Может ли экономика России расти по 7–8% в год?

Содержание
[-]

Да может, но для этого ее нужно насытить деньгами

Неолиберальные правительства 1990-х годов все время снижали уровень монетизации российской экономики и довели его (М2) перед дефолтом до 12,5% от ВВП, что породило хаос в экономике. Массовые неплатежи, задержки зарплат, бартер, использование иностранных валют внутри страны и всякого рода денежных суррогатов (векселей), которыми естественным образом экономика пыталась заменить отсутствующие рубли.

Даже перед дефолтом с 1 января по 1 сентября 1998 г. правительство и ЦБ, возглавляемые неолибералами, уменьшили денежную массу еще на 8,2%. На фоне падения цен на нефть подобная неолиберальная политика неизбежно привела к дефолту 1998 года, так как наши неолибералы забыли заветы отца монетаризма Милтона Фридмана, который сравнивал денежную массу с маслом в механизме зубчатых передач, если масла не хватает в механизме зубчатых передач, то механизм начинает плохо работать и затормаживается.

Нужно ли печатать деньги?

Правительство Примакова-Маслюкова-Геращенко просуществовало всего 8 месяцев, но оно смогло переломить тренд падения российской экономики на ее рост, для чего необходимо было насытить внутренний рынок деньгами и навести там элементарный порядок.

В связи с тем, что золотовалютные запасы РФ были на нуле, мировые цены на нефть упали ниже 10$ за баррель, а МВФ не давало левоконсервативному правительству РФ кредитов, Банку России не оставалось ничего другого, кроме как печатать деньги, увеличивая уровень монетизации российской экономики. Хотя правительство и ушло в отставку через 8 месяцев, В.В. Геращенко возглавлял Банк России еще 2,5 года, продолжая печатать рубли для российской экономики.

На 1 сентября 1998 года (сразу после дефолта) основной денежный агрегат М2, по данным годовых отчетов ЦБ РФ, равнялся 345,6 млрд рублей. С сентября 1998 года пришедшее на смену либералам правительство Примакова-Геращенко начало «печатать деньги», и на 1 января 2000 года денежная масса выросла до 704,7 млрд рублей, то есть за 1 год и 4 месяца она выросла более чем в 2 раза, что привело к росту ВВП на 6,4%.

И пока ЦБ возглавлял В.В. Геращенко, он продолжал «печатать деньги»: за 2000 год М2 вырос еще на 62,4%, достигнув 1144,3 млрд рублей, а прирост ВВП в 2000 году достиг рекордных 10%. Таким образом, менее чем за 2,5 года денежная масса выросла в 3,3 раза, при этом инфляция уменьшилась в 5 раз. Своей политикой В.В. Геращенко полностью опроверг главный догмат неолибералов, что печатанье денег неизбежно приводит к инфляции.

В российской прессе часто можно встретить статьи С. Блинова, который убедительно с цифрами и фактами доказывает тесную корреляцию между количеством денег в экономике и ростом ВВП. По его мнению, когда реальная денежная масса (М2 минус инфляция) снижается, мы получаем падение ВВП; когда реальная денежная масса растет менее чем на 20% в год, мы получаем стагнацию в экономике; и только когда она повышается более чем на 20%, экономика растет.

В настоящее время денежная масса растет на 8%, и в результате мы имеем стагнацию. Эту закономерность С. Блинов подтверждает многочисленными данными российской статистики, расчетами, таблицами и графиками, показывающими высокую степень корреляции этих показателей.

Но тут возникает проблема: как насыщать экономику деньгами, чтобы это не привело к обесценению национальной валюты и росту инфляции. Можно «разбрасывать деньги с вертолета», как призывал бывший руководитель ФРС Бен-Бернанке, или как это делали два последних десятилетия в СССР, что приведет к дисбалансу в экономике и к финансовому краху. Но можно насыщать деньгами экономику через государственные программы развития и прямые инвестиции в основной капитал, что не приводит к росту инфляции.

Особенно эффективно это делать на понижательной волне Кондратьевского цикла, когда формируется новый технологический уклад (ТУ) и начинается рост экономики. Тогда растущая экономика поглощает всю массу денег, которая направляется на формирование нового ТУ без роста инфляции. Как раз сейчас мир переживает период формирования нового VI ТУ.

Почему СССР проспал формирование Пятого технологического уклада?

В начале 1960-х гг. директор Института Кибернетики академик В.М. Глушков стал инициатором и главным идеологом разработки и создания Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации (ОГАС), предназначенной для автоматизированного управления всей экономикой СССР. Для этого академик В.М. Глушков разработал теорию управления распределёнными базами данных и предложил свои идеи первому заместителю председателя Совета министров А.Н. Косыгину в ноябре 1962 года, который поддержал идеи академика В.М. Глушкова.

Против проекта создания ОГАС резко возражал начальник ЦСУ В.Н. Старовский, а начиная с 1964 года против В.М. Глушкова стали открыто выступать ученые-экономисты Либерман, Белкин, Бирман и другие, многие из которых потом уехали в США и Израиль. Глушков не скрывал от Косыгина, что его проект сложнее космической и атомной программ вместе взятых и организационно гораздо труднее, так как затрагивает все и всех: и промышленность, и торговлю, планирующие органы, и сферу управления, и т.д.

Стоимость проекта ориентировочно оценивалась в 20 миллиардов рублей, но это все были инвестиции в основной капитал, в формирование V ТУ, которые неизбежно привели бы к формированию новой отрасли народного хозяйства, связанного с микроэлектроникой, компьютерной техникой и т.д. Рабочая схема реализации проекта предусматривала, что вложенные в начале пятилетки первые 5 миллиардов рублей в конце пятилетки дадут отдачу более 5 миллиардов, поскольку была предусмотрена самоокупаемость затрат на программу. Всего же за 3 пятилетки реализация программы принесла бы в бюджет не менее 100 миллиардов рублей, а главное, позволила бы сформировать V ТУ раньше американцев.

Но Либерман и Ко. убедили А.Н. Косыгина в том, что их экономическая реформа вообще ничего не будет стоить (хотя бесплатный сыр бывает только в мышеловке) и даст в результате больше. Поэтому команду В.М. Глушкова отставили в сторону, им было приказано временно прекратить пропаганду ОГАС и заняться системами нижнего уровня. Американцы же сделали эскизный проект информационной сети (точнее, нескольких сетей) в 1966 году, то есть на два-три года позже В.М. Глушкова.

Но, в отличие от нас, они не спорили, а делали, и на 1969 год у них был запланирован пуск сети АРПАНЕТ, а затем СЕЙБАРПАНЕТ и др., объединяющих ЭВМ, установленных в различных городах США, которые и привели к созданию Интернета. Но Интернет мог родиться и в СССР, если бы советское руководство не польстилось «бесплатным сыром». Так неверный выбор экономической политики руководством СССР привел, в конце концов, к проигрышу экономического соревнования с Америкой, краху советской экономики и развалу СССР.

Между ростом ВВП и долей в ВВП прямых инвестиций в основной капитал существует высокая степень корреляции. Если эта доля менее 15% ВВП, то это только возмещение выбывающего основного капитала, реального роста там нет и в помине, а есть стагнация экономики. Доля в 20% — дает при прочих равных условиях рост ВВП на 2−3% в год.

Сейчас в РФ доля прямых инвестиций в основной капитал составляет примерно 17%, в результате мы имеем 1,6% роста ВВП. Доля в 25% — цель, достичь которую поставил президент В.В. Путин, обеспечивает рост ВВП порядка 4−5%, т. е. выше среднемировых темпов роста, которых стремится достичь наш президент. Доля в 30% даст уже 6−7% роста ВВП, а, чтобы получить рост ВВП в 7−8%, необходимо, чтобы доля прямых инвестиций в основной капитал составляла примерно 35% ВВП. Когда в Китае ВВП рос на 10% и более в год, доля инвестиций в основной капитал достигала 40% и более от ВВП.

В настоящее время ежегодные инвестиции в основной капитал в Китае составляют $10 трлн в год, в США — $3,9 трлн в год, т. е. в 2,5 раза меньше. Поэтому США и уступают в экономическом соревновании Китаю. А в России — всего-навсего $300 млрд в год, т. е. в 35 раз меньше, чем в Китае. Вот отсюда и отставание российской экономики. Частные инвестиции в основной капитал редко превышают 20% от ВВП, а остальное должно добавлять государство.

Если мы хотим получить рост экономики в 7−8%, то государство должно инвестировать в основной капитал не менее 15−20% от ВВП ежегодно, а это 20 трлн рублей или $300 млрд. Неолибералы же на всех углах кричат, что нужно вытеснять государство из экономики. Таким образом, чтобы российская экономика росла высокими темпами, нужно делать все прямо противоположное тому, к чему призывают неолибералы типа А. Кудрина, А. Силуанова, Д. Орешкина, Э. Набиуллиной и иже с ними.

Национальные проекты — это имитация бурной деятельности

В очередных майских указах 2018 года президент РФ поставил перед правительством новые цели и задачи, достичь которые нужно к 2024 году. Для этого неолиберальное правительство РФ разработало национальные проекты по 12 направлениям социально-экономического развития. Суммарно на все эти проекты в период до 2024 года предполагается затратить примерно 24 триллиона рублей, а накопленный ВВП нашей страны за этот период составит примерно 750 триллионов рублей.

Таким образом, дополнительные инвестиции в основной капитал за счет реализации национальных проектов составят всего 3,2% в год, а с учетом нынешних 17%, инвестиции в основной капитал в сумме составят 20%, что даст рост ВВП менее 3% годовых — ниже среднемирового уровня.

Становым хребтом нового VI ТУ является цифровая экономика. «В нашей стране цифровая программа является национальной моделью, она предусматривает создание всех компонентов экосистемы для роста цифровой экономики, — считает премьер-министр Д. Медведев. — Финансирование программы, если говорить о деньгах — потому что с этого все начинают — мы запланировали. На ближайшие пять лет это порядка 1 трлн 800 млрд рублей, грубо говоря, в районе $30 млрд», т. е. $6 млрд в год. По данным компании Factset, онлайн-ретейлер Amazon вложил в 2018 г. в технологические разработки $22,6 млрд, т. е. почти в 4 раза больше, чем собирается вкладывать ежегодно по нацпроекту № 8 вся РФ.

Если же мы внимательнее присмотримся к нацпроекту «Цифровая экономика», то увидим старую, так любимую бюрократией, терминологию: увеличить, использовать, обеспечить, внедрить, преобразовать и т.д. без всякой конкретики. Но вот, к примеру, вопрос: А какую роль играют суперкомпьютеры для формирования цифровой экономики будущего? По мнению специалистов, определяющую — невозможно развивать цифровую экономику XXI века без разработки и создания самых современных суперкомпьютеров, способных решать сложнейшие математические задачи. Без создания современных суперкомпьютеров разговоры о «цифровой экономике» — это пустопорожняя болтовня.

А что у нас с суперкомпьютерами? Этой проблемой заинтересовался В.Т. Третьяков в своей передаче «Что делать?» на канале «Культура», и там были приведены очень интересные данные. В число 500 самых мощных и современных компьютеров мира входят 167 американских и 160 китайских суперкомпьютеров и … всего 3 российских. Причем еще в 2013 году российских было 9 суперкомпьютеров, а китайцы свою долю в 500 самых мощных суперкомпьютеров мира увеличили с 13% до 30% всего за один год. Вот что значит подлинно национальные проекты, а не имитация бурной деятельности, которой занимаются наши неолибералы.

Поставьте задачу создания самых современных суперкомпьютеров и доведение доли российских, к примеру, до 100 среди 500 крупнейших в качестве национального проекта, и эта программа приведет к созданию целой новой передовой отрасли российской экономики, в том числе потребует создания современной индустрии компонентной базы для суперкомпьютеров. Отрасль создаст десятки, если не сотни тысяч рабочих мест для высококвалифицированных кадров — математиков, программистов, электронщиков и т.д., чтобы они не искали приложения своим знаниям за рубежом.

Но такой проект будет стоить не менее $100 млрд, которые должно вложить государство, и при этом оно не должно ждать быстрой окупаемости проекта. Зато этот проект создаст необходимые условия для резкого увеличения производительности труда в РФ и поможет реализовать мечту академика В.М. Глушкова о создании ОГАС на новой материальной основе.

А создание ОГАС позволит сформировать объективную картину развития российской экономики, выявить ее слабые места и своевременно реагировать на возникающие дисбалансы. Это то звено, как говорил В.И. Ленин, за которое можно вытянуть всю цепочку российской экономики из болота, в которое ее загнали наши неолибералы.

Еще один нацпроект, на который хотелось бы обратить внимание — это «Магистральная инфраструктура». В нем много написано правильных вещей, но нет одного глобального проекта, который позволил ей перейти на качественно новый уровень. В 2008 году президент Южной Кореи Ли Мён Бак приехал в РФ с предложением построить сверхскоростную железнодорожную магистраль Пусан-Роттердам, которая позволила бы перевозить грузы с Дальнего Востока не за несколько недель или месяцы, а за считанные дни.

Но такая магистраль составила бы серьезную конкуренцию морским перевозкам, которые контролируют США с помощью своих авианосных групп. А наши неолибералы даже в мыслях не могут допустить хоть как-то ущемить интересы США. И, естественно, что этот проект был спущен в России на тормозах.

Этим проектом у нас заинтересовалась команда бывшего замминистра экономического развития Ивана Старикова и стала всячески его пропагандировать. Они просчитали, что такой проект обойдется примерно в $250 млрд, он пройдет через 23 региона РФ и даст мощнейший толчок для развития этих регионов, принеся в эти регионы дополнительные доходы. 10 лет бьется Иван Стариков о стену наших чиновников, а воз и ныне там. В правительстве предлагают реконструировать Транссиб, но Транссиб — это магистраль XIX века, а мы живем в XXI веке, давайте тогда займемся реконструкцией паровозов.

Правительство заявляет, что не понятно со сроками окупаемости этого проекта и так далее. Но если бы Александр III был обеспокоен сроками окупаемости Транссиба, то Транссиб не был бы построен и до сих пор. Этот типично торгашеский подход превалирует в нашем правительстве. Они просто не понимают, что можно получать не только прямую отдачу от инвестиций, как это делают финансовые спекулянты, но и получать мультипликативный эффект от крупных инвестиций, который будет создавать необходимые условия для развития всей экономики РФ.

И хотя проект Ивана Старикова поддерживает и Институт экономики РАН, и академик А.Д. Некипелов, и другие известные ученые, он все равно находится в стадии замерзания. В этот проект могли вложиться равными долями по $50 млрд Япония, Южная Корея, Китай, Россия и ЕС, а выгоду получили бы все и в первую очередь Россия.

Где будут жить россияне?

Национальный проект под № 3 «Жилье и городская среда» хотелось бы также рассмотреть в данной статье. В своем указе президент В.В. Путин ставит задачу «улучшения жилищных условий не менее 5 млн семей ежегодно», и это достойная цель, если учесть, что треть нашего жилищного фонда находится в аварийном или обветшалом состоянии. Но если строить в год по 5 млн новых квартир, то необходимо ежегодно строить не менее 200 млн квадратных метров жилья. В этом же указе президент ставит иную цель: «увеличение объема жилищного строительства не менее чем до 120 млн квадратных метров в год», это менее 3 млн квартир. С другой стороны, в состоянии ли наша строительная индустрия выйти даже на объем в 120 млн квадратных метров жилья, если рекордный показатель в 85,35 млн кв. метров жилья был достигнут в 2015 году, а затем только снижался?

Еще одну цель ставит президент РФ в своем указе: «Обеспечение доступным жильем семей со средним достатком, в том числе создание возможностей для приобретения (строительства) ими жилья с использованием ипотечного кредита, ставка по которому должна быть менее 8 процентов». Я уже не говорю, что «ставка в 8%» — это неподъемная ставка для абсолютного большинства россиян, такое «ипотечное кредитование» доступно не более чем 20% населения страны. А как быть с остальными 80% населения РФ? Им как улучшать свои жилищные условия? Ипотечное кредитование им недоступно, что будет с долевым строительством непонятно, к тому же оно все время оборачивается обманутыми вкладчиками. Как улучшить их жилищные условия?

К сожалению неолибералы, взяв пример со США, где 74% жилья находится в частной собственности, сделали ставку только на одну форму улучшения жилищных условий — это ипотека. А в Европе широко используется аренда жилья, в Голландии и Германии две трети жилищного фонда — это арендное жилье. И основная масса его — это социальная аренда, когда муниципалитеты строят целые кварталы в городах и поселки вокруг городов за счет своих или кредитных средств, а потом сдают это жилье в аренду, привлекая новых жителей (налогоплательщиков) в свои муниципалитеты. Я сам бывал в таких поселках в Германии и видел, как они организованы, там стоят полностью меблированные квартиры, готовые принять жильцов.

Если в России создать за счет «лишних» нефтегазовых доходов специальный Фонд муниципального строительства социального жилья и через него профинансировать строительство в городах и населенных пунктах десятков миллионов квадратных метров нового жилья, сдавая его в аренду всем желающим, то, во-первых, мы сможем достаточно быстро решить жилищную проблему в стране, а во-вторых, максимально развить строительный комплекс страны и загрузить индустрию производства строительных материалов, мебельную промышленность и так далее.

В результате такой политики будет резко увеличен рост основного капитала в стране, а, соответственно, и вырастут темпы роста ВВП. Кроме того, откроются возможности для свободного перемещения рабочей силы по стране, так как работники легко смогут найти достойное жилье в любом регионе России.

Но наши неолибералы никогда не допустят проведения подобной экономической политики, так как это противоречит их догматике, которая ориентирована на сворачивание социального государства в РФ и лишение россиян социальных прав. Они убеждены, что государственный патернализм порождает иждивенчество и инертность россиян, которые необходимо выжигать каленым железом, что только «голод и холод» могут заставить россиян «вписываться в требования мирового рынка». Ну, а кто не впишется, то что их жалеть, как говорил Анатолий Чубайс.

Россия реально может выйти на рост ВВП в 7−8% годовых, но для этого нужно убрать неолибералов из правительства и ЦБ РФ, и не бояться ставить глобальные цели и реализовывать стратегические экономические проекты за счет печатного станка, типа проекта академика В.М. Глушкова. Именно это предлагает делать академик С.Ю. Глазьев в своей «Стратегии опережающего развития».

Опыт СССР показывает, что ставка на косметическое реформирование экономики приводит только к ее стагнации и застою, а не к росту. Если мы хотим расти быстрыми темпами, то нужно не бояться включать печатный станок, так как уровень монетизации в РФ менее 50% от ВВП, а в Китае около 200% ВВП. Среднемировой коэффициент монетизации — 125%, и у нас по-прежнему не хватает «масла» для того, чтобы механизм российской экономики работал без сбоев.

Автор: Александр Айвазов

https://regnum.ru/news/economy/2578827.html

***

Комментарий: Как должна расти российская экономика

Президент в программной речи поставил целью модернизацию, однако эксперты норовят повернуть на старые грабли.

Одним из ключевых программных пунктов обращения президента России к Федеральному собранию, помимо прочих, была обозначена необходимость возврата экономики страны к устойчивому росту. Аудитория, включая министров и аналитиков, с постановкой вопроса согласилась, но судя по последующим публикациям в прессе, большинство из специалистов пытаются вернуться в старую колею, обозначенную еще Сергеем Глазьевым.

Справедливости ради надо признать, что определенное рациональное зерно в их подходе имеется. Экономика — штука слишком сложная, чтобы ее можно было легко охватывать по всем многочисленным граням и аспектам. Естественная тяга к упрощению привела к созданию простого индикатора в стиле сигнального светодиода.

Если посчитать все денежные операции в одной куче — получается внутренний валовый продукт (ВВП), который можно отразить простой цифрой. Он удобен своей математичностью. Хочешь — своди в таблицу, например, по странам или по годам. Хочешь — представляй в номинальном исчислении, хочешь — по покупательской способности. А хочешь — переводи на душу населения.

Индикатор настолько понравился, что после 1991 года быстро превратился практически в фетиш. Абсолютное большинство не только простых людей, но и специалистов подсознательно стали воспринимать его не как просто лампочку, которая горит/не горит и меняет цвет из заранее заданной гаммы, а как саму экономику. Если ВВП растет, значит, и экономика растет, равно как и наоборот.

Именно отсюда начинается корень ошибки многих нынешних аналитиков, сводящих решение задачи президента к банальному — дайте денег! Формально все действительно правильно. Деньги — кровь экономики. Если их нет, то торговля останавливается. А так как, условно говоря, цифра ВВП формируется сложением всех торговых операций (с известными оговорками конечно), то если в экономику деньги влить, потребители понесут их тратить, продажи увеличатся и ВВП немедленно вырастет. В своей статье на ИА REGNUM Александр Айвазов хорошо показывает, как это работает.

Единственный недостаток такого варианта — его очевидная одноразовость. Даже по классической формуле сумма зарплаты и прибыли, даже если сложить с налогами, всегда меньше розничной цены. Это лишь редкие именитые художники берут копеечные краски, дешевые кисти и первый попавшийся холст, не обязательно даже свежий, и создают шедевры ценой в сотню миллионов долларов. В обычной жизни прибыль более ста процентов получается очень редко где. Если, конечно, не считать работорговлю, поставки оружия и наркотрафик.

Таким образом, влитые в экономики деньги пробегают по механизму один раз и тут же заканчиваются. Ну, выдали вы, по Глазьеву, скажем, миллиард долларов беспроцентной ссуды станкостроительному заводу. Он на них купил сырья, выдал зарплату, рассчитался с энергетиками, произвел продукцию. А ее никто не купил. Потому что у потребителя на это нет денег. И все. Экономика снова остановилась. Попытка влить деньги с другой стороны, через финансирование потребителя, приводит к аналогичному итогу. Покупатель заплатил за станок и дальше что? Окупить расходы он не может по все той же причине — отсутствие платежеспособного спроса.

Нет, оно, конечно, можно наращивать ВВП чисто по-американски, вливая деньги на биржу. Они это называют ростом капитализации предприятий. Он тоже участвует в подсчете ВВП. Каждый раз, когда курс акций поднимается, по итогу временного периода увеличивается и размер ВВП. Но вырастает ли при этом сама экономика? Вопрос более чем не праздный.

В сущности, ВВП это только тень, отбрасываемая экономическим механизмом на маркетинговые таблицы и графики службы public relation. Говоря о необходимости роста экономики, Владимир Путин имел в виду настоящую, материальную, то есть настоящую экономику, а не только формирование видимости увеличения размера ее тени.

Тут самое время вспомнить о стратегии развития Китая. Каким образом фактически нищая страна за каких-то полвека вырвалась в мировые экономические лидеры? Все просто. Пекин десятилетиями сосредотачивал на своей территории материальное производство. Пока западные капиталисты тешили себя мыслью, что, мол, фактическое расположение заводов не важно, главное — кому принадлежит капитал, Китай заводы собирал у себя, обеспечивая работой, а значит и зарплатой, прежде всего, собственное население, предоставляя остальному миру все это своими деньгами оплачивать.

Именно благодаря такой стратегии КНР не только вырос по размеру ВВП с 305 млрд в 1980 до 17 трлн долларов в 2017 году (то есть в 55 раз за 37 лет), Пекин сумел увеличить на 12,6% (до рекордных 4,62 трлн долларов) объем своей внешней торговли, несмотря на серьезнейшие американские торговые санкции и весь нынешний системный кризис капитализма. А что вы хотели? Все строго по Марксу и Наполеону. Победа всегда на стороне больших батальонов. Крупное промышленное производство стабильно превосходит по уровню издержек любой мелкое, тем самым имея возможность держать для себя прибыльную цену порой даже откровенно ниже себестоимости производства конкурентов.

Ставя целью рост экономики, президент России имел в виду именно это, а не только увеличение размера чисто бухгалтерской цифры. Кредиты в этом смысле, конечно, важны, но носят они сугубо вспомогательный характер, как своего рода стартовый бустер для вывода конструкции в режим самостоятельного стабильного полета. Под ростом подразумевается не линейный количественный процесс увеличения выпуска «в штуках» (тем более только в деньгах) того, что мы и так выпускаем, а принципиальное изменение всей структуры национальной экономики.

По той простой причине, что емкость внутреннего рынка РФ (данные за май 2012 года, более свежих и сведенных в готовый вид я пока не нашел, но в данном случае они своей актуальности не утратили), скажем, по семенам, составляет 0,5 млрд долларов, тогда как в США — 12 млрд, в Китае — 9 млрд, во Франции — 3,6 млрд, в Бразилии — 2,6 млрд, в Индии — 2 млрд долларов. За 2018 год в России продано 1,8 млн легковых и легких коммерческих автомобилей (на 12,8% больше, чем годом ранее, это к сведению плакальщиков по поводу продолжающегося обнищания страны и стагнации промышленности), тогда как всего в мире продано 44 млн штук. В том числе 12 млн в Китае, 9,7 млн в Европе, 8,6 млн в США.

Как бы нам того ни хотелось, невозможно отрицать тот факт, что экономически, по мировым масштабам, мы — маленькие. Можно сколько угодно любоваться географической картой, но в нашем «геополитическом классе» мы лишь тринадцатые, уступая лидеру по размеру экономики в 15,2 раза, следующему за ним Китаю — в 9,7 раза, Японии — в 3,5 раза, Германии — в 2,84 раза и даже нами воспринимаемая довольно иронично Канада экономически превосходит РФ в 1,21 раза. Именно потому они все могут позволить себе продолжать смотреть на Москву свысока, а мы их высокомерие можем осаждать, в первую очередь, лишь «сарматами», «ярсами» и «буревестниками».

Стыдиться нам, безусловно, не за что. Наоборот, при всей нашей «мелкости», Россия, пожалуй, единственная страна в мире, с которой США, несмотря на подавляющее экономическое превосходство, тем не менее вынуждены всерьез считаться. Тогда как остальных они могут не воспринимать в упор. Прогибая даже мощный Китай. По крайней мере пока. Однако если мы хотим, — а мы хотим! — обретения большего геополитического веса в мире, нам требуется существенно нарастить размер экономики.

Опора только на внутренний рынок, как показывают цифры выше, такой возможности не обеспечивает. Обогнать остальной мир в традиционных товарах у нас не получится. А вот попытаться «срезать угол» за счет модернизации в рамках нового технологического перехода — очень даже да. По крайней мере, подобная стратегия возможность создания именно у себя производственных мощностей востребованной в мире новой технологической продукции реально открывает. Ее области понятны: это энергетика, цифровизация (термин, безусловно, корявый, но за неимением гербовой пишем на обычной), искусственный интеллект и новые материалы.

Тут важно понимать три ключевых момента. Во-первых, масштаб вопроса в корне отличается от открытия торгового ларька или даже большого мегамолла. Так что ожидать готового финишного результата через год или два по меньшей мере наивно. Во-вторых, технологическая экономика пирамидальна. Без фундамента в виде множества людей «в норме живущих в интернет» не могли появиться ни Google, ни Facebook, ни Aliexpress.

Без освоения базовых основ в виде массового использования интернет-банкинга и прочих сервисов, тесно сплетающих обычный (почту, транспорт, всякие там отчеты с налогами и т.п.) мир с электронным, ни о каких великих технологических прорывах речи быть не может. Так что с задачи цифровизации российского государства нужно не смеяться, а ее решению максимально активно способствовать.

Ну, и в-третьих, любая технологическая революция всегда сопряжена с изучением нового, многое из которого малопонятно и даже может выглядеть смешным. Век назад иронично настроенная «просвещенная» публика тоже едко интересовалась возможностью передачи по телеграфу пары сапог. Телеграфисты разводили руками, публике было весело, но где все эти люди сегодня?

Таким образом, возвращаясь к исходному вопросу, следует признать, что деньги, при всей их технической нужности, в рамках поставленной задачи играют лишь вторичную роль. А значит сводить все к батальному: хотите роста — дайте денег — мягко скажем, неверно. Если нас, конечно, интересует конечный результат.

Автор: Александр Запольскис

https://regnum.ru/news/economy/2579267.html


Об авторе
[-]

Автор: Александр Айвазов, Александр Запольскис

Источник: regnum.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 01.03.2019. Просмотров: 569

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta