Климатическая политика Европы бессмысленна без участия Китая, Индии, Австралии и США

Ряд ведущих промышленно развитых стран остается вне усилий мирового сообщества по снижению выбросов двуокиси углерода

После длительных двухнедельных дискуссий 196 участников климатической конференции ООН в Мадриде смогли договориться о совместном заключительном заявлении. Известно, что для его подготовки конференцию пришлось продлить на 40 часов. Как отмечает немецкое информационное агентство n-tv, заключительное заявление было минимизировано. Что же произошло на конференции?

Четыре года спустя после Парижской конференции Мадридский пленум должен был бы разработать правила для международного сотрудничества в вопросах борьбы с потеплением климата. Напомним, что цель Парижской конференции состояла в принятии мер для удержания потепления климата на Земле в пределах ниже 2 градусов по Цельсию. Для этого было бы необходимым снизить выбросы парниковых газов ниже определенного уровня с тем, чтобы потепление планеты оставалось на уровне не выше 2 градусов по Цельсию. Единственный способ для этого идеологи Парижской конференции видели в уменьшении использования углеводородных ресурсов: угля, нефти и природного газа. Именно в Мадриде должны быть приняты в связи с этим улучшения национальных программ по снижению выбросов. Следующая конференция в британском Глазго должна была бы уже играть контрольную роль в анализе выполнения принятых в Мадриде обязательств.

Как известно, на предыдущей конференции в Польше было принято решение об определенных правилах международной торговли сертификатами, связанными с экономией на объемах выбросов. Другими словами, если какая-либо страна перевыполняет свои цели по сокращению выбросов, она может соответствующие сэкономленные объемы в виде как бы кредитных векселей продавать другим странам. Но по ходу обсуждения процедуры такой торговли возник спор, прежде всего с Бразилией, отмечает n-tv, относительно характера таких взаимозачетов. Поскольку, как указывает агентство, никто не хочет платить за выбросы дважды. Не совсем была ясна участникам и процедура использования сертификатов, накопившихся еще со времен до Парижского соглашения. Спорным моментом оказалось и предложение об оказании финансовой помощи со стороны промышленно развитых стран развивающимся странам для становления их собственной возобновляемой энергетики.

Глава конференции чилийский министр окружающей среды Каролина Шмидт в одном из заявлений высказала недовольство результатами конференции, считая, что принятых решений «недостаточно, чтобы справиться с изменениями климата».

Поэтому такие общественные экологические организации, как Greenpeace и WWF, рассматривают результаты Мадридской конференции как глубокий кризис всех усилий экологических организаций по достижению всемирного соглашения по снижению выбросов парниковых газов. По мнению Мартина Кайзера, руководителя немецкого Greenpeace, завершение Мадридской конференции является «ударом в самое сердце Парижского соглашения». «Циничная жадность, – продолжал он, – промышленности, базирующейся на ископаемых источниках энергии, опрокинула совместную многостороннюю борьбу против ожидаемого краха климатических усилий человечества в глубокий кризис».

Этому, подчеркивает агентство, способствовала политика жесткой блокады усилий сторонников защиты климата, которую проводят президент США Дональд Трамп и бразильский президент Жаир Болсонару.

В Германии результаты Мадридской конференции привели к значительному отрезвлению политиков. Политики из Христианско-социального союза, партии – партнера христианских демократов и социал-демократов по правящей правительственной коалиции, предлагают покончить с соревнованием в отношении ужесточения климатических целей. Как заявил по этому поводу заместитель председателя фракции ХДС/ХСС Георг Нусслайн, «нет никакого смысла от конференции к конференции планку поднимать все выше и выше, а в конечном итоге все же проползать под ней». Государства, такие как Германия, считает Нусслайн, ничего не выигрывают от того, что играют роль вперед идущего, в то время как остальной мир им не следует.

Разрушение надежд

Надежда развивающихся стран и островных государств на создание специального фонда для преодоления уже появившегося ущерба от климатических изменений не исполнилась. Создание специального механизма согласно шестой статье Парижского договора также не реализовалось и было отложено до следующей конференции в Глазго. Особенно спорным моментом на Мадридской конференции явилось будущее розданных еще в период действия Киотского протокола прав на загрязнение окружающей среды. Должны ли они применяться и в условиях Парижского договора? Напомним, что купля-продажа прав на загрязнение природной среды в качестве рыночно ориентированного подхода к охране окружающей среды и рационализации использования ее ассимиляционного потенциала была включена в принятый Конгрессом США в 1970 году акт «О чистом воздухе». В 1990 году после уточнения и модификации она вошла в новый вариант акта «О чистом воздухе» и касалась контроля за выбросами диоксида серы крупными точечными источниками.

Потенциально торговля правами может применяться для регулирования процесса загрязнения различных природных сред со стороны предприятий разнообразных секторов экономики. Так, в рамках компенсационных программ (offset programs) фирма может приобрести возможность открытия или расширения производственной деятельности, сопровождающейся загрязнением среды в тех регионах, где запрещается дальнейшее усиление экологической нагрузки (например, в районах экологического бедствия). При применении подобных программ фирма, желающая увеличить свои выбросы, может купить такое разрешение у уже действующего в данном регионе предприятия. Однако наибольшее распространение получили следующие системы торговли правами на загрязнение. За их сохранение выступают США, Австралия, Бразилия и Индия.

Следует подождать, насколько отрезвляюще результаты мадридской встречи скажутся на планах нового председателя комиссии ЕС Урсулы фон дер Ляйен. Заслуживает внимания, что так называемый проект Green Deal, придуманный новым председателем комиссии и связанный с радикальной перестройкой европейской промышленности, отмечает немецкое аналитическое издание Morning Briefing, спустя несколько дней после обнародования «застрял на старте». Как пишет издание, противодействие его реализации оказывают пять «гнезд сопротивления» на территории Германии.

Прежде всего это «клуб друзей атомной энергетики», куда входит Франция, в которой доля электроэнергии, произведенной на АЭС, составляет почти 72%. С точки зрения Франции, именно ядерная энергетика представляет собой зеленые технологии. С точки зрения предпринимательского крыла правящей в Германии партии Христианско-демократический союз, уже сейчас расходы на электроэнергию в Германии самые высокие по ЕС. Его лидер Фридрих Мерц заявил газете Welt am Sonntag, что в связи с отключением АЭС и электростанций, работающих на буром и каменном угле, вообще непонятно, откуда в Европе возьмется электричество. Восточноевропейские государства, такие как Польша и Чехия, где доля угля в производстве электроэнергии составляет соответственно 80 и 43%, не понимают, почему они должны ради «актионизма» главы комиссии ЕС пожертвовать благосостоянием своих граждан, и требуют для перехода к зеленой энергетике денег от Брюсселя. Тем более что ЕС располагает фондом Just Transition Fund с 100 млрд евро, который и создан для поддержки перехода угольных регионов к зеленой энергетике. Но запуск печатного станка для получения необходимых сумм для перехода к зеленой энергетике осуждается европейскими политиками. В руководстве европейского центробанка, подчеркивается в Morning Briefing, вряд ли пропагандируемый Урсулой фон дер Ляйен зеленый инструмент найдет поддержку, поскольку без запуска печатного станка финансирование ее намерений невозможно.

9 декабря одно из известных социал-демократических изданий Германии – «IPG – Международная политика и общество» – опубликовало статью под названием «Европейские усилия в борьбе с потеплением остаются без участия Китая и Индии бессмысленными». В ней отмечается, что политика Китая в области климата и экологии порождает противоречивые заголовки в прессе: Китай является крупнейшим в мире источником выбросов CO2, ударными темпами строит новые угольные электростанции как в собственной стране, так и вдоль Нового шелкового пути и к 2030 году достигнет максимального показателя выбросов парниковых газов. Эта страна – крупнейший в мире производитель солнечных электростанций и ветрогенераторов, в ней быстро развивается электротранспорт, реализуются пилотные проекты по использованию водорода и техники, работающей на топливных элементах, а также уже применяется инновационное оборудование для транспортировки электроэнергии.

Китайский рывок

Все упомянутые достижения объясняются главным образом размерами Китая. А вот если говорить о том, насколько честны критерии, положенные в основу целей по снижению выбросов, то в международном масштабе можно сравнивать лишь выбросы экологически вредных газов в перерасчете на душу населения. Страны с высоким доходом на душу населения потребляют больше энергии, чем более бедные страны или страны со средним достатком на душу населения, в частности Китай, а потому именно они должны экономить больше. Еще один важный аспект: страны с высокой долей промышленного производства, как Китай, производят единицу социального продукта с большей энергоемкостью, чем столь же богатые страны с высоким удельным весом сферы услуг.

В процессе длившихся многие годы переговоров, предшествовавших Парижскому соглашению по климату, все эти аспекты стали предметом международной дискуссии. Затянувшийся на годы процесс взвешивания всех «за» и «против» смог в конечном счете воплотиться в результат, считавшийся в то время образцовым. В Париже высокую оценку получила роль Китая, внесшего особенно конструктивный вклад в поиск решения. Между тем Китай досрочно выполнил свои обязательства по этому соглашению на 2020 год. Ввиду растущей вероятности невыполнения своих обязательств многими другими странами – участниками соглашения и более стремительного роста объема выбросов CO2 во всем мире, чем предполагалось ранее, появились требования к Китаю сформулировать более амбициозные цели, в частности ускорить темпы сокращения потребления угля для производства электроэнергии и тепла по сравнению с обязательствами, взятыми им в Париже.

Спрашивается, отдают ли в Китае себе отчет о последствиях складывающейся ситуации? Авторы отмечают, что в Китае также откровенно констатируют наличие конфликта между экономическими и экологическими целями. Так, например, до 2006 года климатической и экологической политике в Китае не придавали большого значения. Лишь в ходе подготовки к Олимпиаде 2008 года в Пекине наметились сдвиги в образе мышления, прежде всего из-за загрязнения воздуха в крупных городах. Если измерять амбиции Китая инвестициями в возобновляемую энергетику, нельзя не отметить постоянный рост усилий страны в этом направлении, достигший своего пика в 2017 году. В качестве средства для достижения этой цели использовались огромные субвенции в развитие промышленного производства фотоэлектрического оборудования, в то время как производство в Германии резко упало. Большие инвестиции сделаны также в ветроэнергетику и электротранспорт. Китай считался локомотивом изменений с целью устойчивого развития.

Но после этого кривая резко надломилась. Выборы в США в 2016 году привели к переменам в международных рамочных условиях для Китая. Начинает нарастать экономическое давление извне, призванное затормозить экономический рост Китая. К этому добавились экономические дисбалансы внутри страны: большая задолженность некоторых провинций и государственных учреждений, размеры теневых банков и манера поведения некоторых быстро растущих финансовых предприятий стали угрожающими. Противодействие этим угрозам заняло сегодня видное место и в политической повестке дня. Одновременно нельзя допустить слишком большого падения экономического роста. В этой изменившейся оценке создавшейся ситуации потребности, продиктованные экологической и климатической политикой, ушли на второй план, уступив место целям экономической стабилизации. Добыча и использование угля для производства энергии сокращаются не столь радикально, как это было запланировано в 2015 году, субвенции в целях устойчивого развития также были существенно урезаны.

Вектор действий в области экологической и климатической политики Китая задается и направляется в нужное русло сверху, политической руководящей элитой страны. Примером тому служит выступление Си Цзиньпина на XVIII съезде партии в 2012 году, в котором говорится о развороте от сугубо количественного к качественному росту. Политическое руководство постоянно рекламирует эти цели и измеряет успехи субъектов принятия решений в провинциях соблюдением этих требований. Данная стратегия вытекает из осознания того, что климатические и прежде всего экологические аспекты китайской модели роста отвечают интересам самого Китая.

Однако в Китае не скрывают и наличие конфликта между экономическими и экологическими целями. Чтобы достичь высокого уровня занятости и общественной стабильности, без количественного роста не обойтись. Правда, требования внедрения экологических технологий в долгосрочной перспективе рассматриваются и как шанс на экономическое развитие. Но в краткосрочной перспективе внутренний экономический учет природоохранных затрат свидетельствует об удорожании производства и необходимости предоставления субвенций на эти цели, отвлекающих ресурсы, которых не хватает в других местах.

Китай склоняется к постановке более скромных целей с твердым намерением их выполнения.

Прогноз на будущее: Китай будет придерживаться своего курса прежде всего в области реализации мер по защите окружающей среды. Среди жителей городов наболевшей темой стало качество воздуха, а качество почвы и воды в их нынешнем состоянии стали серьезным препятствием для дальнейшего продвижения страны в направлении к экологической цивилизации – так гласит официально сформулированная политическая цель. В области защиты окружающей среды китайские политики ради собственных интересов пойдут путем устойчивого развития экономики.

От этого выиграет и климатическая политика, благодаря благоприятному эффекту от экономии энергии и более активного использования возобновляемых источников энергии. Но до тех пор пока будет сохраняться экономическое давление извне, более ощутимого разворота в сторону использования инструментов, продиктованных сугубо мотивами климатической политики, не произойдет, если они будут препятствовать преодолению экономического отставания. В отношении возобновляемых источников энергии все чаще звучит требование сетевого паритета (grid parity): их подача в сеть не должна быть дороже, чем наиболее эффективные в настоящее время источники. И хотя стране не угрожают общенациональные протесты с требованиями реализации решительных мер в экологической политике (наподобие «тракторных демонстраций» в Германии) или повышения налогов по соображениям экологической политики («желтые жилеты» во Франции), все же потенциал недовольства населения является для политического руководства Китая ощутимым фактором.

Международное сообщество смотрит в сторону Китая, прежде всего учитывая размеры этой страны: сокращение в ней вредных для климата выбросов на 5% дало бы всему миру больше, чем экономия Люксембурга на 50%. Поэтому многие страны призывают руководство Китая к постановке более амбициозных целей. Китай же склоняется к постановке более скромных целей, но с твердым намерением их выполнения. Обратное было бы воспринято как позор. К этому следует добавить заявление правительства США о выходе из Парижского соглашения с целью извлечения экономической выгоды для себя, что не облегчает задачу китайскому руководству по агитации в пользу экологического курса среди населения внутри страны. Еще больше усугубляет положение и то, что важные европейские партнеры не смогут выполнить взятые на себя обязательства на 2020 год.

Временами можно слышать доводы, что Китай мог бы продвигаться быстрее, так как его политическая система в состоянии легче перенести вызванное такими шагами напряжение по сравнению со странами плюралистической демократии, представителям которых постоянно приходится оправдываться перед разгневанными избирателями. Однако прибегать к такому аргументу нужно с большой осмотрительностью.

Индия между молотом и наковальней

Экономическое развитие Индии и создание рабочих мест в промышленности являются главными пунктами повестки дня правительства премьер-министра Нарендры Моди. В то же время экологическую цену за модернизацию, осуществляемую несмотря ни на что, можно видеть повсюду. Нью-Дели задыхается от смога, порождаемого главным образом стремительно растущим потоком транспорта, строительными площадками и промышленностью. Показатели превышают все известные стандарты ВОЗ, и уже к концу осени приходилось то и дело вводить чрезвычайное положение. 14 из 20 городов с наихудшим качеством воздуха в мире находятся в Индии. Ежегодно почти 1,2 млн людей умирают от последствий загрязнения воздуха. По последним оценкам, это третья наиболее часто встречающаяся причина смертей в Индии.

Этим летом температура в столице достигала 47 градусов Цельсия. Длительная засуха обернулась катастрофическими последствиями для целых регионов на юге страны и сильно ослабила и без того неблагополучный аграрный сектор. Дефицит воды и высохшие водоемы привели к тому, что во многих местах неделями приходилось выходить из положения при помощи передвижных цистерн с водой. В отчете МОТ Working on a Warmer Planet (2019) («Работа в условиях глобального потепления») содержится прогноз, согласно которому только в Индии до 2030 года из-за стресса, обусловленного жарой, может исчезнуть 34 млн рабочих мест. Прежде всего от этого пострадают люди, работающие на полях в сельской местности Индии. Миллионы из них мигрируют в города, что обусловит резкую урбанизацию и дефицит жилой площади, распространение трущоб и рост социальных проблем. Намечается тенденция к дальнейшему перегреву городов: из-за растущих транспортных потоков, увеличения количества кондиционеров и холодильников будет выделяться много тепла, которое зависнет в бетонных джунглях мегаполисов.

Ставка на атомную энергетику

К 2030 году Индия планирует построить 21 новую атомную электростанцию – семь из них уже строятся. В настоящее время 67% из 1,3 млрд человек, населяющих Индию, еще проживает в сельской местности. Почти 50% рабочих мест, как и прежде, сосредоточено в аграрном секторе, хотя его доля в валовом внутреннем продукте сравнительно незначительна. Правительство знает, насколько острой является эта ситуация, и пытается за счет многочисленных социальных программ помочь беднейшим из бедных. Пока что, похоже, общественный договор срабатывает, что подтверждается и недавним успехом на выборах премьера Моди. Но время не ждет. А климат в прямом и переносном смысле становится все суровее. Структурные изменения в индийской экономике продвигаются медленно, к настоящему моменту обозначились даже признаки спада. Экологические цели подчинены задаче полной электрификации страны. 75% электроэнергии все еще производится на угольных электростанциях. Удельный вес этого показателя снижается, но не так быстро, чтобы добиться устойчивого снижения выбросов.

Внушает надежду в Индии ощутимый рост потребления возобновляемых видов энергии и обусловленное этим процессом увеличение количества рабочих мест в этой отрасли промышленности. К настоящему моменту в данном секторе заняты 720 тыс. человек. И хотя это все еще капля в море, но положено довольно хорошее начало. Ядерная энергетика с точки зрения Индии является еще одной возможностью, позволяющей утолить энергетический голод и одновременно снизить объем выбросов. Индийское правительство рассматривает ее как чистую энергию.

За прошедшие десятилетия Индии удалось освободить сотни миллионов людей от бремени бедности. В дальнейшем с этой задачей можно будет справиться лишь при условии поступательной модернизации страны за счет доступного и стабильного энергообеспечения. Оставляет желать лучшего экологическая сознательность большей части населения, все еще считающего рост собственного экономического благополучия наивысшим приоритетом. Но растет обеспокоенность городских элит и среднего класса загрязнением окружающей среды. Страна не может в течение длительного времени игнорировать тот факт, что развитие за счет окружающей среды может привести к возникновению совсем других комплексов проблем и торпедировать все планы развития страны.

Австралийские парадоксы

Берлинский фонд науки и политики (Stiftung der Wissenschaft und Politik-SWP) опубликовал 18 мая 2019 года анализ ситуации с защитой окружающей среды, складывающейся в Австралии. Аналитики пишут, что для европейских наблюдателей всегда является неожиданным, что в Австралии охрана окружающей среды играет очень небольшую роль. Несмотря на благоприятные возможности, страна ни в ветровой, ни в солнечной энергетике не играет ведущей роли. Дело в том, что ископаемое топливо в Австралии очень дешево, и это касается прежде всего угля. В 2017 году на ветровую энергетику приходилось 4,9%, а на солнечную энергетику – 3,4% производства всего объема электроэнергии в стране. Но хотя энергетический поворот, как в других странах, пока не состоялся, австралийцам приходится тем не менее платить за пользование электроэнергией все больше и больше. В среднем расходы на пользование электроэнергией возросли в стране на 63%.

Напомним, что Австралия развивает не только угольную генерацию, но и газовую. Располагая значительными запасами природного газа, Австралия активно развивает и производство сжиженного природного газа (СПГ). В стране реализуется 60% всех новых проектов в этой области. Так, на базе месторождений, которые находятся в бассейне Карнарвон (Carnarvon), Западная Австралия, строится один из крупнейших заводов по производству сжиженного природного газа – Pluto.

Компания Shell строит первый в мире плавучий завод по производству СПГ, который 25 лет будет расположен на якоре на месторождении Prelude. По прогнозам, предприятие будет добывать около 110 тыс. баррелей нефтяного эквивалента в сутки, включая 5,3 млн т в год жидких углеводородов, в том числе 3,6 млн т в год сжиженного природного газа. Существует также несколько перспективных проектов по переработке угольного метана.

Австралийская ядерная ассоциация (ANA) обратилась к населению и к правительству Австралии с призывом рассмотреть вопрос о создании в стране атомной энергетики как основной возможности для снижения выбросов парниковых газов. Австралия обладает одними из крупнейших в мире запасов урана, а также крупными запасами каменного угля, и является одним из крупнейших поставщиков обоих этих видов полезных ископаемых на мировой рынок. Тем не менее строительство АЭС в стране официально запрещено принятыми в 1998 году законами «О ядерной и радиационной безопасности» и «О защите окружающей среды и сохранении биоразнообразия». В стране имеется только исследовательский изотопный реактор Opal мощностью 20 Мвт.

Почти две трети производства электроэнергии в Австралии сегодня обеспечивается за счет каменного угля. В некоторых регионах страны (преимущественно в южных и западных) также увеличивается доля природного газа. В то же самое время многие из генерирующих мощностей в ближайшее время требуют замены в связи с исчерпанием своего ресурса, в связи с чем все чаще ставится вопрос о замене угольной генерации на более экологически чистые источники энергии.

Вопрос будущей сырьевой и энергетической политики играл в ходе недавней предвыборной борьбы в Австралии важную роль. Одним из важнейших пунктов предвыборной борьбы стала проблема прекращения добычи угля. За уголь выступали в основном жители городов, и решающую роль сыграл в этом плане северный штат Квинсленд, где находятся значительные запасы угля, которые намерена разрабатывать индийская компания Adani. Австралийские лейбористы, понимая значение добычи угля для жителей штата, попытались, как указывают эксперты немецкого фонда, сделать своего рода «шпагат» между зелеными избирателями и горняками и проиграли консерваторам, занимавшим более последовательную позицию в пользу добычи угля. В своей основе, отмечают эксперты фонда, австралийское общество является консервативным, и поэтому оно уже ранее отклоняло меры в поддержку охраны окружающей среды. Как известно, еще в 2005 году австралийский премьер Джон Ховард отказался ратифицировать Киотский протокол, считая, что пользы от этого для австралийцев нет. При этом он указывал на США и Китай, полагая, что, пока эти страны не предпринимают конкретных шагов в направлении охраны окружающей среды, Австралии нет смысла присоединяться к этому соглашению.

Впрочем было бы ошибочным утверждать, что Австралия не уделяет внимания развитию возобновляемых источников энергии. Так, газета «Энергетика и промышленность России» приводит данные исследования Австралийского национального университета (ANU), которые выявили, что Австралия устанавливает за год больше возобновляемых мощностей на душу населения, чем любая другая страна. Благодаря этому Австралия сможет полностью достичь своих целей по сокращению углеродных выбросов на пять лет раньше. Руководитель проведенного исследования профессор Эндрю Блейкерс сообщил, что темпы ввода новых ВИЭ в Австралии в несколько раз выше, чем в Европе, Японии, Китае и США. Эти данные получены на основании сведений об объемах введенных установок во всем мире за последний год: «По объемам ВИЭ Австралия сравнялась с ведущими экономиками, и мы ожидаем, что этот тренд будет продолжен в текущем году». По словам Эндрю Блейкерса, электроэнергетика Австралии сможет на пять лет раньше достичь целей Парижского соглашения по снижению выбросов парниковых газов, то есть уже в 2025 году, без учета других мероприятий. Доля возобновляемой электроэнергии может составить 50% в общем объеме вырабатываемой электроэнергии к 2024 году и 100% – к 2032-му. Таким образом, австралийский опыт ВИЭ дает надежду по ускоренному снижению мировых выбросов и сохранению живой планеты. Кроме того, затраты на достижение к 2030 году целей по сокращению парниковых выбросов могут оказаться незначительными, так как дорогое ископаемое топливо заменяется дешевым ВИЭ. По данным исследователей, цена электроэнергии от крупных СЭС и ветропарков Австралии составляет около 50 долл. за МВт-час и продолжает снижаться. Это уже ниже стоимости электроэнергии от старых и новых газовых и угольных станций. Почти все строящиеся электростанции в Австралии – солнечные или ветряные, и это может стать устойчивым трендом на будущее, если в процесс не вмешается энергетическая политика. Эксперты из ANU ответили также на опасения относительно менее надежного энергоснабжения страны в связи с ростом использования ВИЭ. По их мнению, технически возможна даже 100-процентная зависимость энергосистемы от альтернативных источников, так как помимо «умных сетей» есть другие технологии для сглаживания нестабильности ВИЭ: накопители энергии, управление потребностями, межгосударственные высоковольтные ЛЭП. Одной из таких технологий могут стать накопители энергии на основе гидроаккумулирующих электростанций, локализованных в местах с естественными перепадами высот. В этом случае при избытке солнечной или ветровой электроэнергии станция работает в насосном режиме и за счет энергии ВИЭ заполняет верхний резервуар, а затем при необходимости выдает в сеть нужный объем электроэнергии, пропуская накопленную воду через турбины генераторов.

Соединенные Штаты Америки сделали выбор

1 июня 2017 года президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп заявил, что США прекращают участие в Парижском соглашении 2015 года, отметив, что страна «открыта для переговоров». Во время президентской кампании Трамп обещал отказаться от соглашения, заявив, что выход поможет американским компаниям и работникам, особенно в доцбыче полезных ископаемых. Трамп также отметил, что выход из соглашения соответствует выбранной политике «Америка прежде всего».

В соответствии со статьей 28 Парижского соглашения скорейший выход США из соглашения по климату не может быть произведен раньше 4 ноября 2020 года, то есть через четыре года после вступления соглашения в силу на территории США (по странному совпадению, на следующий день после президентских выборов 3 ноября 2020 года). До выхода из договора США обязаны были выполнять свои обязательства, включая передачу отчетов о вредных выбросах для Организации Объединенных Наций.

Несмотря на поддержку некоторых членов Республиканской партии США, выход США из соглашения по климату вызвал критику со стороны мирового сообщества, религиозных организаций, американского бизнеса, политических деятелей, экологов, ученых и граждан Соединенных Штатов как внутри страны, так и за рубежом.

Вскоре после объявления Трампа губернаторы Калифорнии, Нью-Йорка и Вашингтона основали Американский климатический альянс (АКА) с целью продолжить выполнение обязательств, несмотря на выход страны из соглашения; похожие соображения высказывают и другие губернаторы американских штатов, мэры некоторых городов и бизнесмены. Были созданы петиции с требованием к губернаторам штатов вступить в АКА либо вновь вернуться в Парижское соглашение.

Американская коалиция за чистый уголь и электроэнергию и Peabody Energy, крупнейшие производители угля в США, приветствовали решение Трампа, заявив, что результатом станет снижение цен на энергоносители и повышение надежности поставок. В день выхода США из соглашения 25 компаний опубликовали открытое письмо президенту США в New York Times и Wall Street Journal с призывом сохранить участие США в Парижском соглашении. После объявления Трампа компании ExxonMobil, Chevron, Shell и General Motors подтвердили свою поддержку Парижскому соглашению и мерам по борьбе с изменением климата.

Майкл Блумберг обязался перевести 15 млн долл. исполнительному секретариату Рамочной конвенции ООН, объяснив свое решение так: «Американцы будут чтить и исполнять Парижское соглашение, и Вашингтон не сможет нас остановить». Вскоре после объявления Трампа 30 мэров городов, 3 губернатора штатов, более 80 ректоров вузов и руководители более чем сотни предприятий выразили поддержку Блумбергу и начали переговоры с Организацией Объединенных Наций, чтобы представить план по ограничению американских выбросов в соответствии с руководящими принципами Парижского соглашения.

Генеральный директор Goldman Sachs Ллойд Бланкфейн охарактеризовал решение Трампа как «удар по окружающей среде и лидерству США в мире». Генеральный директор General Electric Джеффри Иммельт сказал, что изменение климата действительно возможно.

Генеральный директор Google Сундар Пичаи, президент Microsoft Брэд Смит, генеральные директора Apple Тим Кук, Facebook Марк Цукерберг и General Electric Джеффри Иммельт осудили решение Трампа. Глава корпорации Microsoft Сатья Наделла сказал, что Microsoft считает, что «изменение климата является насущной проблемой».

Однако Белый дом ведет последовательную борьбу с субсидиями альтернативным источникам энергии. Несмотря на усилия отрасли, поддерживаемые конгрессменами от обеих основных политических партий США, Белый дом принял решение не продлевать действующие меры поддержки солнечной энергетики. Солнечная энергетика в стране развивается с помощью налоговых льгот – так называемых инвестиционных налоговых вычетов (Investment Tax Credits, ITC). Инвесторы в солнечные электростанции имеют право уменьшить свои федеральные налоги на 30% инвестиционных расходов.

Решение правительства означает быстрое снижение ITC до 26%. В 2021-м налоговый вычет опустится до 22%, а с 2022 года он составит 10% для промышленных проектов солнечной генерации, при этом новые домашние солнечные электростанции вообще перестанут получать налоговые льготы.