Энергетический поворот на восток
Энергетический поворот на восток
Осенью 1973 года, в самый разгар холодной войны, советский газ впервые пошел по трубам в ФРГ. Это было начало знаменательной дружбы.
Российский монополист «Газпром» жестко продвигает свои цены. В случае разногласий несогласным кран перекрывается, как это было в 2009 году с Украиной. Газовые соглашения по праву считаются политическим оружием Кремля. Почему Германия треть объемов импортируемого газа покупает у России, для многих остается загадкой.
40 лет назад наблюдалась другая картина. В октябре 1973 года первый советский газ дошел по трубопроводу до ФРГ. Страха перед конфликтами тогда не было. Напротив, была надежда, что они будут преодолены. Трубопроводы между востоком и западом соединили двух бывших врагов и способствовали развитию торговых отношений во времена холодной войны.
При этом энергетическая дипломатия все больше заменяла политическую, поддерживала или даже опережала ее и на долгое время закрепляла германо-российские отношения.
Еще в конце 1950-х годов концерн Krupp во главе с Бертольдом Бейцем (Berthold Beitz) вел переговоры с Москвой о продаже труб. Но, в конце концов, эмбарго США, введенное в 1962 году, встало на пути реализации этих планов. Во второй половине 1960-х годов Советский Союз предложил Австрии, Италии, Франции и ФРГ крупные энергопоставки. Обе стороны остались в выигрыше. Советские нефть и газ были дешевыми для запада. Москва же получала так необходимую в те времена валюту.
Вилли Брандт (Willy Brandt) (СДПГ), являвшийся с 1966 года министром иностранных дел, только приветствовал эти экономические договоры. В них он видел основу германо-советских соглашений. Определенная зависимость от советского газа являлась доказательством доверия. Уже в 1969 году министерство иностранных дел расценивало долю импорта советского газа в размере 20% как приемлемую.
Федеральный канцлер Курт Георг Кизингер (Kurt Georg Kiesinger) (ХДС), напротив, был настроен скептически, что, однако, не помешало ХДС самому заигрывать с Советским Союзом. Бавария находилась далеко от нефтяных портов и угольных месторождений. Газ казался здесь энергией будущего. Министр экономики Баварии Отто Шедль (Otto Schedl), находившийся долгие годы на этом посту, еще в конце 60-х годов начал переговоры с Москвой о поставках газа через Чехословакию в Баварию. Тем самым он косвенно поддерживал Восточную политику Брандта.
Канцлер Германии Вилли Брандт и генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев
Когда Брандт в 1969 году стал канцлером, взаимопонимание начало расти. Уже в начале 1970 года было достигнуто соглашение о ежегодных поставках 3 миллиардов кубометров газа в течение 20 лет компании Essener Ruhrgas AG. Кроме того, договорились о том, что дюссельдорфские стальные концерны Mannesmann и Thyssen будут поставлять трубы стоимостью 1,2 миллиардов марок для строительства 2 тысяч километров трубопровода. Примером послужила Австрия, которая еще в 1968 году, лишь за несколько дней до ввода советских войск в Прагу, стала первой западной страной, открывшей советский газопровод.
Пять лет спустя к этому пришла и ФРГ. «Русские здесь» - таков был заголовок статьи о первых поставках газа, вышедшей в октябре 1973 года в газете Die Zeit. Глава Кремля Леонид Брежнев видел в германо-советском трубопроводе гарант долгосрочного сотрудничества сроком на 30 или 50 лет. О том, что это сотрудничество будет более длительным, чем существование самого Советского Союза, он не догадывался.
Сотрудничество не ограничивалось только газовой сферой. В 1974 году Советский Союз предложил построить четыре атомных электростанции, которые должны были снабжать электричеством Западный Берлин и ФРГ. Но проект потерпел крах. Однако газовое сотрудничество продолжало нарастать, заключались новые договоры. Поставки нефти к 1973 году увеличились в три раза. Импорт обогащенного урана с востока также увеличился. Вместе с тем и другие страны Европейского сообщества, как Франция и Италия, закупали советский газ.
Эмбарго США
Советскому Союзу сотрудничество приносило необходимую валюту для закупки западной высокотехнологичной продукции, чтобы в том числе разрабатывать в Сибири новые месторождения. На западе потирали руки, потому что благодаря газу с востока исчезла зависимость от арабских нефтяных стран. К волне разногласий привел еще краткосрочный нефтяной бойкот, последовавший за Шестидневной войной 1967 года. Спустя шесть лет после «войны Судного дня» страны ОПЕК снизили объем поставок, чтобы оказать влияние на запад. Цены молниеносно повысились, за этим последовал мировой кризис.
Насколько стабильны были энергетические отношения с Советским Союзом, показало начало 80-х годов. «Двойное решение НАТО» и ввод советских войск в Афганистан привели в конце 1979 года к новому витку холодной войны между востоком и западом. США обострили политику эмбарго и бойкотировали Олимпийские игры в Москве в 1980 году. Но германо-советская энергетическая дипломатия не страдала от этой «второй холодной войны». Вскоре после ввода войск в Афганистан западно-немецкая экономическая делегация отправилась в Москву, чтобы выторговать при поддержке канцлера Гельмута Шмидта (Helmut Schmidt) (СДПГ) крупнейшее до того времени энергетическое партнерство - увеличение в два раза импорта советского газа до 30% от общего объема потребления. Потому что новый нефтяной кризис, вызванный революцией в Иране 1979 года, еще больше увеличил потребность в советском газе. И по другую сторону энергетического рынка заключались крупные соглашения с Москвой - по строительству аэропортов и прокатных цехов. Не в последнюю очередь ФРГ продолжала импортировать обогащенный уран и экспортировать элементы для советских ядерных реакторов.
Страха конфликтов с США не было. Американцы упорно старались удержать своих союзников, особенно немцев, от своих планов и предостерегали о зависимости от Советского Союза. В конце 1981 года, после установления в Польше военного положения для подавления любого демократического изменения американский президент Рональд Рейган (Ronald Reagan) ввел новые санкции против Советского Союза. Незадолго до этого США сделали своим западным партнерам предложение американо-европейского энергетического сотрудничества. На это французский президент Франсуа Миттеран (Francois Mitterrand) ответил холодно, что заинтересуется в предложении только тогда, когда американцы будут поставлять газ по таким же ценам, как русские.
Правительство в Бонне пыталось ослабить американскую позицию. Только 30% потребности в газе будут покрываться советскими поставками. Тем самым только 6% импорта первичной энергии поступают из СССР. На самом деле доля была несколько больше, если принимать во внимание уран для атомной промышленности и нефть. Кроме того, объясняли американцам, германо-советский трубопровод поставляет газ и некоторым западным соседним странам. Поэтому целенаправленная санкция против ФРГ невозможна.
Выходной коллектор нефтепровода "Дружба"
Между тем, внутри страны растущая зависимость от Советского Союза рассматривалась как проблема. Однако новая сделка могла сорваться только в случае вторжения советских войск в Польшу. За пределами страны федеральное правительство презентовало энергополитическое сотрудничество как меры, способствующие миру. Канцлер Шмидт отметил, намекая на вторжение в Афганистан, что необходимо помочь Советскому Союзу открыть на собственной территории энергетические источники, чтобы унять аппетит и не засматриваться на чужое. Кроме того, он сказал американскому президенту Джимми Картеру: «Кто ведет торговлю друг с другом, не стреляет друг в друга».
Советский Союз, несмотря на все технические проблемы, уже при первых поставках делал все, чтобы выдержать сроки и объем поставок и завоевать доверие. И при реализации более поздних соглашений он зарекомендовал себя как надежный партнер. Цену за это заплатили советские республики и «братские страны». Так, в 1973 году удались точные по срокам поставки только потому, что в трубопровод пошел газ из Украины, а не из Сибири.
Украина и Белоруссия все чаще стали сталкиваться с дефицитом, чтобы обеспечить приносящий валюту экспорт. Ситуация усугубилась, когда в конце 1973 года поднялись цены на нефть. Страны Варшавского договора находились в зависимости от дешевой советской энергии - «для большого брата», прямо скажем, не самое прибыльное дело, к тому же западный экспорт обещал огромные дивиденды. Так, Кремль в 1974 году повысил цены на энергию и для своих восточных партнеров. Во многих социалистических странах и без того удручающее экономическое положение ухудшилось.
Нефтяной кризис 1979 года имел еще более драматичные последствия. В 1982 году в Москве на 10% были сокращены поставки странам-вассалам, чтобы расширить торговлю с западом. Для этих стран это было фатально не только с экономической точки зрения. Эрих Хонеккер (Erich Honecker) передал Брежневу вопрос о том, почему «он из-за 2 миллионов тонн нефти хочет поставить на кон существование ГДР». Вопрос не был безосновательным. Интенсивная энергетическая торговля между востоком и западом, по крайней мере, косвенно способствовала распаду коммунизма в странах восточного блока.
Когда в середине 1980-х годов цены в энергетической сфере вновь упали, развитие ситуации ударило и по Советскому Союзу. Ему грозила потеря важного источника валюты. В 1990 году Москва вновь жестко проявила себя как энергетическая держава. Когда Литва объявила независимость, Советский Союз тут же снизил поставки. Эстония и Украина также запугивались подобным образом. Трубы дружбы и братских отношений, как они были названы однажды, превратились в руки каракатицы.
Существует много причин для критики политики Владимира Путина и российских энергетических сделок. Но еще больше причин для критики было во времена Брежнева. Однако экономические интересы сделали еще коммунистическую Россию надежным партнером и способствовали преодолению даже драматических политических кризисов.
Для запада это правило, вероятно, будет действовать и в дальнейшем. Но слабым в финансовом плане соседям России придется нелегко в самоутверждении, как это было во времена холодной войны.