университета»:

— Рост доли принятых законопроектов говорит просто об интенсивности работы президентской администрации над подготовкой законопроектов. Причем речь идет не только о тех законопроектах, которые готовятся непосредственно в президентской администрации, но и о том, что президентская администрация все равно одобряет те законопроекты, которые вносятся от имени депутатов. И раньше они это откладывали, а сейчас, очевидно, сочли нужным ускорить законодательный процесс. Это (рост «одобряемости». — Ред.) не имеет отношения к собственной активности Государственной Думы, потому что она активным субъектом законотворческого процесса в России в общем-то не является.

2. Не любит дискуссии

Депутаты все чаще принимают законопроекты без положенных регламентом обсуждений — то есть в нескольких чтениях за один день. Пик таких скоростных рассмотрений пришелся на шестой созыв (2011–2016 годы), когда Думу прозвали «бешеным принтером». В последнем созыве в ускоренном режиме был принят каждый третий внесенный законопроект (752 инициативы). Парламентарии практически перестали обсуждать проекты законов на пленарных заседаниях. По подсчетам «Новой», в среднем на дискуссии по одному законопроекту в седьмом созыве отводили всего 18 минут. В шестом созыве — даже менее 14 минут.  

• «Обнуление» сроков президента Владимира Путина обсуждалось на пленарных заседаниях 25 минут.
• Возрастные ограничения в 65 и 70 лет для работы чиновников, назначаемых президентом, отменили за 21 минуту.
• Закон об ЛГБТ-пропаганде, «дадинскую» статью, позволяющую сажать за несколько выходов на пикеты, и закон о нежелательных организациях обсуждали менее часа — по 45–46 минут.  
• Закон против ФБК*, запрещающий баллотироваться в депутаты членам экстремистских организаций, приняли за 50 минут.

Екатерина Шульман, политолог, специалист по проблемам законотворчества:

— Проблема не столько в скорости рассмотрения (она в седьмом созыве снизилась по сравнению с шестым), сколько в том, что основное содержательное обсуждение — торговля между группами интересов — происходит негласно, не на пленарном заседании. Наиболее публичные стадии законотворческого процесса становятся наименее значимыми и насыщенными, более ритуальными. В тех парламентах, где нет гарантированного большинства, конечно, пленарные заседания более содержательны. Там больше, так сказать, битв происходит. Нам хотелось бы стремиться к этому. Но стремиться к этому можно одним-единственным путем: повышая политическую конкуренцию в парламенте. Если у вас есть большинство, тем более конституционное, вам вообще незачем что-то обсуждать, можно просто принять все что хочешь, никого не спрашивая.

3. Поощряет дисциплину

Самая протестная парламентская фракция седьмого созыва — КПРФ. Эту номинацию ей удалось получить всего лишь с 7% голосов «против» в финальных голосованиях по всем законопроектам. Депутаты от «ЕР» и вовсе с 2004 года в 99,9% случаях голосуют «за» любые инициативы, добравшиеся до последней стадии. Зато депутаты все чаще просто пропускают голосования. Почти каждый третий парламентарий от КПРФ и ЛДПР в последнем созыве отсутствовал на финальных голосованиях по законопроектам. Даже во фракции «ЕР» эта цифра достигла 10%.

Действительно, депутаты воздерживаются от голосований против. В последние годы это начало восприниматься как демонстративное высказывание, открытое выступление, объясняют эксперты. Вместо этого парламентарии часто просто не голосуют. С одной стороны, для принятия большинства решений необходимо простое большинство — это 226 голосов «за». Отсутствует депутат или жмет кнопку «против», неважно — он все равно не поддерживает законопроект. С другой — народные избранники действительно часто пропускают заседания Госдумы. Иногда за них голосуют сопартийцы. Так, в начале этого года депутат Ваха Агаев скончался от коронавируса, но в день смерти сумел проголосовать за восемь законопроектов.

В «Единой России» и вовсе царит железная дисциплина — за голосование против важных для партии законопроектов могут последовать санкции. Наталью Поклонскую, голосовавшую против повышения пенсионного возраста, сначала лишили поста руководителя комиссии по контролю за сведениями о доходах депутатов, а затем направили послом в крошечное Кабо-Верде. Оксаны Пушкиной, выступавшей против инициатив «ЕР», например, об ограничении абортов, также не будет в этом созыве. Депутат от фракции «ЕР» Антон Романов голосовал против «пакета Яровой», Борис Резник — против закона Димы Яковлева. Их обоих в следующем созыве уже не было.

Григорий Голосов:

— То, что депутаты не голосуют против, может объясняться тем, что парламентарии, которые собираются избираться (еще раз. — Ред.), боятся, что их не пропустят в Думу, а те, кто не собирается избираться, не хотят портить себе дальнейшую жизнь. Конечно, если человек собирается делать карьеру в зависимом от государства бизнесе или в исполнительной власти и если он одновременно попадет на заметку как не очень благонадежный кадр, ничего хорошего от этого он ждать не может. «Если ты заслужил репутацию баламута, у тебя будут проблемы» — не обязательно, но люди осторожны.

4. Дружит с правительством

Законы, которые принимает Дума, в последние годы все чаще пишет правительство. Еще в 2000-х годах оно вносило 300–400 законопроектов в созыв. А в последние пять лет — подготовило 1,6 тысячи инициатив. При этом у исполнительной власти самый высокий показатель одобрения. Депутаты принимают до 92–93% правительственных законопроектов и до 99% инициатив президента. Для сравнения: в общем по созывам депутаты принимают от 16 до 42% законопроектов.

Екатерина Шульман:

— Правительство начало вносить больше законопроектов, потому что появилось представление о том, что оно и должно быть главным законотворцем, потому ему виднее, что нужно экономике, социальной сфере, оно не завязано на выборную конъюнктуру и какие-то политические интересы. Это называется «теория равновесного парламентаризма». Ее защитником, как ни странно, был Игорь Шувалов, который на эту тему целую книжку написал — «Правительство Российской Федерации в законотворческом процессе» — еще в 2004 году. Там он, ссылаясь на опыт Франции, писал о том, что основная масса законопроектов должна быть внесена исполнительной властью — правительством.

Это все очень мило, но во Франции парламентская демократия. Если у вас правительство формируется парламентом, логично, что правительство, сформированное из парламента, и собственно парламент друг с другом и перебрасываются законопроектами. В нашем случае это не так. К формированию правительства парламент никакого отношения не имеет. Но мысль эта, конечно, легла на душу представителям исполнительной власти, поэтому они дальше и проводили эту идею на протяжении последующих лет развития нашего парламентаризма. А поскольку как раз после 2003 года сформировалось устойчивое проправительственное большинство, то и возражать было некому.

5. Любит быть в большинстве

С 2012 года перечни инициаторов законопроектов иногда выглядят как список кораблей у Гомера. Закон Димы Яковлева выдвигали всем парламентом 436 депутатов и сенаторов. Закон о контрсанкциях против США 2018 года, позволяющий признавать людей и компании «недружественными» и замораживать их счета, подписали 370 депутатов. В Думе даже появилось новое неофициальное выражение — «братская могила». Таким словосочетанием начали называть формат, когда законопроект вносят сразу сотни депутатов.

Законотворчество в целом все больше становится коллективным делом. До 2011 года в среднем законопроект вносили 3–4 депутата Госдумы. В последнем созыве среднюю инициативу выдвигали вдевятером. Практика коллективного внесения законопроектов существовала и раньше, но стала массовой именно в последние два созыва. 87 из 100 законопроектов с самым обширным числом инициаторов было внесено после 2012 года.

- Зачем законопроекты вносят сотни депутатов?  

Массовое подписание призвано демонстрировать и избирателям, и внешним наблюдателям политическое единство депутатов, которое преодолевает межфракционные различия. Есть и более прагматическая причина. Если законопроект вносят сразу несколько фракций и десятки депутатов, больше шансов, что его примут быстро и без скандалов. Именно поэтому коллективное внесение иногда практикуется за рубежом, например в США.  

Наконец, сами депутаты стараются следить за личными KPI. Эффективность депутата измеряется тем, сколько законопроектов он внес и сколько из них было принято. Поэтому парламентарии часто стараются подписаться под инициативами, которые наверняка будут приняты. Так они зарабатывают баллы для внутрифракционной оценки эффективности.

Владимир Гельман, профессор Европейского университета:

— Далеко не всегда все партии хором поддерживают законопроекты. Когда какие-то законопроекты продавливаются «Единой Россией», но при этом встречают сопротивление со стороны других партий, это может вызвать нежелательный резонанс. Нынешний созыв в Государственной думе, в частности, принял решение о повышении возраста выхода на пенсию. Это очень непопулярная мера, и неудивительно, что «Единая Россия» ее поддержала, а другие партии — нет. И «Единой России», прямо скажем, от такого успеха немножко не по себе. Если бы этот законопроект поддержали и другие партии, наверное, они бы чувствовали себя более комфортно.

* Мосгорсуд признал ФБК и штабы Навального экстремистской структурой и запретил их деятельность на территории РФ, они внесены Минюстом в список НКО, выполняющих функцию иностранного агента.

***

Антонина Асанова, Катя Бонч-Осмоловская

Редактор Арнольд Хачатуров

При участии Надежды Сидоренко и Ильи Мастюкова

https://novayagazeta.ru/articles/2021/09/15/chto-vy-prinimaete