Как крупнейшая страна Латинской Америки пришла к импичменту президента
Конец бразильского чуда
2016 год должен был стать годом триумфа Бразилии. Первые на латиноамериканском континенте Олимпийские игры, право на проведение которых выиграл Рио-де-Жанейро, были призваны продемонстрировать всему миру экономические и социальные успехи страны, ее превращение в стабильную демократию и одного из наиболее динамичных мировых лидеров. «Олимпийские игры, также как и Кубок мира по футболу замышлялись как апофеоз вечной страны будущего, которая, наконец, достигла великолепного настоящего», — писала в августе 2016 г. испанская газета «Эль Паис».
Но на церемонии открытия Олимпийских игр 5 августа не было экс-президента Бразилии Луиса Игнасио Лулы да Силва, добившегося в 2009 г. проведения игр в Рио. Накануне ему было предъявлено официальное обвинение в препятствовании правосудию и попытках купить молчание одного из обвиняемых по делу о коррупции в государственной нефтяной компании Петробраз. Не было на этой церемонии и преемника Лулы на посту президента — Дилмы Русеф. С 13 мая 2016 г. она была временно отстранена от должности в связи с процессом импичмента. Олимпийские игры открывал временно исполняющий обязанности президента Бразилии вице-президент Мишел Темер. Его речь продолжалась всего десять секунд и была заглушена свистом публики, собравшейся на стадионе Маракана. Сразу после окончания Олимпийских игр процедура импичмента была завершена: 31 августа Сенат бразильского парламента 61 голосом против 20 вынес решение об окончательном отстранении Дилмы Русеф от должности. Через три часа Мишел Темер принес присягу в качестве нового президента страны.
Вместо ожидавшегося апофеоза 2016 г. стал годом жесточайшей экономической рецессии и глубочайшего политического кризиса. Падение валового внутреннего продукта в 2015 г. составило 3,1 процента. В 2016 г. ВВП Бразилии по прогнозам сократится на 3,5 процента. Уровень инфляции приближается к 10%, а безработица превышает 11%, что для Бразилии довольно много. Но главное, конечно, это политический кризис, до основания потрясший институты бразильской демократии и приведший к отстранению от должности избранного президента всего через 15 месяцев после ее инаугурации на второй срок 1 января 2015 г.
Бразильский путь к демократии
Этот кризис особенно показателен, поскольку в последние 30 лет процесс создания и укрепления демократических институтов в Бразилии, обретения ими публичного характера и, как казалось, отделения их от частных интересов правящих и господствующих групп, был общепризнанной историей успеха в Латинской Америке и за ее пределами. Институциональная реформа экономики и государства, осуществленная в 1990-е гг. правительством Фернандо Энрике Кардозо, заложила основу для экономических успехов и социальной трансформации страны в следующем десятилетии. Более того, поиск консенсуса, укрепление демократических институтов в 1990-е гг. постепенно превратили их в эффективные каналы политического представительства, позволяющие реально отстаивать социальные интересы различных общественных групп, включая низшие, беднейшие слои населения.
Зримым выражением этого стала мирная передача власти левоцентристскому правительству Лулы, который в октябре 2002 г. с четвертой попытки выиграл президентские выборы. Для страны, в которой на протяжении всего ХХ века главным средством борьбы с левыми был военный переворот, это означало эпохальный сдвиг. В первый раз выходец из рабочего класса, человек левых политических убеждений пришел к власти в крупнейшей стране Латинской Америки. Избрание Лулы и мирная передача власти свидетельствовала о силе бразильской демократической системы и давала бразильским левым шанс осуществить свои идеи на практике.
Два срока президентства Лулы, с 2003 по 2010 г. — это не только история бесспорного социально-экономического успеха, но и время наивысшего подъема Бразилии как страны и общества, достигнутого за 30 лет демократического развития. В основе этого успеха лежала, в первую очередь, активная социальная и перераспределительная политика правительства: повышение минимальной заработной платы, вывод из тени неформальной занятости, расширение банковского кредита на те низкодоходные слои населения, для которых он раньше был недоступен. Важнейшей и наиболее известной из этих мер стала знаменитая программа «Семейный кошелек» (Bolsa Familia), согласно которой семьям с доходом ниже определенного минимума выплачивается небольшое ежемесячное пособие при условии, что дети регулярно посещают школу и получают прививки от наиболее распространенных инфекционных болезней.
Результатом всех этих мер правительства Лулы стало существенное сокращение неравенства в распределении доходов в стране, которая десятилетиями была чемпионом континента по этому показателю. Еще более очевидно уменьшились в Бразилии бедность и нищета: свыше 30 млн. человек смогли за это десятилетия выбраться из бедности. В Бразилии возник новый «средний класс», т.н. класс «С», который, по данным официальной статистики, составляет около 50% населения. Речь идет о десятках миллионов людей, которые вышли из теневой экономики выживания, у которых впервые в жизни появились банковские карточки, легальная зарплата, они впервые в жизни стали работать по письменному контракту. Этот социальный сдвиг принес и ощутимый экономический эффект: рост покупательной способности и потребления низших слоев населения привел к резкому расширению внутреннего рынка, стал одним из важнейших факторов экономического роста в прошлом десятилетии.
Благоприятная конъюнктура мирового рынка в 2000-е гг., высокие цены практически на все товары бразильского экспорта — сою, мясо, птицу, пшеницу, сахар, кофе — позволили правительству Лулы столь эффективно осуществить перераспределение и столь существенно снизить бедность, не затрагивая доходов самых богатых и в целом интересов правящих и господствующих групп Бразилии. На рубеже 2000-х — 2010-х гг. казалось, что успешно решена или, по крайней мере, решается центральная проблема социетального развития Бразилии — поляризующее воздействие экономического роста на общество. На протяжении всей предыдущей истории страны большинство населения было лишено доступа к плодам этого роста, что в свою очередь превращало политические институты в верхушечные, не отражавшие жизненных интересов большинства и потому — крайне неустойчивые.
Оказалось, что можно успешно совмещать ранее несовместимое: либеральную в своей основе экономическую политику, жизнеспособные демократические институты, перераспределение и радикальный подъем уровня жизни беднейшей половины населения. Более того, создав каналы политического представительства для большинства и сделав их эффективным средством отстаивания интересов этого большинства, правительство Лулы укрепляло одновременно демократические институты. Возник, казалось, самоподдерживающийся «круг благодати» как противоположность «порочному кругу». Особенно очевидным позитивное взаимодействие экономической, социальной и политической трансформации в Бразилии было на фоне происходящего в соседней Венесуэле. Там перераспределительная политика стала средством укрепления авторитарно-популистского режима, персоналистской власти, последовательно разрушавшей и экономику, и демократические институты.
Кризис и рецессия
Однако, по мере ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры после кризиса 2008-2009 гг. цены на бразильский экспорт падают, кончается эпоха «тучных коров» и возможность осуществлять активную политику перераспределения, не затрагивая при этом ничьих интересов, резко сокращается. Левоцентристское правительство все больше опирается на беднейшие слои населения, средние слои начинают от него постепенно отдаляться. К концу 2000-х гг. происходит очевидный раскол электората на «бедных» и «богатых».
Инерция успеха, достигнутого в 2000-е гг., позволила Партии трудящихся вновь победить на президентских выборах 2010 и 2014 гг. Причем выборы 2014 г. Дилма Русеф выиграла с колоссальным трудом и с минимальным преимуществом: во втором туре за нее проголосовали 51,6% избирателей против 48,4% у кандидата от оппозиции Аесио Невиша. Эта победа оказалась пирровой и для Дилмы Русеф, и для Партии трудящихся в целом. Сохранение одной партии у власти в течение 13 лет — трех с половиной президентских сроков подряд — привело к ее глубочайшему институциональному истощению, потере собственной идеологической перспективы и «врастанию» в традиционные властные отношения, в которых почти размылся собственный социально-политический проект партии.
Между тем в июне 2013 г., накануне проведения в Бразилии Кубка конфедераций и за год до футбольного чемпионата мира 2014 г., на улицы крупнейших городов страны выходят сначала десятки, а затем и сотни тысяч человек, протестующих против государственных расходов на строительство футбольных стадионов и спортивной инфраструктуры. Они требуют направить эти средства на улучшение образования, здравоохранения, городской инфраструктуры. Среди этих демонстрантов было большое количество тех, кто в предыдущее десятилетие стали основными бенефициарами социальной политики Партии трудящихся. По сути дела, эти выступления было главным свидетельством успеха Партии трудящихся: население превратилось в граждан, которые захотели быть протагонистами, действующими лицами своей собственной истории. В стране, где футбол всегда был важнейшим национальным символом — и «опиумом для народа», граждане открыто предпочли футболу собственное достоинство и благосостояние! Одно это свидетельствовало о том, насколько изменилась страна. Но партия, проведшая к тому времени более 10 лет у власти, не смогла этого понять и просмотрела колоссальные сдвиги, произошедшие в обществе. «Партия улицы потеряла улицу, решив, что она ей больше не нужна». («Эль Паис», 17.03.2015) Напротив, она превратилась по преимуществу в партию тех, кто зависит от государства и не способен на самостоятельную политическую организацию и самовыражение.
Скандал с «автомойкой»
На этом фоне, в промежутке между протестами 2013 г. и президентскими выборами 2014 г. в Бразилии разгорелся скандал, который нанес тяжелейший удар Партии трудящихся и, по-видимому, покончил, по крайней мере, в среднесрочной перспективе, с левоцентристским политическим курсом. Этот скандал вырос из колоссального успеха, огромной удачи Бразилии: в конце второго срока правления Лулы было объявлено, что на атлантическом шельфе страны найдены огромные запасы нефти глубокого залегания. Лула торжественно объявил, что разработка этих месторождений должна будет способствовать развитию бразильской промышленности, производству оборудования, бурильных технологий, развитию портовой и транспортной инфраструктуры. Все это должно было быть исключительно бразильским, разработанным и произведенным в Бразилии, для того, чтобы добыча нефти не привела, как в других странах, к «сырьевому проклятию», а, напротив, дала бы толчок экономке и обществу.
Из этой сияющей перспективы вырос коррупционный скандал «Lava Jato» («автомойка»), до основания потрясший экономику, общество и политическую систему в Бразилии. Для того, чтобы заключить контракт с государственной нефтяной компанией «Петробраз», практически все без исключения крупнейшие строительные и инфраструктурные фирмы платили взятки государственным чиновникам, депутатам, сенаторам, губернаторам штатов. В коррупционные действия были вовлечены не только представители правящей партии и ее политические союзники в Конгрессе, но и часть оппозиции. Всего по делу арестовано 139 предпринимателей, которые находятся в заключении под следствием. Общая сумма взяток оценивается в фантастическую цифру 10 млрд. реалов или 2,8 млрд. долларов. Общее число людей, которым предъявлены обвинения, составляет 179 человек, из них 47 — это политические деятели, включая бывшего председателя Палаты депутатов Эдуардо Кунью и действующего председателя Сената Ранана Калейроса.
Скандал начался в конце первого срока Дилмы, непосредственно перед президентскими выборами 2014 г. и полностью парализовал деятельность правительства в 2015 г. В первые месяцы 2016 г. страна переживала худшую с 1930-х гг. экономическую рецессию. Правящая коалиция распалась, поскольку главный союзник Партии трудящихся, Партия бразильского демократического движения, перешла в оппозицию. На этом фоне произошло резкое изменение природы протестного движения: в 2015-2016 гг. сотни тысяч человек выходили на улицы бразильских городов, требуя отставки Дилмы Русеф, выступая против ее социально-экономической политики и всего политического курса Партии трудящихся. «Долой Дилму!» был главный лозунг этих манифестаций. В этой ситуации крайне ослабленного правительства, президента, потерявшего общественное доверие и большую часть союзников, оппозиция берет курс на импичмент Дилме Русеф.
В чем конкретно обвиняют Дилму Русеф? За что отстранили от должности президента, за которого на выборах проголосовали 54,5 млн. бразильцев? Первое нарушение заключается в увеличении государственного бюджета без одобрения Конгресса. В 2015 г. правительство своим декретом утвердило дополнительный кредит, чтобы уменьшить дефицит государственного бюджета. Закон об импичменте предусматривает ответственность за нарушение закона о бюджете и легальном использовании государственных средств. Бюджет утверждает Конгресс, следовательно, за это формальное нарушение президент подлежит отстранению от должности. При этом правительство утверждало, что это не было увеличением бюджетных расходов, а лишь перераспределением средств внутри бюджета. Второе нарушение заключается в том, что правительство задержало выплату примерно одного миллиарда долларов Центральному банку по программе аграрного кредита. Банк выделил сельскохозяйственным производителям кредит из собственных ресурсов, а правительство через месяц вернуло деньги в ЦБ. Это рассматривается как бюджетная манипуляция, как получение правительством незаконного кредита от государственного банка.
Реванш традиционалистов
Иначе говоря, президент страны отстранена от должности за минимальные технические нарушения. Больше предъявить Дилме Русеф нечего, поскольку против нее не выдвинуто никаких обвинений в коррупции, она лично никак не замешана в деле Петробраз. В то же время, против 300 из 367 депутатов, проголосовавших за ее отстранение от должности, возбуждены административные или уголовные дела, в том числе и по делу Петробраз. Против 60% сенаторов, проголосовавших за импичмент, также есть обвинения о причастности к этому делу.
По сути дела, импичмент превратился в социальный реванш тех сил, которые представляют традиционные правящие и господствующие группы Бразилии и которые четыре раза подряд не смогли добиться отстранения Партии трудящихся от власти на демократических выборах. Таким образом, историческая попытка левоцентристских сил перевести социальные противоречия в институциональное русло, к сожалению, провалилась. Стремление решать социальные проблемы в стране с крайней поляризацией доходов институциональными методами оказалось в значительной мере иллюзией. Надо признать, что система этого не выдержала и вернулась в традиционное для себя состояние. Это очевидно даже на символическом уровне: новое правительство Бразилии состоит из белых, богатых и весьма пожилых мужчин, в нем нет ни одной женщины, ни одного сколько-нибудь смуглого лица.
Несомненна и ответственность Партии трудящихся за постигший Бразилию институциональный провал. Очевидно, ей не нужно было цепляться за власть, не нужно было выигрывать президентские выборы 2014 г. Для того чтобы демократические институты служили эффективным каналом отстаивания различных социальных интересов, власть должна меняться. Демократические институты — это институты инструментальные, они хорошо работают только тогда, когда различные политические силы, различные партии у власти чередуются, а не увековечивают свое господство.