О дискуссиях участников встречи министров обороны стран—членов альянса НАТО
Милый враг
За три года противостояния НАТО с Россией, которое в альянсе упорно отказываются называть холодной войной, предпочитая говорить о "новых угрозах", как-то сама собой пришла пора говорить об угрозах еще более новых. Наш корреспондент вслушался в дискуссии на очередной встрече министров обороны стран — членов альянса
На годовщину Великой Октябрьской социалистической революции журналистам, аккредитованным в НАТО, в качестве первого блюда подали дискуссию о киберугрозе.
Как бороться с неуловимыми хакерами, оставаясь при этом в рамках международного права? Дело это непростое, но альянс в нем продвинулся: многолетние размышления, спецпрограмма по повышению защищенности стран-членов от киберугроз (подразумевается в первую очередь гипотетическая атака России на важнейшие объекты инфраструктуры), мониторинг возможностей стран-членов, а также учения на киберполигоне (в Эстонии) вплотную подводят к созданию соответствующей доктрины. На повестке дня уже вопросы о подготовке кадров, регулярном взаимодействии, а также создании киберкомандования, с чем, правда, не все пока что согласны.
Тем не менее решено: киберпространство — такая же операционная среда, как земля, вода или воздух, а знаменитая статья 5 Вашингтонского договора (нападение на одного члена альянса есть нападение на всех) применяется к кибернападению как к нападению обычному, причем ответ возможен отнюдь не кибернетический. Учитывая, что весь этот набор выводов был озвучен непосредственно 7 ноября, так и тянет заметить: ох и досталось бы на орехи этим "русским хакерам", если бы удалось доказать, что и революция 1917-го — это тоже они.
Впрочем, это еще не все. О продвижении альянса в незнаемое и постановке искусственного разума на службу демократии и прогресса рассказывал видный сотрудник НАТО, хорошо известный прессе (имена спикеров по правилам альянса называть не принято). Это, разумеется, придавало его словам еще больший вес. Да и говорил образно: электрон — та же пуля или ракета, поэтому отвечать на него командующий вправе соответственно. Почему бы в таком случае не жахнуть первыми, не утерпел кто-то из коллег, кажется, немец. Нельзя, строго одернул его аналитик: во-первых, очень трудно понять, куда жахать; во-вторых, не определен пока и порог, после которого кибератаку следует считать военным нападением, этаким "кибер-Перл-Харбором". И, наконец, побочные эффекты возможны. Это танк — только танк, а что даст применение киберсредств, пока до конца неясно. Не случайно президент Обама, намеревавшийся задействовать киберсредства против Каддафи, чтобы сэкономить на крылатых ракетах (по миллиону долларов штука), дал в 2011-м задний ход...
В общем, следовало из презентации, пока что альянс на стадии планирования, к которому раз в год подключаются лучшие умы в этой области из стран — членов альянса: по словам спикера, это одна из самых интересных встреч в НАТО. А главным достижением лично он считает налаживание внутри структуры обмена информацией о киберугрозах — этот обмен показал себя весьма эффективным во время противодействия вирусу Wannacry.
Как развивать эту структуру дальше, должны были сказать на своем заседании на следующий день министры обороны. Они сказали: будет командный центр при главкоме в Монсе. Такая вот киберпрелюдия к киберкомандованию.
НАТО ли изобретать велосипед?
Эта шутка давно гуляет по НАТО: ее не расшифровывают, но смысл осязаем — чтобы ехать, а не упасть, надо крутить педали. Надо отрабатывать подход к борьбе с новыми угрозами, а чтобы отрабатывать подход, надо, чтобы эти угрозы были. Они и есть. Больше того, продолжают поступать.
Помимо киберпространства, которым пока не вполне понятно, как управлять (соответствующих специалистов, пока командный центр встанет на ноги, решено придавать частям в оперативном порядке), поднят вопрос о создании двух новых командований НАТО в придачу к семи существующим. Генсек альянса Йенс Столтенберг по итогам дискуссии назвал "мощную и гибкую командную структуру" альянса "ключевым элементом" адаптации НАТО к новым вызовам. И ожидаемо указал на восток: "Одна из главных причин изменения состоит в незаконном присоединении Крыма и продолжающихся дестабилизирующих действиях на востоке Украины".
Американские генералы убеждены: войска и военная техника должны перемещаться по европейскому континенту "столь же быстро, как и мигранты". Едва ли не самая компетентная из европейских газет, швейцарская Neue Zurcher Zeitung, принципиальное решение министров обороны альянса на сей счет оценила как "переломный момент истории". Издание пояснило: "После окончания холодной войны количество командований было сокращено с 33 до 7, а число военнослужащих в них — с 22 тысяч до менее 7 тысяч". Тогдашний генсек, Андерс Фог Расмуссен, напоминает бельгийская Le Soir, объяснил решение о сокращении не только стремлением к "открытости" (дело было в 2010 году, на саммите присутствовал президент РФ Дмитрий Медведев), но и тем, что "нужно избавиться от жирка, чтобы нарастить мускулы". Выходит, времена пошли вспять и приоритеты теперь иные.
Смысл метаморфозы в драматических красках еще до встречи министров объяснили другие издания. Немецкий Der Spiegel рассказал о злоключениях одного из старейших подразделений американской армии — 2-го кавалерийского (ныне — бронекавалерийского) полка армии США, бойцы которого в танках полтора часа на солнце ждали, пока "какие-то типы" поставят им вручную печати на документы на болгаро-румынской границе. Что тут же подтвердили не менее красочные свидетельства из других стран: перемещение от Германии до Польши требует пятидневного срока, между Антверпеном и Эстонией масса улиц и мостов, по которым следовать невозможно... Ярче всех высказался известный красноречием генерал-лейтенант Бен Ходжес, бывший командующий сухопутными войсками США в Европе: войска и военная техника должны перемещаться по Старому Свету "столь же быстро, как и мигранты".
Что мешает? Не только пограничная бюрократия, для преодоления которой предлагается принять так называемый военный Шенген, который упростит передвижение техники по континенту в мирное время, а также, по словам действующего генсека Столтенберга, станет "настоящим флагманом сотрудничества НАТО с Евросоюзом". Но еще, как следует из секретного доклада НАТО, который начал утекать в прессу еще до встречи в Брюсселе,— мешает "атрофия", в которой оказалась логистическая инфраструктура НАТО через 27 лет после холодной войны. "В дефиците — все,— бодро перечисляет Der Spiegel,— платформы для перевозки танков, вагоны для тяжелой техники, мосты, способные выдержать проход 64-тонных танков "Леопард-2". Какой толк в дорогих системах вооружений, если они не могут быть доставлены туда, куда надо?"
Вернуть ситуацию к высоким стандартам времен противостояния с СССР и должны два новых командования: первое, Атлантическое, займется вопросами безопасной (разумеется, от подводных лодок) переброски войск через океан (а также логистикой в северных морях и Арктике), второе — их переброской в Европе. Точный объем расходов, необходимых на создание и функционирование структур, численность персонала, а также место расположения определит новая встреча министров обороны альянса в феврале 2018-го. Впрочем, уже известно, что основным кандидатом на первую штаб-квартиру называют Великобританию или Португалию. В хозяйки второго командного центра уверенно прочат Германию, к которой у США давние претензии по части недоплаты в бюджет альянса. С ней, судя по утечкам, поспорит Польша.
Любопытно, что рассуждая о мотивационной части переформатирования альянса, европейские аналитики указывают и на то, что это способ прочнее привязать США к Европе, учитывая непредсказуемость Дональда Трампа. В НАТО, в Европе, да и в самих США не все забыли, как год назад, по ходу своей кампании, он говорил о том, что альянс "устарел".
Века налево, века направо...
Ноябрьская встреча министров обороны стран — членов НАТО пришлась на 8-9 ноября — казалось, она обречена затеряться среди громких саммитов, сопровождавших дальневосточное турне Дональда Трампа и форумов АТЭС и АСЕАН. Это не говоря уже о череде многозначительных юбилеев, которыми обложила история этот ноябрь 2017-го. Шутка ли: год избрания Трампа (8 ноября 2016-го), два года страшного теракта в Париже (13 ноября 2015-го), век революции в России и, наконец, 99 лет со дня окончания Первой мировой войны (11 ноября 1918-го). В сонме мифов, размышлений и аналогий, которыми сопровождались практически все эти события, аппаратные маневры альянса не привлекли большого внимания.
Но вот медийный туман понемногу рассеивается. Значимость принятых в начале ноября в Брюсселе — вроде как рутинных — решений в полной мере резонирует с бурной неделей, которую прожил мир. Как заметил швейцарский дипломат и историк Пауль Видмер, "Европа сравнительно неплохо переварила последствия Второй мировой войны. Но вот последствия Первой мировой она все еще переваривает". Так в какую сторону мир крутит педали?
Путешествие Трампа на Дальний Восток дало смутное ощущение, что Америка им больше не правит (только что принятый колоссальный американский оборонный бюджет это ощущение лишь укрепил). Мир снова смотрит на войны как на продолжение политики другими средствами, в той же The New York Times печатают милые парадоксы о том, что Трамп — "в своем роде новый большевик, только правый", а "русские хакеры взращены на цинизме Ленина".
Того и гляди, начнется новая череда вековых юбилеев, отсчет которых идет уже с 1918-го. Этот год стал датой крушения империй и — одновременно — рождения многих стран в Европе и в Азии, что закрепили на 100 лет Версальский, Трианонский и прочие соглашения о разделе планеты. И это будут сложные юбилеи, которые кого-то вдохновят, кому-то напомнят об историческом поражении, а кому-то — о несправедливом, вот уже целый век, миропорядке.
Больше того. Только что в Сирии и Ираке ценой немалой крови разгромлен ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ). В Европу, да и в другие страны мира, включая Россию и Штаты, перебираются повоевавшие в его рядах террористы с мандатом раствориться и действовать на свое усмотрение. С ними непонятно что делать, никто не знает, как их отлавливать: французские спецслужбы во вторую годовщину страшной бойни, которую пережил Париж в ноябре 2015-го, ломают над этим голову, да разве только они? Самое время, казалось бы, противостоять реальным вызовам и реальным угрозам, включая киберпространство.
Но "самому мощному оборонному альянсу мира", как любят называть себя в НАТО, мил другой враг. Так, словно XX века и не было.
***
Прямая речь: "Генетический код сработал"
Постоянный представитель России при НАТО Александр Грушко прокомментировал "Огоньку" изменения в командной структуре НАТО и объяснил, почему альянсу так нужен Большой противник:
— Хотя адаптация натовского военного потенциала аргументируется необходимостью парирования угроз по всем азимутам, в центре усилий — задача противостояния с Россией. Рассматривая варианты усиления военного присутствия альянса, в том числе на восточном фланге, натовцы, видимо, черпали вдохновение в схемах холодной войны. Североатлантическое командование, которое будет создано,— слепок того командования, которое существовало до 2002 года и отвечало за переброски американских сил с территории США в Европу и весь комплекс вопросов, связанный с обеспечением их скорости и безопасности... Много говорилось и о необходимости создания так называемого военного Шенгена, который подразумевает создание правового режима и логистических условий, позволяющих беспрепятственно передвигать не только личный состав, но и вооружение, технику, тыловые элементы, обеспечивая тем оперативность натовского развертывания по всем направлениям.
— Альянс год работает с администрацией Трампа, которая начинала с угроз распустить его как "устаревшую" организацию, а в итоге просто натянула финансовый поводок. При этом география забот расширяется: КНДР, новая афганская политика, борьба с ИГИЛ... Такой выход из берегов по силам альянсу? Как расширение озабоченностей главного финансового донора сказывается на НАТО? Приходится же брать на себя эти задачи, включаться...
— Я бы не сказал, что существует механистическая связь между действиями американской администрации на внешнеполитической арене и деятельностью самого альянса. Скорее можно говорить, что США отнюдь не всегда прибегают к поддержке со стороны альянса. Если они не чувствуют необходимости некоторой легитимизации своих усилий, то предпочитают действовать в рамках коалиций, которые формируются не на основе принципов, заложенных в натовские документы, а привлекают тех, кого надо.
Проблема альянса как раз в том, что после завершения периода Больших операций — на Балканах (1990-е.— "О"), в Ливии (2011 год.— "О"), в Афганистане (2001-2014 годы.— "О") — встал вопрос: в каком стратегическом направлении выстраивать свою деятельность? К сожалению, генетический код сработал: альянс не нашел, не смог найти свою нишу в новых условиях безопасности и вернулся к апробированным схемам противодействия Большому противнику.
Поворот этот начался после того, как НАТО приняло решение об уходе из Афганистана (с 2015-го там остались небоевые части НАТО, в основном инструкторы.— "О"), потеряв при этом гигантский полигон, где, используя натовский язык, ковалось единство контингентов альянса, отрабатывалась совместимость. Этому полигону нужно было найти замену. Уже тогда мы стали получать сигналы, что НАТО будет возвращаться "к истокам", компенсируя потерю этого полигона большим числом учений, большей активностью в Европе.
А кризис на Украине был использован в качестве идеологической ширмы для разворота к старым схемам — того, что мы наблюдаем сегодня. Проблема НАТО в том, что в сфере новых угроз и вызовов, которые требуют не блоковых подходов, а способности к конструктивному, честному, равноправному взаимодействию со всеми игроками, эта организация пока не демонстрирует ни соответствующей готовности, ни соответствующих способностей. Мы исходим из того, что никакие "островки безопасности" невозможно выстроить ни вокруг НАТО, ни вокруг ЕС. Решение международных проблем — в плоскости объединения усилий, о чем говорил президент России, призывая с трибуны Генассамблеи ООН создать подлинную антитеррористическую коалицию.
— На встрече министров обороны Венгрия наложила вето на проведение встречи Украина — НАТО на уровне министров иностранных дел в декабре. В альянсе об этом с прессой не говорили, но перенос внутренних украинских проблем в компетенцию НАТО — премьера: не секрет, что демарш венгров связан с законом о языке, так, обучение на венгерском, как и на русском, на Украине прекращается после 5-го класса. Могут ли повторяться такие коллизии?
— Возможны любые повороты в связи с тем, что делает режим в Киеве. Как бы ни были идеологически зашорены страны НАТО, оказывая безусловную поддержку властям Украины, уже невозможно не замечать, что власти эти действуют не только в противоречии с обязательствами, которые были взяты с минскими договоренностями. Они игнорируют и те принципы, которые сами же объявляли ценностями и которыми собирались руководствоваться на пути интеграции в евроатлантическую и европейскую семью. По заявлениям представителей Венгрии и других стран видно, что та вакханалия, которая наблюдается в Киеве, не может игнорироваться даже теми, кто готов был положить весь свой политический вес в поддержку этого режима.