Новая стратегия обеспечит энергоснабжение России в условиях санкций

***

Низкоуглеродный вектор остается пока основным в развитии отечественного ТЭКа

В июле 2022 года в Госдуме был проведен специальный круглый стол по подготовке предложений к Энергетической стратегии России на период до 2050 года.

Открывая дискуссию, председатель комитета Госдумы по энергетике Павел Завальный заявил, что сегодня глобальная экономика и энергетика стремительно меняются, в том числе под давлением геополитических факторов, поэтому документы стратегического планирования, даже разработанные недавно, устаревают. Главная задача – отследить тенденции, которые только нарождаются, векторы развития, которые сохраняются, несмотря ни на что, и решения, которые позволят использовать эти тенденции во благо российской энергетики и экономики, с учетом той локомотивной и основополагающей роли, которую играет ТЭК в нашей стране. При этом Павел Завальный подчеркнул, что некоторые из задач и приоритетов, прописанных в Энергостратегии, не изменились, наоборот, ситуация требует скорейшей их реализации.

Заместитель директора департамента государственной энергетической политики Минэнерго Сергей Романов отметил, что мониторинг и анализ ситуации на мировом энергетическом рынке показывает, что большинство трендов, вызовов и рисков, заложенных в Энергетической стратегии – 2035, сегодня реализуются, включая геополитические. И это подтверждает правильность поставленной цели – придания российскому ТЭК максимальной гибкости. Среди задач Энергостратегии – обеспечение энергетических потребностей России, поддержание энергобезопасности страны при сохранении вектора развития в пользу низкоуглеродного развития, пространственно-энергетическое развитие с учетом задач по децентрализации и повышению гибкости, усиление технологической независимости ТЭК, рост качества управления в энергетике.

Сегодняшняя ситуация, значительное изменение инфраструктурных, логистических, финансовых условий существования российского ТЭК заставляют искать новые способы реализации заложенных в Энергостратегии задач. Что касается задач по отраслям, для нефтегазового комплекса это ускорение развития нефтегазопереработки и нефтегазохимии, расширение газификации и потребления газа на внутреннем рынке, ускоренная реализация инфраструктурных проектов на азиатском направлении, наращивание добычных, транспортных и перерабатывающих мощностей в Арктике и на Дальнем Востоке.

В электроэнергетике в списке важнейших задач – обеспечение надежности энергообеспечения, упрощение доступа к энергетической инфраструктуре, поддержка низкоуглеродной генерации. В угольной отрасли основная задача – найти новые рынки сбыта, решить сложнейшие логистические проблемы, разработать новые маршруты транспортировки. В связи с необходимостью как можно скорее обеспечить технологический суверенитет российского ТЭК особый акцент должен быть сделан на развитии отраслевой науки. Необходимо также уделить особое внимание актуализации модели ценообразования в отраслях ТЭК с учетом изменения экономической ситуации на мировом энергетическом рынке. 

Сегодня Министерство энергетики собирает предложения энергетических компаний и научных организации по актуализации Энергостратегии и ее дополнению задачами и решениями до 2050 года. Особенно сложным для целеполагания является горизонт 2041–2050 годов. 

Директор департамента угольной промышленности Минэнерго Петр Бобылев рассказал о том, как идет работа над «угольной частью» ЭС. Поставлена цель остаться в первой тройке экспортеров угля (25% мирового рынка к 2050 году), сохранить четвертое место по объемам валютной выручки в российский бюджет. Идет работа над моделью биржевой торговли углем. Существенно изменяются экологические и климатические целевые показатели с целью повышения экологической приемлемости угля. Также просчитываются социальные последствия возможного снижения доли угольной генерации. Важный показатель в сфере безопасности отрасли – снижение метаноносности угольных пластов. Стоит задача по ускоренному развитию углехимиии. Представитель Минэнерго убежден, что угольная отрасль имеет большие перспективы, несмотря на общий тренд к низкоуглеродному развитию, поскольку может добиться значительной декарбонизации. Эти цели будут заложены в Энергостратегию. 

Член правления – руководитель блока стратегии и инвестиций ПАО «Интер РАО» Алексей Маслов отметил, что основополагающими задачами в области электроэнергетики являются надежность, устойчивость и доступность энергообеспечения. А вот цели достижения углеродной нейтральности должны быть пересмотрены с учетом внешних обстоятельств. Необходимо замедление заявленных ранее процессов в энергетике, направленных на достижение углеродной нейтральности; поиск новых решений в этой сфере, перераспределение основных экспортных потоков энергоносителей из РФ и их использование для развития внутренней инфраструктуры. 

В числе главных задач – обеспечение надежного функционирования объектов электроэнергетики в условиях санкционных ограничений; обеспечение полного импортозамещения; оценка возможности перекомпоновки существующей электроэнергетической системы; определение направлений развития и стимулирование отечественного машиностроения, развитие собственного парка газовых турбин большой мощности; оптимизация использования существующего генерирующего и сетевого оборудования; определение основных подходов к рыночным механизмам, совершенствование существующих конкурентных механизмов. 

Директор департамента стратегии и перспективного развития ПАО «РусГидро» Константин Янко отметил, что сегодня развитие гидроэнергетики становится особенно актуальным, поскольку представляет собой не только низкоуглеродный, но и устойчивый и технологически независимый вид генерации – все основное генерирующее оборудование российского производства. Гидроэнергетика как отрасль обеспечивает условия для роста экономики России, освоения и развития территорий, создает комплексные экономические, экологические и социальные эффекты. 

Необходимо определить целевую долю гидроэнергетики и низкоуглеродных источников в целом в актуализированной Энергостратегии, задачи по развитию инфраструктуры отрасли и меры государственной поддержки для реализации проектов строительства гидроэнергетических объектов и обеспечения окупаемости инвестиций. Особый акцент должен быть сделан на развитии малой гидроэнергетики, в том числе в части спроса. 

Заместитель начальника департамента – начальник управления ПАО «Газпром» Кирил Полоус сообщил, что «Газпром» поддерживает цели, которые будут заложены в Энергостратегии в части развития переработки газа, газификации и расширения применения газомоторного топлива, диверсификации экспорта и развития инфраструктуры на азиатском направлении. 

Отдельно представитель компании остановился на вопросе разработки перспективных северных месторождений. С учетом успешного опыта реализации Восточной газовой программы «Газпром» предлагает возложить на него координирующие функции при их освоении. Он также обратил внимание на важность координации трубопроводного экспорта и экспорта СПГ в существующей ситуации, когда в отношении трубопроводного сектора вводятся все более жесткие санкции. Кроме того, важно оценить достижимость планов по реализации крупных СПГ-проектов с учетом санкционных технологических ограничений.

Острую дискуссию в зале вызвали темы целевых показателей энергобаланса, желаемой доли разных видов энергоресурсов в ТЭБ, уточнение показателей доли российского оборудования и технологий по отраслям, необходимость скорейшего совершенствования моделей ценообразования, особенно в газовой отрасли, в связи с очевидным сокращением возможностей экспорта. Прозвучало немало критических замечаний в адрес Минэнерго в связи с отсутствием конкретных цифр.

Первый заместитель министра энергетики Павел Сорокин, подключившись к круглому столу по ВКС, отметил, что в ситуации значительной неопределенности, которая вряд ли скоро закончится, важнейшими задачами ТЭК являются обеспечение технологической независимости, поддержание определенного уровня налоговых поступлений в бюджет страны, инвестиций в отрасли ТЭК, занятости и по отраслям. Именно с учетом этих задач и будут формироваться разделы Энергостратегии.

Павел Сорокин пообещал, что как только проект актуализированной Энергостратегии будет сформирован с учетом предложений, в том числе комитета Государственной думы по энергетике, он будет направлен в комитет для публичного обсуждения. Предположительно это произойдет в начале осенней сессии Государственной думы.

Автор Олег Никифоров, oтветственный редактор приложения "НГ-Энергия"

Источник - https://www.ng.ru/ng_energiya/2022-09-12/9_8537_strategy.html

***

Приложение. В России попытаются внедрить углеродное регулирование

Кроме уже существующей с прошлого года национальной таксономии зеленых и «адаптационных» проектов в нашей стране уже практически создана система обращения углеродных единиц (углеродное регулирование).

В данный момент завершается создание условий для запуска добровольного углеродного рынка, на котором будут обращаться углеродные единицы от климатических проектов. Зарегистрировать первые добровольные климатические проекты можно уже с 1 сентября – когда заработал реестр углеродных единиц. В него же будет вноситься верифицированная информация о результатах проектов. В этот же день официально стартовал эксперимент по ограничению выбросов парниковых газов на Сахалине.

Реестр: начало начал 

Зачем же нужен реестр углеродных единиц и зачем он нужен конкретно в России? Одним из наиболее эффективных способов мотивации бизнеса на сокращение выбросов парниковых газов является введение платы за выбросы, и реестр является критическим элементом необходимой для этого инфраструктуры. Сразу оговоримся, что далеко не все страны используют этот инструмент. В авангарде – европейские страны, где и на уровне ЕС в целом, и на уровне отдельных государств уже более 15 лет вводятся различные формы платы за выбросы: «углеродные налоги», покупка разрешений на выбросы в рамках системы квотирования, и одно время в рамках Европейской системы торговли квотами на выбросы углерода (ETS) также можно было использовать «добровольные» углеродные единицы (также иногда называемые офсетами). И уже в 2021 году Китай создал самую большую в мире систему углеродного регулирования, которая покрывает около 40% выбросов этой страны. 

Кроме того, помимо платы за выбросы, установленной для европейских компаний, на уровне ЕС предложено создание трансграничной углеродной корректировки, направленной на уравнивание условий для импортеров определенных видов продукции и для производителей ЕС. Китай пока не анонсировал аналогичные планы, но логика развития их системы регулирования позволяет предположить, что в конечном итоге потребность в сходных механизмах появится. 

Добровольно или принудительно 

Следует отметить, что добровольный и обязательный рынки принципиально отличаются. В первом случае компании покупают углеродные единицы просто потому, что они считают правильным вкладывать деньги в реализацию климатических проектов по этическим или маркетинговым соображениям. Например, с помощью углеродных единиц они компенсируют углеродный след бензина, купленного на АЗС, или кофе, выпитого из одноразового стаканчика, так как это становится все более важно для стейкхолдеров. Обязательный рынок – это торговля «оставшимися» разрешениями. То есть государство ограничивает разрешенный объем выбросов для компании, и, если компания модернизирует свое производство, снизив таким образом фактические выбросы, она может продать оставшиеся невостребованными разрешения. А те компании, которые не уложились в квоту, должны докупить их или заплатить штраф. 

ЕС и Китай по-разному относятся к «перетокам» между добровольным и обязательным рынками. В ЕС на обязательном рынке не допускается зачет «добровольных» углеродных единиц в целях выполнения квот. В Китае такой зачет разрешен, но не более 5% квоты, а сами единицы – сертифицированные единицы сокращения выбросов Китая (CCER) – жестко регламентированы с точки зрения требований к климатическим проектам, в результате которых они образованы. 

В итоге мы наблюдаем очень разные уровни цен на углерод. На рынке ЕС – 80–90 евро за тонну СО2, на обязательном рынке Китая – 7–10 евро за тонну СО2, на добровольных рынках – 1–5 долл. за тонну в зависимости от типа проекта и верификатора. 

ETS в Европе и Китае: в чем разница? 

ЕС потратил почти два десятилетия на управление всеми рисками, связанными с ETS (включая исключение возможностей – а их до сих пор предостаточно – для обхода правовых рамок), и продолжает ее совершенствовать, поэтому сложно ожидать от недавно заработавшей китайской ETS идеально работающей схемы сразу после ее запуска. Пока же органы Министерства экологии и окружающей среды Китая (MEE) на уровне всех китайских провинций обязаны собирать данные о выбросах от охваченных системой организаций, на основании чего происходит распределение бесплатных квот. 

Есть несколько направлений, которые стоит дополнительно изучить для повышения ликвидности и устойчивости рынка углеродного регулирования в Китае: 

– внедрение инноваций, которые могут облегчить функционирование схемы, включая разработку торговой и расчетной платформы, а также механизма отслеживания и проверки выбросов; 

– возможности для взаимодействия с другими углеродными рынками в Азиатско-Тихоокеанском регионе и ETS ЕС; 

– развитие потенциально прибыльного офсетного рынка (как уже отмечено, охваченным ETS организациям разрешается использовать CCER для компенсации до 5% от их годового целевого показателя выбросов); 

– использование технологии блокчейн и интернета вещей (IoT) для поддержки ETS. Участники рынка могут использовать IoT-устройства для фиксирования своих выбросов углерода или других данных, связанных с углеродоемкой деятельностью (например, выработкой электроэнергии на угольных электростанциях), в режиме реального времени. Затем эти данные могут быть загружены в блокчейн в качестве защищенной неизменяемой записи, что может упростить как процессы соблюдения требований для эмитентов, так и надзорные функции для регулирующих органов. 

Хоть и не приходится сомневаться, что запуск европейской ETS привел к значительному сокращению выбросов, цена углеродной «надбавки» существенно колебалась и не всегда стимулировала ожидаемые ранее инвестиции в низкоуглеродные технологии. В то же время возможность использовать компенсации от международных проектов по сокращению выбросов в рамках Киотского протокола привела к быстрому росту рынка углеродных единиц и к значительным инвестициям в проекты по сокращению выбросов в развивающихся странах. Из других уроков европейской ETS: включение в нее международной авиации вызвало ответную реакцию, когда несколько стран приняли законы, запрещающие соблюдение данных требований. В итоге к ETS ЕС была отнесена только авиация внутри ЕС. 

Tраектории декарбонизации: взгляды расходятся, но не во всем

Российское экспертное и научное сообщество пока не может прийти к единой оценке капитальных затрат, необходимых для декарбонизации отечественной экономики, запланированной правительством в лице Минэкономразвития (МЭР) РФ. В то же время все единодушны в признании необходимости введения углеродного регулирования и в понимании структуры затрат и источников снижения выбросов. 

Сценарии декарбонизации российской экономики были недавно представлены отечественным экспертным и научным сообществом в ответ на публикацию Стратегии социально-экономического развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года от МЭР. Анализ результатов комплексного моделирования траекторий декарбонизации от ЦЭНЭФ XXI, «ВТБ Капитал» и Sber Sib по таким ключевым направлениям, как климат, энергетика, экономика и инвестиции, показывает некоторые расхождения либо совпадения представленных оценок. 

Существенный разброс наблюдается в оценках капитальных затрат. Так, в работе ЦЭНЭФ XXI снижение выбросов парниковых газов на 65% суммарно оценивается в 245 трлн руб., что значительно выше прогнозов «ВТБ Капитал» и МЭР, в которых соответствующее снижение на 50 и 60% оценивается в денежном выражении в 86,6 трлн и 88,8 трлн руб. Прогноз Sber Sib – 56 трлн руб. для достижения «чистого нуля» к 2050 году – является самым оптимистичным. 

Энергетика – наиболее крупная статья затрат во всех расчетах, на нее приходится от 55 до 76% суммарных инвестиции. Во всех работах лесное хозяйство – самый крупный источник снижения выбросов. При этом отмечается, что в Стратегии социально-экономического развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года и в расчетах Сбербанка его оценивают в более чем 1000 млн т СО2, что вдвое превышает аналогичные показатели у ЦЭНЭФ XXI и «ВТБ Капитал». 

Все исследователи сходятся в прогнозах по развитию возобновляемых источников энергии (ВИЭ): требуемые установленные мощности оцениваются в диапазоне 180–190 ГВт. Во всех представленных моделях признается необходимость ввода «налога на углерод», при этом его оценки значительно разнятся: от 8 долл/т СО2 у «Сбербанка» и до 52 долл/т – у ЦЭНЭФ XXI. 

Появление в российском пространстве различных оценок траектории развития декарбонизации является хорошим сигналом, обозначающим озабоченность данной проблемой – необходимые социально-экономические изменения столь существенны, что их невозможно воплотить в жизнь без подготовки и планирования сценариев развития, а также компенсаторных механизмов, отвечающих внешним и внутренним вызовам. 

Зачем нам углеродное регулирование? 

Российские реалии могут оказаться зависимыми от международной повестки, в том числе в плане торговли углеродными единицами: это долгосрочный тренд, который уже влияет на конкурентоспособность российских компаний. Несмотря на текущую ситуацию, работа в рамках повестки устойчивого развития и ее климатического трека остается одним из ключевых факторов развития мировой экономики и сохраняет актуальность для российской экономики. Правительство продолжает придерживаться Стратегии социально-экономического развития РФ с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года. Многие крупные компании уже утвердили стратегии устойчивого развития и значительно продвинулись в реализации своих планов по декарбонизации. Достичь углеродной нейтральности Россия планирует к 2060 году.

Вот длинный список того, что уже утверждено: это Федеральный закон № 296-ФЗ «Об ограничении выбросов парниковых газов»; перечень парниковых газов, в отношении которых осуществляется ведение кадастра и государственный учет выбросов, методики количественного определения объемов выбросов и поглощений; критерии отнесения юридических лиц и индивидуальных предпринимателей к регулируемым организациям; критерии и порядок отнесения к климатическим проектам, правила верификации их результатов; правила проверки и предоставления отчетов о выбросах парниковых газов; правила создания и ведения реестра углеродных единиц, а также проведения операций с углеродными единицами в реестре; форма типового договора на оказание оператором услуг по проведению операций в реестре углеродных единиц и порядок определения платы за оказание услуг; определен оператор реестра углеродных единиц (АО «Контур»). Реестр выбросов парниковых газов, как ожидается, в полную силу заработает где-то к началу 2023 года, идет выстраивание системы обратной связи с компаниями. Сейчас сложно предугадать, как дальше будет развиваться рынок климатических проектов: все будет зависеть от спроса на углеродные единицы и их роли в системе углеродного регулирования.

В качестве примера реализуемых начинаний можно привести первый в России региональный эксперимент в сфере декарбонизации (с системой квотирования) на Сахалине, опирающийся на Федеральный закон № 34-ФЗ «О проведении эксперимента по ограничению выбросов парниковых газов в отдельных субъектах Российской Федерации». Здесь уже не на добровольной, а на обязательной основе юридические лица и индивидуальные предприниматели, которые будут отнесены к региональным регулируемым организациям, будут компенсировать свои выбросы. За превышение ими установленных для них квот нужно будет платить. Либо можно будет купить у другого лица недостающие единицы выполнения квоты или углеродные единицы, полученные в рамках добровольного климатического проекта. В этом эксперименте учитываются только прямые выбросы компаний (охват 1), речь не идет пока об охватах 2 и 3 – косвенных выбросах от приобретенной электроэнергии и тепла и прочих выбросах в цепочке поставок. Для компаний, которые хотят сократить углеродный след своей продукции с учетом всех охватов, Минэнерго РФ предлагает ввести систему низкоуглеродных сертификатов, подтверждающих, что приобретаемые энергия и тепло не несут за собой выбросы парниковых газов. Также установлен размер платы за превышение квоты (фактически штраф) – 1000 руб. за тонну СО2, что является достаточно высоким показателем.

Фактически Россия создает и добровольный, и обязательный (в отдельно взятом пилотном регионе) рынок углеродных единиц. При этом пока правила формирования квот для обязательного рынка еще не опубликованы. Также не ясно, будет ли как-то ограничен переток между добровольным и обязательным рынком. А на добровольном рынке наблюдается некоторое сокращение спроса: часть международных компаний, покупавших квоты в имиджевых и маркетинговых целях, уходят с рынка. В конечном итоге именно это во многом определит баланс спроса и предложения и эффективность ценообразования как стимула снижения выбросов парниковых газов. Если квоты будут легко выполнимы или если их можно будет выполнить, купив никак не связанные с деятельностью компании (и, вероятно, очень дешевые) углеродные единицы на добровольном рынке, есть риск, что компании будут заниматься скупкой таких единиц, а не экономией ресурсов и модернизацией.

Среди других актуальных стратегических вопросов – принятие отечественных методологий реализации климатических проектов (особенно технологических, например связанных с CCUS), синхронизация российских и международных требований к климатическим проектам и верификаторам, возможность присоединения других стран к российскому реестру (в том числе на основании статьи 6 Парижского соглашения), а также создание наднационального реестра (на базе ЕАЭС / иного дружественного объединения).

Авторы:

Ирина Гайда – эксперт Центра по энергопереходу и ESG Сколтеха;

Екатерина Салугина-Сороковая – директор Центра международных сравнительно-правовых исследований.

Источник - https://www.ng.ru/ng_energiya/2022-09-12/15_8537_regulation.html