Об эйджизме в российской юстиции

Старость как отягчающее

Российское законодательство гуманно к несовершеннолетним, но беспощадно к пожилым. 

«Старикам — везде у нас почет…» — поется в задорной советской песне «О Родине». Конечно, нормальные наши сограждане не по принуждению, а в силу воспитания, традиций будут не только внешне демонстрировать свой пиетет людям пожилым, но и в любой жизненной ситуации реально окажут им всю возможную помощь, на которую только способны. А государство, его властные представители — они-то всегда действительно оказывают уважение пожилым? Увы, нет. И шокирующий пример этого показал недавно не кто иной, как российский суд.

На прошлой неделе многих ошеломило и возмутило решение одного из столичных судов об аресте за якобы совершенное административное правонарушение (репост в социальной сети записи о несанкционированной акции) и о помещении в спецприемник аж на 25 суток известного и уважаемого общественного деятеля. При этом весьма и весьма немолодого. Без преувеличения: очень пожилого человека. И в связи с этим своим далеко не юным возрастом, наверное, не очень здорового — как ни бодрись (а он, молодец, делал это даже в суде!), но годы всегда берут свое.

Апелляционная инстанция сократила арест до 16 суток, что тоже, конечно, много, да и сам этот срок попросту издевательский — он именно на одни сутки больше даже тех привычных 15 суток ареста, которые стандартно суд назначал хулиганам!

Не стану давать оценку законности судебных решений — они обжалованы и, надеюсь, будут отменены именно в силу того, что никакого административного проступка не было вовсе.

Я о другом: как можно вообще человека, прожившего почти восемь десятков лет, ничем не замаранного ранее, имеющего работу, семью и все другие формальные и неформальные признаки отсутствия социальной опасности и не совершившего никакого преступления (!), а лишь обвиненного в административном правонарушении, никак не связанном с насильственными действиями, наказать помещением в места лишения свободы. И на столь жуткий срок!

Допускаю, что не все лица, занимающие судейские посты, воспитаны в традициях уважения к старшему поколению. Возможно, в их семьях, напротив, насаждается культ молодых и никакого сострадания к пожилым людям там нет вовсе. Не исключаю, что там стариков попросту гнобят — бывает такое независимо от статуса и материального положения.

Но это морально-этические проблемы конкретных лиц, которые к судопроизводству не должны иметь никакого отношения.

Поэтому резонный вопрос: разве такое судебное решение, расцененное даже представителями государственной власти как неадекватное, в отношении пожилого человека вообще возможно?

Неужели закон такое позволяет? Не удивляйтесь. Именно так!

В соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП) ни солидный возраст, ни соответствующее ему здоровье обстоятельствами, смягчающими административную ответственность, не являются. И уж тем более они не могут быть основаниями для запрета назначения наказания в виде ареста.

Вот несовершеннолетие — это да, по закону при назначении наказания оно всегда обстоятельство смягчающее! В отношении лиц, не достигших 18 лет, административный арест вообще не может применяться (часть 2 статьи 3.9 КоАП). Но вот парадокс: почтенный возраст дедов и прадедов этих несовершеннолетних никак не учитывается.

В КоАП есть лишь весьма двусмысленное указание (часть 2 статьи 4.1), что при назначении административного наказания учитывается «личность виновного». Но это действительно оказалось палкой о двух концах. Как выяснилось, назначив 25 дней ареста, судья указал в постановлении, что он «учел» возраст и состояние здоровья «нарушителя». Но, похоже, глумясь, использовал их фактически как отягчающее обстоятельство.

Но, может быть, есть законодательный запрет на само содержание пожилых людей в спецприемниках? Какие жуткие условия существования в них, где основной контингент бомжи, хулиганы и наркоманы, знают или догадываются многие. Ничего подобного! В соответствии с Перечнем заболеваний, препятствующих отбыванию административного ареста, утвержденным правительством РФ, если человек не инвалид 1-й группы, не раковый больной 4-й степени, не страдает заразной для окружающих или требующей экстренной медицинской помощи болезнью, то будьте уверены: в спецприемник его обязательно примут и будут там держать на общих основаниях. Невзирая на возраст и на неважное по этому поводу состояние здоровья.

Кстати, правительством утвержден и аналогичный Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений — в нем те же весьма скупые основания для отказа в содержании в СИЗО. Про преклонный возраст там тоже ничего нет.

На следствии особый подход тоже только к подросткам. Несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено только в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Лишь в исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести (часть 2 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ). Для пожилых людей никаких особых правил нет. В статье 99 УПК РФ, содержащей обстоятельства, принимаемые во внимание при избрании меры пресечения на следствии, говорится, что кроме прочего, «должны учитываться» возраст и состояние здоровья, но какой именно возраст и какое, собственно, здоровье, никому не известно.

Не верится, что законы и постановления правительства принимают исключительно люди молодые, здоровые и не отягощенные заботами о пожилых согражданах. Или, напротив, немолодые, но отделяющие себя от общества, где стариков и немощных становится все больше. Но тем не менее не приходится ожидать скорого изменения законодательства, установления там хоть каких-то возрастных критериев для пожилых и расширения круга заболеваний, не позволяющих помещения людей в кутузку.

Поэтому, получается, выход пока единственный: уповать на то, что в семьях некоторых судей все же есть уважаемые и немолодые родители, дедушки и бабушки, которые могут подсказать им, какие именно решения следует принимать в отношении стариков. И при всех условиях всем нам — детям, внукам, родителям, дедушкам и бабушкам — надо бить в набат, предавать огласке случаи неадекватного отношения суда к пожилым и нездоровым людям и добиваться надлежащего реагирования на это вышестоящими судебными инстанциями.

Источник - https://www.kommersant.ru/doc/3812359?from=doc_vrez

***

Закон для своих

О межведомственном правоприменении

Почему уголовные дела, аресты и посадки людей «в погонах» никого не удивляют.

Слово «свой» применительно к спецслужбам мною лично ассоциируется со старым и хорошим советским кинофильмом с таким же названием «Свой» — психологическим детективом, где роль следователя и одновременно подозреваемого, как всегда замечательно, сыграл великий Олег Ефремов. Кстати, одним из авторов сценария был следователь московской прокуратуры Александр Шпеер, тоже великий. В фильме был главный посыл: со «своих» спрашивать нужно строже, но и проверять подозрения тщательнее!

А как же сейчас? Не в кино, а в жизни?

На прошедшей неделе средствами массовой информации не осталась незамеченной очередная, увы, ставшая за последние годы привычной, «новость»: с подачи одной спецслужбы судом якобы за взятки арестован руководитель (уже ставший бывшим руководителем!) другой спецслужбы. При этом и то, и другое ведомство по закону обязано бороться с коррупцией. Но одно из них в этом случае, получается, боролось успешнее.

Казалось бы, привлечен к уголовной ответственности за взятки очень известный начальник из «крутого» ведомства. В самом сердце страны — в столице. Большой генерал. Но странно: никто, похоже, этим не шокирован. Даже не удивлен. Ведь такое за последние годы стало чуть ли не привычным. Сегодня кого-то из одного органа сажают, а уже завтра арестуют служивого из того самого ведомства, которое посадило предшествующего. Потом еще одного большого начальника. Или не очень большого, но все одно облеченного огромной властью над обычными нашими гражданами. Но уже из другой спецслужбы. Их же много таких ведомств — борцов с коррупцией. И с хищениями. С «распилом» бюджетов всех уровней.

Даже прокуроров иногда привлекают к ответственности. Но реже. А судей еще меньше. Неужели меньше коррумпированы? И это при нашей-то российской повальной круговой поруке? Ведь там, у них, все «свои», но кто-то «свой» более? А может, просто сложнее «прослушку» организовать по закону и уголовное дело возбудить?

Те, кто следит за подобными информационными сообщениями, могут знать, что не все уголовные дела в отношении «своих» доходят до суда и прекращаются опять же «своими» по вполне реабилитирующим основаниям. Но никто никогда публично не сообщает, были ли такие уголовные дела в отношении «своих» возбуждены обоснованно или же, напротив, сделано это было без надлежащих оснований. Если так, то кто же понес наказание за такое беззаконие? Неизвестно.

А если такие дела о «своих» все же доходят до суда? Судят опять же «свои». Те самые судьи, кто совсем недавно рассматривал ходатайства фигурантов дела, но тогда еще не подсудимых, а действующих должностных лиц: об арестах других обвиняемых, или подписавших обвинительные заключения, или инициировавших возбуждение дел…

Может, и были случаи оправдания, но не припомню. Наверное, мало. Обычно наказание неизбежно. Такая уж у нас судебная статистика: меньше одного процента оправдательных приговоров. Но вот какие же бывают наказания «своим»? Не нужно проводить никакого сложного исследования: даже самое поверхностное ознакомление с общедоступной судебной практикой показывает, что, к примеру, директоров школ или главврачей больниц за взятки несравнимо меньшего размера и общественно опасного характера обычно наказывают так же, если не серьезнее. И с доказательствами виновности «простых смертных» как-то проще. Такая же практика в судебных апелляционных и кассационных инстанциях: снизят наказание скорее «своим». Не секрет и то, что из мест лишения свободы «свои» частенько выходят, например, по условно-досрочному освобождению, тоже как-то быстрее других «коррупционеров».

Удивительно при этом, что в статье 63 Уголовного кодекса РФ среди обстоятельств, отягчающих наказание, есть «совершение умышленного преступления сотрудником органа внутренних дел». Получается, что преступные действия, совершенные сотрудниками других, схожих по компетенции и задачам служб, ничего и никак не отягчают. Впрочем, и в отношении полицейских эта норма почти не работает.

Похоже, тема «своих» стала в последнее время такой публичной, что для таких лиц пора уже создавать свой закон об оперативно-разыскной деятельности, свои уголовный и уголовно-процессуальный кодексы, прочие аналогичные законы: тогда как безосновательно возбуждать дела против невиновных «своих», как и беззаконно освобождать от ответственности действительно виновных будет значительно проще.

Да и обывателям после принятия таких «спецзаконов» будет спокойнее. Они и так частенько полагают, что никакого отношения к борьбе с коррупцией дела против «своих» не имеют, а в «органах» и между ними таким образом попросту ведется борьба за власть. С новыми законами все станет ясно. И кинофильм с названием «Свой» можно снять новый, где уголовные дела против «своих» будут всего лишь частью борьбы за дележку полномочий.

А можно ведь и иначе: применение законов сделать, наконец, одинаковым для всех — и для «своих», и для «чужих»…

***

Автор: Сергей Замошкин, адвокат

https://www.kommersant.ru/doc/3690072?from=doc_vrez