Как изменится Азиатско-Тихоокеанский регион в новых военно-политических условиях в Европе

***

Бенефициарами крушения однополярного мира станут страны АСЕАН

Единодушие, проявленное Генассамблеей ООН при осуждении России, не означает, что мир отказался от идеи многополярности.

С формальной точки зрения Генеральная Ассамблея ООН 2 марта 2022 года проявила редкостное единодушие. 141 голосом «за» – при пяти «против» и 35 воздержавшихся – она одобрила резолюцию, «самым решительным образом» осуждавшую «агрессию Российской Федерации против Украины».

Следует ли отсюда, что мир, в котором за последние 30 лет неуклонно нарастали тенденции к многополярности, дает задний ход под влиянием украинских событий и чуть ли не строем возвращается в однополярную колею? Ничуть не бывало. В Украине РФ борется за прорыв в эпоху многополярности.

Тот факт, что коллективный Запад не останавливается в схватке с нами ни перед чем, удивлять не должен. На гибридной войне как на гибридной войне. Особенно если на кону – удержание или утрата мирового господства. Санкции, нацеленные на Россию, бьют рикошетом по той системной связанности всех со всеми, которую принято рассматривать как фирменный знак глобализации по-американски. 

Не секрет, что на полях упомянутой сессии Генеральной Ассамблеи ООН представители западного блока отчаянно лоббировали свой проект резолюции. Встать по стойке смирно понуждали даже Индию и Китай. Но азиатские гиганты проявили самоуважение, присущее истинно великим державам, и при голосовании воздержались. Подчеркнув, что дорожат собственным мнением, они мягко осадили зарвавшийся Запад и морально поддержали Россию. Аналогичным образом поступили Вьетнам и Лаос – опять-таки наши давние, испытанные друзья. 

Но вот другие восемь стран, входящие наряду с Вьетнамом и Лаосом в Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), – Бруней, Индонезия, Камбоджа, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины – антироссийскую резолюцию все же одобрили. Напомню, что не далее как в 2018 году АСЕАН и Российская Федерация официально признали друг друга стратегическими партнерами. Чем мотивирован выбор тех, кто всего пять лет спустя от нас отстранился? 

Размышляя об этом, вспомним о российско-китайском саммите, состоявшемся в Пекине 4 февраля, перед самым открытием зимней Олимпиады – на пороге резкого обострения восьмилетнего украинского кризиса. В заявлении по итогам той встречи, прозвучавшем как декларация о начале нового этапа мировой истории, президент России Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин высоко оценили центральную роль АСЕАН в поддержании многостороннего диалога по безопасности и сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Фактически это был призыв включаться в обустройство нарождающегося миропорядка, обращенный к асеановцам. 

Был ли он услышан? По первому впечатлению вроде бы да. Когда три недели спустя в Украине началась российская спецоперация, многие наблюдатели отметили, что министры иностранных дел стран – участниц АСЕАН реагируют на это событие весьма осмотрительно и взвешенно. Совместно выразив глубокую обеспокоенность происходящим, они высказались за поиск выхода из вооруженного противоборства на переговорах. Никаких упоминаний о чьей-то агрессии или вторжении, а равно и прямых указаний на единственного виновника случившегося в этом тексте не было. 

Не прошло, однако, и недели, как все означенное вышло на передний план в том проекте резолюции Генассамблеи ООН, с которым члены АСЕАН в подавляющем большинстве согласились. Но согласились, если чуть-чуть приглядеться, по-разному и с разной степенью уступчивости. И едва ли не у всех нашлись на то собственные, внутренне- и внешнеполитические резоны, заслуживающие отдельного разговора. 

В любом случае отличиться так, как отличился Сингапур (объявивший, что налагает на Россию торгово-экономические санкции, и включенный после этого в список государств, недружественных Российской Федерации), не сподобилась ни одна из соседних стран Юго-Восточной Азии. Хотя вслед за ним в число спонсоров резолюции Генассамблеи вошла Камбоджа (председательствующая сейчас в АСЕАН и подвергшаяся из-за этого жесткому прессингу со стороны французских, немецких, японских и американских лоббистов), все прочие повели себя более сдержанно. О нежелании «слепо подражать шагам, предпринимаемым кем-либо другим» в связи с событиями в Украине, прямо заявил МИД Индонезии. В ходе двусторонней встречи премьер-министров Вьетнама и Малайзии, состоявшейся уже после памятной сессии Генеральной Ассамблеи, было также подтверждено, что присоединяться к санкциям против России эти региональные игроки не намерены. 

Стоит также пояснить, что позиция Российской Федерации применительно к украинской ситуации вызывает понимание у нынешнего руководства Мьянмы. Однако данные о голосовании на сессии Генассамблеи ООН не подтверждают и не могут подтвердить ничего подобного. Ведь место представителя Мьянмы при ООН до сих пор закреплено за деятелем, занимавшим его до смены верховной власти в этой стране в феврале 2021 года, и год спустя осудившим действия России. 

Вникая в эти частности и специфику отдельных стран, не забудем и о некоторых общих моментах, без которых ни нынешних превратностей, ни будущего отношений России с АСЕАН, да и с внешним миром в целом, толком не понять. Материальная база любого стратегического партнерства – объемы, интенсивность, разнообразие и качество торгово-экономических связей между партнерами. Когда эта база не выглядит достаточно убедительно (а именно таков, к сожалению, случай России и АСЕАН), то, что бы и кто бы ни говорил вслух, внутреннего ощущения полноценного партнерства не будет. Особенно если одна из сторон представлена группой азиатских государств, десятилетиями демонстрирующих довольно высокие темпы экономического роста. 

Весьма существенно, что этот рывок, привлекший к АСЕАН и ее членам всеобщее внимание в конце ХХ – начале ХХI века и явно повысивший их самооценку, вершился в контексте того же самого однополярного мира, который отнюдь не жаловал Россию. И если россиян во многих смыслах обнадеживают симптомы близящегося (но пока не грянувшего в полном смысле слова) конца однополярной эпохи, то асеановцев как очевидных бенефициаров, а в чем-то даже баловней этой эпохи – скорее наоборот. 

Но даже если так, то разве достижения недавнего прошлого (в случае АСЕАН) и воодушевленность открывающимися перспективами (в случае России) не создают предпосылок и стимулов для нового поиска подходов друг к другу в качестве стратегических партнеров?

Автор: Виктор Сумский – доктор исторических наук, ведущий эксперт Центра АСЕАН МГИМО МИД России.

Источник - https://www.ng.ru/ideas/2022-04-13/7_8416_beneficiary.html

*** 

Мнение политолога: Почему США так одержимы блоковым строительством в АТР? 

Сама мысль о том, что в условиях тотального противостояния у Китая получится воссоединить страну мирным путем, как того добиваются в Пекине, вгоняет в панику и демократическую администрацию, и стоящее за ней «глубинное государство». С учетом сочетания российского и украинского, а также китайского и тайваньского факторов внешней и военной политики Вашингтона, глобальная ситуация явно подходит к Рубикону, на котором окажется ближайшей осенью.

Япония, Австралия, Новая Зеландия и Южная Корея получили приглашение НАТО на приближающийся саммит глав МИД альянса, — эта новость, которую солидарно обнародовали главы внешнеполитических ведомств США и Великобритании Энтони Блинкен и Элизабет Трасс, указывает вектор разворота Североатлантического блока в сторону АТР. Точнее, речь идет о «глобализации» НАТО: западные лидеры говорят об этом в контексте его «глобальной перспективы». Не скрывается, а наоборот, подчеркивается, что альянс рассматривает Китай таким же «системным вызовом» в регионе, каким считает Россию в Восточной Европе и на Большом Юге. Отсюда и все приготовления. На май т. г., помимо натовского сборища с участием азиатских союзников США, намечено также проведение на полях саммита АСЕАН специального совместного форума «десятки» с США; пока не уточняется уровень американского представительства, но представляется, что Белый дом не повторит ошибки 2019 года. Тогда в Таиланд, на аналогичную многостороннюю встречу, был отправлен президентский советник по национальной безопасности, что очень не понравилось ее азиатским участникам. Ждали либо самого Дональда Трампа, либо вице-президента Майкла Пенса.

Интенсивность американских усилий говорит о том, что не вполне срабатывают те форматы, которые США готовили доселе. В «четверке» Quad «слабым звеном» с точки зрения Вашингтона остается Индия. Из-за ее нежелания присоединиться к антироссийским санкциям на страну организован настоящий прессинг. Тройка AUKUS, очень похоже, всё-таки не является «точкой сборки» так называемой «восточной НАТО»; у нее более конкретные и четко очерченные функции: явочным порядком обойти принципы ядерного нераспространения, вооружив Австралию системами ПЛАРБ, а также внедрить в регион под прикрытием этого формата Великобританию. В этих условиях, особенно без уверенности США во властях Дели, начинает провисать концепт Индо-Тихоокеанского региона (ИТР). Отсюда такой интерес Вашингтона к АСЕАН. Надо понимать, что американской «голубой мечтой» является соединение двух театров военных действий (ТВД) — европейского и дальневосточного — общей дугой по югу Евразии. Индия — ключевой элемент такой конструкции, охватывающей Китай и Иран и по факту этого охвата влияющей на Россию. Поэтому усилия США на этом направлении будут умножены, и перетягивание каната между США и ШОС с ее российско-китайским стержнем для Дели продолжится.

Весьма похоже, что индийская сторона не склонна складывать всё в одну корзину и стремится сохранить отношения как с Москвой и Пекином, так и с Вашингтоном. Как именно? Дистанцируясь от региональных военных программ США, что для последних, однако, неприемлемо. Отсюда и американская критика националистов Нарендры Моди у власти, но не только. Недавний проамериканский переворот в Пакистане, с одной стороны, направлен на расширение масштабов сдерживания Индии с организацией на нее дополнительного нажима; с другой стороны, он имеет антикитайскую направленность. Ибо существенно осложняет проект китайско-пакистанского экономического коридора, главным смыслом которого считается организация через Пакистан и Афганистан трубопроводного транзита от порта Гвадар на побережье Индийского океана. Вылетев из Афганистана, США тут же дестабилизировали Пакистан и к тому же стравили его с новыми афганскими властями, что выступает для упомянутого транзита дополнительным осложняющим фактором. В свою очередь Индия и в рамках ШОС, и в двустороннем порядке укрепляет отношения с Ираном, который одновременно тесно связан с Китаем и Россией, и еще противостоит Турции в российском закавказском «подбрюшье». Очень сильно всё переплетено в Южной Азии. 

Понятно, что Вашингтон рассчитывает на АСЕАН, несмотря на ряд неудач на этом направлении, прежде всего чтобы усилить контроль над проливами, соединяющими два океана. Страны региона, ряд которых имеют с Китаем территориальные споры, интересны США еще и тем, что их можно использовать на роль «Украины 2.0», принявшись осваивать их территорию в военном отношении. Вашингтон давно уже объявил о программе размещения РСМД на юге Азии, но пока, на данном этапе, для ее реализации не хватает территорий. В распоряжении США находятся Япония да остров Гуам; с Южной Кореей при прежней власти были проблемы, да и с общественным мнением этой страны Белому дому и Пентагону придется считаться, ибо Сеул — на острие противостояния с Пхеньяном. А географическое расположение стран АСЕАН с этой точки зрения для США идеальное, ибо они приближены к южным, наиболее развитым районам КНР, которые с их территории можно держать их под прицелом, что Вашингтону и нужно. 

Однако понятно, что в рамках двусторонних договоренностей осуществить такое размещение почти невозможно, ибо всё очень зыбко, и любая смена власти в любом из потенциальных государств-участников угрожает проекту в целом. Как ни крути, без централизованного блокового строительства Вашингтону не обойтись, ибо если в твоем распоряжении, как в Европе, имеется своя карманная НАТО, то внутри, посадив участников под колпак и на «короткий поводок» безопасности, можно командовать без оглядки на перипетии местной политической конъюнктуры. Итак, еще раз: фрагменты единого пазла — Quad, AUKUS, как и система двусторонних связей с Японией, Южной Кореей, Австралией и Индией Вашингтону ничего кардинального не дает. Помимо раздробленности систем управления, напоминают о себе и междоусобные противоречия, например между Токио и Сеулом. Отсюда основы американской региональной стратегии. С одной стороны, охватить единой структурой всех участников этих альянсов, добившись заодно включения в эту структуру не входящей в блоки Южной Кореи (на что работает нынешний проамериканский транзит власти в этой стране). С другой стороны, расширить на регион влияние НАТО, разделив с европейскими сателлитами ответственность за издержки, в том числе финансовые, этой стратегии. На какие конкретные организационные формы строится расчет в Вашингтоне — вопрос второй. Главное — контроль, а будет он прямым, через суммирование региональных сателлитов США с АСЕАН или ее отдельным участниками, или опосредованным, с помощью «матрешки» «восточного блока», помещенного внутрь НАТО — уже другая тема. 

Активность в АТР, которую американская геополитика приобрела после мартовского саммита НАТО, разумеется, нервирует и Россию, и особенно Китай. Наша страна уже в полной мере на Украине столкнулась с последствиями американского мирового «конструирования»; Пекин же прекрасно видит весь спектр последствий втягивания в военные действия — от человеческих потерь и материальных издержек до торгово-экономического эмбарго и конфискации финансовых и иных активов. Поэтому в Китае стараются не отставать от вызовов и готовят встречные меры. В экономике они уже осуществляются (https://regnum.ru/news/polit/3583706.html). Что касается политической и геополитической стороны вопроса, то Китай расширяет и ужесточает полемику с США на всех основных международных площадках, понимая, что логика действий Вашингтона при создании южной «дуги нестабильности» вокруг Евразии в целом повторит его поведение в Европе. А появление в АТР блока НАТО, в любом формате взаимодействия с существующими здесь проамериканскими альянсами, неминуемо перенесет центр китайско-американского противостояния, объявленного Вашингтоном главной стратегией XXI века, в Западную Европу, повлияв здесь на интересы Китая. Поэтому вопреки досужим рассуждениям «липовых» специалистов, спекулирующих на российско-китайских отношениях и пытающихся доказать «ненадежность» Пекина как союзника, на деле Китай ведет себя не просто как надежный союзник, а как стратегический единомышленник по части формирования контуров будущего миропорядка. Также Пекин демонстрирует готовность к дальнейшему сближению и координации действий с Россией на международном уровне, и это наблюдается пропорционально росту напряженности. В Москве и Пекине возобладало понимание единства Евразии, а также общности происхождения проблем на западе и востоке континента. 

Одновременно китайской дипломатией предпринимаются попытки осмыслить последствия Холодной войны в Европе, чтобы спрогнозировать течение ее второго раунда, уже в Азии. Буквально на днях постпред КНР при ООН Чжан Цзюнь эти обобщения предложил всеобщему вниманию на заседании Совета Безопасности. Главная мысль — расширение НАТО из Европы на Восток по окончании советско-американского противостояния не только не принесло Европе безопасности, но и «посеяло семена конфликта». «НАТО заявляет о том, что является оборонительной организацией, однако развязывает войны против суверенных государств, которые приводят к колоссальным жертвам и гуманитарным катастрофам», — констатирует китайский дипломат, обращая здесь внимание именно на выход Североатлантического блока за географические рамки своего региона. Китай при этом не обольщается вашингтонскими признаниями, подобными прозвучавшему 6 мая признанию спикера Пентагона Джона Кирби, что «признаков подготовки Китая к возможному вторжению на Тайвань не обнаружено».

В Пекине отдают себе отчет, что «обнаружить» их США могут ровно в тот же самый момент, когда им этого захочется. Поэтому и Чжан Цзюнь, и вторящий ему официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь не устают напоминать, что НАТО как альянс и США как его «двигатель» склонны к постоянному нарушению своих обязательств, приводя в пример пятикратное уже расширение НАТО на российском направлении. Главное, что отмечается: как и в Европе, на Дальнем Востоке продвижение НАТО и его паллиативных структур ИТР на территории азиатских стран имеет целью региональную дестабилизацию. США нуждаются на Востоке в таком же «едином фронте» «сдерживания» Китая, каким натовский блок является в Европе, где он «сдерживает» Россию. Выбирая между завершением своей миссии после ее реального окончания в 1991 году и оправданиями дальнейшего существования, США и НАТО неизменно выбирают второе. В Пекине убеждены, что конфронтация с КНР, как и Холодная война с СССР, а сегодня с Россией имеет целью сохранение и упрочение американской глобальной гегемонии. Особое внимание уделяется предстоящему сближению с НАТО Японии, единственной азиатской страны, потерпевшей поражение и подписавшей капитуляцию во Второй мировой войне, в то время как США при поддержке натовских сателлитов не устают накачивать Тайвань оружием именно по той самой схеме, по которой им накачивалась Украина в преддверии ее сталкивания с Россией. 

Этот момент требует пояснений. В последнее время аппетиты вашингтонских поставщиков оружия на мятежный остров начинают откровенно превосходить запросы самих сепаратистов. Дело дошло до того, что глава тайваньского военного ведомства Цю Гочжэн отказался от более чем миллиардной сделки по закупке двенадцати противолодочных вертолетов, заявив, что их цена «превосходит возможности» островной армии. Под вопросом также оказалась поставка Тайваню четырех десятков в общем-то допотопных американских САУ, а также ПЗРК производства времен еще советского присутствия в Афганистане. Раж, в который впал Вашингтон, действующий на Тайване строго по украинской модели, хотя исходные политические диспозиции существенно различаются, наводит Пекин на мысль, что решение об осуществлении масштабной провокации по втягиванию Китая в войну возможно уже приняты. Уточним, вероятность подобного поведения Вашингтона находится в зависимости от сложной комбинации итогов ноябрьских выборов в Конгресс в самих США и особенно местных выборов на Тайване. Если правящие демократы потеряют большинство на Капитолийском холме, а их островные марионетки проиграют местные выборы, Белый дом, на наш взгляд, будет готов на любую военную провокацию, чтобы вернуть перспективы победы на президентских выборах 2024 года, на которые Джо Байден собрался, невзирая на преклонный возраст.

Сама мысль о том, что в условиях тотального противостояния у Китая получится воссоединить страну мирным путем, как того добиваются в Пекине, вгоняет в панику и демократическую администрацию, и стоящее за ней «глубинное государство». С учетом сочетания российского и украинского, а также китайского и тайваньского факторов внешней и военной политики Вашингтона, глобальная ситуация явно подходит к Рубикону, на котором окажется ближайшей осенью. Поскольку это классическая «точка бифуркации», прогнозы бессмысленны; следует понимать, что даже малое приложение любой силы в любом направлении в этой точке способно вывести глобальный процесс на любую, в том числе неожиданную траекторию. Это тот самый случай, когда теснейшая российско-китайская координация имеет ряд существенных преимуществ перед жесткой блоковой схемой, которой придерживается коллективный Запад. И следует понимать, что завершить свои блоковые усилия до вероятной развязки у Вашингтона не получится. Банально не хватит времени — поздно спохватились. Ну, а как будет и что получится — увидим.

Автор Владимир Павленко

Источник - https://regnum.ru/news/polit/3585304.html