Начальник люстрационного департамента Минюста Украины Татьяна Козаченко: „Судей надо набрать заново, а не «переатестовывать“

Начальник люстрационного департамента Министерства юстиции Татьяна Козаченко: „Судей надо набрать заново, а не «переатестовывать“ 

Изменить качество украинских судей посредством «переаттестации» не удастся. Начальник люстрационного департамента Министерства юстиции утверждает, что изменить систему можно только по образцу новой полиции — созданием новой системы «с нуля».

Журналисты  расспросили начальника люстрационного департамента Министерства юстиции и члена группы по судебной реформе Реанимационного пакета реформ Татьяну Козаченко, почему существующая система не способна себя реформировать, а предложенные Конституционной комиссией при Администрации президента мероприятия — лишь имитируют реформу.

Издание «Знай»: — Вы занимаетесь люстрацией уже больше года. Все это время в СМИ звучат новости о восстановлении на должностях чиновников через суд. Сколько судей за это время удалось люстрировать?

Татьяна Козаченко : — Суды больше всего нуждаются в люстрации. Нас особенно «радует», например, судья Окружного суда города Виктор Данилишин, который во время Евромайдана запрещал мирные собрания и сам непосредственно должен был попасть под люстрацию, выдает сейчас судебные решения — «индульгенции» от люстрации исключительно чиновникам.

Сейчас суды заняли две условные позиции. Одни вообще останавливают рассмотрение дел до решения Конституционного суда по рассмотрению соответствия Конституции отдельных положений закона «Об очищении власти». Фактически, это отказ вершить правосудие. Другие судьи выносят конкретные решения о невозможности применения норм этого закона к конкретным должностным лицам. Эти решения часто прячут «под сукно», не вносят в единый государственный реестр, или вносят полгода спустя. Государственные органы не оспаривают эти решения. Скажем, по делу о нынешнем и.о. прокурора Киева, Генпрокуратура не только не подает апелляцию, а вообще не приходит на судебные заседания, и дело «тает».

— Призыв Реанимационного пакета реформ по созданию судебной системы фактически заново поддержал на этой неделе президент. Верите, что так и будет?

— Конечно, радует, что мнение экспертов начинает доходить до тех, кто отвечает за судебную реформу в Администрации Президента. Раньше от Конституционной комиссии мы слышали только формализованные предложения, такие, как изменение юридического стажа для представления на должность судьи, изменение пенсионного возраста и другие косметические изменения.

Как можно «ремонтировать» систему, которая десятки лет была коррумпирована, где профессионализм давно не является аргументом для назначения? Если мы говорим о качестве судебного состава — нужен общенациональный открытый отбор, которого, кстати, не боятся профессиональные и не коррумпированные судьи. А такие тоже есть, немного, но есть.

Когда президент услышал и поддержал эту идею — это усилило надежду общества в настоящую смену судебной системы. Надо хвататься за эту возможность и требовать от гаранта Конституции выполнения обещания. Администрация президента возглавила движение по судебной реформе, поэтому от президента пока и зависит, состоится ли эта реформа вообще.

В переаттестацию судей я не верю совершенно. Как переаттестовать Татькова (председатель Высшего хозяйственного суда, который «подарил» Межигорье Януковичу — ред.) и Емельянова (донецкой судья, который официально зарегистрировал 12 квартир и миллионы гривен на счетах — ред.)? А если они не сдадут эту переаттестацию, то их направят на повышение квалификации?

Косметическая имитация реформы не даст никакого обновления.

Речь не идет о том, чтобы всех судей сразу отправить в отставку. Яркий образец — это новая полиция, все надо делать постепенно, исключительно в рамках закона, с прозрачной комиссией по отбору, с привлечением международных экспертов и пересмотром системы материального обеспечения, новых правил работы и функционала органа.

— Не будет ли это нарушением независимости судебной власти?

— Первое — суды не могут быть независимы от закона, так же, как и от ответственности. Они должны отвечать за совершенные преступления так же, как и рядовые граждане. Во-вторых — они уже давно зависимы от других ветвей власти. Посмотрите десятки журналистских расследований, когда машины судей в рабочее время припаркованы возле Администрации президента. Какое там может быть «совещание» в рабочее время, если они «независимые»?

— Этим должен заниматься Высший совет юстиции. Думаете, они не справятся с реформированием?

— Существовавший ранее Высший Совет юстиции был не способен ни на какие политические или реформаторские шаги, кроме круговой поруки. Кто входил в состав Высшего совета юстиции, который занимался назначением, переводом, повышением и увольнением судей? Пшонка, Кивалов, Изовитова, Татьков, Колесниченко, Лукаш, Портнов ... О каком качестве отбора судей можно говорить, если их выбирали эти одиозные персонажи? Кто из них способен запустить реформу?

— Так какой смысл ходить жаловаться на запятнанных судей к их коллег?

— Если что-то можно сделать законным способом — это следует делать. Если сейчас увольнением судей занимается Высший совет юстиции и другого механизма не существует — надо работать с этим органам, наблюдать за тем, кого выбирают на должности, публично обсуждать кандидатуры, обнародовать информацию в случае позорных решений. Публичность — это лучшее оружие для общества.

Таким образом мы должны воспитывать власть и заставлять ее меняться. Все, что изменилось в Украине в течение последнего года — изменилось только благодаря общественному давлению. Нужно не сбавлять силу, поскольку сейчас система пытается просто выиграть время и в дальнейшем использовать людей как ресурс для существования, а электорат на выборах для того, чтобы дальше на них паразитировать.

Наличие эффективной судебной системы положит этому конец.