О современной политике США по отношению к Китаю. Часть 1. Реакция США на политические события в Гонконге
***
Зачем Трамп подписал законы о Гонконге
Противостояние Китая и США поднялось на новый уровень и окончательно вышло в сферу «большой политики», за рамки торгово-экономической войны пошлин и препирательств по поводу соответствующих компромиссов.
Раньше это угадывалось, но если и признавалось, то вполголоса и не на официальном уровне, как случилось, например, с утечками из Белого дома и Госдепа о подлинной причине выхода Вашингтона из Договора РСМД. Оказывается, из-за быстрого наращивания этого класса вооружений Китаем. Теперь маски сброшены. Дональд Трамп подписал скандальные законопроекты «О правах человека» и «О демократии» в Гонконге, легализовав на уровне закона закручивание гаек в отношении официального Пекина в виде уже не тарифных повышений, а запретительных санкций против должностных лиц КНР и гонконгской автономии.
Китай осмысливает произошедшее. И явно сосредотачивается. Признаком этого является отсутствие официальной реакции со стороны триумвирата первых лиц страны — лидера КПК и председателя КНР Си Цзиньпина, его заместителя Ван Цишаня и премьера Госсовета Ли Кэцяна. Не комментирует действия Трампа и министерство коммерции КНР. Не только по существу, но и по вопросам о перспективах компромисса в торговой войне, содержание первого этапа которого планировалось закрепить взаимными договоренностями еще до Нового года, в ходе уже намеченного 14-го раунда консультаций сторон в китайской столице. Но с учетом того, что в Пекине явно связали недружественный демарш Трампа с итогами проигранных официальными властями муниципальных выборов в Специальном автономном районе Сянган (Гонконг), радужными эти перспективы не выглядят. Собственно, американская сторона это тоже понимает, но, пользуясь случаем, продолжает нажимать на Пекин в вопросах Гонконга.
Выяснение отношений Пекином пока отдано дипломатам. Глава МИД КНР Ван И, явно предвосхищая спекуляции на тему территориальной целостности и сепаратизма, отметил, что «что бы ни происходило, Гонконг является частью Китая». Посла США Терри Брэнстедта вызвали в МИД КНР, где вручили ноту протеста, а официальный представитель ведомства Гэн Шуан обвинил Вашингтон в неприкрытом вмешательстве во внутренние дела Китая и грубом нарушении тем самым норм международного права, охарактеризовав их мотивом «открытого стремления к глобальной гегемонии». Конкретики ответных мер он, однако, раскрывать не стал, предложив «следить за новостной лентой». Вышедший следом текст официального заявления МИД был обнародован на китайском телевидении. Критическая реакция в адрес США в этом же духе последовала и от властей самого Гонконга. При этом глава администрации автономии Линь-Чжэн Юээ (Кэрри Лэм) в одном «пакете» с новыми американскими законами прокомментировала и итоги прошедших выборов. И сделала ряд примирительных жестов в отношении оппозиции, отметив распространенные мнения о неудовлетворенности жителей ситуацией в мегаполисе и пообещав «смиренно выслушивать мнение общественности и серьезно размышлять над итогами выборов», которые, однако, по ее мнению, имеют несколько интерпретаций. Лидер проигравшего «Демократического альянса» (DAB) Стэрри Ли даже подала в отставку, которую, однако, в партии отклонили.
Сами итоги выборов и в США, и в Европе поспешили обвинить «провалом Пекина», сосредоточившись на их арифметике. Внешне все так и выглядит. У оппозиции большинство в окружных советах 17-ти из 18-ти округов, в общей сложности 347 мандатов, то есть более 75% от их общего количества. После предыдущих таких выборов 2015 года картина была зеркально обратной: 298 мандатов или почти 66% имели представители центральных властей КНР с большинством во всех 18-ти округах. Сами нынешние выборы до последнего момента были под угрозой срыва из-за беспорядков. К. Лэм даже обращалась с предложением о перемирии. Странно, но ее услышали: погромы стихли, и в день выборов 24 ноября на участки пришли более 70% избирателей. Против менее чем 50% четыре года назад. Еще более странно, что никаких мер в поддержку своих кандидатов центральные власти не предприняли: ни административный ресурс не применялся, ни заблаговременно не озаботились перекройкой округов и коррективами избирательной системы, ни с избирательными комиссиями никто не «работал». Эллис Мак, одна из проигравших выборы ставленников центра, считает, что «к кандидатам Пекина относились нечестно». Почему? Это ключевой вопрос, особенно если учесть, что именно система выборов послужила детонатором «революции зонтиков» 2014 года, и тогда пекинские власти настояли на избрании главы городской администрации не всеобщим голосованием, а Избирательным комитетом выборщиков из 1200 человек. Представители окружных советов не имеют в нем решающего влияния, которое по традиции, неизменной еще с британских колониальных времен, принадлежит местной деловой элите. Единственный компромисс, на который тогда пошли в Пекине, — поддержали кандидатуру К. Лэм. Она сменила прежнего главного министра администрации Лян Чжэньина, против которого жестко выступали демонстранты. А теперь вот они же пытаются убрать и ее.
То есть налицо явная пассивность Пекина относительно выборов; такое впечатление, что их в центре попросту «упустили», пропустив «удар». И смирились с появлением в составе депутатского корпуса гонконгских муниципалитетов откровенных маргиналов. Однако не все так просто. Во-первых, окружные советы не оказывают влияния не только на формирование городской исполнительной власти Гонконга, но и не связаны «вертикалью» с его Законодательным советом. Ограничены они и в полномочиях: не вправе принимать законы, а лишь «советуют» властям, представляя собой по сути совещательные органы, к тому же весьма малой численности — в среднем 20−25 избранников в каждом совете. Предлагаю читателям провести некую, весьма условную, конечно, но параллель с сентябрьскими выборами в Мосгордуму. Оппозиция преуспела — и что? Экзальтированные неформалы, прорвавшиеся в парламент столичного (!) мегаполиса первое, что осознали, так то, что у них отобрали городской бюджет и существенно ограничили в полномочиях. Даже при том, что на выборах в МГД оппозиция не победила, а лишь существенно улучшила свои прежние показатели, получается, что тактический оппозиционный успех сразу же включает стратегические расклады, которые этот успех если не обнуляют, то выхолащивают, лишают реального содержания.
Другой пример: конец 1980-х — начало 1990-х годов. Где все эти неформалы, ставшие «законодателями мод», от мэра Москвы Гавриила Попова, который по меркам большой политики уже через год вернулся в привычное полумаргинальное состояние, до майора Лопатина, «великого реформатора» армейского ГлавПУра, проделавшего такой же путь «из грязи в князи» и обратно куда быстрее? Иначе говоря, учитывая определенные параллели, складывается устойчивое впечатление, что оппозиционный электоральный триумф в Гонконге — на руку не оппозиции, ее западным кураторам, а официальному Пекину. Как так? Очень просто — и это, во-вторых. Рано или поздно протест выдохнется. «Мятеж не может кончиться удачей, когда он победит — его зовут иначе», — писал Роберт Бернс. Зовут победивший мятеж — это не секрет — революцией. Но революции не происходят на окраинах империй. Представьте себе, читатель, «Октябрь», скажем, в Киеве или Екатеринбурге, а лучше — во Владивостоке. Представили? Какова вероятность, что эти центры подняли бы всю Россию? Почти нулевая, не правда ли? Так, локальные эпизоды…
Поэтому у протестов в Гонконге, который — влиятельная, но — периферия, мало шансов. И на этом фоне вырисовываются стратегия и тактика Пекина. «Самая лучшая победа — та, что одержана без войны», — гласят премудрости древнего китайского стратега Сунь Цзы. Что это будет за победа? Уже сейчас, с упорством, достойным лучшего применения, демонстранты Гонконга разрушают все то, что сделало их мегаполис одной из трех, наряду с Лондоном и Нью-Йорком, цитаделей глобализации. Так называемым глобальным городом. Уже почти в разы сократился туристический поток. Рухнули показатели финансовых операций: деньги, как известно, любят тишину, а потому бросились из охваченного хаосом мегаполиса врассыпную. Еще полгода или, максимум, год такой вакханалии — и бывший важный центр глобального капитализма этого статуса лишится. Тем более, что на роль его сменщика в этом качестве сталкиваются лбами многие. И итоги голосования на выборах в окружные советы это лишь подтверждают. Мизансцена выстроена таким образом, что накопившееся раздражение «офисного планктона» выплескивается в самых деструктивных формах, которые исключают позитив итогового результата. И которые в глазах мировой общественности, наблюдающей за действиями американской стороны в этом конфликте, формируют у нее понимание не только беспредельной конъюнктурности Вашингтона, но и полной политической импотенции тех, кто делает ставку не на первую, а на вторую часть формулы «одна страна — две системы». Они-то, наивные, рассчитывали, что это концептуально-конституционное противоречие будет разрешено в интересах «двух систем», то есть Гонконга как Троянского коня против КНР. А оно разрешается иначе — в рамках будущей консолидации Пекином «одной страны». И при этом намного раньше отведенного для этого соответствующими китайско-британскими договоренностями рубежа 2048 года.
Именно поэтому подписание Трампом указанных законопроектов, направленных против КНР — это констатация не победы, а поражения. И на его фоне — хорошей мины при плохой игре. Ибо победа достигается не «в лоб», а в обход. Планы качественного переформатирования китайско-американских отношений канули в Лету. И задача элит США, действующих в режиме самосохранения, теперь состоит в том, чтобы соблюсти и оправдать количественные показатели, убедив мировую и, самое главное, американскую общественность в том, что «все идет путем». А на самом деле каждый шаг по пути дальнейшего закручивания спирали кризиса в Гонконге приближает его окончательное подчинение суверенитету КНР. И возможностей воспрепятствовать этому у Вашингтона и, в целом, Запада не остается.
Автор: Владимир Павленко
https://regnum.ru/news/polit/2794361.html
***
Комментарий: Китай и США разбираются, кто в Гонконге хозяин
Вашингтон преподал Пекину «урок демократии», Пекин ответил санкциями против «учителей». И кто кого?
Китайские санкции против американских «диагностов демократии» в ответ на американский закон о правах человека в китайском Гонконге — этот сюжет распадается на две части. Первая — про мировую экономику и особую роль Гонконга в таковой. Вторая — про то, что сегодня можно и нужно прищемить хвост индустрии, занятой «инфильтрацией американских ценностей». И Пекин с радостью этим занялся. Тем более что индустрия эта в случае с Гонконгом пошла против интересов как Китая, так и Гонконга и США.
Начнем с экономики. Весной, когда никаких уличных бунтов на этой особой китайской территории еще не было, там провели традиционный опрос (он проходит одновременно в 82 городах мира). И выяснилось, что Гонконг за год скатился еще на три ступеньки, оказавшись 52-м по части удобства жизни для иностранного работника в размещенных здесь штаб-квартирах корпораций.
Там чудовищные цены на жилье вдобавок к грязи на улицах и высоким ценам на все мыслимое. Гонконг серьезно отстал по этому рейтингу от прочих азиатских деловых центров — Тайбэя, Куала-Лумпура, Сингапура и китайского конкурента — Шанхая. Утешает лишь то, что американские города типа Лос-Анджелеса вообще в конце списка, даже после Янгона (Рангуна). А ведь всего пять лет назад Гонконг был в этом же рейтинге десятым.
Да, кстати, и 52-е место — не предел падения. Потому что раньше Гонконг выигрывал благодаря тому, что там было безопаснее, чем во многих прочих местах. А сейчас, когда десятки тысяч подростков-радикалов неделю за неделей громили улицы, станции метро и парки, безопасность кончилась.
То есть молодежный бунт — не причина, а следствие, часть кризиса Гонконга. Ведь местных жителей куда больше, чем иностранцев, удручают цены на жилье, грязь, а также страх перед тем, что бизнес уходит куда-нибудь в Шанхай.
И вот в эту сложную ситуацию врывается разработанный конгрессменами США и с тяжелым вздохом подписанный президентом Дональдом Трампом «Акт о правах человека и демократии в Гонконге». Что он означает: раз в год какие-то личности из «вашингтонского болота» должны теперь готовить документ о том, не подрывает ли Пекин свои же национальные законы об автономии и не нарушает ли там кто-то из местной администрации права человека. Среди наказаний за несоответствие предусмотрено среди прочего лишение Гонконга особого торгового статуса.
Результат: в ярости как местная администрация, так и местный бизнес, то есть все до единой торговые палаты и ассоциации, куда, в частности, входит 1300 американских компаний, в основном — региональных штаб-квартир больших корпораций. Но международный бизнес, пусть с потерями, может уйти хоть в Шанхай. С учетом того фактора, что с коммунизмом в Китае давно покончено и бизнес приветствуется, то есть там сейчас везде почти Гонконг. А вот студенты и прочие недоучки из «уничтоженного поколения», видимо, останутся.
А кстати, почему оно уничтоженное? Дело в том, что Китай все эти годы честно соблюдал соглашения от 1997 года (даты перехода Гонконга от Великобритании в родную гавань). И, в частности, без перемен остались система образования, свободные СМИ и многое прочее. В итоге атмосфера левацкого радикализма американских университетов протекла и сюда, хорошо наложившись на накопившиеся в городе проблемы в виде чудовищной дороговизны жилья и неясности насчет будущего.
Интересно, что американский «урок демократии» прозвучал в момент, когда стало ясно, что бунты в очередной раз провалились. Нельзя надеяться на сочувствие общества, нормальную жизнь которого ты полгода как разрушаешь. Бунтовщики собрали немалую группу поддержки, но оказались — вместе с группой — изолированы. Симптомом перелома, среди прочего, стали недавние местные выборы, которые радикалы массово выиграли и избрались во власть нижнего уровня. Это чисто азиатский маневр: мы даем вам шанс чему-то научиться и сделать что-то полезное с учетом того факта, что, если вас куда-то избрали, значит, вы уже часть системы, а не радикал и разрушитель таковой.
И вот в этой ситуации возникает неуместно, если не идиотски выглядящий американский «Акт». Как же ответил Пекин и что этот его ответ означает? Он, с одной стороны, зеркальный. Дело в том, что Трамп еще подписал документ насчет запрета поставок в Гонконг полицейских средств для подавления демонстраций. Ответом на это можно считать китайскую приостановку рассмотрения запросов на заходы на территорию военных кораблей или посадки военных самолетов США. А вот то, что Китай официально называет санкциями, это интереснее.
Под санкции попала великолепная пятерка правозащитных организаций, которые идеологически обосновывали тот самый «Акт», объясняя, что молодежные погромы — это борьба за демократию. Они этим занимаются по всему миру; это прежде всего National Endowment for Democracy и еще Human Rights Watch. Посмотрим, как почти официальные документы (в виде публикаций в правительственных СМИ) эти санкции описывают… а никак. То есть можно только предположить, что будут проблемы по части финансирования этой пятерки на территории Китая и его друзей с союзниками (а их немало). Еще хуже проблемы будут у тех китайцев, которые как-то соберутся посотрудничать с кем-то из черного списка.
А вот смысл санкций — тут, в тех же публикациях, все четко и ясно. Дословно так: у Вашингтона «не должно быть иллюзий, что он сможет превратить свое влияние в Гонконге в свою юрисдикцию там и сделать город своей сферой влияния». Кроме того, напоминается, что санкционная пятерка была «на переднем крае инфильтрации американских ценностей», поставляла погромщикам «капиталы и материалы», «контролируя протесты из-за кулис».
Собственно, в последнем никто и не сомневается — тут стандартная тактика этих и прочих организаций, часть которых вдобавок почти напрямую финансируются из бюджета США. Но в случае с Гонконгом они оказались на стороне людей, которых оправдывать никак нельзя, то есть сильно подставились. И рассердили заодно американский бизнес.
Здесь самое интересное — это технология неприкасаемости, создания себе репутации борцов за всяческое добро и истину. Заметим, что эти правозащитники не из республиканской команды, по крайней мере четыре из пяти — из другого лагеря. Но они умеют создавать ситуацию, когда все конгрессмены не могут не поддержать их идеи, а президент не может не подписать продиктованный, по сути, этими правозащитниками закон. Кстати, примерно так же выглядела механика санкций против России. И во всех случаях действовала магия якобы наднациональных организаций, с которыми спорить нельзя. Не только американцам.
Вся пятерка и раньше не приветствовалась на территории Китая. Но теперь она объявлена вне закона открыто и официально. Раньше санкции против нее вводила группа не самых больших и влиятельных государств. Но сейчас это Китай, с его растущим весом в международных делах. Перед нами прецедент, который может лишить этих правозащитников немалой части их международной репутации и возможностей. А вот как этот прецедент будет дальше работать, нам только предстоит увидеть.
Автор: Дмитрий Косырев
https://www.kommersant.ru/doc/4179342