Мир в Афганистане в теории и на практике: кто оплатит свет в конце тоннеля?

Содержание
[-]

***

Победы не получилось

США уходят из Афганистана оставляя символический контингент и подводя итоги этой самой длинной в истории Америки войны. Конечно, победы не получилось. Те, кто семнадцать лет назад ставил в пример СССР американский блицкриг, окончившийся занятием крупных городов, в том числе, Кабула, посрамлены.

Американские войска покинут Афганистан так же, как покидали эту страну советские войска – по договоренности с противником. В столице Катара, Дохе, США и движение Талибан (запрещено в России) согласовали соответствующий план. Очередная попытка осчастливить Афганистан силой, привнеся туда западные ценности, похоже, окончилась неудачей, как и все предыдущие.

Представитель США на переговорах с талибами Залмай Халилзад вылетел в Вашингтон, чтобы лично сообщить о достигнутом прогрессе на переговорах. Предварительно он написал в своем твиттере, что удалось согласовать в черновом варианте два из четырех вопросов, которые обсуждались с талибами. Судя по сообщению афганской прессы, речь идет о проекте соглашения по выводу американских войск и некоей договоренности, касающейся действий Талибана против ИГИЛ (запрещена в России): эта группировка так же обосновалась на афганской земле.

Получается, что компромисс удалось найти по главному, что волнует в связи с Афганистаном  американцев и их союзников по НАТО. В проигрыше как всегда афганцы. Остальных два вопроса, по которым не удалось найти взаимопонимание – это прекращение огня и присоединение талибов к внутриафганскому диалогу. То есть война в этой многострадальной стране продолжится и после вывода американских войск.

Характерно, что в Дохе не обсуждалась тема борьбы с наркотиками. В свое время талибы, захватив Кабул и большую часть Афганистана, по идеологически обоснованной простоте, ожидали, что их позиция в отношении наркотрафика и наркопроизводства откроет им путь к международному признанию. Ведь Талибан с этим злом реально боролся и добился впечатляющих успехов. К удивлению талибов, тогда мир заинтересовало не это, а другие темы, обсуждать которые новоявленным хозяевам Афганистана, должно быть, казалось глупым, а то и неприличным – права женщин, национальных и религиозных меньшинств, например. Или судьба буддийских статуй и вообще не исламских памятников культуры, которые талибы вознамерились уничтожить. Или дружба группировки с террористами, прежде всего, бен Ладеном. Или публичные казни вместо запрещенных спортивных и культурных зрелищ. Или обещание «освободить Бухару и Самарканд от неверных» (фраза, приписываемая лидеру группировки мулле Омару). Или сам режим, установленный талибами, который слишком напоминал воплощенный на яву горячечный бред сумасшедшего. Сколько бы ни обещали они лишить Афганистан сомнительной славы мировой наркожитницы, сколько бы ни соблазняли проектами газопроводов в Среднюю Азию, против них были их действия и слова. Чего стоит одно зрелище боевиков группировки, сворачивающих головы домашним голубям и попугаям (содержание этих птиц Талибан запретил), или разъяснение их идеолога муллы Мохаммада Хасана, что они еще не решили, как поступать с гомосексуалистами, сбрасывать ли их с крыш зданий или закапывать живьем в землю.

Ныне, как утверждают знатоки региона, по гуманности, равно как и по части вовлечения в наркотрафик, талибы абсолютно не отличаются от других сил нескончаемой афганской войны всех против всех: и торгуют, и «крышуют» наркопроизводство. Они собираются заслужить благосклонность Запада другим – вышеупомянутой борьбой с ИГИЛ. Эта группировка особенно активна в северных районах Афганистана и есть вероятность того, что сфера ее влияния расширится.

Теперь движение талибов переживает своеобразный ренессанс. С ним договариваются и в нем нуждаются все внешнеполитические игроки, имеющие какое-то отношение к делам афганским. Талибан позиционирует себя как целиком внутриафганская сила. Таковой талибы были, собственно, с самого начала: в их идеологии радикальные трактовки положений ислама тесным образом сочетались с пуштунским национализмом, и еще не ясно, чего в их реальных действиях было больше. Само движение возникло в девяностых годах как своеобразный бизнес-проект. Пакистанские силовики и их афганские контрагенты, наживавшиеся на схемах контрабанды и лжеэкспорта товаров через Афганистан, нуждались в относительной стабильности в  этой стране. Караваны с магнитофонами и джинсами, идущие из Ирана через Кандагар в Пакистан необходимо было защищать от поборов и грабежей обнаглевших полевых командиров. Вот поэтому приближенные к пакистанской разведке консервативные муллы стали отбирать в лагерях афганских беженцев неграмотных подростков, потерявших родителей, с тем, чтобы сделать из них бескорыстных фанатиков идеи очищения страны от всяческой скверны.

Несомненный плюс нынешней ситуации для американцев в том, что разбираться, на сколько изменились талибы за годы борьбы с ними, будет не Вашингтон, а главным образом, нынешние афганские власти. США же из страны уходят, оставляя символический контингент и подводя итоги этой самой длинной в истории Америки войны. Конечно, победы не получилось. Те, кто семнадцать лет назад ставил в пример СССР американский блицкриг, окончившийся занятием крупных городов, в том числе, Кабула, посрамлены. Как воочию продемонстрировали переговоры в Дохе, американцы не разгромили Талибан. Удалось лишь достичь локальных успехов. Самые существенные из них заключаются в том, что получилось выловить причастных к атаке 11 сентября 2001 года, включая Усаму бен Ладена. Но прочный прозападный режим, держащийся не на иностранных штыках, опять не установлен. Значит, не снята угроза, что террористы, прошедшие афганскую «школу», что-нибудь взорвут, может даже и в США, сохранилась.

Однако и второго Вьетнама не вышло. Американское командование сделало всё, чтобы минимизировать потери. В результате за 17 лет войны потеряно всего 2600 солдат США. Чем не повод для торжества? Видимо, так и решили два американских сенатора, Рэнд Пол и Том Юдалл, зарегистрировавшие законопроект, согласно которому должно быть официальное сообщение о том, что победа в долгой войне достигнута. А за этим предполагаются награды и выплаты каждому американскому ветерану боевых действий в Афганистане существенной денежной премии. И, естественно, будет торжественная встреча героев. А что уходить приходится, заручившись дозволением тех, кого, якобы, победили – это уже частности, которые, как, видимо, уверены сенаторы, вряд ли заинтересуют американское общество.

Автор: Геннадий Петров

http://expert.ru/2019/03/13/ssha-uhodyat-po-talibski/

***

Страны Туркестана могли бы помочь Афганистану, но не будут этого делать

«Все последние годы Афганистан расплачивался теми средствами, которые выделяло так называемое мировое сообщество «на восстановление Афганистана». Это не рыночная форма торговли. А Казахстан и Узбекистан — это все же не Россия, которая прощает задолженности своим партнерам», — такое мнение озвучил российский аналитик по Туркестану Аждар Куртов рассказал в интервью ИА REGNUM.

ИА REGNUM : На недавней встрече президентов Казахстана и Узбекистана в Ташкенте стороны договорились «участвовать в афганской проблеме». Что реально могут предпринять Нур-Султан и Ташкент?

Аждар Куртов: — Казахстан не возражал и даже солидаризовался с высказываниями, которые периодически Ташкент озвучивал по афганской проблеме. Еще при первом президенте Узбекистана Исламе Каримове были инициативы, связанные с подключением регионального аспекта для урегулирования ситуации в Афганистане. Он считал, что соседние с Афганистаном страны должны принимать больше участия в судьбе этой страны. В таком подходе нет ничего плохого, он абсолютно правильный. Другое дело, что эти страны ничего не могут предложить для решения ключевой проблемы Кабула — обеспечения безопасности. Ее не может решить ни сам Кабул, ни те страны, к которым он обращается за помощью. Поэтому соседи по большей части старались слизывать «крошки со стола», когда американцы пытались решить проблемы Афганистана.

- Что Вы имеете в виду под «крошками со стола»?

— Реализацию частных экономических проблем.

- Получается, что эти заявления в большей степени носят формальный характер?

— Ни Нур-Султан, ни Ташкент ничего не теряют, делая подобные заявления по Афганистану. Эти слова не означают, что они будут всерьез ввязываться в решение афганской проблемы. Особенно — в аспекте безопасности. Войска туда Казахстан и Узбекистан посылать не будут. Да и какой-то военно-технической помощи Кабулу ждать не следует. Хотя некоторые возможности у этих стран есть. В Казахстане, напомню, есть предприятия оборонного комплекса — например, там делают мотострелковое вооружение. Но речь не об этом. Сейчас, соседи Афганистана хотят получить дополнительные дивиденды от торговли.

Афганский рынок, если мы говорим в целом, весьма специфичен. Туда можно сбывать продукцию, которую не купят другие рынки. Потребности в продукции тоже есть. Но открытым остается вопрос о платежеспособности страны.

Все последние годы они расплачивались теми средствами, которые выделяло так называемое мировое сообщество «на восстановление Афганистана». Это не рыночная форма торговли. А Казахстан и Узбекистан — это все же не Россия, которая прощает задолженности своим партнерам. Нур-Султан и Ташкент заинтересованы в получении «звонкой монеты» за свою продукцию.

Какую-то часть продукции они могли бы продавать и получать «живые деньги», но едва ли это будет устойчивым процессом. Скорее всего, это будут отдельные партии товаров и весьма непродолжительное время. О долгосрочных и длительных планах в привязке к Афганистану говорить весьма и весьма проблематично.

- Возможна ли в нынешних условиях реализации региональных проектов — ТАПИ и CASA-1000?

— О подобных проектах говорят уже около двух десятков лет. Они до сих пор не преодолели стадию обсуждения. Газопровод ТАПИ (магистральный газопровод по маршруту Туркмения — Афганистан — Пакистан — Индия — прим. ИА REGNUM ) начинают строить раз в несколько лет, но это ничем не заканчивается. Существует несколько проблемных участков, из-за которых завершение проекта в обозримом будущем едва ли возможно.

Встречи действительно проводятся, договоренности заключаются, инвесторы ищутся, а дело не движется. По факту в этом проекте больше пиара, чем реальных успехов. Кроме газопровода существует дорожное строительство. И тут нужно отдать должное — Узбекистан провел дорогу до Мазари-Шарифа (столица провинции Балх), что для Афганистана в условиях отсутствия железнодорожной сети весьма и весьма кстати.

Что касается проекта CASA (энергетический проект Центральная Азия — Южная Азия — прим. ИА REGNUM ) — в нынешних условиях его реализация весьма затруднительна. И дело тут не только в Афганистане, но и в других вероятных участниках этой амбициозной, но весьма сомнительной затеи.

- Будут ли Узбекистан и Казахстан участвовать в проектах, находящихся в южных провинциях Афганистана?

— Вряд ли. Для этого нет условий. Северная часть страны населена не пуштунами, а теми же афганскими узбеками. С ними Ташкенту легче находить общий язык. В южных провинциях присутствуют сложности, которые в настоящий момент непреодолимы.

Возможности строительства предприятий или перерабатывающих мощностей, в которых могли бы участвовать Ташкент и Нур-Султан, существуют только в теории. На практике же это невозможно.

- Какие проекты Казахстана и Узбекистана в Афганистане будут реализованы на практике?

— На практике Казахстан и, в меньшей степени, Узбекистан могли бы выделять средства на развитие экономики Афганистана хотя бы в качестве солидарности. Однако замечу, что за все годы афганская экономика, как черная дыра, поглотила столько средств, выделенных под различными предлогами и на различные программы и проекты.

Масштабы разворовывания средств, к которому причастны ближайшие родственники главы государства, просто поражают. И самое главное — эти факты широко известны. При таких обстоятельствах вкладывать серьезные средства без гарантий успешности проекта — весьма неразумно. Все надеются, что мировое сообщество решит глобальные проблемы в Афганистане, а они по-дружески «присоседятся» и могут поучаствовать уже на стадии налаживания бизнеса.

Простой пример — в нулевые годы афганское правительство запланировало к реализации два крупных проекта — разработку меднорудного и железнорудных месторождений. На первое претендовал Китай, на второе — Индия. Казахстан не претендовал ни на что, и это притом, что горнодобывающая отрасль — один из коньков казахстанской экономики. Но, может быть, и хорошо, что тогда еще Астана отказалась от конкуренции с «зубрами» региона, потому что даже они в итоге не смогли ничего сделать.

Это только один пример не самого крупного проекта, под который на момент начинания Афганистан с увлечением искал инвесторов. Если же говорить о более глобальных проектах и тем более в региональной связке — то они покрылись пылью, которую периодически сдувают, чтобы привлечь средства под очередную «пустышку».

Нынешняя ситуация такова, что сейчас в Афганистане можно реализовывать проекты уровня — помощь в создании сельскохозяйственных кооперативов или завод по переработке шафрана. Но это никак не приблизит решение афганской проблемы. По большому счету, если США, страны Евросоюза, Россия и даже Китай не нашли ключ к решению проблемы — что могут сделать Узбекистан и Казахстан? Ничего.

Автор: Евгения Ким

https://regnum.ru/news/polit/2615465.html


Об авторе
[-]

Автор: Геннадий Петров, Евгения Ким

Источник: expert.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 14.05.2019. Просмотров: 275

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta