Как на съезде партии «Новые люди» Россия увидела, что в политике появились новые люди

Содержание
[-]

Обновляй и властвуй

В конце июля интервью «Новой газете» дал предприниматель Алексей Нечаев, который, не остановившись на создании международной сетевой компании Faberlic, основал партию «Новые люди». Несмотря на определенный скепсис, который существует в отношении появляющихся перед выборами политических структур (особенно в отношении тех, кого все-таки регистрирует Минюст), «Новые люди» изначально сделали заявку на политический концепт «партии мирных людей». «Мы хотим построить большую партию, строить ее на земле. Человеческий калибр — вот за что мы бьемся», — объяснял сам Нечаев в интервью.

Заявление смелое, однако может создаться впечатление, что вся партия строится на личной харизме Нечаева, которую он «прокачал» при создании крупной международной компании, а не на каких-то фундаментальных основах. Чтобы понять, каких еще новых людей он может вести за собой, журналисты «Новой газеты» отправились на партийный съезд «Новых людей».

На съезд, проходивший 8 августа в Цифровом деловом пространстве на Покровке (бывший Дом предпринимателя), было приглашено 350 человек, и большая часть из них, что логично вытекает из названия партии, — люди, пока еще не примелькавшиеся в «московских гостиных». Позже Нечаев в своей вступительной речи назовет их «прагматичными романтиками»: они «верят в лучшее, но знают, [что] если будущее не создавать, само по себе оно не наступит». Тем не менее отличительной особенностью «Новых людей» является и то, что к сотрудничеству Нечаев постарался привлечь экспертное сообщество с обоих флангов — и либерального, и консервативного.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

 

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

Так, на съезд пришли одновременно и тяготеющие к провластной позиции политологи Алексей Чадаев и Дмитрий Абзалов, и в то же время Александр Кынев, высоко котирующийся в среде оппозиционно настроенной аудитории. Место нашлось и для журналиста Дмитрия Соколова-Митрича, и для защитника автомобилистов из «Синих ведерок» Петра Шкуматова, и для бывшего замминистра экономики Ивана Старикова. Социальную группу «селебрити» на съезде представляли звезды современной «умеренной» журналистики: Екатерина Винокурова, Антон Красовский, Сергей Минаев из Esquire, Тина Канделаки. И так вплоть до Лены Летучей из «Ревизорро».

Что мог сказать всем этим людям их новый лидер?

— Мы — партия, которая строится снизу, от земли. Точно так же я всю жизнь строил бизнес и не считаю нужным изменять этому правилу в политике, — заявил Нечаев собравшимся. — Только такая организация способна составить конкуренцию нынешним парламентским партиям. Только такая организация сможет получить представительство в будущей Государственной думе и бороться за места в исполнительной власти. Эпоха партий, которые существуют только в телевизоре и в интернете, закончилась. Поэтому мы должны поставить себе важную задачу — 13 сентября получить голоса на выборах и депутатские мандаты в регионах и городах.

Нечаев заявил, что на ближайших выборах партия уже выставила своих кандидатов в Новосибирской, Костромской, Рязанской, Калужской, Воронежской и Белгородской областях на региональных выборах. На уровне городских избирательных кампаний «Новые люди» будут представлены в Томске, Нижнем Новгороде, Самаре, Ростове-на-Дону, Краснодаре, Липецке, Ессентуках. Сам основатель партии называет это «вызовом» и «тестом», «насколько наши идеи способны доходить до самой активной части общества».

— Наше правительство за последние годы написало много стратегий развития и ни одну из них не исполнило, — продолжил Нечаев. — Наши политические институты устарели. Во власти — дефицит творческой энергии. Кадровые лифты не работают: притока новых людей нет, а элита превратилась в несменяемую. В государственном управлении доминируют старые подходы и отжившие свой век идеи. Мы живем в непростое, сложное время. Сложные времена открывают новые возможности и, самое главное, — создают у людей спрос на что-то новое, на перемены.

Привести новых людей во власть «Новые люди» планируют, базируясь на пяти ключевых идеях:

  • обновлении, то есть изменении принципов государственного устройства, логики, этики и стиля взаимодействия государства с гражданами;
  • прогрессе и развитии, то есть Нечаев обещает, что партийцы будут не только критиковать, но и сами делать — «экономнее и качественнее, чем чиновники и орда их прикормленных подрядчиков»;
  • идее о том, что самостоятельные люди в стране составляют большинство, а не меньшинство;
  • свободе и справедливости, то есть партия, по словам Нечаева, будет бороться за защиту людей «от несправедливого увольнения, от мошенников, от того, что человек остается брошенным, без средств к существованию, когда заболел, от ложных обвинений и несправедливого суда»;
  • и, самое главное, на честности: «Новые люди» сразу предупреждают всех, что быстро изменить систему не получится, поскольку она сильно закостенела, однако партия — за «поступательные перемены».

Слова красивые, и с ними легко согласиться — кто ж против честности и того факта, что свобода лучше, чем несвобода? Но чтобы это не оставалось просто словами, «Новые люди» представили на съезде несколько проектов от региональных сторонников партии. Такие уже есть во всех 13 регионах, где «Новые люди» идут на выборы, задача — масштабировать их на всю страну.

Вот несколько примеров, которые показались журналистам «Новой» наиболее любопытными.

Алексей Шаев презентовал проект «Новый двор. Рязань», суть которого — превратить дворы и пустыри города в комфортные для проведения досуга пространства. В идеале предполагается, что на перестроенных пустырях вырастут места для занятия спортом: площадки для игровых видов (футбол, баскетбол), воркаут-пространства и детские игровые площадки. Стоимость одного такого комплексного обустройства автор проекта оценивает в 968 тысяч рублей. Даже в масштабах всей страны это выглядит куда более разумным вложением средств, чем закачка денег в какое-нибудь новое супероружие.

Томские партийцы Роман Шарыпов, Александр Цин-Дэ-Шань, Виктор Потапов и Анатолий Захаров создали и успешно реализуют благотворительный проект «Вера». Его главная цель — помочь продуктами людям, попавшим в тяжелую ситуацию, а также детям войны, ликвидаторам аварии на ЧАЭС, блокадникам и семьям с детьми с ограниченными возможностями. С 15 апреля, рассказывают авторы проекта, они уже смогли собрать продуктовые наборы и накормить более 700 семей. В планах — к началу сентября перейти рубеж в 1000, а еще через год авторы «Веры» рассчитывают распространить свой проект на 10 городов России и увеличить охват помощи нуждающимся до 37 тысяч семей.

Еще один проект — «Путеводитель № 1», нацеленный на активное развитие внутреннего туризма, — представляла Инна Евсина, кандидат на будущих выборах в Калужской области. Больше 10 лет она возглавляет Ассоциацию предпринимателей региона и не понаслышке знает, чем живет малый и средний бизнес в провинции: «У малого и среднего бизнеса накопилось много претензий к государственной политике в области экономики, — рассказала Евсина «Новой». — Если даже министр экономики на Гайдаровском форуме несколько лет назад признал, что инвестиционная политика, мягко говоря, не настолько эффективна, как планировалось, почему не пересмотреть подход? Яркий пример нашей области — проект «100 молочных ферм», которые через 5–7–10 лет работы закрылись. А почему — догадается даже школьник. Калужская область — не юг России, это не сельскохозяйственный регион. Почему не государство, а сами предприниматели ищут выход — переоборудуя «молочку» в сбор ягод или что-то еще? Я, если честно, устала задаваться этими вопросами, и люди, которые ко мне приходят, тоже устали. У нас накопилось достаточно мотивации для изменений».

Да, некоторые из этих заявок, возможно, выглядят не так масштабно, как привыкли «стратеги» из системных партий. Однако готовность «Новых людей» применять региональные креативные практики в масштабах всей страны, а главное — готовность прислушиваться к идеям не одних и тех же аппаратчиков, а именно что свежих лиц, — делают проект Нечаева неординарным. По факту теперь у выключенных или разрозненных избирателей-прагматиков, которые если и голосовали, то за отдельных людей, а не за структуру, впервые за долгое время может появиться надежда на то, что их интересы кто-то будет представлять. Сентябрьское воскресенье 13-го числа, кажется, перестает быть томным.

Авторы Дарья Кобылкина, Алексей Полухин

https://novayagazeta.ru/articles/2020/08/08/86579-obnovlyay-i-vlastvuy

***

Комментарий. Эксперты все чаще отмечают: существующее в стране «партийное меню» уже мало кого устраивает, ярких персоналий на горизонте не просматривается.

На таком фоне предсказания рекордно низкой явки на грядущем едином дне голосования (в нынешнем году это 13 сентября) — иллюстрация печальной данности. В этом убежден профессор, доктор политических наук Юлий Нисневич.

«Огонек»: — Юлий Анатольевич, выборы 2018 года вызвали у вас ассоциацию с цирком, потому что было «не только все понятно, но и смешно». А какие ассоциации сейчас?

Юлий Нисневич: — Да никакие. Ни ассоциаций, ни эмоций, все стало совсем неинтересно. Ни интриги, ни неизвестности. Даже у специалистов ощущение, что мы в глухом болоте и ему ни конца ни края. Можно только гадать, что чувствуют люди, далекие от политики. Впрочем, такой исход закономерен в ситуации, когда властная вертикаль, существующая система столько лет занимается отрицательным отбором. Я имею в виду подход к решению кадровой проблемы.

Обратите внимание: не то чтобы яркие личности, а просто личности в лучшем смысле этого слова на политическом Олимпе встречаются все реже и реже. Власть становится безликой. Я даже написал работу на эту тему, куда разместил очень подходящую, на мой взгляд, фотографию: группа мужчин в серых костюмах стоит к читателю спиной с выпяченными попами — вот превосходная иллюстрация того, что мы сегодня имеем в политике. Все одинаково и неинтересно.

— Так, может, именно сейчас скажется внешний фактор и белорусский пример окажется заразителен?

— Да нет, конечно. Ведь дело не только в отрицательном отборе персоналий, но и в том, что система стремительно теряет связь с реальностью. Власти предержащие живут в иллюзорном мире и чем дальше, тем больше в него верят. Белорусские события им наверняка неприятны, но они и мысли не допускают, что нечто подобное может случиться в окружающей их реальности, а значит, нет смысла менять не то чтобы поведение, но даже отношение. Максимум, что могут сделать,— изучить опыт белорусских силовиков, но уж точно ничего не поменяют в механизме того действа, которое нам всем предстоит 13 сентября и ошибочно именуется «выборы». К выборам в классическом понимании этого слова это повторяющееся из года в год действо не имеет никакого отношения.

Выборы — это определенный механизм при неопределенности результата, а в России результат предсказуем или даже известен. Менять систему, возвращая реальный выбор, никто не будет. Власти это невыгодно. Можно лишь поменять «декорации», ввести многодневное голосование под предлогом эпидемиологической обстановки. А если вдруг изменятся какие-то условия, например появится усталость и даже раздражение от партии власти, то всегда есть политтехнологи, способные предложить выход. Допустим, действовать через «самовыдвиженцев», дистанцировавшихся от ЕР.

— Есть ли предел возможностям политтехнологов?

— Конечно, есть. Рано или поздно любая технология сбоит. Российские «специалисты» уже не раз садились в лужу, только это незаметно россиянам, потому что происходило за пределами страны. В первый раз — на Украине, сейчас — в Белоруссии. У политтехнологов могут со временем появляться новые приемы, но у них никогда не будет новых идей. И в этом проблема. Скажем так: они не в состоянии управлять ситуацией, а могут разве что реагировать на изменения тех или иных обстоятельств.

— Но на российских выборах на политтехнологов по-прежнему высокий спрос. Вы упомянули о таком приеме, как замена кандидатов от партии власти на якобы самовыдвиженцев. Но как уходить от токсичности ЕР на думских выборах – 2021?

— Токсичность «Единой России» вряд ли еще подрастет — она на максимуме. Значит, можно не менять тактики и действовать так же, как и на прошлых думских выборах. Реальной политической партией «Единая Россия» не является. ЕР — это номенклатурная структура. Она отличается от политической партии классического типа полным отсутствием самостоятельности в принятии решений. Это секрет Полишинеля, что «решения» ЕР «спускаются» со Старой площади, из Администрации президента. Так что партий в классическом понимании в России сегодня только две — КПРФ и ЛДПР. Последняя, правда, с оговоркой, что это партия одного человека. Что сделает номенклатура для поддержки своей структуры? Да все то же, что и раньше: организует широкий фронт поддержки. Как он будет называться — ОНФ или как-то иначе, не так уж и важно. Все это избитые трюки, уже не раз спасавшие. Авторитарная власть в принципе не способна показать что-то новое. А создание широкой коалиции — вообще испытанный прием: вспомните про «Блок коммунистов и беспартийных», о котором было заявлено перед выборами 1937 года. 54 процента депутатов были беспартийными.

— Но современное общество явно нуждается в разнообразии лиц. По-вашему, власть не способна создать новую оппозицию?

— И раньше у нее это не получалось, а теперь и подавно. В том-то и проблема, что в современной России не прекращается попытка сконструировать политическую систему сверху. Технически такое возможно, но в реальности подобные конструкции недолговечны и, что важнее, несамостоятельны, а значит, в их рядах мало сильных политиков. Последние — чужеродный элемент для номенклатурной структуры. В России вершина политсистемы — Администрация президента, тогда как в любом демократическом государстве таковой является парламент, состоящий из действенных самостоятельных политических партий. Но они не строятся сверху! Соглашусь: в современном мире многое меняется и от классического типа партии отходят и на Западе, но все же главное сохраняется — самостоятельность в принятии решений.

— Да, создание партии — процесс сложный и объективный, но ведь власть способна хотя бы запустить в политическое пространство новые лица?

— Одного не бывает без другого: без партий не будет и личностей, и наоборот. Хороший пример — Франция. Зададимся вопросом: как возник феномен Макрона? Вдруг откуда-то он вынырнул и выиграл президентские выборы, а его партия победила на парламентских. Новые лица на Западе — явление регулярное. Да потому что там не уничтожена среда, в которой они появляются. А где в России такая среда, если властная система на всех уровнях — и по горизонтали, и по вертикали — отторгает любую самостоятельную личность? И даже если она делает это не сразу, то уж точно со временем. Все более или менее яркие личности в российской политической обойме или потускнели и уже не выделяются на фоне всеобщей серости, или оказались на «обочине» политического процесса. Вместо них — малоизвестные, малопонятные.

— Стало быть, власть не лжет, говоря, что занимается подготовкой кадров…

— В ее понимании не лжет. Но она не готовит кадры, а подбирает и согласует кандидатуры. Чувствуете разницу? И согласует в одном месте — в Администрации президента. Согласовывает и отбирает — из числа зависимых и управляемых. А такие люди априори не могут быть ни самостоятельными, ни яркими. Сильную личность в узде не удержишь, управлять ею сложно, если вообще возможно. Вот мы и наблюдаем некий когнитивный диссонанс у представителей высшей российской власти, которым хочется и новых ярких лиц в политике, и в то же время они жестко требуют от всех соискателей лояльности и послушания. Но тут или «шашечки», или ехать.

— Почему же советской номенклатуре удавалось воспитать лояльные и при этом яркие личности, а российской не удается?

— Сложный вопрос. Во-первых, коммунистическая номенклатура, в отличие от нынешней, была иерархически организованна. Там, грубо говоря, секретарь райкома не мог украсть больше, чем секретарь обкома. А сегодня такой иерархии нет, и в нынешней вертикали действует принцип сколько можешь, столько и тащишь. Но уже само наличие иерархии подстегивает к тому, чтобы выделяться для продвижения по карьерной лестнице, а стало быть, надо совершенствоваться. А если на любой ступени власти можно создать себе комфортную среду обитания, то к чему стараться? Но не стоит преувеличивать и эффективность советской системы подготовки кадров: ярких личностей там тоже было немного. Точнее, в короткий период времени они наблюдались во множестве, а потом были из власти вытеснены. А на закате империи произошло и вовсе геронтологическое окостенение системы, которую не спас даже относительно молодой (54 года) генсек. История повторяется: российская номенклатура, в рядах которой в середине — конце 1990-х годов оказалось немало ярких личностей, избавилась от них в 2000-е и сегодня стремительно стареет. Оно и понятно: нынешняя номенклатура — плоть от плоти советской. Я несколько лет назад проанализировал состав Совета Федерации, так там 40 процентов сенаторов (сейчас, впрочем, наверняка меньше) были бывшими советскими функционерами.

— Вы писали, что российская номенклатура отличается от советской, как бандит кочевой от оседлого: первые действуют как временщики, выжимая из населения максимум ради того, чтобы впоследствии жить за границей. Санкции и коронавирус изменили это отношение?

— Нисколько. Я уже сказал, что номенклатура живет в своем иллюзорном мире, и в нем вопрос открытия для них границ не за горами. Они не видят очевидного, например того, что Запад стал активно выжимать их из своего пространства и охотиться за «грязными» деньгами. Нынешняя номенклатура так уж устроена, что ей неинтересно вкладывать деньги в России, да и некуда — такую они построили экономическую систему. Чтобы тут стали выгодны масштабные инвестиции в разные сектора экономики, нужно уходить от сырьевой зависимости и сокращать раздутый госсектор. Обратите внимание: много ли российских бизнесменов, уехавших на Запад, смогли создать там нормальную бизнес-структуру? Единицы. Они привыкли работать в других условиях, способны вывести деньги, но инвестировать под невысокую прибыль — нет. Но есть и другая проблема — номенклатурщиков не привлекает отечественный образ жизни. Им нужны дворцы и яхты в тихих итальянских или британских городках, чистота, культура и т.д. — все то, что не хотят строить здесь. Это все тот же когнитивный диссонанс: воруют они здесь, а тратить хотят там. И как быть, если здесь воровать становится все сложнее, да и сам бюджетный пирог стремительно уменьшается в размерах, а «туда» не пускают?

— И как?

— Изменить подход и мировоззрение они не могут — на то они и номенклатура. Номенклатурщики не могут стать нормальными в западном понимании этого словам чиновниками. Просто потому, что чиновник — это пусть и привилегированный, но слуга народа, а номенклатурщик — полновластный господин. Все, что они могут,— это ужесточить условия борьбы за сжимающийся финансовый пирог и активнее выдавливать из населения последние «соки».

— Но принцип саранчи недальновиден!

— Вы исходите из так называемой теории рациональности, а российская беда в том, что номенклатурщики мыслят иррационально. При этом рациональные доводы они понимают, но действуют иначе. Их логика — живи здесь и сейчас, хватай быстро и неси далеко. Такой подход никак не согласуется с логикой устойчивого развития территории, когда нужно инвестировать в экономику и в свободную политику. Никто из номенклатурщиков ни рубля своего не даст, пусть сосед раскошеливается. Им важно максимально законсервировать систему...

— Но тогда откуда эти слухи о досрочных президентских и парламентских выборах? За этот год они всплывали не раз…

— Номенклатура неоднородна — в ней несколько кланов и групп, борющихся за власть, и ассоциируемое с нею личное благополучие. Можно предположить, что какая-то часть из них посчитала, что потенциал Путина исчерпан, а возможно, и проанализировала причины белорусских событий — усталость населения от любого долгожителя на политическом Олимпе. Запрос на новую фигуру «разводящего» появился не сегодня, и поиск идет давно.

— Дмитрий Анатольевич не тянет?

— Сами видите: попробовали, не получилось. Его главный «грех» — принадлежность к одному из кланов, а нужно быть нейтральной фигурой, но при этом устойчивой, чтобы ее поддерживали разные группировки. В свое время так же сработал «фактор» Лужкова: Попов откровенно говорил нам, что Юрий Михайлович был единственным, кого слушали разные московские мафиозные кланы, и при этом он был человеком системы, способным удержать эти кланы от открытых схваток. Что и произошло. Путин сделал то же самое в масштабе России. Но для сохранения системы нужен сменщик, а его нет. Моя версия, почему Путин не уходит, состоит в том, что его не отпускают. Сам бы он, наверное, ушел, но замену найти не могут, а без «разводящего» кланы перегрызутся и друг друга сожрут.

— Россия обречена на номенклатурную клановость во власти?

— Уход от этой системы не удался даже при смене строя! Но рано или поздно рушится любая система. И эта — не исключение. Весь вопрос в скорости разрушения, но сколько бы веревочке ни виться, она оборвется. Весь вопрос, с какими последствиями. Это гипотетически может вылиться в режим, подобный однопартийному режиму, как на Кубе или в Китае, и тогда нас ждет весьма длительная консервация вполне устойчивого строя, или же ситуация скатится в хаос. Больше шансов на последнее. И власть, которая на словах делает все, чтобы добиться стабильности в ущерб развитию, на деле взращивает протесты сама, она их провоцирует, как в Белоруссии.

Будем честны: Лукашенко же уничтожил оппозицию, точно так же, как и в российской политике, «зачистил поляну» и сам же спровоцировал массовые выступления нежеланием признать очевидное — что он надоел. Российская власть сделала то же самое, пусть и в меньшем масштабе, в одном регионе и даже городе, а не страны. Я про Хабаровск. Кто спровоцировал тамошние протесты? Власть. А выступления против «мусорной реформы»? Это пока единичные проявления недовольства, но они множатся. Сейчас у нас башкирская история (народ выступил против разработки горы Куштау Башкирской содовой компанией.— «О») развивается. И чем дальше, тем таких примеров будет больше. И понятно почему: в условиях сжимающегося финансового пирога номенклатура будет вынуждена сильнее выдавливать ресурсы из населения — налоги, штрафы, поборы всех видов. Рано или поздно это вызовет протесты. Просто потому, что такая система власти недаром называется системой с положительной обратной связью: вместо того, чтобы купировать недовольство, компенсируя вызвавшую его причину, власть только раскручивает его.

— Что вы считаете самым опасным для нынешней системы?

— Саму природу власти номенклатуры. Она не в состоянии остановиться в своем желании личного обогащения и не способна даже слегка выпустить пар из уже закипающего котла недовольства. Отсутствие реальных выборов — то, с чего мы начинали нашу беседу,— приводит к тому, что люди не видят возможности повлиять на ситуацию легальными способами и рано или поздно им придется действовать противозаконно. С другой стороны, в такой кризисной ситуации обостряется борьба между номенклатурными кланами, а это чревато тем, что рано или поздно их не сможет удержать ни один арбитр. Если он к тому времени вообще будет.

— Система столько лет демонстрирует удивительную живучесть и устойчивость. Может, вы сгущаете краски?

— Были режимы и куда более авторитарные и даже жестокие, которые просуществовали чуть ли не полвека. Лукашенко, например, просидел в своем кресле 26 лет, и еще месяц назад все происходящее сегодня было сложно себе представить. Или мой «любимый герой» Мугабе — почти 40 лет управлял страной, давя из жителей все соки, и дожил до 95 лет, но и его срок вышел! В России же не только нет новых ярких политиков, но и идет откровенное старение власти. К чему это приводит, мы знаем по истории советской империи.

Беседовала Светлана Сухова

https://www.kommersant.ru/doc/4466289


Об авторе
[-]

Автор: Дарья Кобылкина, Алексей Полухин, Светлана Сухова

Источник: novayagazeta.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 03.09.2020. Просмотров: 53

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta