Импорт Ближнего Востока в Европу. Теракт в Париже: Сбывается ли пророчество Мишеля Уэльбека?
Импорт Ближнего Востока в Европу
Увертюра. Теракт в Париже: Сбывается ли пророчество Мишеля Уэльбека?
Теракт в Париже стал отблеском пророчества из нового издания Мишеля Уэльбека об установлении во Франции исламской власти.
7 января нынешнего года к редакции сатирического издания Charlie Hebdo в Париже подъехал черный автомобиль, из которой вышли два человека, вооруженных автоматами и гранатометами. Убив двух сотрудников полиции, проводивших дежурство в холле, они ворвались в редакцию, где в тот момент было все управление журнала: проводился к подготовке выпуск очередного номера, посвященный, конечно же, новой книге французского писателя Мишеля Уэльбека «Подчинение». Террористы, выкрикивая «Мы должны отомстить за Пророка!» и «Аллах Акбар!», расстреляли корреспондентов, убив десятерых и тяжело ранив еще пятерых. Услышав звук сирен приближающихся полицейских автомобилей, они убежали из редакции, постреляли в прохожих на улице, залезли в свой автомобиль и уехали на север города. Там они оставили автомобиль и скрылись.
Мотивы террористов вполне известны. Charlie Hebdo в числе другого много раз публиковал крайне едкие заметки и карикатуры о разных религиозных направлениях и их проявлениях, никого не щадя, включая мусульман. Корреспонденты издания то и дело получали от благодарных читателей известия с угрозами в свой адрес (угрожали, понятно, не буддисты и не протестанты), а в 2011 году в офисе Парижа еженедельника неизвестные личности устроили пожар.
Требуется отметить, что Charlie Hebdo и правда не церемонился со священными для большинства образами. На карикатурах пророка Мухаммеда, к примеру, изображали голышом, в кресле-каталке, которую катил ортодоксальный еврей, и в других двусмысленных обстановках и позах. И это при этом, что по канонам ислама, пророка запрещено изображать никак вообще! Однако корреспондентов волнения мусульман по данному поводу не сильно заботили. ведущий редактор Жерар Биар критикам рассказывал так: «Мы соблюдаем законы Франции. Если в Кабуле и Эр-Рияде законы не сходные с нашими, то это не наше дело». Как стало известно, Биар был не полностью прав: законы Кабула стали и его заботой также, причем в самой жесткой манере.
Тут, скорее, можно подчеркнуть прозорливость писателя Уэльбека, который в своей книге «Подчинение» предсказывал установление исламских законов в Париже, допустив ошибку только в сроках – они проявились не спустя семь лет, а сегодня:
«Во Франции женщин принуждают одевать хиждабы и запрещают им работать, отправив по домам сидеть с детьми, страна начала стимулировать переход французов в ислам и обучению Корану в университетах Парижа и Бордо. Помимо этого, в государстве официально легализовали многоженство, а общественность в целом становится все более патриархальным и ралигиозно-консервативным».
Эта книга появилась на книжных полках государства именно 7 января нынешнего года. В своей книге автор описал происшествия после 2022 года, когда жители Франции, напуганные возможным приходом к правительству лидера правой партии «Национальный фронт» (НФ) Марин ле Пен, избирают главой республики придуманного политика арабского происхождения Мохаммеда бен Аббаса.
Незадолго после публикации книги на Уэльбека накатилась волна критики. Разнокалиберные левые – социалисты, коммунисты, защитники прав меньшинств, философы, университетские преподаватели и литераторы – выдвинули обвинение писателю в разжигании исламофобии и предвзятом отношении к представителям мусульман. Допущение автора, что Франция под руководством с мусульманином способна значительно разниться от сегодняшней, причем в направлении куда меньшей толерантности и высшего государственного насилия над личностью, было воспринято с искренним негодованием.
Незначительное количество защитников Уэльбека приписали к расистам. Их заявления про то, что радикальная политическая корректность себя изжила, а проблемы с иммигрантами-мусульманами из Северной и Западной Африки по-настоящему присутствуют, левой тусовкой были оглашены ересью и пропагандой «Национального фронта».
При том, сама Марин Ле Пен заявила, что «Подчинение» – это, конечно, антиутопия, фантастика «однако способен прийти день, когда что-либо подобное станет действительностью».
Этот день настал – точно в день выхода книги в мир.
Причем улучшения обстановки сегодня дожидаться не приходится. Во Франции быстрыми темпами повышается социальное напряжение среди все более многочисленных детей иммигрантов, которые не способны отыскать себе никакого пристойного дела, и местными гражданами, принужденными из своих налогов кормить прорву прогуливающих по улицам подростков и молодых граждан, не замечающих ни возможности, ни смысла интегрироваться в общественность. Вместо того они, как правило, занимаются черт знает чем, в том числе – пополняют ряды уличных бандитских группировок.
Исходя из опросов общественного мнения, с 2006 года почти в два раза поднялась численность французов, не ощущающих себя в безопасности на улицах. Помимо этого, почти на 20 процентов поднялось количество людей, которые полагают, что во Франции «слишком много» иммигрантов.
Дмитрий Дождев
Источник - http://www.profi-forex.org/novosti-mira/novosti-evropy/france/entry1008240948.html
***
Арабская весна
Арабская весна, начавшаяся в 2011 году, привела к большим геополитическим сдвигам в районе, где пустыня диктовала медленный темп и ритм жизни. Арабский мир приобрёл ускорение. Технология, создавшая общественные сети, привела жителей арабских стран в сети манящих и обманывающих изменений, ухудшающих и без того плохое положение. Оружие, в обилии закупленное на нефтяные деньги, стало ещё эффективнее выполнять своё назначение – стрелять и уничтожать, разрушать и умножать несчастья миллионов простых людей. Свет демократических перемен, приписываемый западными комментаторами бурлящим восстаниями против старых режимов арабским странам, оказался кровавым туманом, в котором не видны пути, выводящие из анархии, насилия, беззакония и «священных войн».
Введение в несвободу
Народно-освободительная война – процесс обоюдоострый: кто-то освобождается, кто-то закабаляется; тот, кто достиг свободы, мечтает от неё избавиться и выменять на что-то более практичное. Обретение независимости не переросло в мусульманском мире в обретение свободы, а свобода от колонизаторов оказалась хуже несвободы под их властью. Страны исламского мира, считающие завоевание независимости решением всех проблем, попадают в большую зависимость от внешних сил, чем у них была под бременем колонизаторов. Обретая независимость от европейских метрополий, бывшие колонии с преимущественно исламским населением, стоят перед гораздо большей проблемой, чем они должны были решать под гнётом европейцев: им приходится думать и созидать, а они могут главным образом воевать и разрушать. Им не дано жить в мире из-за идеологии борьбы с «неверными» и сражений за власть и влияние своих кланов, а также - вечной войны за «райские наслаждения» на том свете. Ввиду неспособности к медленному и трудному созиданию они действуют под диктовку экстремистской интерпретации религии, которая ведёт их на «священную войну», сулящую полное освобождение от благополучия, процветания и жизни.
Национально-освободительная зависимость
Алжир и Марокко - восстали против Франции и в результате кровавых войн добились независимости от метрополии. Жизнь большинства населения в бывшем французском Магрибе много хуже, чем при колонизаторах. Магрибские арабы не сумели улучшить свою жизнь, невзирая на победу над колонизаторами. Оказалось, что независимость не принесла благ, за которые сражавшиеся арабы проливали кровь.
Побеждённые франкским военачальником Карлом Мартеллом в 732 году и не допущенные тогда во Францию, арабы стали наполнять Четвёртую, а затем и Пятую Французскую Республику. Им не понадобились сражения. Они пришли с "белыми флагами" и "сдались" на милость французского налогоплательщика, против которого боролись за независимость у себя дома и который теперь вынужден оплачивать их зависимость от него во Франции. Арабы устремились во Францию, с которой боролись за независимость, решать свои проблемы на чужой для них французской территории, на земле бывших колонизаторов. Арабы, сражавшиеся с французскими империалистами и вытеснившие их из Магриба во Францию, переселились туда вслед за бывшими колонизаторами и сами стали колонизировать эту прекрасную страну. Арабы не сливаются с местными жителями, а стремятся навязать французам исламскую культуру. Возможно, во Франции больше верующих мусульман, чем верующих христиан. Для покорения Франции арабам не нужны взрывы бомб, достаточно демографического взрыва.
Франция пытается интегрировать иммигрантов с помощью мультикультурализма. Мультикультурализм – это концепция допустимости сохранения культуры, религии и самобытности новых жителей европейских стран. Мультикультурализм возник после Второй мировой войны. Одна из его идей было отрешение от национализма (перешедшее в отход от национальной культуры), от консерватизма с его «тяжеловесной» моралью и христианской религиозности. В основе этого подхода была терпимость к иным, то есть к иммигрантам. Выхолащивание национальной культуры, отдаление от религии постепенно превратили Францию в страну без национальной и религиозной окраски и солидарности. Иммигранты, национально и религиозно сплочённые, увидели перед собой лишённое национальности и религиозности государство социального благополучия, где можно «красиво» жить, нередко не работая. Иммигранты обособились от национально и религиозно безликих французов. Они гордились своими религиозными особенностями и ценностями. Французская интеллектуальная элита в большинстве своём не замечает или не хочет замечать мусульманскую агрессию в своей стране и не противится ей. В исламском сознании доминирует «монокультурализм»: все будут мусульманами или будут платить дань «правоверным» или не будут существовать. Интеграция мусульман во Франции не состоялась, напротив образовалось государство в государстве. Интеграция в культурно безликом обществе невозможна. Возможно только обособление иммигрантов. Куда идёт страна, в которой неприлично говорить о её французской идентификации, национальной культуре и христианской религии?
Франция приговорена к арабизации. "Простёрта Франция немая" – писал Виктора Гюго. Во время дела Дрейфуса знаменитый писатель Эмиль Золя писал: "Франция, заклинаю тебя, очнись!». Франция спит, у неё сиеста. Об этой индифферентности и пассивности французов перед лицом агрессии писала в 1940 году в неоконченном романе "Французская сюита" загубленная нацистами и их французскими пособниками в газовой камере Освенцима писатель, еврейка Ирэн Немировски. Французское Сопротивление появилось лишь в 1943 году после поражения нацистов под Сталинградом. Его пятую часть составляли евреи. 25 августа 1944 года во время парада, устроенного в честь освобождения Парижа от нацистов, Шарль де Голль сказал: "Синагога дала больше солдат, чем церковь". Вишистская Франция доминировала над Францией сопротивления до 1944 года.
Реакция французов на мусульманское вторжение в чём-то подобна их первоначальной реакции на нацистскую оккупацию: смирение, пассивность, спокойное равнодушие. Во Франции "объективно" и "сбалансировано" взирают на остро колющие иглы минаретов, тянущиеся высоко во французское небо, и на "цветы зла" (название сборника стихов Шарля Бодлера) радикального ислама, символизирующие мир антицивилизации. Известный девиз Великой Французской революции "свобода, равенство, братство" заменяется свободой, равенством и мусульманским братством, которому не нужны свобода, равенство и братство.
Враждебное обособление исламских иммигрантов, характерное для французского общества, распространяется и на другие европейские страны.
Дорогая «дешёвая рабочая сила»
В меньших масштабах, чем во Франции, мусульманские иммигранты и их дети «осваивают» другие европейские страны. Выходцы из исламских стран появились в Европе как дешёвая рабочая сила. Оказалось, что эти иммигранты не только рабочая сила, но сила, могущая влиять на облик общества, так как они требуют внедрения в его духовную инфраструктуру своих обычаев. Оказалось, что эта сила не дешёвая, а дорого обходящаяся налогоплательщикам и порой угрожающая безопасности граждан благополучных западноевропейских стран. Завоз дешёвой рабочей силы в западноевропейские страны обернулся завозом дорогостоящей ближневосточной проблематики. Исламский мир экспортирует в Европу радикальные взгляды и методы.
Отказ от ассимиляции в европейских странах приводит исламских иммигрантов в оппозицию к стране, предоставившей им убежище. Консервативно воспитанным, бывшим жителям стран ислама, религиозно настроенным, очень трудно идентифицировать себя с «безбожниками» или «неверными». Они стремятся «исправить» новую страну в соответствии со своими нормами, диктующими им подчинить себе принявшее их общество. Молодые граждане европейских стран, мусульмане, служат добровольцами в исламских радикальных группировках, ведущих войну в Сирии и Ираке, и возвращаются в Европу сформировавшимися террористами. Ближний Восток с его кровавыми нравами проник и продолжает проникать в Старый Свет.
Ислам и христианство в начале ХХI века
Исламские террористы в Ираке обезглавливают местных христиан и совершают геноцид с беспрецедентной жестокостью. Масштабы репрессий христиан в странах ислама значительно меньше волнуют христианские страны Европы, чем конфликт между евреями и арабами Палестины. Палестино-израильское противостояние вызывает огромное количество заседаний Совета Безопасности и других органов ООН, тогда как убийства христиан в странах ислама, их бегство из родных мест, разрушение их домов и церквей, массовые изнасилования женщин не собрали ни одного заседания ООН. Ни в одной христианской стране не прошла демонстрация в защиту христиан, гонимых исламскими экстремистами. Страны Запада не выполняют свой христианский долг по отношению к единоверцам в странах ислама. Ближний Восток, на котором родилось христианство, вскоре лишится христианского населения. Исключение составляет Израиль, в котором христиане защищены от мусульман евреями. Христиане, родоначальники антисемитизма, чувствуют себя безопасно на Ближнем Востоке только в еврейском государстве.
Как воспринимают мусульмане заботу о них со стороны «просвещённых» и «передовых» западных христиан? Мусульмане не считают себя равными христианам, евреям, буддистам, безбожникам, так как они, согласно своим верованиям, правильнее, разумнее всех и ближе к Богу, к «правильному» Богу. Мусульмане верят, что они находятся на верном пути к превращению в большинство на Земле. Мусульмане-экстремисты не принимают равенство прав как ценность и, естественно, не борются и не будут бороться за права представителей других религий и наций, в том числе за права меньшинств. Отношение к христианам в странах ислама показывает модель отношений мусульманского населения к любому меньшинству.
Защита прав палестинских арабов, которой озабочены соответствующие организации в Израиле и за его пределами, не воспринимается самими защищаемыми как универсальный принцип. Защищаемые видят в своей защите левыми деяние аллаха, предвещающее победу "правоверных" над "неверными".
С Ближнего Востока в Европу
Палестино-израильский конфликт, ставший второстепенным на самом Ближнем Востоке, переносится в Европу, усиливает беспорядки и разжигает антисемитизм. Западноевропейские евреи, далекие от дел восточных, приближаются к ним с помощью исламских сограждан. Призывы демонстрантов к удушению евреев газами, к сжиганию их в печах раздаются там, где указанные действия совершались во время Второй мировой войны. Карл Маркс в сочинении «18-е брюмера Луи Бонапарта» писал: «Гегель замечает где-то, что все великие всемирно-исторические события и личности повторяются дважды: первый раз как трагедия, а второй — как фарс». Однако «всемирно-исторические события» могут происходить в обратном порядке: первый раз как фарс, а второй – как трагедия. В начале 30-х годов нацистское движение выглядело как фарс, а потом оказалось трагедией. Ислам на марше, на демонстрациях в Европе, возможно, выглядит экзотическим, смешным недоразумением, грубым и нелепым нарушением аккуратного, красивого, упорядоченного облика европейского города, досадной помехой западной цивилизации. Однако он может стать для европейских евреев и других европейцев трагедией, какой уже стал для многих жителей арабских стран.
Что означают ракетные обстрелы
Восточная фантазия, бьющая из нефтяных источников, довела палестино-израильский конфликт до чудовищных, непропорциональных размеров, до степени мирового кризиса, угрожающего «миру во всём мире». Израиль был поставлен в центр проблем, составляющих мировое неблагополучие. Кажется, что на планете, где умирают от голода и эпидемий миллионы людей, где геноцид в Африке и на Среднем Востоке унёс и уносит миллионы жизней, нет дел важнее ссоры между палестинскими евреями и палестинскими арабами. Маленький клочок земли стал фокусом планетарных бед и неурядиц. Однако в 2011 году арабский мир стал находить в своих недрах множество давно существовавших, но внезапно обострившихся проблем: нищета, культурное отставание, кризис системы образования и просвещения, экономическая стагнация, отсталость в науке и технологии, необходимость поменять диктаторов-правителей, конфликт между суннитами и шиитами, светскими и религиозными, персами и арабами. Арабам стало не до палестинцев, становившихся всё менее палестинскими и всё более исламскими. Арабский мир выпустил джинна палестинского, исламского экстремизма из бутылки и часто выполнял его желания вместо того, чтобы джинн служил ему. В последние годы большая часть арабского мира увидела, что этот джинн, надевший зелёные одежды исламских экстремистов, гораздо опаснее для арабских режимов, чем Израиль, и что арабам есть о чём волноваться, поддерживая его. Террористические повадки палестинских собратьев стали предметом особого беспокойства арабов. Основную помощь ХАМАС получает из Турции и из лишь одной арабской страны, Катара, а организация «Исламский джихад» - из Ирана. Арабский мир почти не поддерживает войну палестинских арабов против палестинских евреев. Палестино-израильский конфликт, долгие годы бывший арабо-израильским, перестал быть таковым.
Занятость арабского мира своими делами и перенос палестинцев на его задний двор взволновала радикальных исламистов, задающих тон в палестинских делах. Операция «Несокрушимая скала» стала ответом на желание палестинских арабов выдвинуть на передний план палестино-израильский конфликт, интерес в арабском мире к которому угас. «Палестинская проблема» отодвинулась на задний план ввиду бурных перемен на Ближнем Востоке. Мода на создание новых арабских государств уступила их развалу – Ливия, Судан, Сирия, Ирак и Ливан распались или распадаются. Создание нового государства исторически недавно сконструированного палестинского народа представляется сомнительной идеей. О каком создании национального государства может идти речь, когда передовые отряды суннитских боевиков ведут борьбу за основание безнационального, исламского халифата? Национальное движение, возглавляемое религиозной группировкой ХАМАС, идёт назад, отдаляет осуществление национальной идеи за счёт религиозной. Жар, раздутый вокруг палестино-израильского конфликта, спал благодаря религиозному, по-экстремистски выражаемому, перерождению палестинских арабов.
Задача движения ХАМАС заключается в подогреве интереса к проблеме, которой стали уделять мало внимания и в которую вкладывают мало денег. Ракетные обстрелы Израиля вооружёнными силами террористической группировки ХАМАС предназначены для привлечения внимания к палестинской проблеме и возобновления усиленного финансирования его исламских боевиков. Клаузевиц сказал: «Война – это продолжение политики другими средствами». Война исламских экстремистов в Газе против Израиля – это инвестиционная политика, поиск спонсоров для продолжения национально-разрушительной борьбы палестинских арабов.