Как Запад превратил экологию в оружие войны

Содержание
[-]

Климатическая афера

Основной экспортный товар России— это углеводороды. Парижское соглашение описывает борьбу с потеплением как борьбу с выбросами углеводородов, следовательно, это создает идеальную почву для очередных санкций против российской экономики, навязывания платы на вредные выбросы, отказа в инвестициях, повышения ставок и так далее.

С точки зрения ньютоновской физики — случайности не случайны, ведь при рассмотрении мира на основе его составных частей ни один из элементов не меняет своих свойств без причины. Аналогичная ситуация при внимательном взгляде наблюдается и в рамках геополитических сфер.

Если на арене великих держав с завидным упорством продвигается одна и та же идея, а ее инициаторами выступают капиталистические группы корпораций и стран, значит, за ней стоит не забота о человечестве, а ряд задач по получению односторонних выгод. Если же учесть, что эпизодическая истерия, поднимаемая вокруг глобального потепления, Парижского соглашения, экопроблем в Китае или в нашей стране, как правило, запускается Соединенными Штатами, то это тем более вызывает обоснованные сомнения.

Причина для них заключается в том, что история XX и XXI века буквально полнится англосаксонскими «экологическими» аферами, и ярким примером тому служит миф о вреде «сорняковой» бумаги, спровоцировавший повальную вырубку лесов. Начиная с 100 года до н.э. и заканчивая XX столетием основным мировым сырьем производства бумажной продукции выступала не древесина, а стебли конопли. Причина для столь длительной приверженности к материалу заключалась не в отсутствии у человечества технологий по его замене, а в том, что бумага из волокон сорняка по многим параметрам превосходила «древесные» листы.

Однако из теории капитализма хорошо известно, что рынку не нужен качественный, надежный и дешевый товар, поскольку подобные продукты не приносят сверхприбыли. Всего один гектар «травяного» материала, не требующего особого ухода и затрат, дает порядка 6 тонн целлюлозы в год. Предельно очевидно, что вырубленный на аналогичном участке лес реализовать можно гораздо дороже, и на этом фоне не важно, что естественная замена древесины произойдет только через десятки или сотни лет.

Другими словами, переход на «древесную» бумагу сулил приумножение капиталов для разбогатевшей на вырубке лесов части американских элит. Однако для радикальной смены технологий и роста целлюлозно-бумажных производств необходимо было решить еще одну проблему. До 1930 годов из конопли делали массу иной продукции — одежду, обувь, веревки, канаты и нитки, да и бумага из «сорняка» в разы превышала по качеству и срокам хранения бумагу из древесной целлюлозы.

Проблему взялась устранить американская корпорация DuPont, создавшая в 1935 году замену для конопляной нити — нейлон, а заодно выведя на рынок реагент для отбеливания древесной массы. Поскольку «травяные» бумажные изделия не требовали отбеливания, а соответственно, не открывали для реагента рынок, интересы одной из крупнейших американских ТНК совпали с интересами связанных с лесом корпораций.

Впоследствии, к концу 1930-х годов через лоббизм и заказанную в СМИ кампанию американским элитам удалось законодательно приравнять любое выращивание конопли к уголовному преступлению. И хотя сегодня США громче всех выступают с поучениями о сокращении вырубки лесов, их вклад в зарождение этой проблемы остается первостепенным.

В 1986 году все та же печально известная DuPont, отметившаяся не только ролью в провоцировании вырубки «легких планеты», но и изобретением напалма для войны во Вьетнаме, дефолиантов, ГМО и прочих «благ», решила выйти на мировой рынок холодильного оборудования. И вновь, поскольку сектор был поделен, начала не с рекламы созданного ей хладагента без хлора, а с очередной экологической аферы, запустив пропагандистскую пиар-кампанию о том, насколько вреден фреон для озонового слоя.

Лоббисты в американском Конгрессе вновь развернули масштабную «экологическую» полемику. В результате в 1987 году был подписан протокол об ограничении производства данного вещества, а обоснованием стало «открытие» англосаксонских специалистов, подтвердивших его разрушающий озоновый слой эффект. Огромное число компаний по всему миру разорилось, а DuPont, руками административного ресурса США, стала одним из ключевых монополистов на рынке данной продукции.

Как показали дальнейшие исследования, озоновые «дыры» так и не стали меньше ни через десять, ни через двадцать лет, а полученные модели подтвердили, что озоновый слой утолщается или уменьшается в зависимости от солнечной активности, а вовсе не из-за влияния фреона.

Самым же ироничным в этой истории было то, что фреон как соединение был открыт в 1931 году этой же самой фирмой. То есть именно DuPont запатентовала формулу фреона, заработала на ней миллиарды, а когда нетоксичное, негорючее, дешевое и не вызывающее коррозии вещество перенасытило рынок, устроила против него «экологическую» кампанию. Вывела на рынок новое соединение и заставила мир во второй раз покупать у себя «холодящие газы», но теперь по цене в разы выше.

Возможно, именно после этого США решили, что с распадом единственной конкурентной силы в лице СССР сумеют провернуть аналогичное воздействие на уровне всего мира. Так крупнейшим за всю историю климатическим мифом стала теория о глобальном потеплении, принятая в 1997 году. Киотский протокол был легко продавлен Вашингтоном в отсутствие противодействия со стороны Москвы, и вскоре 159 государств безропотно согласились сократить выбросы парниковых газов, поскольку в ходе беспрецедентной кампании именно они были названы «главной причиной разрушительного потепления».

Как и в случае с хладагентом DuPont, организаторами мифа полностью игнорировались альтернативные данные, в частности то, что уровень углекислого газа в атмосфере зависит от температуры, а не температура от уровня CO₂. Мировой океан по понятным причинам является главным генератором выбросов ввиду испарения и вносит в атмосферу 80 гигатонн углекислого газа, против человеческих 7 гигатонн. Испаряется он тем сильней, чем выше повышается температура на Земле, а рост температуры, в свою очередь, обусловливается природными ритмами и процессами внутри Солнечной системы.

Так, данные наблюдений до XIX века ясно показывают, что в тот период фиксировался самый холодный интервал современной истории, начавшийся в Европе в XV веке. Его называют «малым ледниковым периодом». Согласно хроникам, в Москве в те времена летом регулярно выпадал снег. До этого отрезка температура, напротив, была значительно выше, и этот период называют «средневековым потеплением». Другими словами, подобные колебания происходили на планете регулярно, а нынешнее постепенное потепление началось задолго до появления автомобилей и самолетов.

Внутри больших циклов колебаний шли малые, в частности относительно короткий рост температур фиксировался вплоть до 1940 года, хотя тогда атмосфера практически не загрязнялась. Похолодание же, напротив, стало наблюдаться лишь тогда, когда к финалу подходила Вторая мировая война, то есть на пике работы мировой промышленности. На протяжении промышленного бума (после конфликта) температура снова падала, хотя по принятой теории глобального потепления должна была расти, а когда настал экономический кризис Запада (1970-е годы), вместо падения снова начала повышение.

То есть фактически все это часть растянутых во времени циклов, и если бы промышленные страны XX века посчитали причиной тому нынешний миф, отказавшись от развития индустрии, то всего лишь не стали бы фабриками мира, сверхдержавами или крупными игроками — потеряли бы темп, но никак не повлияли на рост температуры. Именно этого навязыванием странам норм Киотского протокола и добивались США.

Специальная Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) начала свою работу в 1988 году, впоследствии получив Нобелевскую премию «за вклад в доказательство глобального потепления», то есть за успешное обоснование аферы для использования против экономических конкурентов США. Примечательно, что награду «независимая» комиссия разделила с американским вице-президентом Альфредом Гором.

Как и в истории с «древесной бумагой», запустившей вырубку лесов, или фреоном, запрещенным под эгидой «разрушения озонового слоя», человечество одурманивали в лучших традициях англосаксонской пропаганды. Мир пугали «скорым» исчезновением Гольфстрима, научными «доказательствами» и соответствующей продукцией Голливуда. Но если учесть, что цена вопроса составляла порядка триллиона долларов, затраты себя оправдывали.

Вскоре после принятия документа 159 странами американский сенат принял резолюцию Бёрда — Хагеля, заблокировавшую ратификацию протокола, чем снял с главного его инициатора — США — все обязательства по выполнению договора. Финальным аккордом операции стал вывод «грязных» производств ТНК в развивающиеся страны, с дальнейшим лоббированием исключения этих государств из общего списка.

Для наглядности целей протокола можно привести пример Канады, которая в ряду первых согласилась принять данные нормы, а к 2015 году стала главным сторонником идеи его непродления. Оттаве пришлось тратить десятки миллиардов долларов в год на закупку у частных ТНК невыгодных экономике систем фильтрации, вредных ламп и прочих крайне дорогостоящих и ненадежных технологий. Обязательное принятие «рекомендаций» привело к резкому удорожанию и конечной продукции главных конкурентов США — Европы, Японии, Южной Кореи и так далее…

С точки зрения закулисной политики навязывание протокола было методом борьбы транснациональных элит против национальных государств, с позиции великодержавной конкуренции — нерыночным механизмом США по торможению развития конкурентов. В обоих случаях речь шла о деструктивности, поэтому со временем доверие к идее техногенного потепления начало исчезать. В результате организаторы решили использовать остаточный потенциал в ходе Конференции по климату 2015 года, предложив взамен Киотского протокола новое «Парижское соглашение».

Нынешний документ не предполагает немедленного отказа от ископаемого топлива или резкого ограничения выбросов, но при этом оставляет главный для капитала пункт — страны-подписанты должны принять меры по «технологическому перевооружению» производств, то есть и далее закупать «зеленую продукцию» у частных корпораций.

Недавний проект с использованием Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), организовавшего пресс-конференцию Греты Тунберг, прямое доказательство прежних методов и мотивов. Сентенции 15 подростков о «бесчувственности тех», кто будет игнорировать Парижское соглашение, говорят о многом.

Примечательно, что Вашингтон снова присоединился к соглашению без ратификации, то же самое сделала и Москва. Трамп заявил о намерении вывести Соединенные Штаты из договора в ноябре 2020 года, сразу же как только это станет законодательно возможным, Кремль подобных планов пока не оглашал.

Если же говорить о том, почему Россия вообще приняла Парижский договор, то ответом может стать сложившееся в 2019 году международное положение. Москва прекрасно осознает всю подноготную действий Вашингтона и понимает, что «экодиктатура» десятилетиями позволяла сильным странам сдерживать развитие оппонентов. Но проблема состоит как раз в том, что по опыту истории Киотского протокола, в случае отказа Россия рисковала понести еще больше потерь, в том числе подставив отечественные компании под обвинения во всех «климатических» бедах.

Основной экспортный товар нашей страны — это углеводороды. Парижское соглашение описывает борьбу с потеплением как борьбу с выбросами углеводородов, следовательно, это создает идеальную почву для очередных санкций против российской экономики, навязывания платы на вредные выбросы, отказа в инвестициях, повышения ставок и так далее. Само же Парижское соглашение предусматривает «к 2020 году сократить эмиссию парниковых газов до 75% от объема 1990 года», при том Россия уже имеет в этих рамках годовой задел (67,6% без учета поглощения CO₂ лесами и 50,7% с его учетом). То есть принятие явилось временным компромиссом. Если же в будущем, со стартом новой индустриализации издержки превысят выгоды, Кремль всегда может повторить маневр США. Не случайно и Китай, являющийся главным производителем СО₂, также решил принять этот документ по схожим с Россией мотивам.

Учитывая вышеописанное, неудивительно, что и псевдоэкологические протесты в России чаще всего работают на политические задачи, причем растут в зависимости от числа профильных НКО. Согласно данным Минюста на 2019 год, из 150 иноагентов, получающих финансирование из-за рубежа, 29 уже числятся как «экологические».

Феномен «глобальной экологической деятельности» появился в США еще в прошлом веке в виде стратегии корпоративной войны с экономическими и политическими конкурентами. Сегодня эти инструменты, под видом охраны окружающей среды, прочно перекочевали в мировую политику. А значит всем, кто по собственной воле втягивается в тот или иной аналогичный проект, стоит понимать, что пока они искренне стараются охладить атмосферу, на их идеализме кто-то греет карман.

Автор: Руслан Хубиев

https://regnum.ru/news/polit/2747572.html

***

Приложение. На частном самолете - на конференцию по климату: лицемерие и убеждения

Многие участники проходящей сейчас в Мадриде конференции ООН по климату прибыли на нее на самолетах, в том числе - личных. DW о том, как элитные авиаперелеты влияют на окружающую среду.

Если юная экоактивистка Грета Тунберг добирается на конференции ООН по климату на яхте или поездом, то большинство остальных делегатов предпочитает авиаперелеты, неизбежно сопровождаемые интенсивным выбросом углекислого газа. Некоторые высокопоставленные лица прибыли на климатическую конференцию в Мадрид на частных самолетах - например, миллиардер Майкл Блумберг, недавно объявивший о том, что будет бороться за пост президента США.

Знаменитости летают на саммиты по климату на личных самолетах

Такого рода лицемерие не ускользнуло от внимания тех, кто борется за охрану окружающей среды: мировых лидеров и знаменитостей то и дело приглашают во все концы света, чтобы обсудить экологические проблемы, - и они отправляются туда на собственных самолетах, что лишь усугубляет ситуацию. "Даже если супербогачи преследуют благие цели, они не могут помочь, продолжая загрязнять окружающую среду", - написал британский экоактивист Джордж Монбио в своей недавней колонке в The Guardian. Он привел в пример конференцию по климату, организованную Google в июле. Многие из списка гостей, включая бывшего президента США Барака Обаму, британского принца Гарри и голливудского актера Леонардо Ди Каприо, прилетели в Италию на частных самолетах. Всего участники этой конференции использовали 114 частных авиалайнеров.

Полугодом ранее, в январе, в ходе Всемирного экономического форума в Давосе нидерландский историк Рутгер Брегман вызвал всеобщий ажиотаж, заметив, что 1500 частных самолетов прилетели в Швейцарию, чтобы их владельцы смогли услышать речь сэра Дэвида Аттенборо о том, как мы разрушаем нашу планету.

На вертолете над пробками в мегаполисах

Но авиапутешествия на личных самолетах - не просто популярный способ передвижения мировой элиты. В перегруженных автомобилями мегаполисах в США, странах Азии и Южной Америки вечно страдающие от нехватки времени бизнесмены все чаще пересаживаются на персональный авиатранспорт. В Сан-Паулу те, кто могут себе это позволить, годами летают на частных вертолетах над пробками, постоянно возникающими на улицах бразильской финансовой столицы. Такой способ передвижения становится все более популярным и в крупных городах Индии, Китая, Индонезии и в Сингапуре.

В проведенном в США в 2018 году журналом Business Jet Traveler исследовании, в котором приняли участие более 1400 руководителей и лиц с высоким уровнем дохода, говорится, что комфорт, приватность и безопасность стали ключевыми факторами при принятии ими решения летать на частных самолетах. Многие делают такой выбор, чтобы сэкономить время и насладиться удобствами маленьких аэропортов. Кроме того, 77% респондентов сообщили, что их обычный полет не превышает расстояние в 2400 км, и только 7% использовали частные самолеты для межконтинентальных перелетов.

Согласно "Отчету о благосостоянии" за 2019 год, опубликованному риелторской компанией Knight Frank, Северная Америка лидирует по количеству личных самолетов - их парк там превышает 13 600 машин. На втором месте с большим отрывом Европа и Россия, где в совокупности насчитывается 2 879 таких летательных аппаратов.

Больше роскоши, больше эмиссии СО2

Уже давно стало ясно, что путешествия самолетом - не самая хорошая идея с точки зрения окружающей среды. На пассажира, летящего из Берлина в Нью-Йорк и обратно экономклассом, приходится от полутора до двух тонн выбросов CO2. В 2016 году среднестатистический житель Германии с учетом всех источников загрязнения был ответствен за эмиссию почти 8,9 тонны CO2 в год - таковы данные Международного энергетического агентства (МЭА). В США этот показатель составляет около 15 тонн на человека.

Согласно исследованию Всемирного банка за 2013 год, на авиапассажиров, путешествующих первым классом, приходится примерно втрое больше выбросов CO2 по сравнению с пассажирами экономкласса - кресла в первом классе занимают больше места.

Недавний анализ, проведенный британским аналитическим центром левого толка Common Wealth, который изучает полеты в пределах Европы, показал, что пассажир, путешествующий на частном самолете, ответственен за эмиссию парниковых газов, в 4-15 раз большую, чем пассажир экономкласса, и в 75-250 - чем тот, кто путешествует на скоростном поезде.

И это только в случае, если все места в самолете были заняты. По оценкам Европейской ассоциации бизнес-авиации (EBAA), по меньшей мере 40% рейсов на частных самолетах - перегонные, когда порожнее воздушное судно перелетает в другие аэропорты для удобства клиента. Но критики, в том числе и EBAA, признают, что даже если выбросы CO2 от авиаперелетов к середине века утроятся, они составят лишь 2% от общемирового объема эмиссии. А влияние личных самолетов на окружающую среду и того меньше.

"Противники борьбы против изменения климата часто указывают на эти цифры как на причину ничего не делать", - заявил DW Лео Мюррэй, основатель британской компании A Free Ride, которая поддерживает введение налога на часто летающих пассажиров. "Если выбросы СО2 от частных самолетов - лишь малая доля от общего объема, то недавний анализ Университета Лунда показал, что люди, которые совершают такие полеты, оставляют личный "углеродный след", в сотни или даже в тысячи раз превышающий средний", - указывает Мюррей.

Запретить частные самолеты?

В начале ноября организации A Free Ride и Common Wealth опубликовали отчет, в котором предлагается к 2025 году запретить в Великобритании частные самолеты, использующие ископаемое топливо. Такие самолеты - вершина "углеродного неравенства", говорится в отчете, описывающем экологические издержки частной авиации: "Их постоянное использование на фоне обострения климатического кризиса больше не может быть оправдано, особенно в свете социальных последствий таких полетов".

В Лейбористской партии Великобритании пообещали, что подробно изучат "очень убедительное" предложение, если партия победит на парламентских выборах 12 декабря. "Почему правительство позволяет миллиардерам разрушать климат, а от последствий будем страдать мы все? - задается вопросом представитель лейбористов по вопросам транспорта Энди Макдональд. - Всего через несколько лет эти полеты можно будет совершать на электрических летательных аппаратах - если правительство примет правильные стимулирующие меры".

В EBAA от предложения отмахнулись, заверив, что оно мало что изменит в борьбе с изменением климата. "Авиасообщение - международный бизнес, а это значит, что односторонние, локальные решения не имеют большого смысла, - ответили в EBAA на запрос DW. - Поэтому мы предлагаем более реалистичный и целостный подход".

Планы EBAA включают в себя использование экологичных видов топлива, схемы компенсации за выбросы СО2 и проведение исследований в сферах электрификации транспорта и эффективности использования топлива. Цель организации - к 2050 году уменьшить вдвое выбросы углекислого газа по сравнению с 2005 годом.

Будущее за электросамолетами?

Лео Мюррэй верит, что запрет летательных аппаратов, работающих на ископаемых видах топлива, заставит владельцев частных самолетов инвестировать в альтернативные способы передвижения, в том числе - в электрическую авиацию.

"Летательные аппараты с электродвигателями регулярно рекламируются руководителями авиакомпаний и членами правительств как технологическое решение, которое позволит минимизировать ущерб окружающей среде от авиаперевозок. И перемены не за горами", - уверен он. Его компания предлагает в ближайшее время назначить дату прекращения использования частных самолетов, работающих на ископаемом топливе, чтобы помочь продвинуть использование электротяги, добавляет Мюррэй.

К середине 2020-х аэрокосмическая индустрия сможет производить "самолеты с новыми, полностью электрическими двигателями, способные перевозить небольшое количество пассажиров на расстояние до 1000 км", говорится в совместном отчете A Free Ride и Common Wealth.

В нем также утверждается, что Airbus и Siemens смогут заменить электросамолетами воздушные суда, летающие на ископаемом топливе, в восьми из десяти рейсов в пределах Европы, которые сейчас выполняют частные самолеты. Конкуренты - в том числе сервис такси Uber и компания Volocopter в Германии - уже планируют в течение следующих двух-четырех лет представить собственные электрические вертолеты в Дубае, Шанхае и Сингапуре.

Авторы: Мартин Кюблер, Елизавета Фомина   

https://p.dw.com/p/3UYXK

***

Мнение. Погубит ли планету сверхпотребление ?

Идея меньше потреблять становится все популярнее среди молодежи в Европе. Эксперты скептически относятся к таким призывам, призывая найти баланс между защитой климата и ростом экономики.

"Мне не нужны 10 штанов, мне хватит 5, но они должны быть хорошими,"- говорит Катрин Шлёмер (Katrin Schlömer), 23-летняя активистка Greenpeace, стоя у магазина дешевой одежды Primark в Бонне. Primark считается сетью "быстрой моды" - новые модели в отделения поступают едва ли не каждый день, но так же быстро выбрасываются покупателями. Что неудивительно, учитывая стоимость: например, джинсы стоят в Primark от 10 до 15 евро.

На Катрин - джинсы Armedangels, средняя цена на которые у бренда составляет 100 евро. Зато, по словам экоактивистки, они производятся без вреда окружающей среде и со справедливой оплатой труда рабочих, да и служат гораздо дольше.

Экоактивисты призывают меньше потреблять, индустрия моды – против

К такой логике сегодня склоняются все больше молодых людей, обеспокоенных изменением климата. По их мнению, привычка к чрезмерному потреблению - дешевые перелеты вместо экологичного транспорта, использование одноразовой посуды, выбрасывание тонн пригодных к употреблению продуктов питания, которые "потеряли товарный вид" - расточительство, которое наносит серьезный ущерб окружающей среде и может довести планету до "точки невозврата".

В индустрии моды такими настроениями среди молодежи довольны не все. В конце октября гендиректор бренда одежды H&M Карл-Йохан Перссон раскритиковал тех, кто призывает прекратить летать, потреблять и вообще делать то, что наносит вред экологии. "Да, это может привести к небольшому улучшению для окружающей среды, но у этого будут ужасные социальные последствия", - сказал Перссон в интервью Bloomberg, добавив, что нужно заниматься не только уменьшением воздействия человека на природу, но и продолжать создавать рабочие места, улучшать систему здравоохранения и давать людям возможность получать преимущества от экономического роста.

Катрин такая позиция кажется утопичной. "Бесконечный рост экономики невозможен. В какой-то момент все реки будут отравлены, а ресурсов не останется", - говорит она.

Насколько влиятельно растущее экодвижение?

Хотя таких молодых людей, как Катрин, становится все больше, экономисты отмечают, что объемы потребления от этого не уменьшаются. Более того, потребление продолжает ускоренно расти.

"Многие осознают необходимость защиты окружающей среды. Но это не значит, что они и действуют соответственно," - говорит Рональд Кубе (Roland Kube), экономист из кельнского Института немецкой экономики (IW). Он поясняет, что, даже понимая последствия сверхпотребления для планеты, многие не готовы отказываться от новинок техники, отпусков за границей и новой одежды. Моду на сокращение потребления профессор Вернер Айххорст (Werner Eichhorst) из немецкого Института экономики труда (IZA) называет нишевой, а популярность культуры совместного потребления - бартер, аренда или обмен вместо покупки, починка старого вместо приобретения нового - считает скорее "медийной", чем реальной.  "99% людей эти темы не интересуют", - заключил он.

Необходимое потребление или потребительство - где граница?

"Что такое слишком много или слишком мало потребления? Что вообще такое здоровое потребление?" - задает риторический вопрос Айххорст в разговоре с DW. Он считает что границы "здорового потребления" определить едва ли возможно, а предписывать их людям уж тем более не нужно.

"У каждого есть свобода делать то, что он хочет, пока это не наносит вреда. Мы живем в свободном обществе," - напоминает Кубе. Он считает наличие широкого выбора и способность производителей покрыть потребности потребителей скорее позитивным моментом, однако отмечает и фактор нерациональности. "То, что многие продукты используются слишком быстро или выбрасываются вообще неиспользованными - большая неэффективность," - говорит он, призывая к поиску экономических решений.

Как уменьшить потребление без ущерба экономике

Экономисты считают, что рационализировать потребление можно и с помощью рыночных механизмов. Помимо стандартных предложений вторичной переработки и использования отходов, одним из главных инструментов они называют включение стоимости негативного воздействия на окружающую среду - например, выбросов углекислого газа - в цену продукта.

"Например, когда в текстильном производстве используются химикаты, там должна работать система контроля. Это конечно может привести к удорожанию производства. Но дело не в повышении цены как таковой, а в том, чтобы учитывать стоимость нанесенного экологии вреда", - поясняет Кубе. По его словам, сейчас цена устранения экологических последствий не входит в стоимость товара, и это нужно исправлять.

Профессор Айххорст также считает эту меру основной. По его мнению, включение нанесенного окружающей среде ущерба в цену товара должно быть задачей государственных или международных органов стандартизации. Эксперт отмечает, что несмотря на наличие уже сегодня широкого ассортимента экотоваров, цена которых включает в себя стоимость экологического урона, баланс интересов по-прежнему не достигается, так как массовый покупатель все равно реагирует именно на цену, приобретая пусть неэкологичные, но более дешевые товары.

Автор: Яна Беляева

https://p.dw.com/p/3T26i


Об авторе
[-]

Автор: Руслан Хубиев, Мартин Кюблер, Елизавета Фомина, Яна Беляева

Источник: regnum.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 15.12.2019. Просмотров: 161

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta