Как у них vs. как у нас: Как изменились стандарты красоты в России и в мире
Общемировые тренды в части стандартов красоты
“Ъ-Lifestyle” изучает общемировые тренды через призму российской действительности и выясняет, какой вид обретают глобальные веяния в нашей стране.
Недавно стало известно, что плюс-сайз-модель Эшли Грэм стала лицом H&M. Незадолго до этого 56-летняя Никола Гриффин снялась в купальнике для Sports Illustrated, а Nike сделал бодипозитивную рекламу. Наконец андрогинную Рейн Дав признали не только новой модной иконой, но и голосом поколения, уставшего от глянцевых ангелов Victoria’s Secret. Западный мир моды явно взял курс на продвижение идеи о разнообразии красоты. Можно ли говорить об аналогичных процессах в современной России? С большой натяжкой.
«Не могу сказать, что российская модная индустрия окончательно готова принять идею о том, что красота бывает разной, но, судя по тому, что модели нашего агентства пользуются определенным спросом, курс на освоение этого тренда взят, — говорит Игорь Гавар, основатель агентства Oldushka, представляющего моделей пенсионного возраста. — Правда, практически все запросы на работу моделей приходят из Москвы».
В России в подавляющем большинстве случаев с рекламных плакатов на нас смотрят гладкие отретушированные юные лица с пухлыми губами, широко распахнутыми глазами, в обрамлении роскошных локонов. По словам Авдотьи Александровой, основательницы агентства Lumpen, которое работает с моделями, далекими от общепринятых стандартов красоты, на российских подиумах, в свою очередь, преобладает славянский тип внешности — как среди юношей, так и среди девушек.
«Правда, нужно понимать, что наши Недели моды в этом смысле не репрезентативны: на них либо копируются западные тренды, либо в показах принимают участие друзья друзей дизайнеров, — рассказывает Авдотья. — На мой взгляд, наиболее цельные образы моделей представлены у Walk of Shame и Alexander Terekhov. Но опять же эти марки существуют обособленно и в российских Неделях моды не участвуют. Если не принимать во внимание известных моделей, таких как Дарья Малыгина, Юлия Трухина, Алеша Ковалева, а также дизайнера Гошу Рубчинского, который делает интернациональные показы в Европе, российские стандарты красоты отличаются идентичностью, невозможностью запомнить лицо: отвернулся и забыл».
Норма условна
Подвох заключается в том, что на самом деле модная индустрия не всегда оказывает прямое воздействие на формирование общепринятых стандартов красоты. Да, на обложках журналов мы, как правило, видим стройных девушек и подтянутых мужчин, и это, безусловно, приводит к так называемому фэтшеймингу: над людьми, чей индекс массы тела превышает норму, принято смеяться, давать им обидные клички, обвинять в лени и нежелании заняться собственным здоровьем.
Врачи утверждают, что в России примерно каждая сотая девушка в возрасте от 14 до 24 лет страдает от анорексии. Конечно, это заболевание порой является следствием стресса — например, подросток так глубоко переживает развод родителей, что перестает есть. Но на многочисленных форумах те, кто подвержен анорексии, обычно пишут: «Я начала худеть, потому что хотела быть красивой».
Вместе с тем 57% россиян имеют диагноз «ожирение» и только 15% сидят на диете. Парадоксальным образом выходит, что иметь размер одежды выше 50-го в России — это очевидная норма, однако его обладателей подвергают публичным унижениям. В отечественном медиапространстве даже термин «плюс-сайз» пока не особенно прижился: вполне авторитетные издания как ни в чем не бывало используют характеристику «самая толстая модель».
Значит ли все вышесказанное, что, насмотревшись на эктоморфных Наталью Водянову, Кару Делевинь или Джиджи Хадид, рядовая россиянка побежит в спортзал или на липосакцию? А заодно отрастит себе густые брови и начнет одеваться в мешковатые мальчишеские вещи, чтобы подчеркнуть свою изысканную угловатость? Вряд ли.
Богатый внешний мир
Начнем с того, что у рядовой россиянки просто нет возможности купить абонемент в спортзал или сделать липосакцию: средняя зарплата по стране за 2016 год составляет всего около 36 тысяч рублей, и в регионах она значительно ниже означенной суммы. Собственно, по аналогичной причине в России так плохо развиты отрасли модной и бьюти-индустрии, ориентированные на людей старшего возраста.
«На Западе рекламные кампании с участием возрастных моделей не редкость, — рассказывает Игорь Гавар. — Целевая аудитория этих кампаний в экономическом плане весьма благополучна. У западных пенсионеров есть деньги, и рынок стимулирует людей их тратить, рекламируя товары и услуги при помощи идеи, что "третий возраст" — время заботы о себе. В России подобный призыв не соответствует финансовым возможностям пенсионеров, и они скорее руководствуются девизом "все лучшее — детям" в прямом смысле. Это касается людей, которым сейчас за 70, все-таки молодые пенсионеры уже более ориентированы на западную модель. Если российский рекламный рынок начнет использовать возрастных моделей, он сможет привлечь эту аудиторию».
Молодость, как и отсутствие лишнего веса, прочно ассоциируются с красотой. Вместе с тем, хотя в крупных городах наблюдается бум омолаживающих процедур, самым востребованным типом пластической операции в России уже который год остается увеличение груди: 16–17% пациенток обращаются к хирургам именно с такой целью.
Если в московском метро Кара Делевинь в своем повседневном образе еще может поймать на себе несколько заинтересованных взглядов, то в условной Туле она вряд ли будет пользоваться популярностью
К тому же если в московском метро Кара Делевинь в своем повседневном образе (джинсовые шорты, кроссовки, косуха, небрежная укладка) еще может поймать на себе несколько заинтересованных взглядов, то в условной Туле она вряд ли будет пользоваться популярностью. Красота и привлекательность — понятия вообще синонимичные, а в России — особенно: здесь девочке с юных лет внушают, что ее главная в жизни задача — удачно выйти замуж, то есть привлечь к себе внимание подходящего мужчины. На «серую мышь» олигарх вряд ли посмотрит, а вот у запакованной в платье-футляр обладательницы пышной груди, длинных шелковистых волос и стройных ног значительно больше шансов.
Существует, впрочем, и оппозиционная группа борцов за так называемую естественную красоту. Под этим термином они зачастую подразумевают вовсе не морщины, шрамы и растяжки, а минимум макияжа, чистую кожу, данные от природы округлые формы, косу до пояса и желательно платье в пол. По сути, мы сталкиваемся с иной формой объективации, следствием патриархальной системы ценностей: та женщина красива, которая скромна, покладиста и может стать хорошей женой и матерью.
Вот и получается, что в России девушки, с одной стороны, постоянно слышат от старших родственников байки про «не родись красивой», а с другой — те же родственники, СМИ и общественное мнение требуют от них соответствия тому или иному стандарту. В результате, согласно исследованию, проведенному компанией Dove, более 80% респонденток, если им не понравится собственное отражение в зеркале, предпочтут скорее остаться дома, чем пойти на вечеринку или на встречу с друзьями.
А ну-ка, мальчики
С мужскими стандартами красоты ситуация обстоит одновременно и проще, и сложнее. Исторически к мужчинам в этом смысле предъявлялись требования куда менее жесткие: всем известна присказка «мужик должен быть чуть красивее обезьяны». И дело тут не в том, что мужская красота испокон веков не ценится, просто она второстепенна по сравнению с такими достоинствами, как состоятельность, стабильность, уверенность в себе.
В 2014 году создатели популярного YouTube-канала Simple Pickup провели эксперимент: симпатичная стройная девушка назначала встречу через Tinder нескольким мужчинам, после чего ей накладывали грим, благодаря которому казалось, что она весит значительно больше 100 килограммов, и в таком виде отправляли на свидание. Ее визави даже не пытались скрыть своего разочарования и проявляли откровенную грубость. В свою очередь, аналогичный опыт уже с мужчиной в главной роли показал, что женщин несоответствие внешности нового знакомого заявленному идеалу красоты поначалу несколько удивляет, но в целом не отпугивает, и они готовы продолжить общение.
Исключение составляют, пожалуй, только занятия спортом, но и тут все не так однозначно: в зал ходят для того, чтобы стать сильным, а не красивым.
Важная деталь: участник эксперимента, добровольно согласившийся примерить на себя костюм толстяка, был высокого роста. Если верить опросу, проведенному учеными из Университета Клемсона, штат Южная Каролина, девушка готова рассматривать в качестве потенциального партнера мужчину выше себя даже на жалкие 1–2 сантиметра.
Высокий рост, выраженный мышечный рельеф, щетина и низкий голос долгое время считались основными факторами, из которых формировался общепринятый стандарт мужской красоты. В последние годы ситуация начала меняться: на смену подчеркнуто мужественным Тайсону Бекфорду и Дэвиду Ганди в рядах мужчин-супермоделей постепенно приходят андрогинные Майлз Макмиллан и Лаки Блю Смит, а в моду входит dad bod — тип фигуры, подразумевающий наличие небольшого пивного живота.
Тайсон Бекфорд
Более того, недавние исследования показали, что жительницы больших городов сегодня отдают предпочтение мужчинам с более мягкими, феминными чертами лица, в то время как в сельской местности по-прежнему в почете брутальная маскулинная внешность. Это прямо указывает на то, что представления о красоте обусловлены скорее культурными, чем эволюционными факторами.
Вместе с тем в быту тема мужской красоты во многих традиционных обществах, в том числе в российском, по-прежнему табуирована: настоящий мужчина не должен уделять слишком много внимания своей внешности. Исключение составляют, пожалуй, только занятия спортом, но и тут все не так однозначно: в зал ходят для того, чтобы стать сильным, а не красивым.
Худощавый длинноволосый юноша, который пользуется увлажняющим кремом и следит за модными тенденциями, становится объектом не только насмешек, но и агрессии внутри мужского сообщества, где такой тип внешности и такая сфера увлечений считаются традиционно женскими и могут указывать на гомосексуальность их обладателя, а быть гомосексуалом в России, мягко говоря, небезопасно.
В едином порыве
Складывается впечатление, будто в деле продвижения идеи о разнообразии красоты наша страна оказалась позади планеты всей. Но это не совсем так. В прогрессивной Америке люди тоже страдают от нападок на свою нестандартную внешность. Чего стоит только решение Facebook забанить фотографию известной плюс-сайз-модели Тесс Холлидей за «изображение частей тела неподобающим образом».
«В Америке принято себя ненавидеть, если ты не выглядишь как модель с обложки, и на этом многие люди заработали не один миллиард, — делится журналист Ангелина Ван Дайн, которая уже четыре года живет в США. — Поэтому американцам непросто дается переосмысление стандартов красоты, а любовь к себе считается чем-то бунтарским и радикальным. Но ситуация понемногу меняется, и изменения начинаются с более либеральных слоев населения. Глядя на участников снятых в США реалити-шоу, можно с легкостью заметить, что они мало чем отличаются от жильцов «Дома-2».
Самые продвинутые взгляды на внешность мне встречались в Сан-Франциско и вообще в северной Калифорнии. Там как-то проще приживается мысль о том, что можно в любом возрасте заниматься спортом, есть здоровую пищу, жить полной жизнью и при этом не переживать, если твое тело отличается от тела какой-нибудь известной фитнес-модели. А вот в Луизиане такой трюк вряд ли пройдет: там значительно более консервативное население, и если ты выглядишь не так, как должно, велик шанс стать жертвой издевательств и шейминга».
Глядя на участников снятых в США реалити-шоу, можно с легкостью заметить, что они мало чем отличаются от жильцов «Дома-2», а представления рядовых американцев о привлекательности недалеко ушли от российских: те же короткие юбки, те же каблуки, те же силиконовые бюсты.
Международные и локальные конкурсы красоты в этом смысле даже более репрезентативны: действующие мисс Америка Бетти Кэнтрелл и мисс Россия Яна Добровольская похожи друг на друга как сестры. Да и сам факт существования таких конкурсов говорит о том, что красота во всем мире до сих пор считается величиной, поддающейся измерению. А значит, до повсеместного принятия идеи о том, что человек любого возраста, роста и комплекции может быть прекрасен, еще очень далеко.