Как «элита» Украины обокрала всех украинцев, манипулируя стоимостью угля
Нерушимый «Роттердам+»
После ввода формулы «Роттердам +» выиграли генерирующие компании, прежде всего ДТЭК Ахметова. В дураках осталась страна, которая и дальше зависит от поставок угля из России, промышленные потребители и население.
Прошло почти 1,5 года с тех пор, когда с легкой руки Нацкомиссии по регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКП) в Украине начала работать скандальная формула «Роттердам +».
Как известно, по этой формуле рассчитывается стоимость угля для украинских теплоэлектростанций, что в итоге влияет на тарифы на электроэнергию для населения и бизнеса. Топливная составляющая в структуре цены на электричество достигает 80%.
В связи с ростом тарифов обоснованность применения этой формулы вызвала оживленную дискуссию в экспертной среде, которая продолжается и сегодня.
Эксперты и СМИ, «Экономическая правда» в том числе, не раз доказывали, что «Роттердам +» преимущественно работает на обогащение производителей электроэнергии, в частности Рината Ахметова (группа ДТЭК. — ЭП), который является главным игроком на рынке.
Представители Нацкомиссии были другого мнения. По мнению руководителя НКРЭКП Дмитрия Вовка, использование этой формулы должно было дать стране немало преимуществ. Среди них — автономность от зоны АТО при накоплении ресурсов, отсутствие ручного режима определения цены, привязка к мировым ценам на уголь.
К тому же, одним из главных приоритетов энергетического сектора на ближайшие годы правительство определило ликвидацию зависимости экономики от монопольных источников энергоресурсов.
Однако реалии жизни внесли свои коррективы. В результате в Донбассе все шахты, добывающие уголь антрацитовой группы для ряда ТЭС, оказались на оккупированной территории. Проблема поиска новых источников ресурсов для тепловой энергетики обострилась.
Главным катализатором проблемы стала блокада железнодорожных перевозок угля с оккупированных территорий. Из-за дефицита антрацита 15 февраля 2017 года правительство ввело чрезвычайное положение в электроэнергетике. К маю 2017 года пять из шести ТЭС, использующих антрацит, временно остановили работу.
Почему страна оказалась не готова к энергетическому кризису? Была ли альтернатива поставкам угля с оккупированных территорий?
Казалось бы, подход, предложенный комиссией, решит проблему безопасности поставок. Впрочем, когда возникла сложная для энергетики ситуация, оказалось, что к ней не готовы ни государственный оператор «Центрэнерго», ни частные компании ДТЭК и «Донбассэнерго».
Более того, пока чиновники и основные игроки рынка объясняли и использовали «Роттердам +», оптовые цены на электричество резко подскочили, а запасы угля на ТЭС снизились до критического уровня. В то же время на фоне глубокого кризиса участники рынка резко улучшили свои финансовые показатели.
Как такое могло случиться?
Что такое «Роттердам +»
3 марта 2016 года НКРЭКП утвердила новую методику определения прогнозной ОРЦ электроэнергии. В ней стоимость энергетического угля определялась по формуле: средняя рыночная цена импортного угля в портах Амстердам — Роттердам — Антверпен за предыдущие 12 месяцев плюс стоимость его доставки.
«Мы изменили философию от „издержки +“ (цена на уголь), относительно чего не могли прийти к согласию, к привязке к международным ценам на уголь. Такая привязка может быть краткосрочным решением к переходу на новую модель рынка, когда регулятор не устанавливает цены на генерацию», — разъяснил Вовк.
Формула «Роттердам +» начала действовать со второго квартала 2016 года. Фактически в тариф для ТЭС после этого стала закладываться цена угля по импортному паритету за 2015 год с учетом доставки. Именно тариф для ТЭС, который не подвергался регламентации, оказался наиболее слабым местом. Это позволяло корректировать процедуру пересчета уровня ОРЦ.
Например, в 2016 году НКРЭКП утвердила постоянный рост прогнозной ОРЦ на электроэнергию на 12% — до 1 318,69 грн за МВт-час. Однако позже постановлением № 1178 регулятор изменил свое предыдущее решение, утвердив рост ОРЦ в 2016 году на 26,5% — до 1 490,63 грн за МВт-час.
После установления прогнозной ОРЦ в первом квартале 2017 года на уровне 1 341,57 грн за МВт-ч комиссия изначально планировала снижение ОРЦ на электроэнергию на 6% до 1 263,76 грн за МВт-ч, но постановлением № 337 она повысила ОРЦ еще на 1,8% — до 1 365,72 грн за МВт-час.
Автор попросил руководителя НКРЭКП Дмитрия Вовка прокомментировать такое резкое изменение ценового тренда и очередное повышение ОРЦ в 2017 году, а также поинтересовался, стимулировала ли формула «Роттердам +» накопление ресурсов для обеспечения энергетической безопасности страны:
В ответе на запрос председатель НКРЭКП повышение ОРЦ в 2017 году объяснил многими факторами: изменениями структуры производства, снижением доли дотационных сертификатов, пересмотром различных тарифов и необходимостью дополнительной закупки угля из-за прекращения поставок топлива.
Однако Вовк не сказал, почему в Украине за год не был создан резерв прочности в сфере энергетической безопасности и есть коррупционная составляющая в формуле «Роттердам +».
Год назад глава НКРЭКП утверждал, что 40% угля для ТЭС добывается на неконтролируемой территории, а доставлять его очень дорого. «Чтобы не заниматься героизмом, мы решили дать компаниям тепловой генерации бюджет, который точно позволит ставить вопрос об обеспечении углем», — подчеркнул тогда Вовк.
То есть регулятор сознательно заложил через формулу «Роттердам +» завышенную стоимость угля в прогнозную ОРЦ. Тарифы растут, уровень энергобезопасности — нет.
За время действия схемы «Роттердам +» и «планового» повышение ОРЦ промышленные предприятия в зависимости от класса потребителей стали платить за электричество на 20,6-23,4% больше. Тарифы на электроэнергию для населения выросли в 2,46-2,67 раза.
Однако из-за «отрыва» промышленных цен рост тарифов для населения не достигл своей цели — выравнивания цен и сокращения перекрестного субсидирования.
Очевидно, регулятор положил бремя расходов за потребленную электроэнергию, в тарифе на которую заложен дополнительный доход генерирующих компаний, на кошельки своих граждан и промышленных потребителей, действуя далеко не в их интересах.
Потребители, платя высокие тарифы за электричество, могли бы надеяться, что они делают финансовый вклад в энергетическую безопасность страны и реформирование национальной энергетики, способствуют созданию достаточного запаса энергетического угля для ТЭС. Именно об этом говорили авторы формулы «Роттердам +».
Только этого не произошло. Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, следует посмотреть, что происходило на рынке энергетического угля за последние полтора года, исходя из публичной информации.
В структуре цены электроэнергии на угольных ТЭС топливная составляющая достигает 80%. Для обеспечения энергетической безопасности страны важно, сколько, какой марки и откуда поступает уголь для генерации. По данным «Укрзализныци», из оккупированной территории в 2015 году было перевезено 8,1 млн тонн угля, в 2016 году — более 6,2 млн тонн.
Что будет после полной блокады поставок угля из оккупированного Донбасса?
Согласно прогнозной структуре топлива на 2017 год для работы генерации Минэнерго планирует годовую поставку 7,9 млн тонн антрацита и 20,1 млн тонн газового угля.
Поставки антрацита с отечественных предприятий составляют 40%, остальное — импорт, в том числе из России — чуть более 1%. В структуре поставок угля газовой группы импортные закупки (из Польши) составляют менее 1%, остальное — отечественные поставки. На первый взгляд, не все так плохо. На 2017 год планы утверждены.
Идем дальше. ДТЭК контрактует антрацит не только из России, но и из ЮАР. ГП «Центрэнерго» с 2016 года начало модернизацию двух блоков Трипольской ТЭС и их перевод с антрацита на газовую группу угля. Аналогичные планы у ДТЭК на Приднепровской ТЭС. Также есть договоренность о поставках в Украину 2 млн тонн угля из США.
Вместе с тем, темпы реализации планов очень медленные. Запланированные объемы закупок импортного антрацита вызывают тревогу по их реализации. Примером тому могут быть фактические запасы угля за последние несколько лет на украинских ТЭС, которые не соответствовали министерским планам.
Рассматривая ежеквартальную динамику запасов угля на складах ТЭС в довоенный 2013 год и в «роттердамский» 2016 год, можно наблюдать среднегодовое падение запасов угля в 2,7 раза: марки «А» — в 3,7 раза, марки «Г» — в 2,1 раза. Это свидетельствует о том, что война имела разрушительные последствия для энергетического потенциала страны. Блокада поставок угля только ускорила этот процесс.
Запасы угля марки «А» на складах электростанций страны в первом квартале 2017 года по сравнению с аналогичным периодом 2016 года, до введения формулы «Роттердам +», сократились на 43,3%, марки «Г» — на 17,8%. За первый квартал запасы угля марки «А» упали наполовину. Хотя за этот период на 30% выросли запасы угля марки «Г», но они не заменили антрацит на ТЭС, не прошедшие модернизации. Блокада привела к остановке работы Трипольской, Змиевской, Приднепровской, Криворожской и Славянской ТЭС на несколько месяцев.
Регулятор, утверждая схему «Роттердам +», надеялся (или только декларировал надежду — А.) на сокращение поставок угля со стороны ОРДЛО, перевод антрацитовых ТЭС на газовый уголь, создание плана накопления топлива. Однако факты говорят о другом. По данным Госстата, за первый квартал 2017 года Украина импортировала 170 тыс тонн антрацита, из них 169 тыс тонн — из России.
В Украине работает только одна антрацитовая ТЭС — Луганская. Она входит в состав «ДТЭК Востокэнерго». Из-за особенностей логистики на эту станцию в первом квартале 2017 года поступило 66 тыс тонн антрацита. Топливо покупали по 70 долл за тонну в январе и по 80 долл за тонну в феврале-марте у своей же структуры — шахтоуправления «Обуховская», которая добывала уголь в Ростовской области.
Итак, уголь в Украину до 2017 года попадал не из заморских стран, а из России и оккупированного Донбасса по ценам, близким к «роттердамским». И. о. гендиректора «ДТЭК Энерго» Дмитрий Сахарук в июле сообщил, что антрацит из России покупается по 95 долл за тонну, из Южной Африки — по 100 долл за тонну.
Из-за блокады поставок угля из оккупированной территории запасы топлива на украинских ТЭС таяли на глазах. За три недели апреля 2017 года они сократились на 33,8% — до 172 тыс тонн.
Получается, что до сих пор в стране не было «подушки» энергетической безопасности с достаточным количеством запасов твердого топлива, которое обеспечило бы деятельность отечественных ТЭС.
Для чего тогда целый год действовала прогнозная ОРЦ на электроэнергию, которая предусматривала импортные поставки дефицитного топлива по мировым ценам, если дорогой уголь был завезен с оккупированной территории и смежного российского региона? Куда пошли деньги украинских потребителей, которые платят повышенные тарифы за электричество?
Кого обманули и обокрали
На рынке «угольной» генерации электроэнергии основными игроками являются предприятия ДТЭК (до 30% электрической генерации страны), ПАО «Центрэнерго» и ПАО «Донбассэнерго». После ввода формулы «Роттердам +» эти генерирующие компании — операторы ТЭС — стали продавать электроэнергию на 15-20% дороже.
Они заявили, что импорт антрацита для них убыточен, а формула «Роттердам +» не покрывает расходы на закупку угля на мировом рынке.
Проблема формулы еще и в том, что тариф для электрической генерации начисляется по остаточному принципу. Это выглядит так: у ГП «Энергорынок» — централизованного оптового покупателя всей электроэнергии в Украине — нет средств, чтобы сразу возместить угольной генерации расходы в полном объеме.
Поэтому средства, которые поступают за электричество в это предприятие, сначала распределяются между другими производителями электроэнергии (атомная и альтернативная энергетика — ЭП), а только потом передаются угольной генерации. Уже после этого операторы ТЭС дальше рассчитываются по контрактам с поставщиками твердого топлива.
Для формирования оптовой цены «Энергорынок» неважно, откуда на ТЭС завозится топливо. В результате посредники были заинтересованы покупать более дешевый уголь из шахт, находящихся на неконтролируемой территории, а не более дорогой импортный, необходимый для замещения донбасского антрацита.
Дополнительная выручка оставалась в карманах владельцев генерирующих компаний и различных прокладок-посредников, которые продавали им топливо. Обычно последние — это трейдинговые компании самих операторов — например, «ДТЭК трейдинг» — или другие торговцы.
Зато с каждым повышением оптовой цены для потребителей рос и объем средств, поступавший в «Энергорынок». Их перераспределение приносило генерации немалый доход. Поставщикам угля не было никакого смысла тратиться на импорт из ЮАР или США, когда под боком — Ростовская область РФ или ОРДЛО.
Рост выручки не подталкивало операторов к разумной политике закупок, к страхованию рисков через импорт. Хотя «Роттердам +» способствовал этому, но они не покупали топливо на мировом рынке в объемах, которые планировались.
В такой ситуации экономические субъекты не были заинтересованы тратиться на энергетическую независимость страны и ее безопасность. Для этого есть государственные структуры, но они не имели рычагов и желания прямо вмешиваться в бизнес-практику операторов ТЭС и заставлять их действовать в интересах государства.
Не было системы санкций за невыполнение операторами планов по накоплению запасов угля, не было ответственности за невыполнение решения государственного органа.
В итоге большая часть дополнительной выручки от продажи электричества доставалась вертикально-интегрированной ДТЭК, которая доминирует на энергорынке и имеет всю производственную цепочку от добычи угля до производства тепла и электроэнергии.
В 2016 году ее годовой показатель EBITDA — операционная прибыль до уплаты процентов, налогов и амортизации — вырос в 2,37 раза до 17,8 млрд грн. Во втором полугодии 2016 года этот показатель вырос в 4,6 раза по сравнению с первым полугодием.
Согласно биржевой отчетности количество денег и их эквивалентов в ДТЭК в том году увеличилось в 10,7 раза. Такой положительный тренд для компании сохраняется.
Чистая прибыль государственной компании ПАО «Центрэнерго» увеличилась в 2016 году в 17,7 раза — до 386,7 млн грн. В первом квартале 2017 года по сравнению с аналогичным периодом 2016 года предприятие увеличило чистую прибыль более чем в три раза до 851 млн грн.
Можно только удивляться заявлению и. о. директора «Центрэнерго» Олега Коземко на собрании акционеров 25 апреля 2017 года о нехватке оборотных средств из-за почти 1 млрд грн долга за электроэнергию со стороны ГП «Энергорынок», когда в отчетности компании на 31 марта 2017 года остатки денег составляли 1,23 млрд грн.
Значительно улучшил финансовые показатели и третий игрок на рынке производства электроэнергии из угля — ОАО «Донбассэнерго», которое связывали с бывшим президентом Виктором Януковичем. В 2016 году компания увеличила чистый доход на 25% до 4 млрд грн, а валовая прибыль возросла на 20,4% до 1,7 млрд грн. Положительные финансовые тенденции предприятия сохраняются и в 2017 году.
По расчетам экспертов Украинской биржи, тариф ГП «Энергорынок» для ТЭС увеличился на 47% в первом квартале 2017 года по сравнению с четвертым кварталом 2016 года. Тем не менее, производство электроэнергии, например, на «Центрэнерго» за этот период снизилось на 30% — до 1,7 млрд кВт-час.
Такой экономический парадокс стал возможным только после утвержденной регулятором схемы расчета прогнозной ОРЦ на электроэнергию в 2016 году.
Получается, что после введения формулы «Роттердам +» выиграли генерирующие компании, которые стали получать сверхвысокие доходы. В дураках остались страна, которая и дальше зависит от поставок угля из России, промышленные потребители и опосредованно население, которые платят за электричество завышенную «роттердамскую» цену.
Нерушимый «Роттердам +»
Обоснованную тревогу по поводу адекватности формулы «Роттердам +» сразу забили эксперты и общественность. На примере ЗАО «ДТЭК Павлоградуголь» журналист Сергей Головнев установил, как ДТЭК благодаря схеме «Роттердам +» получила 9,6 млрд грн маржи за последний год только на этом предприятии.
Бывший член НКРЭКП, а ныне общественный эксперт Андрей Герус, считает, что «Роттердам +» действует для установления тарифов на электроэнергию, но не используется для формирования цены на уголь с государственных шахт.
Он доказал, что благодаря этой схеме ТЭС, имея в тарифе покрытия цены угля на уровне 2200 грн за тонну, покупали у украинских шахтеров топливо по 1330 грн за тонну.
Парадоксально, но шахты, добывающие топливо для производства электроэнергии, имеют большие долги за электроэнергию перед электростанциями. Причина — выручка от использования схемы «Роттердам +» идет генерирующим компаниям и трейдерам, а государственные шахты остаются убыточными.
В сентябре 2016 года Герус попросил суд признать постановление НКРЭКП № 289 от 3 марта 2016 года незаконным и отменить его. Эксперт считает, что регулятор принял и обнародовал постановление с грубым нарушением процедурных норм, что привело к недопустимому росту цен на электричество.
Однако суд не согласился с истцом. По мнению суда, ключевыми преимуществами предложенного НКРЭКП подхода определения предельных цен на уголь являются те же аргументы, которые приводил в 2016 году глава регулятора Вовк.
«Определение показателей формулы „Роттердам“... относится к дискреционным полномочиям НКРЭКП, поэтому правомерность определения ее показателей является формой вмешательства в дискреционные полномочия и выходит за пределы задач административного судопроизводства», — подчеркивается в постановлении суда.
По словам Геруса, эксперты пытались провести профессиональную дискуссию с руководством НКРЭКП о целесообразности существования формулы «Роттердам +», но Вовк и другие должностные лица избегали общественного обсуждения.
«С потребителей собрали более 10 млрд грн. Их потратили не на энергетическую безопасность страны, а спрятали в свои карманы. Если регулятор является частью энергетического бизнеса, а не арбитром, то бизнесмены-олигархи получают сверхприбыли. „Роттердам +“ - это просто коррупционная схема», — отметил собеседник. Активист планирует пройти весь путь судов в Украине, и если отечественная Фемида толком не оценит действия комиссии, обратится в Европейский суд по правам человека. Борьбой активистов против спорного решения регулятора заинтересовался заместитель председателя комитета парламента по вопросам предотвращения и противодействия коррупции Виктор Чумак.
21 февраля 2017 года он направил депутатское обращение в Национальное антикоррупционное бюро. В документе он написал, что действия НКРЭКП привели к значительному необоснованному росту тарифов на коммунальные услуги, в результате чего незаконно обогатились участники организованной группы.
Через три дня было открыто уголовное производство по факту злоупотребления служебным положением членами НКРЭКП.
Главный эксперт группы «Реформа энергетического сектора» «Реанимационного пакета реформ» Юлия Усенко считает, что «Роттердам +» - обычная манипуляция, которая позволяет создать коррупционную схему. Усенко надеется, что расследование НАБУ прояснит ситуацию, хотя состояние судебной системы этому не способствует.
Вместо послесловия
Дело о «Роттердам +» может стать не только вызовом для правоохранителей и судей, но и катализатором глубоких изменений в украинском обществе. Оно затрагивает интересы не только граждан и предприятий, но и политическую и экономическую элиты.
24 мая 2017 года, отчитываясь перед народными депутатами, генпрокурор Юрий Луценко отметил,что посредством «Роттердам +» могут разворовываться бюджетные средства, а сама схема является «мафиозной угрозой».
Не секрет, что основными выгодоприобретателями схемы являются акционеры генерирующих активов, прежде всего владелец ДТЭК олигарх Ринат Ахметов.
Является ли случайностью активная скупка дешевых акций ДТЭК компанией ICU, где раньше работали глава НБУ Валерия Гонтарева, экс-министр энергетики Владимир Демчишин, председатель НКРЭКП Дмитрий Вовк, и резкий рост стоимости акций после принятия схемы? Влиял ли Петр Порошенко на утверждение порядка формирования прогнозируемой ОРЦ?
Правоохранителям есть над чем работать.
P.S. Материал подготовлен в рамках проекта «Прозрачная энергетика» при поддержке Агентства по международному развитию (USAID)