Знакомьтесь: Борис Фельдман, один из владельцев медиа-холдинга «Русская Германия – Русский Берлин». Но речь не о нем, а о темах....

Познакомились мы с Борисом заочно аж в 1996 году, причем при весьма пикантных обстоятельствах. Я тогда только начинал свою деятельность в должности председателя мною же созданной и быстро растущей общественно-полезной организации «Neue Zeiten Deutschland» e.V. Моя информационная активность бурлила через край, электронные письма, призывы, разъяснения, приглашения к сотрудничеству шли во все концы света. И вот однажды в дверь моей скромной квартирки (она же – многолетнее бюро-офис того же Общества) неожиданно позвонили. На пороге были два очень приличных, интеллигентных, с иголочки одетых в штатское немца, которые предъявили свои удостоверения и попросили разрешения пообщаться со мной по некоторым вопросам. Я не успел прочитать, что было написано в удостоверениях, но позднее сам себе признался, что с моим тогдашним знанием немецкого языка я бы все равно не понял, с кем меня свела судьба. Только через полчаса общения и вежливой просьбы предъявить мой собственный паспорт до меня постепенно дошел смысл только что услышанного из уст непрошенных гостей слова «Verfassungschutz».

Да, это были двое сотрудников немецкого аналога КГБ – федеральной Службы защиты конституции. Мы разговаривали около двух часов обо всем на свете: откуда я родом, когда приехал, про состав семьи, профессию и т.д. и т.п. Я ничего не скрывал. И правильно делал! Потому что упоминание одним из посетителей имени и фамилии моей первой школьной учительницы (спустя 40 лет после окончания начальной школы!! – я и сам уже почти забыл, как ее звали) привело меня в состояние шока…

Беседа закончилась гораздо приятнее, чем я мог себе представить: эти симпатяги выписали мне чек на сумму 250 немецких марок за… как они объяснили, за отнятое у меня время. А на мое любопытство, почему именно такая сумма, не больше и не меньше, ответили весьма лестно: оказалось, что я со своей квалификацией и активностью информационного обмена нахожусь на самой высшей ступени их внутрислужебной табели о рангах.

Спохватившись и придя в ужас от грядущего позора, я потом обзвонил добрую десятку уважаемых мною коренных немцев с одним и тем же вопросом: не завербовали ли меня в качестве пожизненного информатора, на что получил успокаивающий ответ, что в цивилизованных странах партнерство с подобными службами не считается позорным. А я ведь даже и не сотрудничал, а только про себя рассказал и чаем угостил.

Прощаясь, один из офицеров небрежно бросил мне на стол ксерокопию страницы какой-то немецкой газеты с портретом бородатого мужика над статьей, которая называлась «Царь русской прессы». А под фотографией была подпись: Boris Feldman. Комментарий немецкого «гэбиста» был короткий: «…Ваш коллега. Познакомьтесь».

Ослушаться я не посмел и в тот же день познакомился: позвонил Борису в Берлин, представился и объяснил, что получил шпионский приказ от местного секретного ведомства выйти с ним на связь и обменяться паролями-явками для выполнения дальнейших диверсантских поручений на территориях, подконтрольных ЕС, НАТО, СНГ, ОСЕАН, Штази, Массад, КГБ, ООН, КПСС, ВЛКСМ и ДОСААФ!

После этого заочного курьезного знакомства мы годами общались в Борисом Фельдманом по телефону по разным мелким деловым поводам, а лично познакомились лишь этим летом, в Москве, на юбилейном Десятом конгрессе Всемирной ассоциации русской прессы (наш журнал писал об этом событии в № 47). На этом же конгрессе по некоторым признакам почти панибратского общения Бориса Фельдмана со многими высокими персонами российского политического и журналистского бомонда, мне и пришла в голову идея взять у Бориса интервью о состоянии и перспективах «русского» бизнеса в Германии. Я потом не раз попеременно то хвалил, то ругал себя за эту идею.

Хвалил – потому что мой собеседник и правда полностью оправдал мои ожидания по глубине и… пронзительности что ли своих наблюдений и выводов; то есть как раз в этом общении удалось подняться на нужную высоту оценок и аналитики, с которой (высоты) общая ситуация из уст опытного предпринимателя, неоднократно доказавшего свою состоятельность во всех смыслах этого слова, и впрямь становится более понятной и вполне предсказуемой.

А ругал – потому что язык не поворачивается назвать приличным словом «интервью» многонедельные погони за Борисом по странам и континентам, в самолетах и поездах, днем и ночью, в праздники и будни. Если бы не нынешние спасительные электронные технологии, включая Интернет и спутниковые коммуникации, это с позволения сказать «интервью» могло бы никогда не состояться. По этим же причинам, из-за постоянного дефицита времени и бесконечных задержек-откладываний, мы решили сделать паузу в наших беседах для опубликования уже проговоренного. Если этот первый короткий материал будет признан удачным, то со временем мы сможем продолжить наш диалог.

А теперь передаю «микрофон» самому Борису Фельдману. И не буду перебивать его прямую речь своими вопросительными знаками. Когда на вопросы отвечает не только успешный предприниматель, но и одновременно профессиональный журналист в том же лице, то необходимость в публикации тех самых вопросов исчезает, и так все понятно.

Из немецкой прессы:

«...BORIS FELDMANN ist Medienunternehmer. Geboren wurde der 50-Jährige in der lettischen Hauptstadt Riga. An der Universität in Riga studierte Feldmann Journalistik. 1990 zog er nach Berlin. Gemeinsam mit seinem Bruder Dimitrij gibt Feldmann die russische Wochenzeitung Russki Berlin heraus, die deutschlandweit als Russkaja Germania erscheint. Feldmann ist verheiratet und lebt in Tempelhof…»

Ответы на вопросы немецкой анкеты:

1. Mein erstes deutsches Wort war ...

... «nochmal dasselbe".

2. Heimat ist für mich ...

... Europa.

3. Typisch Deutsch ist ...

... pünktlich zu sein.

4. Ein Vorurteil, dem ich persönlich ständig begegne, ist ...

...  dass alle Russen etwas mit Mafia zu tun haben. Das war Jahre lang hier ein Klischee. Und jetzt, dass alle Russen sehr reich sind und Millionen haben.

5. Für meine Miete in Berlin könnte ich dort, wo meine Familie lebt ...

... Meine Familie lebt in Berlin. Und ich habe auch ein paar Wohnungen in Kiew und Moskau. Und dort kostet alles viel, viel mehr als in Berlin. Berlin ist billigste Stadt, die ich kenne.

6. Was mir in Berlin fehlt, ist…

... Berlin hat alles, was ich brauche, alles.

7. Dafür gibt es in Berlin zu viel…

... Berlin ist eine ganz, ganz ausgewogene Stadt, und ich finde, alles ist absolut genug. Nicht zu viel und nicht zu wenig.

8. Wenn ich im Ausland Berlin erklären muss, sage ich ...

... Berlin ist eine komfortable Stadt. Sie ist auch sehr ruhig und sehr grün. Ich mag Berlin.

9. Als König von Deutschland würde ich…

... wissen Sie, es gibt eine sehr gute Anekdote: Ein alter jüdischer Schneider sagt seinem Sohn: „Wenn ich ein König werde, dann werde ich viel besser leben als der König.“ Der Sohn fragt: „Warum Vater?“ Dann sagt der alte Schneider: „Dann kann ich noch ein bisschen dazu schneidern.»

10. Bei multikulti denke ich ...

... Multikulti selbst ist eine echte europäische Tendenz. Aber das Wort selbst klingt –na ja– sehr angenehm und komisch… Nicht so groß, wie zum Beispiel Integration.

11. Ich glaube ...

... dass ich glaube.

12. Ich esse am liebsten ...

... französische Küche.

13. Bei einer Frau achte ich zuerst auf ...

... na ja, die Augen.

14. Als 13-Jähriger wäre ich gerne…

... Journalist geworden.

15. Mein größter Fehler ist ... 

... dass ich nicht gut Deutsch kann.

16. Glücklich macht mich ...

... das Leben.

17. Mich ärgert im Moment ...

... nichts.

18. Dieses Kompliment verunsichert mich:

Dass ich sehr gut Deutsch spreche.

19. Diesen Menschen möchte ich gerne kennenlernen:

Die Menschen, die ich kennen lernen wollte, habe ich bereits kennengelernt.

20. Auf meinem Nachttisch liegen ...

... immer einige russische Bücher.

Объективная информация из немецких источников:

«Русская Германия» (Russkaja Germanija), еженедельное издание, дата первого номера: 18 июня 1996, общий тираж 73.000 экземпляров (IVW Q3/2008), в том числе по подписке 28.441, издатель: ReLine Intermedien und Verlags GmbH, главный редактор Борис Фельдман.

Об интеграции…

«…Проблема немецкого общества времен После Стены была и остается в том, что оно якобы мононационально. По ощущениям. Не важно, что уже больше 10% жителей Германии – вовсе не немцы и даже не носители романоязычной культуры. Общество себя воспринимает как моно. Отсюда и болезненный вопрос об интеграции. В таком разрезе он мало возможен в США, скажем, или даже в Канаде.

 Нечто подобное было с греками – земляками Одиссея – пару тысяч лет тому назад. Они тоже считали, что люди – это только они. Все остальные, встреченные ими – или боги, или чудовища. Германии пора выходить из древнегреческого сна. Существует сто тысяч или двести тысяч параллельных обществ в стране. Из них и  состоит гражданское общество. И никто ни в кого не интегрируется. Или все во всех. Это вопрос точки зрения. Часто интеграция сводится к знанию языка. Но вот австрийцы отменно говорят по-немецки. Но насколько же они не интегрированы в Германию! Или взять тех же голландцев из пригерманских районов...

Есть и другая сторона медали. Германия предпочитает тратить миллиарды на то, чтобы пуштуны договорились с узбеками, как им вместе убивать таджиков,  или палестинцы с палестинцами – сами понимаете о чем. И в то же время для того, чтобы немцы узнали немцев – при том, что  все уже живут в одной стране, – не находится и лишней сотни тысяч евро; в результате коренные немцы напуганы идиотскими мифами о русских немцах. Как сказал один умный человек, ненависть – это такое чувство, которое редко остается без взаимности. То же можно сказать и о межнациональных (или межязычных) страхах…»

О немецком национализме и отдельно об антисемитизме…

«…В Германии со стороны немцев мне его пробовать не доводилось. Если только не считать своеобразной формой такого национального неравнодушия некую особенность, особинку в отношениях… например, к евреям. Но если честно сказать, я к духовному антисемитизму спокойно отношусь. Я вот не люблю вареные овощи, а кто-то – евреев. Имеем право. Оба. Да и потом евреи все же – не американские доллары, чтоб их любили уже за то, что они есть!

Добавлю, что, на мой взгляд, антисемитизм довольно универсальный показатель положения человека: он присущ или крайним низам, или верхам. Нормальный средний массовый человек априори не может быть антисемитом.

У меня есть такая вот байка. О моем друге, который, будучи женатым, жил с испанской студенткой. А та сама – из консервативной семьи. И разница в возрасте у них была лет уже в 15,  в общем, хватало проблемок в этом союзе. Но подружка боялась одного: если родители узнают, что она живет с... евреем, ее проклянут. При этом ни она, ни ее родители, ни наверняка родители родителей никогда никаких евреев у себя в Испании не встречали. (Испания-то стала «юденфрай» за полтысячи лет до безумного Адольфа.) Вот ответьте мне, эти люди – антисемиты?

Некоторые переселенцы приезжают в Германию с этим вирусом. Особенно почему-то из Казахстана, из дальних его областей. Вот не любят они евреев. Ну и замечательно!

Сколько им пришлось там настрадаться и как здесь многим досталось – а не любят евреев. Евреям от этого никакого ущерба. А для людей – некая психологическая разгрузка…»

О «русском бизнесе» вне России, особенно в Германии…

«…Часто вспоминаю байку Петра Вайля о том, как они, будучи молодыми, безрассудными и пьяными,  ехали с Генисом в нью-йоркском метро. Попивали из пакетика каждый свою бутылочку, смеялись, громко разговаривали, пели русские песни... Словом, ни в чем себе не отказывали. И в какой-то момент Генис вдруг говорит Вайлю:

– Петька, вот все пугают, мол, в Нью-Йорке метро страшное... А ты оглянись, в целом поезде никого страшнее нас нет...

Эта параллель пришла мне на каком-то из первых всемирных конгрессов русской прессы. До этого я думал, ну что мы собой представляем, маленький этнический рынок, морщинка на челе гиганта... То ли дело другие... А потом огляделся: а гиганты кто?

Ну понятно, Россия... Вопросов нет. 140 миллионов.  Рынок огромный. Украина. Тоже вопросов нет. 40 миллионов явно читают по-русски. А третий-то кто? (Я в скобках опущу Белоруссию, там нет рынка по иным причинам). Латвия? Так там,  в родимой моей стране,  всех русскоязычных реально меньше миллиона. Эстония с Литвой вычеркиваются по тем же причинам. Израиль в эту лигу со своими, пусть и очень шустрыми, но семьюстами тысячами не проходит. Греция – под миллион. Центральную Азию тоже исключаю по разным причинам,  в том числе и по числительным. Канада – за полтора миллиона, США – под два... А у нас,  даже по самым скромным подсчетам – 3.5 миллиона. А реальных – все 4.5. Германия  – третий русскоязычный рынок в мире! Третий!

А теперь давай посмотрим его заполненность... На латвийский миллион,  а на самом деле,  на рижских 400 тысяч, приходится несколько крупных издательских домов, с полной линейкой газет и журналов, с отчаянной конкуренцией... Израильскую ниву тоже пашут плечом к плечу... А у нас-то что?

10 лет назад был «Контакт», мы и «Земляки» с «Восточным Экспрессом». Никто друг другу не мешал. Вообще жили – каждый на своей завалинке. Хорошо, появился Коля Вернер. Нашумел, напугал, натолкнул, спалил миллионов пятнадцать живых денег... Что имеем на сейчас? «Восточный экспресс» дошел до… конечной станции и сошел с рельс. Земляки подались в Парагвай. «Контакт», пережив ряд мучительных «аншлюсов», полностью сконцентрировался на том, чтоб удержать подписчиков,  способных в 21-м веке отдать полсотни евро за публикацию слов и нот песни «Я люблю тебя, Россия»...

Мы же начали выстраивать полную линейку СМИ – радио, журнал, газеты, ТВ.  То же делает и Вернер. Вопрос: «Кому лучше удается?» – не ко мне. Сейчас никого не хочу обидеть или огорчить. Но рынок при  этом реально заполнен вряд ли на четверть! Хотя кажется, что не выдохнуть и не вздохнуть...

А ведь рынок-то наш не простой, а золотой! Мы его просто ценить не хотим. Я сейчас много времени провожу в Украине, мы выпускаем в тех краях несколько больших журналов... Так вот, на всю 45-миллионную Украину есть ровно 9500 точек продажи прессы. Да еще треть этих точек – ящик из-под бананов да табуретка. А в Германии их –  110 000. И любая всем нам доступна! Доноси свою бумажку, куда хочешь, когда хочешь!

Так что – в отличном месте ведем мы бизнес. И перспективы у этого рынка великолепные. Ему просто повзрослеть надо. А это обязательно случится. Деньги четырех миллионов человек не могут бесконечно долго валяться на обочине.

С другой стороны,  это взросление реально давно уже происходит. В 1996 году чтоб по-взрослому зайти на рынок нам хватило 250 000 марок. В 2001 году для подобного захода понадобилась сумма в 2 500 000 евро. Сегодня, чтоб потеснить два ведущих издательских дома,  потребуется уже минимум 7-8 миллионов. Это чтоб громкое «здрасьте!» сказать. Я не говорю о дальнейших расходах. Так как и в 1997-м, и в 2002-м они значительно превысили стартовые...

Так что взросление идет. И дальше будет идти ускоренными темпами. Тем более что немецкие гиганты потихоньку начинают понимать прелесть нишевых рынков. Кое-кого мы разбудили и выпустили на наше пастбище, правда, в дуэте с нами... Кое-кто еще приглядывается, но уже не ровно дышит... А главное – рекламодатель идет в нашу сторону. В наш Издательский дом от немецких рекламодателей поступает 90% средств. И весь прирост идет только от них. В них мы видим и 100% перспективы.

В этом контексте выпуск бесплатных изданий типа «Буренка» или «Наша мамка» обречен, как продвижение на современный рынок некогда очень дефицитных патефонных иголок.

В то же время эти издания существуют,  у них есть аудитория, а  некоторые издатели – вполне современные вменяемые люди. С ними мы готовы были бы создать некий пул. Обеспечить им доступ к ресурсам крупнейших немецких рекламодателей, снабдить их издания качественными (легально приобретенными!) материалами, иначе говоря помочь оптимизировать их расходы и доходы. Но на цивильных, прозрачных условиях совместной игры. Кстати сказать, в каждой газете РГ/РБ есть мой мейл, так что буду рад, если кто-то откликнется. Такой шаг,  пожалуй, тоже способствовал бы повзрослению нашего медийного рынка…"

                                                                                                                                 Владимир Искин