Как России стать лидером в военных технологиях

***

Война — это не умение стрелять, а умение понимать, кто на самом деле твой враг. Здесь это важнее.

Философ Алексей Чадаев с началом СВО с головой погрузился в беспилотную авиацию, в первую очередь, решение проблем, связанных с подготовкой инструкторов и личного состава, работающего с БПЛА на передовой.

Издание ИА Регнум: — Если переносить ваш пример на военную почву, то противник всегда старается не столько сбить дрон, сколько достать оператора. Почему мы не пытаемся сделать то же самое?

Алексей Чадаев: — Не пытаемся потому, что не можем. Он за пределами досягаемости наших средств поражения. И в этом главная проблема наша. Их средства поражения пока дальнобойнее наших. Так что текущая цель — сбить дрон. Но с четким пониманием того, что на этом ничего не кончится. Оператор останется, фабрики по производству дронов тоже никуда не денутся.

— На этом уровне тоже можно констатировать отставание. То, что Вы с коллегами говорите об искусственном интеллекте в беспилотных системах, внедрении «сквозной технологии» дронификации войск, создании ударных соединений БПЛА, на Украине уже реализовано практически. А поскольку это финансируется западными деньгами, отработанные на полигоне технологии Мировая Жаба получит первой.

— Конечно, что есть у хохлов — есть у их хозяев. Это реальный полигон и надо признать, что лучшие мозги там не хозяйские, а их собственные. Их айтишный сектор, Минцифры, вице-премьер Федоров, сетка разработчиков, система обучения, «Армия дронов», даже девочка Маша — люди прямо шарят. И шарят точно лучше, чем натовские и пентагоновские стратеги, с умным видом приезжающие в Киев.

Просто как ни смешно, у нас одна и та же проблема. Здесь в качестве тормоза всегда выступает родное государство и его архаичная, громоздкая, неповоротливая структура принятия решений, выделения и освоения бюджетов. А у них орденоносная машина НАТО и ее стержень — американский ВПК, который по сей день не понял, что большая часть его разработок — для прошлых войн.

Зато на Украине есть то, чего нет у нас — намного более шустрый, мобильный и главное, куда более ресурсный бизнес. Есть же Гугл и частные инвесторы, которые в состоянии использовать современные, обкатанные технологии быстрого масштабирования инноваций. Они собаку съели на том, чтобы с помощью денег преодолевать разрыв во времени. То, что естественным путем росло бы годами, тут растет за месяцы. И венчурная технология наработала набор не физических, а именно организационных технологий быстрого внедрения масштабирования, коммерциализации инноваций. 

— А как можно в таких условиях не отстать и победить? 

— Их темповое превосходство — ситуация неприятная, но небезнадежная. За последние десять лет китайцы объехали американскую венчурную индустрию на хромой козе. 

Простая цифра: средний срок роста от гаражного стартапа до IPO составляет 11,5 лет. У китайцев этот срок уже 6 лет. Притом, что у них нет инкубаторов, всей машинерии «эффективного менеджмента» и американской машинки печатания денег. У них возникла гениальная модель так называемых вертикальных фондов, и компания DJI, на чьих дронах летают обе стороны, как раз такой пример. 

Шустрые хэд-хантеры ездят по всему миру и пылесосят все команды, имеющие отношение к нужной теме. Потом для каждой внутри компании выделяют компетенцию, углубляют разделение труда, а дальше его расширяют по уровням. Таким способом они пропылесосили весь мир, собрали команду из семи тысяч инженеров, которые сидят в главном офисе в Шэньжене и проектируют наперед сразу несколько поколений дронов. И вряд ли их кто догонит в этой жизни. 

Так вот на этом месте должна была быть наша реклама. Это простой сталинско-хозяйственный, советский способ, военно-техническая комиссия образца 1947 года, на которой молодой инженер Михаил Калашников представил свой автомат, один из пятнадцати. В этом нет ничего нового и миропотрясающего. Просто раньше называлось «проектный конвейер». 

Советский ВПК был чуть ли не единственной отраслью нашей промышленности, в которой была вполне капиталистическая конкуренция, несколько КБ работали по любой теме одновременно. Нам, конечно, уже надо ехать учиться у китайцев. Но в организационно-концептуальном движке это основано на доброй старой технологии, которая дала нам и Т-34, и ракету Р-7 и АК-47 и все остальное наше знаменитое стреляющее, летающее, ездящее. 

— Но ведь пока мы видим, что та же беспилотная авиация является одной из точек приложения сил гражданского общества, самой заметной, по крайней мере. Верно ли утверждение, что вся эта чрезвычайно важная в условиях войны вещь существует благодаря гражданскому обществу? 

— Сейчас уже нет, это хайповая тема в высоких кабинетах, одни люди отписывают другим миллиарды на развитие военного и гражданского беспилотья. Но общество тему действительно двинуло, сделало в эти полтора года ключевой, когда каждый день в телеграм видео с дрона рассказывают о войне. Дрон стал главным медиа войны. Разумеется, начинаешь понимать, что это важно, оказывается. 

Другое дело, что родное начальство никогда этого не признает и никогда не скажет спасибо уважаемому гражданскому обществу. В нашей модели есть монополия на инициативу. Реализовать какую-то инициативу — это донести ее до начальника и он тебе её вернет в виде собственного поручения. Хотя у меня есть мечта, чтобы нашелся начальник, который мог бы мной отчитаться. Мог бы даже получить орден — лишь бы дело сделалось. 

— Сделает ли дело быстрее в связи с формированием отрасли гражданского беспилотья? Другими словами, как эта отрасль повлияет на военные дела? 

— Если мы хотим лидировать в военном дронострое — должны развивать дронострой гражданский. Во многом наша гонка в «холодной войне» была осложнена тем, что противник опирался на свои гражданские индустрии. Имея развитое судостроение, они могли запросто создать авианосный флот. Имея мощное авиастроение могли создать военную авиацию, гражданским фирмам заказывались военные вертолеты. 

А поскольку у нас такого не было, мы были вынуждены делать штучно, а значит дорого. И в итоге блистательно освоили историю, когда делается что-то супер-пупер пятого поколения в одном экземпляре. В двух уже сложно. Так что да, есть шанс что на относительно пустом рынке с гигантским спросом (а это рынок планетарный, учитывая БРИКС и прочее) можно для гражданских устройств сделать такой сбыт, который позволит жить и существовать компаниям, которые обеспечат и военные потребности тоже. Это хорошо и правильно. 

Сейчас на фронте, по сути, есть три основных способа применения дрона — летающий бинокль, барражирующий боеприпас и бомбардировщик. Все остальные имеют эпизодический, немассовый характер. Но вариантов применения на самом деле масса, включая передвижной бордель с куклами для снятия стресса. Эпоха дронов в армии только начинается и количество прикладных применений будет расти стремительно. Если все будет складываться только эволюционным путем, мы просто не успеем за этим паровозом, и в следующей драке нас сомнут. 

— А на каком направлении развития тогда лучше сосредоточиться, чтобы не догонять, а опережать? 

— Надо размышлять уже не о внедрении искусственного интеллекта, а сразу о том, как с ним бороться. Сейчас самый важный бизнес — как давить паровозы пока они чайники. Все виды противодронной обороны, систем защиты против искусственного интеллекта и его злокозненного противоправного применения и далее везде. 

Мы еще можем думать на опережение, есть временное окно, если прямо сейчас создавать лаборатории по радиоэлектронной разведке и борьбе, по противодронной обороне, по цифровой безопасности. У нас есть шанс стать в этом вопросе мировыми лидерами. И для гражданской сферы самый правильный и очевидный путь — брать наработки в народном окопном РЭБе, они работают. Людям как-то выживать надо в условиях атак вражескими дронами, на «Дроннице» мы видели много решений как не давать летать другим. 

— Последний вопрос. Если у каждого будет армия дронов, то как же побеждать в такой драке? 

— Прямо сейчас надо моделировать войну человекомашинных систем, прокручивать её шаг за шагом, понимать, как это будет работать. Парадоксальную мысль выскажу, но в такой борьбе ключевую роль будет играть человеческий фактор. 

Приведу пример матча по Го, где искусственный интеллект играл с самым сильным игроком-человеком и поначалу выигрывал партию за партией. А проиграл потому, что человек сделал грубейшую ошибку, которую машина не поняла и ответила стандартно. Вот идеальный случай продуктивной ошибки. И в войнах будущего ключевой окажется способность продуктивно ошибаться.

Автор Денис Давыдов

Источник - https://regnum.ru/article/3832996

***

Армия опережает флот в адаптации к новым вызовам

Высокая уязвимость крупных боевых кораблей заставляет вспомнить об эффективности малых катеров.

Морскому военно-промышленному лобби нужно трезво оценить реальную боеспособность российского флота, который строился для принципиально иных конфликтов, нежели современные боевые действия в акватории Черного моря. Российским промышленникам и военным стратегам, вероятно, предстоит отказаться от планов сооружения новых крупных кораблей, которые становятся сегодня легкой мишенью и уничтожаются первым же выстрелом дальнобойной вражеской ракеты.

Уже в первые месяцы конфликта выяснилось, что многие боевые корабли Черноморского флота вносят скорее отрицательный вклад в эффективность наших операций. Повреждение или уничтожение кораблей противокорабельными ракетами или морскими дронами – это ощутимая потеря, по крайней мере в экономическом, медийном или пропагандистском плане. А вклад кораблей-мишеней в успех специальной военной операции в таких условиях, мягко говоря, не очевиден.

Представители военно-промышленного лобби, возможно, готовы опровергнуть подобные негативные оценки слабозащищенных крупных кораблей, которые уже не первый раз получают серьезные повреждения от вражеских атак. Но события показывают, что их оборона не гарантирует стопроцентную защиту от современных противокорабельных ракет. И риск потери крупных кораблей в активных операциях сегодня неоправданно высок. При этом известно, что новые военные союзники России активно дополняют свои военно-морские силы современными быстроходными катерами с ракетными вооружением, которые раньше принято было относить к так называемому москитному флоту.

Высокая уязвимость крупных военных кораблей стала очевидной как минимум еще 40 лет назад – сразу после Фолклендской войны. Тогда Великобритания потеряла два фрегата, два эсминца и десантный корабль, которые как раз и оказались слабозащищенными мишенями. Так, эскадренный миноносец британского Королевского флота был потоплен первым же выстрелом противокорабельной аргентинской ракеты. Малые катера вряд ли полностью заменят большие корабли на океанских просторах, но увеличат возможности флотов.

Крупные, но малозащищенные военные корабли хороши для демонстрации флага или для показательных маневров. Хороши они и для демонстрации военной мощи и предотвращения военных конфликтов. Но если конфликт уже начат, то роль и место незащищенных военных кораблей принципиально меняются. Что мы и наблюдаем сегодня в ходе столкновений в акватории Черного моря.

Директора крупных предприятий или высшие морские офицеры вряд ли обрадуются тому факту, что им придется пересматривать свои бюджеты и производственные планы. Поскольку три десятка катеров с ракетным вооружением окажутся более эффективными в современных условиях, чем, например, крупный крейсер или фрегат при их сопоставимой стоимости. Такие малые катера противнику сложнее обнаруживать или поражать дорогостоящими противокорабельными ракетами. Да и повреждение части такого москитного флота не помешает развивать общий военный успех.

Злые языки утверждают, что военно-морские флоты во многих странах давно служат лишь удобной кормушкой для промышленных и военных начальников. Так что за отказом от развития современных морских средств стоят большие экономические интересы. Примерно такие же, которые тормозили массовое внедрение воздушных беспилотников для разведки и непосредственного уничтожения техники и живой силы противника. Значительную часть ударных и разведывательных дронов для Российской армии сегодня поставляют активисты и волонтеры. Но создать альтернативу малобоеспособному флоту российские общественники вряд ли способны. А демонстрации возможностей российской промышленности в этом направлении мы пока почти не наблюдаем.

Источник - https://www.ng.ru/editorial/2023-09-19/2_8830_red.html

***

Президент РФ Путин заявил о разработке оружия на новых принципах

Президент России Владимир Путин заявил, что Россия разрабатывает оружие на новых физических принципах.

Российский президент не уточнил, какое именно вооружение находится в разработке. Вместе с тем он утверждает, что в ближайшем будущем такое оружие обеспечит безопасность любой страны."Если посмотреть в сферу обеспечения безопасности, то оружие на новых физических принципах будет обеспечивать безопасность любой страны в ближайшей исторической перспективе. Мы прекрасно это понимаем и работаем над этим", - сказал он, выступая на встрече с модераторами ключевых сессий Восточного экономического форума (ВЭФ) во Владивостоке во вторник, 12 сентября.

О каком именно оружии идет речь, президент РФ не уточнил. Агентство ТАСС отмечает, что оружие на новых физических принципах предполагает использование качественно новых или ранее не использовавшихся технологий и принципов действия. К таким видам оружия обычно относят, например, лазерное, инфразвуковое и радиочастотное.

В марте 2018 года Путин значительную часть послания Федеральному собранию посвятил презентации нового российского оружия. Тогда он, в частности, рассказал о ракете "Сармат" и гиперзвуковом комплексе "Кинжал", о подводных беспилотниках межконтинентальной дальности и новой крылатой ракете с ядерной энергетической установкой, "которая будет обладать неограниченным радиусом действия и непредсказуемой траекторией полета". Некоторые из этих видов оружия уже приняты на вооружение, остальные, по официальным данным, до сих пор находятся в разработке.

Автор Сергей Ромашенко

Источник - https://p.dw.com/p/4WEpa