Малайзия: Белые раджи, охотники за головами и «бумипутра»

О разнице между Брунеем и Кучингом 

Обозреватель «Новой» Юлия Латынина проехала по Юго-Восточной Азии и выяснила, что можно сделать из страны за полвека или в какую дыру ее можно загнать. Сегодня — рассказ о Кучинге (Малайзия).

На следующий день после Брунея мы приехали в Кучинг — столицу малайзийского штата Саравак. В 1963 году Малайзия, Саравак и Сингапур объединились, чтобы образовать современную Малайзию. Но Сингапур вышел, а Саравак остался и до сих пор имеет значительную автономию.

Первое, что мы увидели по дороге, — это новенькую, с иголочки, промзону. Шикарные цеха и офисы, которые заставили бы обзавидоваться любой европейских технопарк. За этим начался город — прелестный, бестолковый, шумный, многолюдный, с двумя сотнями памятников кошкам («кучинг» по-малайски созвучно со словом «кошка», город выбрал ее своим символом), с магазинчиками, лавочками. Где-то грязный, где-то чистый, но главное, человеческий, живой — малоэтажная копия Гонконга 80-х годов, радующая глаз после лангольеров в султанате Бруней.

Разница между Брунеем и Кучингом очень проста.

В 1842 году тогдашний султан Брунея подарил Саравак английскому авантюристу Джеймсу Бруку, и в течение почти ста лет Сараваком владела династия белых раджей Бруков: Джеймс, его племянник Чарльз и второй Чарльз, сын первого Чарльза.

Первый Чарльз Брук вставал каждый день в четыре утра, час катался на лошади, а потом в пять утра переправлялся через реку из дворца в город и занимался управлением государством и добычей сурьмы.

Он ввел английские законы, ввез китайцев и запретил охоту за головами. Свои юные годы он провел среди племени ибан, в совершенстве знал их язык и опирался на них как на воинов. С помощью своего друга сэра Альфреда Уоллеса (который, напомню, разработал теорию эволюции параллельно с Дарвиным) он создал в Кучинге потрясающий этнографический музей.

Чарльз Брук правил чуть ли не полвека. Его сын промотал сделанное отцом и мечтал сделать свою жену звездой Голливуда. Во время Второй мировой Чарльз Брук-младший и несостоявшая звезда сбежали в Австралию от японцев, а после продали Саравак Британии за миллион фунтов. Жители очень не хотели в Британию, они хотели обратно своих белых раджей.

Самое духоподъемное, что я видела в Кучинге, — это наш гид. Ее звали Корнелия, и она была из племени биданайю. Ибан и биданайю были два главных племени охотников за головами в здешних местах. Ибан охотились на биданайю.

Местный образ жизни — охота за головами — породил особую архитектурную форму: длинный дом. Длинный дом — это огромный барак на сваях, в котором каждая семья занимает отдельную комнату. Вождь занимает комнату в середине с самыми красиво раскрашенными дверями. Над очагом в каждой комнате висят закопченные черепа  врагов. Это — место почетное, потому что череп охраняет комнату и питается дымом от очага. Без головы комнаты не бывает, потому что без головы семью не создашь. Нечего и думать приходить к отцу девушки свататься, если у тебя с собой нет головы.

Сваи — это тоже архитектурная деталь, непосредственно проистекающая из охоты над головами. Сваи, собственно, как раз от охотников и спасают. Благодаря сваям охотники за головами не могут забраться ночью в дом, а вынуждены стоять внизу и выкрикивать оскорбления.

Вы спросите, почему же они просто не подожгут дом? Нельзя — иначе теряется весь смысл мероприятия.

Дело в том, что голова — это такая вещь, которую нельзя отрезать просто так или тем более выменять на базаре. Перед тем как отрезать голову, надо спросить у противника его имя, чтобы у этой головы была история, чтобы правильно ее почитать и чтобы знать, кого ты кормишь дымом собственного очага. Кроме этого, надо немного попить крови, чтобы напитаться ее жизненной силой.

Вы спросите, зачем убиваемый противник называет свое имя? Ну это тоже естественно. Кому же хочется висеть над очагом просто так, без почета, ровно люстра какая-то? А так все-таки почет и уважуха. Вы спросите, зачем он вообще спускается вниз? Ответ: тоже за головой. Лишняя голова всегда пригодится в хозяйстве. Чем больше голов — тем больше почет. Иногда, если на семью нападает уныние или в ней портятся отношения, шаманы так и говорят: ваши головы, над вашим очагом, давно не видали новых друзей.

Кстати: после Второй мировой союзники платили аборигенам деньги за головы японских солдат, которые остались партизанить в местных джунглях. Западная цивилизация с ее товарно-денежными отношениями грубо вторглась в уникальную культуру и испортила ее навсегда. Представляете: ведь японцы наверняка даже не могли понять, о чем их спрашивают перед смертью эти раскрашенные дикари, а ибан, в свою очередь, наверняка недоумевали, почему эти глупые плосколицые люди никак не хотят перед смертью назвать свое имя и обеспечить себе посмертный почет.

Самое прекрасное, что рассказывала нам об этом на прекрасном английском, с абсолютной научной отстраненностью, посреди основанного Уоллесом музея, женщина, прадеды которой как раз эти головы и снимали.  Нынешние аборигены Саравака совершенно интегрированы в современный мир. Начало процесса, конечно, было положено еще белыми раджами, но он пошел лавинообразно в 1970-х годах, когда аборигены стали массово покидать родные деревни и стекаться — рабочими — в города, как в середине XVIII века в Лондон стекались английские крестьяне.

Это поразительный пример полной интеграции аборигенов в цивилизованное общество, столь отличный от Австралии, где белое население лезет из кожи вон, чтобы сохранить уникальную альтернативную культуру несчастных туземцев, на которую колонизаторы возвели столько нечестивых поклепов и где несчастные туземцы подают на этих колонизаторов в суд за то, что те научили их английскому и тем самым непоправимо испортили их альтернативную культуру.

К сожалению, за пределами бывшего владения белых раджей Малайзия — это откровенно расистская страна. То, что в гитлеровской Германии называлось «чистые арийцы», в Малайзии называется «бумипутра».

«Бумипутра» — это чистокровный малаец, который подлежит преференциям и поощрениям, в отличие от всяких там низкорасовых китайцев (30% населения) и индийцев (8% населения), привезенных в страну проклятыми белыми.

Поскольку в реальности почти все бумипутра, кроме небольших групп аборигенов, являются мусульманами, а аборигены стремительно принимают ислам, эта политика расовой преференции является на самом деле политикой преференции мусульманам.

Мусульмане (и аборигены) получают от государства бесплатно землю, мусульмане получают скидку 7% при покупке жилья, мусульмане получают субсидии на детей, мусульмане могут бесплатно учиться в университете и т. д., в то время как соответствующие субсидии недоступны китайцам. В результате количество мусульман в стране постоянно увеличивается, а процент неверных — падает.

Единственная закавыка — с бизнесом. 80% бизнеса в Малайзии принадлежит китайцам.

Ну а теперь — Филиппины…