Мелкими шагами. Как изменилось благосостояние украинцев за 20 лет
Несмотря на все проблемы современности, украинцы живут лучше, чем 20-25 лет назад
Говорят, жизнь движется по кругу. Но если человек усваивает ее уроки, то по спирали, то есть с определенным вектором продвижения вперед или вверх. В последнее время в Украине участились разговоры о том, что мы возвращаемся в 1990-е, якобы кружась на месте из-за неосвоенных уроков периода независимости. Однако анализ статистических данных свидетельствует: сегодня в среднем по стране уровень жизни заметно выше, чем 20 лет назад, а нередко он превосходит даже показатели «стабильного и благополучного» советского периода.
Твердый запас
Пожалуй, самым фундаментальным показателем уровня материальной жизни является жилье. По результатам прошлого года его фонд в Украине составил 974 млн м2. Даже с учетом потерь от аннексии Крыма и оккупации части Донбасса это на 5,6% больше, чем в 1990-м, и лишь на 0,45% меньше, чем в 1995-м.
Примечательно, что среднее количество жилых квадратных метров на одного украинца выросла с 17,8 в 1990-м до 18,9 в 1995-м и 22,7 в прошлом году. За последние два десятилетия показатель поднялся на 20%. И, хотя основным его количественным фактором стало уменьшение населения Украины, это не должно вводить в заблуждение. За два десятилетия в эксплуатацию введено около 170 млн м2 жилья, то есть, грубо говоря, 15-20% наших соотечественников улучшили свои жилищные условия, получив новые, комфортные дома.
В прошлом году в эксплуатацию было принято 11 млн м2 жилья, что лишь немного не дотягивает до рекордного показателя 2013 года (11,2 млн м2), хотя в 2015-м помещения строили в совершенно других социально-экономических условиях, чем три года назад. Этот уровень заметно выше, чем в 1995-м (8,7 млн м2, в конце 1990-х было еще меньше — 5-6 млн м2), но значительно ниже, чем в 1980-х (17-20 млн м2). Итак, если судить по жилой площади, то сегодня благосостояние в Украине значительно лучше, чем 20 лет назад.
Но за последние два десятилетия улучшились не только количественные, но и качественные характеристики домов. Можно только догадываться, сколько украинских семей за время независимости сделало нормальный ремонт собственных домов. Статистика об этом молчит. Зато немало скажут количество разнообразных оптово-розничных строительных магазинов и супермаркетов, которые сейчас есть в стране, и размах, с которым они росли на протяжении последних 10 лет. Если бы на их товар не хватало спроса, такого стремительного развития не произошло бы.
Forbes оценивает состояние семьи Герег, владельцев сетей «Эпицентр» и «Новая Линия», примерно в $200 млн. Если отталкиваться от этого показателя, то оборот первой и второй сетей в Украине по количеству супермаркетов составляет $1-2 млрд. Это позволяет приблизительно оценить масштаб: количество домохозяйств, ежегодно делающих ремонты в собственных домах, кратно сотням тысяч, а за последние 20 лет суммарно измеряется миллионами.
Кроме ремонтов помещений, кардинально улучшилось и их наполнение. В 2014-м (статистические опросы проводят раз в два года, более свежих данных пока нет) в среднем на 100 домохозяйств в Украине приходилось 119 цветных телевизоров. На 2000-й — год начала наблюдений — их было всего 69, а в 1990-х, очевидно, еще меньше.
Два года назад из 100 семей 37 имели компьютеры, 49 — микроволновки, 16 — кухонные комбайны, на каждую семью приходилось практически по 2 мобильных телефона (197 на 100 домохозяйств). А в 1990-х годах этими благами цивилизации украинцы не только фактически не обладали, но и редко о них слышали. Если с 2000 года среднее количество холодильников на 100 домохозяйств выросло на 24, то это означает, что около четверти украинцев начала ими пользоваться. Примерно вдвое больше граждан получило свой телевизор.
Аналогичная ситуация с автопарком. По состоянию на 1990-й количество легковых автомобилей в личной собственности украинцев составило 3,27 млн единиц. Через пять лет их число увеличилось до 4,47 млн. По данным Госстата, в 2011-м соответствующая цифра превышала 6,5 млн (более свежих данных нет, но, вероятно, сегодня показатель перевалил за 7 млн). И хотя довольно трудно оценить, какую часть автопарка потеряла Украина в результате аннексии Крыма и оккупации Донбасса, однозначно понятно, что сейчас автомобилей гораздо больше, чем было 20 лет назад.
Это можно очень легко отследить по изменениям загруженности улиц и количеству пробок в городах. Многие помнят: еще полтора десятилетия назад в Киеве и лет 7-10 назад в крупнейших областных центрах проблема пробок практически не существовала. Потому что не было столько автомобилей.
Сейчас эта проблема становится нормой для все большего числа городов. Это и есть показатель роста уровня материального благосостояния. Хотя в этом случае рост благосостояния идет параллельно с ухудшением экологии и вообще с ухудшением комфорта проживания (шум машин, выхлопные газы, проблемы с проездом на работу и т.п.). А это также касается уровня жизни человека, правда, других его измерений.
Хлеб насущный
Приведенные показатели четко показывают, что сейчас в Украине жить лучше, чем 20 лет назад. Однако может возникнуть два замечания. Во-первых, купить новое жилье или автомобиль, сделать дома ремонт или приобрести крупную бытовую технику позволит себе далеко не каждый. Это может означать, что жизнь богатых действительно лучше. Но разве бедных — тоже? Во-вторых, большинство приведенных данных — это показатели запаса, сформированные в основном еще до Революции Достоинства и войны. Подтвердят ли выводы, сделанные на их анализе, другие данные — показатели потока, то есть регулярного потребления?
Начнем с еды. По данным Госстата, потребление плодов (фруктов), ягод и винограда в 1990-м составило 47 кг на человека, через пять лет уменьшилось до 33 кг, а в прошлом году равнялось 51 кг. Явный шаг вперед, а его уже не припишешь только богатым слоям населения. Заметим, что за два года после революции этот показатель снизился на 5 кг на человека или почти на десятую часть, но все равно остается заметно выше, чем два десятилетия назад. Похожая ситуация с овощами и бахчевыми: в 1990-м украинцы покупали их 102 кг на человека в год, в 1995-м — 97 кг, а в 2015-м — 161 кг, причем после революции уровень потребления почти не изменился (163 кг в 2013-2014-м).
В чем-то подобная картина и потребления мяса и мясопродуктов: в 1990-м — 68 кг на человека в год, в 1995-м — 39 кг (многие горожане помнят, что в «лихих девяностых» хлеб на столе был не каждый день, а о мясе и говорить нечего), в 2015-м — 51 кг (уменьшение за два последних года на 5 кг.; потребление мясного существенно уменьшилось за период кризиса 2014-2016 годов.
Значительная часть мясопродуктов на внутреннем рынке производится в Украине, поэтому более показательным в оценке уровня обнищания населения будет потребление рыбы и рыбопродуктов, львиную долю которых импортируют. Так, в 1990-м украинцы покупали за год 17,5 кг рыбы и рыбопродуктов (ох, эта дешевая советская рыба на любой вкус), в 1995-м — 3,6 кг, в 2013-м — 14,6 кг, а в прошлом году — только 9,0 кг (на 38% меньше).
Динамика потребления даров моря, как видно из приведенной статистики, чувствительна к экономическим кризисам, поэтому лучше показывает их глубину. Так что сегодня Украина еще очень далека от 1990-х. В то же время можем быть уверены: еще два-три года таких темпов падения экономики, как в 2015-м (а в настоящее время это возможно только в случае эскалации боевых действий), — и уровень потребления рыбопродуктов 1995 года станет вполне достижимым.
Если анализировать распределение потребления различных групп продуктов по уровню доходов, тем меньше фруктов, рыбы и мяса за последние два года стали покупать как бедные, так и богатые украинцы: снижение соответствующих показателей касалось всех пяти квинтильных групп, выделенных по доходам от 20% самых бедных до 20% самых богатых. То есть нельзя утверждать, что падение потребления произошло сугубо среди бедных. А значит, и малоимущим, и толстосумам до 1990-х все равно далеко.
Кто-то, видимо, удивится, но кризисная экономия и уменьшение потребления касались еды даже в большей степени, чем одежды. По данным Госстата, за 2014-2015 годы по сравнению с 2013 г. конечные потребительские расходы домохозяйств на продукты и безалкогольные напитки снизились на 32,6% в фиксированных ценах, а на одежду и обувь — на 13,5%. Можно было бы сделать вывод, что теперь люди едят и пьют аж на треть меньше, чем два с половиной года назад, но это не совсем правильно, потому что, очень вероятно, речь идет об отказе от дорогих, особенно импортных видов продовольствия, которые имеют повышенное влияние на общую статистику.
Показательные факторы
Можно привести еще несколько альтернативных показателей, которые дополнят картину. Например, по данным Киевского международного института социологии, на начало 2016 года 62% взрослого населения Украины пользовались интернетом, среди людей 18-39 лет эта доля достигла 91%. Два десятилетия назад проникновение «всемирной паутины» в Украине составило менее 1%.
Возникает вопрос: интернет — роскошь или средство коммуникации? Пожалуй, скорее — второе, если судить по тому, что в 2013-м им пользовалось только 49% граждан, а за два с лишним года доля выросла на 13%. То есть, несмотря на экономический кризис, украинцы не сбавляют обороты в потреблении коммуникационных услуг, и это, очевидно, касается как бедных, так и богатых. Из динамики глубины проникновения интернета можно сделать вывод, что уровень жизни в стране не перестал расти даже после революции.
Еще один индикатор — денежные переводы работающих за рубежом. Можно по-разному относиться к этому явлению, акцентировать больше внимания на его социальных аспектах или экономических. Но очевидны два момента. Во-первых, сегодня гастарбайтеры зарабатывают огромные деньги, благодаря которым материальный уровень их семей в Украине достаточно высок.
По данным НБУ, если в 2000 году переводы работников из зарубежья составили $61 млн, то в течение последних 5-10 лет сумма равнялась $1-2 млрд (в зависимости от того, как учитывать неформальные каналы перевода средств). А это заметное пополнение бюджетов сотен тысяч семей и карманов миллионов украинцев. Во-вторых, сам факт существования нескольких миллионов гастарбайтеров свидетельствует о том, что выезжать за пределы страны стало заметно легче. И это также элемент лучшей жизни.
По данным Госстата, в 2015-м количество граждан Украины, выезжавших за границу, перевалило за 23 млн. Многие из них путешествовали для отдыха. А еще лет 20 назад это могли себе позволить считанные лица (доступной статистики, к сожалению, нет): и из-за общего тяжелое материальное положение, и из-за серьезных барьеров для пересечения границы.
Тарифная бедность?
Наконец, пожалуй, наиболее социально значимым сегодня будет сравнение уровня жизни в соответствии со стоимостью жилищно-коммунальных услуг. Если верить Госстату, то за 2014-2015-й усредненные цены на жилье, воду, электроэнергию, газ и другие виды топлива подскочили на 151%, а затем существенно росли и в 2016-м. При этом инфляция за два предыдущих года составляла 66,7%, то есть тарифы увеличивались с темпом в два с половиной раза выше, чем все цены в стране в целом. Тема расценок на жилищно-коммунальные услуги сегодня особенно остра, и больше прочего вызывает разговоры о том, что Украина возвращается в бурные 1990-е. Но есть ли реальные основания так считать?
Больше всего подорожал природный газ для нужд населения. Сегодня его единая цена составляет 6879 грн за 1 тыс. м3. Три года назад она варьировалась для разных категорий потребителей в пределах 725,4-2954,1 грн за 1 тыс. м3, то есть в течение двух с лишним лет выросла в 2-10 раз. Много это или мало?
По данным Госстата, среднемесячная зарплата в Украине в первом полугодии 2016-го была 4838 грн, средняя пенсия в начале этого года — 1699,5 грн. Это означает, что сегодня на валовой оклад работника можно купить 703 м3 голубого топлива, на пенсию — 247 м3.
А как было 20 лет назад? В 1995-м среднемесячная зарплата составляла 73 грн, пенсия — 11,56 грн (как известно, денежная реформа состоялась в 1996-м, поэтому приведенные данные специально перечислены в гривне). К тому же эти цифры отчасти были доступны только на бумаге: все, наверное, знают о наличии в 1990-х значительных долгов по зарплатам и пенсиям, которые толстым хвостом тянулись из года в год и были погашены до рубежа веков, да и то не все.
Что касается стоимости газа, то 17 февраля 1995 года приказом Минэкономики тарифы были установлены на уровне 2,8-4,7 коп./м3 в зависимости от категорий потребителей, затем 19 мая их повысили до 4-7 коп./м3, дальше было еще одно повышение, а в начале 1996 года стоимость голубого топлива установили на уровне 6-11,5 коп/м3.
Таким образом, в течение 1995-го на среднюю зарплату можно было купить 635-2607 м3, на пенсию — 101-413 м3 газа. В реальности приведенные здесь максимумы были практически недоступны, ведь учитывая инфляцию, в 1995-м еще значительную, в начале года зарплаты и пенсии заметно не дотягивали до среднегодового значения, а темп роста тарифов в течение года превышал темп прироста доходов.
Отсюда вывод: два десятилетия назад покупательная способность зарплаты, измеренная в кубометрах природного газа для бытовых нужд, находилась на уровне нынешней или немного выше. Причина — за два десятилетия доходы украинцев увеличились настолько, что перекрывают настоящий многократный рост стоимости газа, необходимый для ее приведения к рыночному, экономически обоснованному уровню. В то же время покупательная способность пенсии в 1995-м была в среднем даже меньше, чем сейчас, что обусловлено очень низким ее тогдашним уровнем в пропорции к зарплате.
Итак, именно пенсионеры, к которым сейчас нередко апеллируют политики-популисты, говоря о высоких коммунальных тарифах, сейчас живут не хуже, чем в 1990-е, даже если ориентироваться на этот очень радикальный показатель. А поскольку государство раздает субсидии кому надо и кому не надо, сегодняшняя ситуация с тарифами может быть хуже, чем в начале 2000-х, но никак не в середине 1990-х.
Если оценивать проблему в комплексе, поскольку не газом единым жив человек, то остальные факторов прогресса, доступные в настоящее время и о которых упомянуто выше, с лихвой перекрывают неудобства, связанные с коммунальными тарифами. Даже претерпев затяжной экономический кризис 2014-2016 годов, по очевидному большинству измерителей уровня материального благосостояния украинцы живут сегодня лучше, чем 20 лет назад. И это касается, вероятно, всех категорий населения.
Нематериальные факторы
Последний вывод подтверждают еще и другие факторы. Вспомним два из тех, которые интегрально оценивают уровень жизни. Первый — средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении (см. «Фактор прогресса»). В прошлом году она составляла 71,38 года, что на 1,4% больше, чем в 1990-м, и на 6,9% превышает минимум, зафиксированный в 1995-м. Казалось бы, что в этом показателе особого и чего стоят эти небольшие приросты?
Но в том-то и дело, что средняя продолжительность жизни — это показатель, который охватывает все. На него влияют и количество погибших в шахте горняков, и контролируемость таких болезней, как туберкулез или ВИЧ/СПИД, и уровень преступности, который растет в случае падения благосостояния, и эффективность экономики, которая определяет уровень доходов, и социальная защита пенсионеров, которая зависит от степени развития государственной машины, и многое-многое другое.
Поэтому даже за наименьшим приростом средней продолжительности жизни может стоять настоящая революция в отдельных отраслях страны, например государственном управлении или здравоохранении. А это и есть составляющие уровня жизни человека, которые определяют ее если не прямо, то косвенно.
Второй фактор — индекс человеческого развития (Human Development Index, HDI), который рассчитывает Программа развития Организации Объединенных Наций (см.«Умеренный прогресс»). Он состоит из 12 субиндексов, учитывающих демографические, экологические, экономические и другие моменты.
Согласно этому измерителю по результатам 2014 года (более свежих данных нет) мы отстаем практически от всех стран-соседей, но находимся заметно выше, чем в 1990-м, а тем более в 1995-м. Даже если предположить, что в 2015-2016-м значение HDI будет ниже из-за войны и экономического кризиса, нам все равно далеко до 1990-х. Проведя параллели с балканскими странами, которые в последнем десятилетии ХХ века страдали от войны, можно увидеть, что от уровня 2014-го мы не упадем ниже 1990-х, даже если конфликт затянется лет на пять и будет активным.
Явное большинство приведенных и проанализированных показателей уровня жизни имеет сегодня значительно более высокое значение, чем 20 лет назад, а нередко и большее, чем в начале независимости. То есть, несмотря на длительный экономический кризис последних лет, говорить о возвращении в 1990-е некорректно и слишком преждевременно. Понятно, что проблемы и невзгоды того периода у многих людей уже стерлись из памяти, а вместо этого резкое падение материального благосостояния за последние два года мозолит глаза и мысли каждый день. Но объективно, если взять за мерило весь период независимости, украинцам живется не так плохо, как многие говорят.